Кэрол
1
Кэрол
пересекает железнодорожную станцию Ливерпуль-стрит с ее галактическим сводом из стекла и стали, поддерживаемым коринфскими колоннами
впереди эскалаторы и парящие в вышине окна, озаренные утренним сиянием
она проходит мимо табло, сообщающего об отправлении и прибытии поездов
живая россыпь светящихся букв и цифр, таблички постоянно переворачиваются, обновляя информацию под завывания из динамиков – ваша платформа такая-то, промежуточные станции такие-то
конечная станция такая-то
и очередное опоздание поезда – из-за вандализма, из-за нападавших листьев, из-за лежащего на железнодорожных путях пассажира
какое необдуманное действие… нет, она так не считает
броситься под механического зверя весом в тысячу тонн, летящего со скоростью сто сорок миль в час?
сознательно выбрать жестокий и драматичный финал?
кто-кто, а Кэрол знает, что доводит людей до такого отчаяния, внешне ты можешь выглядеть вполне нормальным, а внутри у тебя все ходит ходуном
ты в одном шаге
от толпы на платформе, всех этих людей, которые надеются, что их пронесет
а ты уже качнулся
один шаг
отделяет тебя
от вечного покоя
хотя в последнее время она чувствует себя бодрячком и, как говорят у них на работе, «ищет новые окна возможностей»
а пока в качестве добровольного члена оркестра участвует в какофонии самой оживленной лондонской станции – сто пятьдесят миллионов пар топающих ног в год, сообщество безымянных пассажиров, генетически идентичных на 99,9 %, вне зависимости от внешней упаковки и мозговой электропроводки – искривленной, спутанной, обрезанной и даже перегоревшей
все сохраняют идеальную уравновешенность и самоконтроль, все изображают из себя разумных членов общества в это понедельничное утро, а личные драмы загоняют внутрь
взгляните на ту же Кэрол
безукоризненно сидящий костюм, покатые плечи, как у балерины, прямые волосы собраны сзади в боевой пучок, брови выщипаны с каллиграфическим изяществом, не бросающиеся в глаза, но недешевые украшения из платины и жемчуга
Кэрол
по орбите ее дневного лексикона вращаются ценные бумаги, фьючерсы и финансовые модели
она любит погружаться во вселенную, где фискальные клетки, расщепляясь, создают мириады себе подобных, и они заполняют собой прекрасную бесконечность
такие чудесные звезды преуспевания, благодаря которым пока вращается Земля
на ночь глядя она внимательно читает материалы о бизнес-прибылях и планах заокеанских вложений в африканские и азиатские рынки
сумерки проникают в ее офис через старомодное окно с подъемной рамой
ее лицо кажется голубым от светящегося 24-дюймового гипнотизирующего, наркотически затягивающего экрана iMac’а
кажется, она одна игнорирует параллельную реальность социальных медиа, считая их ненужными соблазнами и напрасной тратой времени
по крайней мере, ее пристрастие к материнской плате продуктивно, как пытается она себя убедить, кликая все новые и новые монетарные веб-сайты, выскакивающие в киберпространстве: НАСДАК, «Уолл-стрит джорнэл», лондонская фондовая биржа
а еще она мониторит международные новости, влияющие на рынок, погодные условия, влияющие на урожай, терроризм, дестабилизирующий страны, выборы, меняющие торговые соглашения, природные катастрофы, способные уничтожить целые индустрии, сельское хозяйство и общины
если же новости не имеют прямого отношения к работе, то и читать необязательно
но с учетом того, что новости меняются поминутно, уследить за ними невозможно, как и избавиться от гиперактивной привычки перескакивать с одной гиперссылки на другую
даже когда мозг уже не способен ничего воспринимать, когда она уже не помнит, на каком сайте только что была, и стоило бы закруглиться, иначе она сейчас уснет за рабочим столом, что часто и происходит во второй половине дня, а когда просыпается, глаза красные и пора теперь уже в кровать
мозговые волны грозных богинь Теты и Дельты
опустошают ее сознание
сон – единственное спасение
когда все пошло не так
у непослушной девчонки
которая
сама
напросилась.
2
Кэрол ступает на серебристую ступеньку эскалатора, как и другие пассажиры в костюмах строгой офисной палитры, и он возносит их из подземелья к небу, а точнее, к улицам в районе Бишопсгейта
ей предстоит утренняя встреча с новым клиентом из Гонконга, чей чистый капитал в разы превосходит ВВП иных бедных стран
лучше бы он на меня не смотрел, когда я войду в зал заседаний, думает она
длинная стеклянная стена с видом на Сити
противоположная стена вся украшена подлежащими налогообложению произведениями искусства общей стоимостью с хороший жилой дом во второй зоне
а то еще посмотрит и решит, что я из тех, кто должен вкатить тележку с заваренным кофе, разными чаями (на травах, зеленый, черный, цейлонский) и корпоративными бисквитами в индивидуальной упаковке
она привыкла к тому, что ее не замечают клиенты и новые коллеги, ждущие более важную персону
она подойдет к клиенту, твердо (но по-женски) пожмет ему руку и, глядя ему в глаза с теплотой (помноженной на уверенность) и невинной улыбкой, представится с отчетливым нормативным произношением, продемонстрировав красивые (слава богу, не слишком толстые) губы, слегка тронутые розовой помадой, и идеальные зубы, пока он привыкает к несовпадению реальности с его ожиданиями и старается этого не показать, а она тем временем берет ситуацию под контроль
толстосумы пытаются подмять ее под себя, она же изредка признает за ними эти маленькие победы
возможно, он неожиданно почувствует к ней влечение – те, кто поумнее, стараются это скрыть, в отличие от нигерийского нефтяного магната-миллиардера, который несколько лет назад пожелал расширить свой инвестиционный портфель за счет добычи меди
он пригласил ее на рабочий ланч в «Савойе», и только уже на месте выяснилось, что речь идет о его личной столовой в королевских апартаментах
он устроил ей экскурсию по восьми комнатам, обставленным с особым размахом: греко-римская колоннада, люстры от «Лалик», античные бюсты на постаментах, обшитые шелком стены с английскими пасторальными пейзажами
он обратил ее внимание на матрас в будуаре – каждая пружина вручную обернута кашемиром
ты словно паришь в воздухе, мисс Уильямс; он показал ей карточку с серебряным тиснением, на которой предлагалось «меню подушек»
кажется, он принимал ее за женщину, которая пожертвует всеми амбициями, чтобы стать еще одним элементом этой декорации
ей пришлось вежливо пресечь эти ухаживания, при этом не ставя под удар бизнес
я помолвлена с Фредериком Марчмонтом[18], подчеркнула она
она была вне себя, оттого что этот тип хотел перечеркнуть ее деловую репутацию, добытую таким трудом
сегодня она заставит себя выглядеть в позитивном ключе, недаром же ее полки уставлены выписанными из Америки мотивационными книгами, призывающими ее: визуализируйте будущее, которое вы желаете создать, поверьте, что это в ваших силах, и тогда половина пути уже пройдена, вы должны выглядеть сильной личностью, чтобы вызывать уважение
и какой же будет предстоящая деловая встреча?
фан-та-та-стической!
вот только как забыть мелкие обиды, «комплименты» коллег – «ты все отлично формулировала» – в их голосе звучало искреннее удивление, а ей приходилось делать вид, что ее это не оскорбляет, и мило улыбаться в ответ
а еще нельзя не вспомнить, как во время ее международных перелетов таможенники отводили ее в сторонку, хотя она ничем не отличалась от других деловых людей, и их почему-то никто не останавливал
вот что значит быть привилегированным в этом мире и принимать все как должное – никаких тебе препятствий или подозрений, полная уважуха
блин, блин, блин, а эскалатор вверх, вверх, вверх
слушай, Кэрол, завязывай с негативом, отпусти прошлое и смотри в будущее с наивностью ребенка, не отягощенного эмоциональным багажом
жизнь – это приключение, к которому надо относиться с открытой душой и любящим сердцем
но как забудешь инцидент в начале ее карьеры, когда она прилетела в страну, известную наплевательским отношением к правам человека; она объяснила таможенникам, что ей предстоит встреча с командой их национального банка, и показала документы, но они их проигнорировали
даже ее тело
подверглось досмотру
с ней обращались, как с мулом, которому засунули в задний проход полкило белого порошка в пластиковых пакетиках, – она же наверняка нюхает его за завтраком
в комнатке без окон, похожей на темницу и полностью отрезанной от суеты аэропорта, мужские руки ковырялись у нее в заду, а второй таможенник в мокрой от пота голубой униформе
с интересом наблюдал
там на нее нахлынули воспоминания
которые она старалась держать под замком, а иначе просто рухнула бы на пол в комнате для допросов
это случилось, когда ей было тринадцать с половиной, на ее первой вечеринке без взрослых – обычно они расхаживают, как тюремщики, и о веселухе говорить не приходится
все происходило на квартире у ЛаТиши, чья мамочка в эти выходные проходила специальный тренинг, а ее старшая сестра, вместо того чтобы поработать бебиситтером, решила провести ночь у бойфренда
но предупредила: веди себя хорошо, и никаких мальчиков, даже не бери в голову, если не хочешь, чтобы твоя мать нам накостыляла по первое число
и как же поступила ЛаТиша, в чьем распоряжении впервые в жизни была вся квартира? она разослала подружкам эсэмэски: приходи с бутылочкой и заодно прихвати парня для ровного счета, но только с упаковкой пивасика, и чтобы был накачанный, а то не пущу, усекла?
Кэрол до сих пор мальчиками не интересовалась, в девятом классе ее называли супергиком, она предпочитала решать головоломные математические задачки, подстегиваемая мамой, которая воспитывала ее одна после смерти отца
накануне вечеринки Кэрол с мамой сидят за хорошо протертым пластиковым кухонным столом, с краю в стопке вся ее домашка
Кэрол во фланелевых шортах и любимой жилетке с медвежонком
в закрытых деревянных плошках доходят рассыпчатый картофель и суп из листьев вероники
они живут в башне, на тридцать втором этаже, вместе с сотнями других жильцов – такие квартиры-ящики, составленные вверх и вширь
до бетонных опор и зеленых крон больше шестисот футов
а вот до взлетных полос городского аэропорта ближе, чем хотелось бы
мама
в домашнем платье с выцветшими оранжевыми цветочками над грудью
руки голые, волосы подколоты вкривь и вкось
спина прямая, так в детстве учили ее сидеть на полу со скрещенными ногами, и теперь она об этом напоминает дочери, когда та сутулится: сиди прямо и говори правильно, а не как уличные хулиганы
ноги у нее сильные и в рубцах от ходьбы босиком по лесистой местности
мама
отправляет в рот жмени рассыпчатого картофеля, предварительно обмакнув его в супе
а в промежутках вещает: достоин удивления гений гиперболической геометрии, в которой сумма углов меньше ста восьмидесяти градусов
и древние египтяне, научившиеся измерять поле неправильной формы
и то, как Х, редкая буква, с приходом алгебры превратилась в нечто с тайным смыслом
математика, Кэрол, это процесс открытий, все равно что освоение космоса – планеты существовали давно, но нам потребовалось много времени, чтобы их обнаружить
умная мама научила ее включать иксы и игреки в сложные расчеты и доверять показанным результатам
Кэрол уже запоминала квадратные уравнения, когда ее одноклассники о них даже не слышали
ей нравилось быть первой, у всех на виду
что она и делала на вечеринке, предварительно убедив маму (чья проницательность касалась только математики), что просто заночует у ЛаТиши
тусовалась в коридоре, а в гостиной шторы задернуты, мебель отодвинута подальше, две настольные лампы накрыты красными кухонными салфетками для создания атмосферы ночного клуба
мальчики отираются по стенам, а девочки самозабвенно танцуют в центре под приглушенное пение (чтобы соседи возмущенно не стучали в стены) рэпера Басты Раймза
ЛаТиша покрикивала на гостей, чтобы те не напивались и вели себя прилично, в спальню ни ногой под страхом смерти, курить запрещено, а если она учует дымок марихуаны, то нарушителей тут же выставят за дверь, это не шутка, помяните мое слово
Кэрол, которая впервые в жизни пила спиртное, быстро наклюкалась водкой с лаймом, этот напиток казался ей таким сладеньким, что она даже не заметила сорока градусов, осушила через кривую флуоресцентную соломинку несколько стаканов, как лимонад в жаркий летний день
а потом пришел старший брат Алисы, Трей, изучающий в университете спортивную науку, а с ним его команда
это уже были реальные парни, настоящие качки, не то что ее сверстники, дергавшие девочек за косички на школьной площадке, а потом с хохотом убегавшие
она сразу начала перед ними выдрючиваться
как здорово, что ЛаТиша уговорила ее не только прийти, но еще и приодеться, – Кэрол, ты совсем зарылась в свои дурацкие книжонки, пора уже тебе повзрослеть
она сексапильно надувала губки, стараясь не слизнуть помаду, впервые пущенную в дело
вскидывала голову, так что красиво взлетали «ее» блестящие волосы до плеч (парик Клеопатры)
крутила бедрами, как это делают девушки в музыкальных клипах, в убойных брючках из поливинилхлорида, которые она одолжила у Хлои, в туфлях на каблучках, позаимствованных у Лорен, – и у нее вдруг обнаружились длинные стройные ноги, кто бы мог подумать
Кэрол заметила, что Трей не спускает с нее глаз, как будто она Единственная и Неповторимая, а прежде он ее в упор не видел
раньше на нее никто так не смотрел, в частности на топ с открытыми плечами, открывавший ее грудь, – за последний год два прыщика превратились в настоящую роскошь
откуда что берется?
они с ЛаТишей сошлись на том, что биология человека – это сплошная загадка
перед такими зрителями она готова была кружиться бесконечно, раскидывая руки так и эдак, выпитый алкоголь сделал ее свободной, эмоции пузырились, как шампанское, она была неотразима и кружилась под завывания Басты, доносившиеся из динамиков, и эти вибрации ее словно подзаряжали, но в какой-то момент у нее так закружилась голова, что она упала на пол и ее чуть не вырвало, до нее донесся смех и чьи-то слова: так ей и надо, не выпендривайся
от полного конфуза ее спас Трей, он ринулся в толпу и помог ей встать – я о вас позабочусь, вы, мадмуазель, такая крутая, что, того и гляди, арестуют
он ее приобнял, последний раз, в десять лет, это делала мама, и Кэрол всячески старалась ускользнуть из ее клаустрофобных объятий
мама была теплой и мясистой, а у Трея такая жесткая грудь, но, когда их взгляды встретились, она увидела мягкие серые глаза, смотревшие ей в самую душу
это любовь? с первого взгляда? несмотря на то, что ее подташнивает?
Трей… это имя вертелось у нее на языке… Кэрол и Трей… или Трэй?.. ну нет, не хватало еще выйти замуж за кухонный предмет[19]… выйти замуж? вау, откуда ваще такая мысль? о божечки, муж! это ее будущий муж?
его рука поглаживала ее затылок, вот это зря, еще, того гляди, слетит парик
мадмуазель, вам нужен свежий воздух, вы такая хрупкая, можете на меня рассчитывать
надо поскорей об этом рассказать ЛаТише, ох как она взревнует, но и порадуется за нее – Кэрол, наконец-то ты повзрослела
он провел ее сквозь пипляк в прихожей, и они вышли на улицу, там было темно, если не считать редких фонарей, и прохладненько
он сжал ее голову под мышкой, как какой-нибудь пакет, невозможно было ею пошевелить, все ходило кругом, то ли от духов, то ли от дезодоранта, хотя больше напоминало освежитель воздуха
сейчас бы остановиться и поцеловаться… ее первый настоящий поцелуй… только без языка, фу… нежно, губами, как в старом черно-белом кино, которое так любит мама
но голова по-прежнему зажата под мышкой, не вывернешься
ее как будто оторвали от земли, и она воспарила на крыльях любви… это из песни?.. вот и короткая аллея к парку Роксли, где они с ЛаТишей еще не так давно, катаясь на качелях, обсуждали смысл жизни и каким будет грядущее тысячелетие – тотально-эпическим и заумно-научно-фантастическим? – пока их ноги взлетали ввысь и ветер развевал заплетенные косички
он провел ее по мостику над протокой и через ворота, которые раньше закрывались, но потом городскому совету надоело менять замки
они не были одни
доносились голоса
она тщетно пыталась поднять глаза, голова в тисках, она уже не идет своими ногами, ее куда-то волокут
и вот она уже лежит на земле, голая спина, ноги и руки ощущают мокрую траву, сейчас бы поспать хоть пять блаженных минуточек, глаза сами закрылись, а когда она их снова открыла, то ничего не увидела, на глазах повязка, а руки заведены назад и прижаты к земле
когда ее успели раздеть?
и вот
ее
тело
уже
принадлежит
не ей
теперь
это
не ее тело
а их тело
влюбленная в цифры, она на время разучилась считать
не могла, да и не хотела
инородное тело в ее собственном, в местах столь потаенных, что даже она не решалась к ним прикасаться
больнобольнобольно
этому нетнетнетнет конца, что-то вроде числа 0,333333 или 0,999999, вот только это рано или поздно закончится, так устроена жизнь, она всегда имеет завершение, иначе не бывает, начало и конец, одно неразрывно связано с другим, как сказала ей однажды мама, с грустью разглядывая свои свадебные фотографии
Кэрол заставляет себя сфокусироваться на любимом числе – 1729
единственном натуральном числе, образуемом суммой чисел в третьей степени, причем двумя способами:[20]
13 + 123 = 1729
93 + 103 = 1729
прошли минуты, часы, дни, недели, годы или даже несколько жизней, но в конце концов этот морок закончился
ты сама напросилась, и у тебя это классно получилось
инородные части тела
куда-то
пропали
и она
тоже
3
Кэрол не рассказала об этом никому
ни маме, которая сочла бы это бессовестным враньем
ни ЛаТише и другим подружкам, которые говорили про Шерил, что она сама виновата, когда ее в восьмом классе изнасиловали в этом же парке, а нечего было наряжаться, как шлюха
значит, Кэрол тоже сама виновата?
не исключено; она закрылась в спальне, закопалась под одеялами, школу в основном прогуливала, а какой смысл чему-то учиться, когда с тобой произошло такое?
зачем тебе знать про связь между угасанием тропических лесов и изменениями климата?
про русскую, французскую, китайскую и американскую революции?
почему детеныш мамонта, умерший сорок тысяч лет назад и обнаруженный в горах Сибири в 1997 году, не разложился окончательно?
или почему частотные модуляции не используются в коммерческом радиосигнале на средних и длинных частотах?
какой… во всем… этом… смысл?
и вот
однажды (прошел год)
она словно очнулась от дурного сна и вгляделась в подруг, разгуливающих по серым коридорам, словно в бункере
а потом садящихся за задние парты, чтобы поразвлекаться
ЛаТиша, всерьез считающая, что учеба – это для тупых, ага, для тупеньких
Хлоя, поставляющая в школу экстази
Лорен, которую, кроме очередного перепиха, больше ничего не интересует
это было все равно что увидеть на экране документальный фильм о нехорошей лондонской компании: юбки задраны, галстуки развязаны, все школьные правила, от прически до макияжа, нарушены
она вдруг увидела их общее будущее: матери-одиночки, толкающие детскую коляску с бомбой замедленного действия
вечно ползающие под кроватью, как ее мать, в поисках мелочи, чтобы заплатить за парковку
затовариться в магазине «Все по одному фунту»
торчать на рынке до последнего, когда забесплатно отдадут бараньи косточки
нет, это не для меня, не для меня, не для меня, подальше от всего этого
от кварталов, где в лифте воняет мочой
от никчемной работы за копейки и очередей за пособиями
от участи матери-одиночки
от невозможности обзавестись собственным жильем, как ее мать
и сводить детей в зоопарк, или в кино, или на аттракционы,
не говоря уже о том, чтобы съездить с ними куда-то на праздники
только на церковную службу
она решила кое-что доказать учителям, махнувшим на нее рукой
ходившим по школьным коридорам, похожим на тюремные, с невидящими остекленелыми глазами, раз и навсегда отделив себя от двухтысячной толпы галдящих тинейджеров
и в первую очередь – миссис Шерли Кинг, начальнице их «парника», которая после экзаменов в седьмом и восьмом классах назвала ее одной из самых умных учениц за все время существования школы
и которая перестала ее замечать, когда Кэрол начала прогуливать уроки
миссис Кинг
старая кляча с кликухами «дракониха» и «сраная морда», никому не давала поблажек, за пятиминутное опоздание сажала под замок – «для вашей же пользы, учитесь уважать дисциплину» – в общем, черт знает что
но к кому еще могла Кэрол обратиться?
и она решилась, подошла к дракону за советами, какие предметы важнее всего для успешной карьеры и в какие университеты ей стоит подавать, когда придет время, – и, как ни странно, дракон не откусил ей голову
но поставил строгое условие – уроки не пропускать и не опаздывать, вовремя выполнять домашние задания, в классе сидеть в первых рядах с теми, для кого учеба – не пустой звук
и тебе нужен другой социальный круг (это что еще за фигня?)
миссис Кинг
дрючила ее до самого выпуска, нагоняла страх всякий раз, когда зоркий глаз дракона находил ее среди подростков, ведущих себя «неподобающим образом» – слишком громко смеялись или очень быстро шли по коридору (так ведь шли, а не бежали!), в этих случаях дракон отводил ее в сторонку и отчитывал, особенно же за общение с ЛаТишей, Хлоей и Лорен: эти девочки только помешают твоему прогрессу, Кэрол
миссис Кинг
мучила ее четыре года, даже когда у Кэрол снова все пошло как надо и никакая помощь уже не требовалась
совала нос в ее дела, звонила матери, если оценки хоть чуть-чуть снижались
забрала себе все лавры, когда Кэрол сдала на отлично выпускные экзамены, и даже через год, когда ее пригласили учиться в Оксфорде на математическом факультете
женщина-репетитор на вступительных экзаменах, принимавшая ее в своем кабинете со стеллажами книг, обратила внимание на то, что средние оценки одноклассников Кэрол не поднимались выше постыдных 3,5 балла – на этом фоне ваши достижения, юная леди, особенно впечатляют
так вот, миссис Кинг на выпускном вечере в актовом зале не преминула сказать в своей речи о том, что ее протеже после серьезных и последовательных усилий с ее стороны стала первой из выпускников нашей школы, кого пригласили в такой престижный университет
то есть украла у Кэрол ее минуту славы.
4
Кэрол добиралась до старейшего университета поездом, автобусом, метро, да еще долго шла пешком от станции, продираясь сквозь толпу и таща за собой чемодан на колесиках, и вот наконец поднялась по витым скрипящим деревянным ступенькам в свою комнатку под самым карнизом с видом на квадратный дворик, старая кладка была вся увита плющом
она приехала одна
мать не сумела отпроситься с работы, и слава богу, ведь она напялила бы на себя немыслимый нигерийский наряд, состоящий из тысячи квадратных метров пестрой материи, и головной убор высотой с десятиэтажный дом, а при расставании подняла бы вой – как я оставлю своего единственного ребенка?
и отныне все станут говорить: а, эта та Кэрол, у которой сумасшедшая африканская мамаша
в первую же неделю ей хватило пальцев одной руки, чтобы пересчитать всех темнокожих студентов, но такой черной, как она, больше не было
сидя в настоящем баронском обеденном зале, она боялась оторвать взгляд от тарелки с отвратительной едой времен каменного века и уж тем более не заводила ни с кем разговор
вокруг звучали громкие воспоминания о курении травки в школе-интернате, о Рождестве на Гоа и путешествии на Багамы, о восхождении на Мачу-Пикчу и строительстве школы для бедных в Кении, о мотании по автостраде М4 в Лондон на выходные, о загородных пикниках и уик-эндах в Париже, Копенгагене, Праге, Дублине и Вильнюсе (а это еще где?)
большинство студентов вели себя тихо, а вот всякие буржуйчики не закрывали рта, и она слышала только их
они ее растаптывали, уничтожали, превращали в ничто
при этом ничего ей не говоря
даже не глядя в ее сторону
никто не говорил вслух о жизни в муниципальной квартирке с матерью-одиночкой, работающей уборщицей
о том, что никогда не выезжал на праздники за пределы своего района
что никогда не летал самолетом, ни разу не был в театре, на море, в ресторане с официантами
что чувствует себя некрасивойглупойтолстойбедной или просто не на своем месте, не в своей тарелке, из глухой глубинки
о том, что ее изнасиловали в тринадцать лет
когда какая-то студентка мимоходом бросила «гетто», Кэрол хотела развернуться и крикнуть ей вслед: что? что? а ну повтори мне это в лицо, сучка!
(у нее на родине и не за такое убивают)
или она толком не расслышала? может, было сказано «get to»? в смысле – пойдем… в библиотеку или в супермаркет
она избегала зрительного контакта, проходя по узким коридорам, некогда построенным для мужчин-коротышек, и пройдет еще много веков, пока в них допустят женщин, как будет сказано на ознакомительной встрече, где все быстро законтачили, и только она ни с кем не заговорила
ее обходили стороной, не видели в упор – или это все ее воображение? я существую или я иллюзия? если я разденусь догола и пронесусь по прямоугольнику двора, на меня кто-нибудь обратит внимание, кроме привратников, которые наверняка вызовут полицию, они лишь искали предлог, с тех пор как она впервые попалась им на глаза
а когда после лекции к ней подошел студент и поинтересовался, нет ли у нее экстази, Кэрол уже готова была послать матери эсэмэску, что она едет домой первой же электричкой
вернувшись в Пекхэм после первого семестра, она сказала матери, что с университетом покончено – ей нравятся классы, и почти по всем предметам она в лидерах, но она там лишняя
мама, я наелась, с меня хватит
э! э! эт что еще за глупости? – Бамми раздухарилась не на шутку – я это слышу своими ушами или мне надо их прочистить спичками?
слушай меня внимательно, Кэрол Уильямс
первое: по-твоему, Опра Уинфри стала бы Королевой телевидения, если бы она в юности не взяла все преграды?
второе: по-твоему, Диана Эбботт стала бы первой черной женщиной – членом британского парламента, если бы она не верила в свое право заниматься политикой и представлять свое сообщество?
третье: по-твоему, Валери Амос стала бы первой черной баронессой, если бы она просто разрыдалась, когда вошла в палату лордов и увидела там одних пожилых белых мужчин?
и последнее: для того ли мы с твоим отцом приехали в эту страну, чтобы наша дочь отказалась от всех перспектив и раздавала туалетную бумагу в ночном клубе, как это делают многие наши соотечественницы?
в январе возвращайся в университет и хватит уже считать, что все тебя ненавидят, ты что, проверяла? подходила к ним и спрашивала: извините, вы меня ненавидите?
ты должна найти тех, кто захочет быть твоими друзьями, даже если все они белые люди
в этом мире каждый найдет себе пару
так что, Кэрол, возвращайся и борись за то, что тебе принадлежит по крови и по праву рождения
и Кэрол вернулась в колледж, полная решимости покорить место, где ей предстояло провести еще два с половиной года
я встроюсь и найду себе друзей, как советовала мама, сказала она себе
только не среди неудачников, слоняющихся по коридорам с постными рожами и загеленным лиловым ирокезом
и не среди бездельников с пестрыми дредами, разгуливающих по улицам с плакатиками в руках и матюгальниками – если бы она таких привела домой, мать пришла бы в ужас
неужели твой отец пожертвовал здоровьем, чтобы его дочь превратилась в панка-растамана, от которого дурно попахивает?
ее не интересовали заурядные скучные студенты, настолько невзрачные, что даже она их не замечала
как и вся эта элитарная тусовка, неприступная, окончившая частные школы, которые выпускают будущих премьер-министров, нобелевских лауреатов, генеральных директоров компаний, исследователей Арктики, знаменитых театральных режиссеров и печально известных шпионов
вот уж кто чувствовал себя здесь как дома, сидя расфуфыренными за ужином под приглядом преподов, которые, кажется, не уходили отсюда со времен, когда сами были первокурсниками, а сейчас учили их каким-то идиотским ритуалам, вроде «наденьте парадную форму и пересеките двор задом наперед в два часа ночи со стаканом портвейна в руке, чтобы сохранить пространственно-временной континуум при переходе назад на время по Гринвичу»
эти преподы, видимо, полагали, что, не ужиная в столовой, набитой будущими премьер-министрами и нобелевскими лауреатами, они поставят себя в пикантное положение
школа, в которой отучилась Кэрол, прославилась тем, что из нее выходили матери-одиночки и будущие преступники
поэтому Кэрол предпочитала съедать у себя в комнате тарелку вермишели
в общежитии она прикидывала, с кем можно познакомиться, заводила разговор с людьми приветливыми на вид и всякий раз удивлялась их теплой реакции
стоило им только начать беседу
к концу второго семестра у нее появились друзья и даже бойфренд Маркус, белый кениец, чья семья владела скотоводческим ранчо; он не стеснялся своих отношений с темнокожей девушкой, а Кэрол нравилось, что она желанна и что он с ней обходителен
она, разумеется, не могла о нем сказать матери, которая давно дала понять дочери, что та может выйти замуж только за нигерийца; да какое замужество, им по девятнадцать лет, но скажи она матери об этом, и та наверняка спросит: а зачем встречаться с человеком, который не собирается на тебе жениться?
полный провал
до встречи с Маркусом она опасалась мужчин, последние годы в школе Кэрол держалась от них подальше
раньше ей казалось, что она никогда не встретит мужчину, которому можно доверять, который не набросится на нее в самый неожиданный момент, поэтому была удивлена, когда у них с Маркусом завязались романтические отношения: они вместе занимались в библиотеке, а потом совершали прогулки
и скоро она стала тайком пускать его к себе на ночь
Маркус помог ей стать социально приемлемой – то, чего в одиночку она бы никогда не добилась
он ею гордился, и на публике они появлялись под локоток или держась за руки
чтобы отпраздновать ее девятнадцатилетие, он заказал личный кабинет в ресторане
он был первым мужчиной, кому она позволила заняться с ней любовью
Кэрол просвещалась, слушая разговоры в своем новом социальном круге
чего бы вам хотелось? вместо че ты хочешь?
с кем вы разговаривали? вместо и с кем ты там перетирал?
мне надо отлучиться в туалет вместо я пошла пописать
она наблюдала за пищей, которую употребляют другие, и делала выводы
испанский омлет более классный, чем английский (хотя ингредиенты те же)
два десятка замороженных рогаликов за один фунт не идут ни в какое сравнение с пористыми, нежными и свежайшими бриошами
чипсы из мамалыги, макаемые в оливковое масло с разными травами, куда предпочтительнее жирных картофельных чипсов, погруженных в дешевую жирную дрянь, гарантирующую тебе инфаркт
кто бы мог подумать, что из рисовой муки можно печь хлеб, что хлеб можно начинять оливками, а оливки – кусочками высушенного помидора, что запеченные помидоры можно начинять сыром, что сыр можно делать с добавлением абрикосов и миндаля, а с миндалем получается вкусное молоко
она впервые попробовала суши (лучше домашнее, приготовленное в специальном роботе – отличный подарок на Рождество) и гуакамоле (так и произносится)
она для себя открыла спаржу, от которой моча странно попахивает, узнала, что всякая зелень полезна, если ее подавать холодной, слегка распаренной и/или хрустящей
Кэрол постаралась себя подкорректировать, чтобы стать если не такой, как они, то чуть похожей на них
соскребла с лица бетонную основу, отклеила жирафоподобные ресницы, от которых опускались веки, содрала наращенные ногти, доставлявшие ей дополнительные трудности
сложнее одеваться, брать что-то пальцами, готовить еду, пользоваться туалетной бумагой
отправила в корзину притороченные к скальпу плетенки, которые носила месяцами, гораздо дольше, чем следовало, экономя на дорогих черных локонах, какие носят женщины из Индии и Бразилии, она терпеливо ждала навару, хотя кожа гноилась под вонючими тряпичными наклейками, откуда росли фальшивые волосы
когда к скальпу получил доступ свежий воздух, она почувствовала себя свободнее
как приятно непосредственно кожей ощущать теплую воду, а не через материю
а еще она по просьбе Маркуса расплела косички, так как ему больше нравились естественные локоны, хотя и сказала при этом, что с такой прической хорошей работы ей не видать
ее приглашали в частные дома
без ковров на полу (немодно) и без жалюзи, так что любой уличный зевака мог заглядывать в окна (чудно́)
дома, где тяготели к старому и изношенному вроде громко тикающих дедушкиных настенных часов в прихожей и допотопного платяного шкафа, изъеденного древесным червем
потертым старым диванам с покрывалами (накидушками) отдавалось предпочтение перед сверкающими кожаными, которые скрипели, когда на них садились
деревянные обеденные столы с гордостью демонстрировали ножевые ранения, полученные от вандалов, которые с незапамятных времен наносили всевозможные граффити
Обсудить: Диктатура человека или диктатура закона?
Серый – это производное от черного?
Эсме любит Джонти, которая любит Поппи, которая любит Монти, которая любит Джаспер, которая любит Клариссу, которая любит Мариссу, которая любит Присциллу, которая любит Клеменс
или что-то в этом роде
в доме ее новой подружки Рози даже были «перегородки» и «парапеты» на случай, если повторится нашествие викингов, как пошутила Рози, показывая ей интерьеры
сад назывался «участком», и до ближайших соседей было как до Луны, шуми не хочу, что Рози и сделала, наняв гаражный бэнд, который устроил тот еще кошачий концерт на лужайке по случаю ее двадцатилетия
среди гостей были и те, кого Кэрол называла своими друзьями: Мелани, Тоби, Патриция, Прия, Люси и Джерри
утром она услышала за окном писклявые крики тропических зеленых лори, которых она поначалу приняла за обычных попугаев
по лужайке рядом с прудом свободно разгуливали павлины
днем она тоже разгуливала
в свое удовольствие
5
а нынче утром Кэрол сходит с эскалатора и покидает станцию Ливерпуль-стрит
в районе Бишопсгейта она, как ядро для сноса зданий, рассекает хаотичную толпу в этот час пик
она специально выбирает длинный маршрут до работы, чтобы немного размять ноги, ведь ей предстоит отсидеть часов четырнадцать
утром она, как обычно, побегала трусцой
пока Фредди давил подушку, чтобы потом вскочить за двадцать минут до выхода и все успеть: принять душ, побриться, проглотить порцию рисовых хлопьев и влезть в костюм – всего их у него восемь, и он их постоянно меняет
как и туфли
она бегает каждое утро от Фулхэма до Хаммерсмита
вместе с такими же фитнес-фриками в ярком дизайнерском обмундировании и с шагомером на запястье, измеряющим все, от кровяного давления до сердцебиения, а также скорость и расстояние
есть такие, кто, как она, бегают по тротуару в знобкие зимние рассветные часы
когда заметны льдинки на иллюминированной золотисто-зеленой ограде Хаммерсмитского моста с его жутковато мерцающими башенками и геральдикой
она бежит со всех ног, ибо потерять темп означает снова пойти под гору, к неудачам и инерции, начать жалеть себя, вспомнив тот самый эпизод своей жизни, который всплывает в ее памяти, когда она меньше всего к этому готова
она тогда была еще девочкой, как эти звери могли с ней совершить такое? и как она могла винить в этом себя, будучи совершенно невинной?
не бегает она по утрам, только когда у нее месячные и она ходит, скрючившись от боли, приходится принимать самые сильные болеутоляющие, чтобы как-то добраться до работы, а то еще обвинят в том, что она раз в месяц прикидывается больной
ага, поймана с поличным! так ты и вправду женщина
она даже подумывала о том, чтобы стерилизоваться и тем самым избавить себя от кровотечений; а какой толчок это дало бы ее карьере! гистерэктомия – вот тактическое решение для амбициозных женщин с менструальными проблемами
Кэрол приходит в главный офис банка с видом на реку; с первого рабочего дня стало понятно, что ей надлежит быть такой же ухоженной, как актрисы в американских телесериалах о женщинах-адвокатах, женщинах-политиках и женщинах-детективах
актрисы, чудом исполняющие свои трудовые обязанности в кабально-тугих юбчонках и модных (впору дорогим шлюхам) туфельках на шпильках, доводящих до головокружения, ибо ноги перестают подчиняться
их эрогенные зоны, месиво из расплющенных мышц и сдавленных костей
что ж, если она должна стать инвалидом, но зато продемонстрировать свое образование, таланты, интеллект, профессиональные навыки и потенциал лидера, то быть посему
каждое утро перед зеркалом в ванной она произносит мантру
я презентабельная, очаровательная, коммуникативная, отзывчивая, раскручиваемая и успешная
я презентабельная, очаровательная, коммуникативная, отзывчивая, раскручиваемая и успешная
я презентабельная, очаровательная, коммуникативная, отзывчивая, раскручиваемая и успешная
то, что в рингтоне ее телефона использована музыка из «Времен года» Вивальди, ничего не значит – это лишь говорит о ее музыкальном вкусе в приличных местах
зато
она обожает отплясывать как королева-воительница, под сумасшедший долбеж шамана в боевой раскраске, мафиозного Фела Кути
он рвет ей сердце своей полиритмичной барабанной дробью и бесстыже пукающим рожком, никаких намеков на ляля-мими, орудийные залпы – антикоррупционные, лирико-политические
а футуристические и психоделические пассажи «Парламента» и «Фанкаделики»[21]
телепортируют фрикраснейшую логику в ее мозг, активируя запущенную правую половину своим крезанутым воображением
еще она обожает смотреть в ютубе фантастические костюмированные показы
при этом танцуя
сама с собой
беря что-то из показа
что-то из головы
что-то из тела
ощущая ритм
свободу
никто не видит
никто не судит
а это уже Джеймс Браун, крестный отец соула
поднимайся, Кэрол, поднимайся
но сначала надо пройти через вращающиеся стеклянные двери высокого офисного здания
и оказаться на узорчатом серо-зеленом океаноподобном полу из коннемарского мрамора, которому девятьсот миллионов лет (так с гордостью написано на плашке)
она проходит мимо задорной секретарши, недавно окончившей школу, в дешевом шиньоне (пора ей об этом сказать), и та с благодарностью оживляется, когда Кэрол притормаживает, чтобы перекинуться с ней парой фраз: какие твои планы, Тесс? ты же не можешь сидеть здесь вечно, наша задача: вперед и выше
она прокатывает свою карточку в турникете, входит в святилище
стеклянные двери лифта бесшумно открываются, и она проскальзывает внутрь вслед за своим боссом Брайаном
через год после того, как она пришла в фирму, он пригласил ее выпить
на несколько часов ее словно замуровали в кирпичном алькове полуподвального бара, где она выслушивала признания: он все не может забыть, что его отец, дед и прадед торговали рыбой в Биллингсгейте, и дома от них разило тухлятиной, а сам он пришел трейдером на фондовую биржу сразу после поганой средней школы (тогда это еще было возможно), безо всякой квалификации, только умел считать, да еще язык был хорошо подвешен
и прошел весь путь наверх
он готов давать шанс другим людям, вроде нее, поскольку меритократическая банковская культура – это миф, никто и никогда не позовет тебя в аристократический клуб или гольф-клуб, чтобы ты тем самым сделал быструю карьеру
хотя ее непосредственный руководитель заверяет его, что ее талант исследователя и вызывающее оторопь аналитическое мышление, ее краткие, но содержательные отчеты, ее уверенные презентации и умение выполнять работу точно в срок, ее способность схватывать на лету финансовые данные, что мало кому дано, и педантичное внимание к деталям вызывают только восхищение, есть мнение, что лишняя проверочка не помешает
словом, он предпримет шаги, чтобы она получила пост зама раньше других
она это заслужила
хотя жаль, конечно, что она скорее предпочтет изучить еще одну электронную таблицу, чем раздвинуть ноги, но времена, когда женщина таким образом решала все проблемы, давно прошли, и это хорошо, добавил он, после чего посыпались байки про его бурные связи на биржевом рынке в восьмидесятых, когда от хмельных ланчей быстро переходили к «чайку с джином», а оттуда на нетвердых ногах к «коктейльной вечеринке», потом хорошей компанией заваливались в какой-нибудь бар в Вест-Энде, ну а заканчивалось все, понятное дело, в стрип-клубе
но к сорока годам остепенился
по нему не скажешь – все больше надирался и кормил ее хитроумными исповедями о жене, подсевшей на пластические операции, – скоро она из органического существа превратится в синтетическую куклу
она готова мириться с его романами ради сохранения образа жизни, который он ей обеспечил, вот недавно купила в оранжерею аквариум с редчайшими, уродливейшими и дорогущими рыбками
интересно, когда у нее уже будет всё-всё, на что она тогда станет тратить его деньги?
до недавнего времени его до неприличия юная любовница из Литвы жила в его pied à terre[22] в Барбикане, но, получив степень по информатике,
она освободила помещение для другой женщины в его жизни – когда у тебя здоровое тело и хорошие мозги, трудно не поддаться искушениям и фантазиям, сказал он и помчался в туалет, где его вывернуло наизнанку, прежде чем успел эти фантазии реализовать
Кэрол и Брайан обмениваются любезностями, стоя друг против друга в прозрачном лифте, способном поднять шесть человек на верхний офисный этаж за шесть секунд
и вот он уже направляется в свой офис, где будет через стеклянную стену разглядывать шпили готических церквей и барочные особняки бывших гильдий, а ныне прокатных компаний вроде его собственной
Почтенная Компания Международных Банкиров
он по-прежнему ее желает, это видно, старый похотливый козел, как смеет он с ней так разговаривать? да, она получила преждевременное повышение, за что он почти заслуживает уважения, а недавно стала вице-президентом, одним из нескольких сотен в этом всемирном банке, а в других банках счет идет на тысячи
теперь ее мать всем рассказывает, что ее дочь вице-президент
как будто она вице-президент Соединенных Штатов Америки
Кэрол ненадолго останавливается и разглядывает через стекло раскачивающийся мост Миллениум
тонкий контур, изначально ненадежный, неудивительно, что вскоре после открытия его закрыли на два года – кто мог предположить, что столько людей будут идти через него строем?
как армия марширующих солдат, что создавало ненужные вибрации и заставляло мост раскачиваться
такой она видит себя, идущей куда-то в ногу с другими
она глядит на утренний поток людей, пересекающих мост, большинство уткнулись в свои телефоны, шлют сообщения и перепосты, или делают селфи, или что-то снимают на память, нет чтобы просто разглядывать пейзажи
в наши дни каждый непременно должен всем делиться: от еды или ночного времяпрепровождения до селфи себя полуголого перед зеркалом
границы между публичным и личным стираются
Кэрол это завораживает и ужасает одновременно, она где-то прочла, что в один прекрасный день человечество опутает наноэлектронная сеть, интегрированная в наши нейронные пути, научатся имплантировать чипы в мозговые клетки через месяц после зачатия, и они будут саморазвиваться и самовосстанавливаться
мы станем киборгами, призванными вести себя в социально приемлемой парадигме, вместо того чтобы оставаться первобытными существами, не поддающимися контролю
может, тогда гнусные типы перестанут насиловать захмелевших девочек
(и оставаться безнаказанными)
может, тогда девочки перестанут винить в этом себя
(и помалкивать в тряпочку)
вдалеке Кэрол видит, как самолет начинает снижение и, вероятно, пролетает мимо дома ее детства в Пекхэме
интересно, как все сложилось у ЛаТиши, последний раз Кэрол ее видела, когда та, покинув школу в шестнадцать лет, показала два пальца бывшему работному дому, а ведь когда-то они были не разлей вода – думаешь, я шучу?
скорее всего, стала матерью-одиночкой, или главарем банды, или жертвой уличных разборок, или все вместе
все ближайшие друзья Кэрол с университетским образованием, многие высоко взлетели
Маркус (после того как их роман закончился, он вернулся в Кению) – у них сохранились прекрасные отношения, он занимается сохранением дикой природы, у него жена-кенийка и дети смешанных кровей, а Кэрол стала крестной матерью старшего
Рози – барристер в элитной адвокатской фирме «Слотер и Мей»; Тоби – консультант по менеджменту в «КПМГ», одной из четырех крупнейших аудиторских фирм; Патрисия заканчивает докторскую по теоретической физике; Мелани – администратор в британском отделении компании «Гугл»; Прия проходит подготовку на врача-терапевта
только двое пока не у дел: Люси, которая не видит дальней перспективы и потому довольствуется краткосрочными контрактами; скопив немного денег, отправляется, как подросток, с рюкзаком за плечами в очередной заграничный поход и возвращается с множеством занимательных историй, вот только ее карьера стоит на месте
и бедный Джерри, который временно устроился учителем в рабочей школе Миддлсбро, чтобы потом написать об этом великий роман
прошло семь лет, он все там же, а роман так и не написан
время от времени они встречаются на вечеринке или на какой-нибудь свадьбе или проводят уик-энд в родительском особняке Рози, где она теперь живет одна, так как ее предки после выхода на пенсию перебрались на родной Барбадос
на этом острове Кэрол, тогда еще студентку, обучили верховой езде, и сейчас она считает себя настоящей наездницей
а еще у нее есть хобби – стрелять по тарелочкам
она переводит взгляд на галерею «Тейт» по ту сторону реки, порой она туда заглядывает в обеденный перерыв (когда удается), чтобы прочистить мозги и повосхищаться способностью художников создавать такие потрясающие творения, включив свое воображение
воображение
это еще что такое?
а у нее оно есть, в принципе?
ее взгляд скользит южнее, в сторону Национального театра, где сегодня покажут сугубо женскую пьесу о черных воительницах-лесбиянках, как выразился Фредди, – больше похоже на гиперболу ради комического эффекта
он купил билеты и настоял на том, что она составит ему компанию, сам за ней заедет, ее ждет горяченькое шоу, которое должно ее разогреть, может, даже отважится на любовь втроем в стиле древних римлян: две женщины и мужчина – ты же об этом давно мечтаешь, моя сладкая
а вот и нет, отвечает она со смехом
он не перестает ее забавлять, появляется по первому ее желанию, дает ей в постели то, что ей нужно
и оставляет в покое, когда она хочет побыть одна
у Кэрол было только два бойфренда, Маркус и Фредди; нет, она не против черных партнеров, скорее наоборот, в университете их было совсем мало, а те, кого интересовали девушки, как-то не заглядывались на темнокожих, которых тоже было раз-два и обчелся
та же картина в пивнушках, куда она заглядывала одна в надежде привлечь к себе внимание
винить их глупо, они делают то, что нужно для их дальнейшего роста и для того, чтобы понизить градус общественной угрозы, которую они якобы собой представляют
она давно поняла одну простую вещь: чтобы влюбиться до беспомощности, до безнадежности, надо проявить большую разборчивость
не выйдет же она замуж за дворника, правильно?
она познакомилась с Фредди на вечеринке, когда уже пару лет работала и жила снова с матерью из соображений экономии
ей льстило, что этот красивый, стильный и явно разборчивый мужчина проявляет к ней интерес, хотя вокруг полно обворожительных дебютанток, откровенно на него поглядывающих
она сказала «да» воскресному просмотру венесуэльского фильма в кинотеатре «Кёрзон Сохо»
«да» неспешной прогулке по тихим улочкам Вест-Энда до Гайд-парка
«да» ужину в ливанском ресторане на Эджвар-роуд, а после на выпивку в баре, тем более это был клуб его отца на Пэлл-Мэлл
«да» его сногсшибательному юмору и искреннему интересу к ее жизни и взглядам
«да» его уму, умению непринужденно вести беседу и легкому характеру
«да» романтическому гулянью рука в руке и хорошим манерам
«да» его неподдельной увлеченности ею
он рассказал, как вырос на вилле в Ричмонде, их лужайка простиралась до самой Темзы, у них был свой причал и моторная лодка для речных прогулок
то, что она выросла в муниципальном многоэтажном доме, для него было откровением, даже удивительно, как ей удалось преодолеть столько преград
сам же он легко шагал по проторенной семейной тропинке, начиная со школы-интерната в Уилтшире, через которую прошли практически все предки-мужчины с 1880 года, и когда там учился его отец, из тридцати одного занятия в неделю двадцать одно было посвящено латинскому и древнегреческому
слава богу, когда учился Фредди, их число свелось всего к семи часам в неделю
после головокружительного мирового турне, ознаменовавшего окончание средней школы, его занесло в частный колледж гуманитарных наук в Новой Англии, который щедро проспонсировал его отец, выпускник того же колледжа, когда его сын туда поступил с одними тройками
спустя четыре года Фредди его окончил с постыдно низким средним баллом, а все потому, что в студенческой общаге его постоянно отвлекали три десятка таких же оболтусов, впервые предоставленных самим себе; они гуляли ночи напролет и употребляли разные воздействующие на мозг препараты, после чего он на несколько дней просто вырубался
с трудом мог говорить, не то что писать
хотя все это не имело значения
еще шел последний семестр, когда ему предложили хорошо оплачиваемое местечко в Сити, после того как мать похлопотала за него перед школьной подругой, а также подружкой невесты на ее свадьбе
та сказала, что Фредди может приступить к работе, как только вернется из Новой Англии в старую
никаких предварительных интервью, дорогая, просто заполнит скучную анкету
с тех пор корпоративный образ жизни так его достал и измучил, что он уже мечтает жить в вигваме и выращивать собственное пропитание
Кэрол наконец оставила мамину квартиру, где прожила пару лет по окончании университета, экономя на будущий взнос за собственное жилье
и перебралась к Фредди в Фулхэм, где их отношения вступили в предбрачную фазу
я буду вести хозяйство, пообещал он, стричь лужайку, заготавливать варенье, присматривать за домашней уборкой и воспитывать наших чудесных смуглых детишек, а если тебе понадобится куда-то ненадолго отлучиться, я не стану тебя удерживать
ей нравилось, что он готов подчиниться ее амбициозным планам
имея рядом такого спутника, она сумеет быстрее сделать карьеру
вообще-то его родители мечтали, чтобы он женился на женщине, чья родословная, как и его собственная, восходит к Вильгельму Завоевателю
видела бы ты их лица, когда я рассказал им о тебе.