Тесуаньпань в злобе закричал:
– У меня горы золота и серебра, много земли и большие дома! У меня хватит денег, чтобы купить тысячу бедняков!
– Разве все золото и серебро в твоем доме не мы для тебя добыли? А земля… не будь нас, бедняков, что бы ты с ней делал? Если мы не будем работать на твоей земле, ты со своими дочками умрешь с голоду. У меня нет ни золота, ни серебра, но мы ходим в горы, рубим дрова, ловим рыбу. Чего мы только не умеем делать! Ни на какие сокровища я не променяю своих сыновей.
Полный достоинства, Чжао Лао-да вышел из помещичьего дома.
Тесуаньпань, стиснув зубы, пробормотал: «Неблагодарная собака. Ничего, придет день – ты увидишь, сколько у меня золота. Тогда ты явишься ко мне и будешь еще умолять выдать за твоих сыновей моих дочек».
Наступил праздник лета. Тесуаньпань приказал слугам накрыть стол у ворот, чтобы похвастаться богатством перед Чжао Лао-да. Слуги поставили стол из дорогого красного дерева. Под ножки стола положили четыре золотые монеты, принесли чашки, рюмки, ложки, палочки – все из чистого золота и серебра. На столе появились разноцветные драгоценные камни и жемчуг. На двенадцати больших блюдах – жареные куры, утки, рыба и всякая всячина.
За стол сел Тесуаньпань и его дочери в нарядных платьях.
Чжао Лао-да с сыновьями жил в маленькой фанзе, крытой камышом. Они всегда ели около своих ворот и на этот раз накрыли стол на том же месте. Пили и ели из простых грубых чашек. На столе стояла тарелка с зеленью, чашка с соевым сыром и блюдо с солеными утиными яйцами. Чжао Лао-да сидел посередине, а сыновья, одетые в заплатанные одежды, – по обеим сторонам. Отец и сыновья поняли, что Тесуаньпань хвастается своим богатством, и не обращали на него внимания. Они ели, пили, весело беседовали.
А за столом Тесуаньпаня все молчали. Дочери сидели, как деревянные куклы.
Вдруг раздались удары грома и полил дождь.
Сыновья Чжао Лао-да быстро перетащили все в дом. Отца взяли под руки, проводили в фанзу и снова все уселись за стол.
Дочери же Тесуаньпаня с криком «ай-ай» одна за другой убежали, только отец остался на дворе. Он громко звал своих слуг, но они словно не слышали.
А дождь лил все сильнее и сильнее.
Тесуаньпань хотел бежать в дом, чтобы позвать слуг, но боялся, что кто-нибудь украдет его золото и серебро. Он хватался то за золотые чашки, то за жемчуг и драгоценные камни, но все падало у него из рук. Помещик весь промок и не знал, что делать. Сложив снова все на стол, Тесуаньпань потащил его во двор, но было очень скользко. Раздался грохот, помещик упал. Тяжелый стол придавил его, и он закричал:
– Помогите, помогите!
Выбежали слуги. Увидев мокрого богача, барахтающегося под столом, они громко расхохотались.
ПРОГНАЛ ВОРОНУ
Рассказывают, что в, давние времена жил скупой и хитрый помещик Сун Мань-цан. Стоило только с ним связаться – и человек всегда оставался обманутым. Люди дали ему прозвище Темаохоу – железная обезьяна.
Когда созрела пшеница и надо было убирать урожай, Темаохоу пошел искать поденного работника. По дороге он случайно встретил батрака Чао Да. Обрадовался помещик, стал договариваться, обещая за труд хорошо заплатить.
«Оказывается, все-таки нетрудно найти бедного батрака», – думал помещик. Он не подозревал, что Чао Да обмануть не удастся.
На следующий день рано утром Чао Да собрался в поле косить пшеницу. На завтрак ему подали лепешки. Не успел он съесть и двух лепешек, как хозяин ему сказал:
– Ступай в поле, лепешку съешь по дороге, время не терпит.
Чао Да недовольный встал и отправился в поле, жуя на ходу лепешку. Вернулся он к обеду, взял сбрую и пошел запрягать мула. Надо было возить пшеницу.
Мул еще не съел свой корм. Чао Да оттащил мула от кормушки, привязал к морде немного сена и погнал в поле.
– Мул еще не поел, почему же ты его гонишь? – спросил Темаохоу.
– Он будет идти и есть, – ответил батрак, – пока дойдем, он съест это сено. – И батрак еще быстрее погнал мула. Помещик от злости вытаращил глаза, но не нашелся, что сказать.
В этот день Чао Да скосил всего только один му пшеницы.
Увидев, что работа идет очень медленно, Темаохоу изменил порядок. Пищу батраку должны были носить в поле. На рассвете, когда не успели еще пропеть петухи, помещик разбудил Чао Да, велел ему идти на Южную гору и скосить там пшеницу. После восхода солнца Темаохоу принес завтрак. Батрак съел четыре лепешки.
– Съешь еще одну, – сказал помещик. – Это будет тебе и обедом.
Чао Да съел лепешку.
– Давай еще одну, тогда и ужин мне приносить не надо.
– Ну, что ж, это еще лучше, – обрадовался Темаохоу.
А Чао Да, покушав, взял веревку, серп и направился домой. Помещик догнал его и спросил:
– Ты ведь поел, почему же идешь домой?
– Я съел свой ужин и иду спать, – ответил, улыбаясь, Чао Да.
– Иди работай. Так и быть, я принесу тебе обед.
После обеда батрак хотел лечь и немного отдохнуть. Но Темаохоу стал кричать:
– У нас нет такого порядка, после обеда не отдыхают.
Чао Да стал убирать пшеницу. Только срезал он несколько пучков, как услышал крик вороны, пролетевшей над головой. Он погнался за вороной, бросал в нее колосья пшеницы. Ворона полетела на юг. Чао Да все бежал и бежал за ней. Темаохоу стал браниться:
– Бездельник, зачем ты гоняешься за вороной?
– Эта ворона из моей деревни, – ответил Чао Да. – Здесь она может причинить зло, поэтому я и хотел прогнать ее домой.
– Чем же отличаются ваши вороны от других ворон? – удивился помещик.
– Наши вороны черные, – спокойно ответил батрак.
– Как будто ты ничего не видел на белом свете! – орал помещик. – Все вороны черные. Ты даже этого не знаешь.
– В нашей деревне всегда отдыхают после обеда. А почему не отдыхают в вашей деревне? А ты говоришь – все вороны черные, везде все одинаково.
Темаохоу молчал, да и что ему было ответить?
ОБЪЯСНЕНИЕ КИТАЙСКИХ СЛОВ
Дань – мера веса сыпучих тел, около 60 килограммов.
Кан – возвышение типа лежанки в крестьянских жилищах.
Ли – мера длины, около 1/2 километра.
Лян – мера веса, немногим более 37 граммов.
My – мера площади, 1/16 гектара.
Паланкин – крытые носилки.
Цзинь – мера веса, около 600 граммов.
Юань – основная денежная единица в Китае.