Я взволнованно постукиваю ногтями по экрану телефона, наблюдая за миссис Хоффман. Мэри неподвижно стоит на солнечном месте во дворе у старого каменного фонтана, прижимая к груди потрепанный экземпляр «Поющих в терновнике», и смотрит куда-то вдаль, задумчиво приложив два пальца к подбородку.
Очередной порыв ветра подхватывает ворох сырых листьев, закручивая их в разноцветные спирали вдоль тротуара. Влажный после недавнего дождя воздух заполняет легкие приятной свежестью. Я плотнее кутаюсь в куртку, чувствуя, как все мое тело дрожит – но вовсе не от холода.
Знакомый рев двигателя моментально выводит миссис Хоффман из задумчивости. Она бросает на меня быстрый взгляд и устремляет его на проезжую часть, поправляя на шее красный кашемировый шарф в шотландскую клетку, который резко контрастирует с ее серебряными волосами.
Несколько секунд спустя на подъездную дорожку влетает черный спортбайк. За спиной Джесси сидит пассажир. Мужчина. Я начинаю плакать, как только вижу в его руках букет красных роз – таких же царственных и элегантных, как сама Мэри.
Боже правый, это и в самом деле он. Тот самый Саймон Филч. Первая и единственная любовь миссис Хоффман. Невероятно…
Пока Джесси помогает пожилому джентльмену слезть с байка, я быстрыми шагами иду к Мэри. Мое сердце бьется так сильно, что кажется, будто оно вот-вот пробьет грудную клетку.
– Похоже, у вас посетитель, – шепчу миссис Хоффман, когда мужчины направляются в нашу сторону.
С замиранием сердца смотрю, как замешательство застилает бледно-голубые глаза пожилой женщины, прежде чем в них вспыхивает узнавание.
– Это… – Ее тонкие губы дрожат, словно она пытается произнести имя, но не может этого сделать.
– Саймон. – Я издаю тихий всхлип, обнимая ее за хрупкие плечи. Слезы катятся по щекам непрерывным потоком. – Ваш Саймон, Мэри.
– Мой Саймон… – едва слышно выдыхает она, и темная аура одиночества вокруг ее маленького, хрупкого силуэта рассеивается, как чары злой колдуньи под воздействием настоящей любви.
В глазах миссис Хоффман собираются слезы, но тень улыбки на морщинистом лице дает понять, что она счастлива, а не расстроена.
Шаркающей походкой, но с чертовски прямой осанкой Саймон приближается к Мэри. Его шаги медленные, однако уверенные. Даже на расстоянии видно, как мужчина волнуется. Наконец их взгляды встречаются, и кажется, будто все время мира останавливается, чтобы продлить это волшебный момент.
– Гребаный «Дневник памяти», – бормочет стоящий рядом Джесси.
Он обнимает меня сзади за талию, прижимаясь подбородком к макушке, и мы стоим так какое-то время, молчаливо наблюдая за трогательной сценой воссоединения, которая останется с нами навсегда.
Готова поспорить, что в молодости мистер Филч был тем еще сердцеедом. У него большая белоснежная борода, как у Гэндальфа, и такого же цвета волосы, стильно зачесанные назад. Одетый в кожаную куртку с эмблемой Rolling Stones, красную фланелевую рубашку и черные джинсы, которые заправлены в высокие ботинки, он смахивает на старенького байкера-лесоруба.
– Пойдем, не будем им мешать, – шепчет Джесси, потирая тыльной стороной ладоней глаза.
На плече у меня висит рюкзак, который Джесси забирает и закидывает себе на плечо. Когда мы сворачиваем в сторону подъездной дорожки, по безоблачному небу тянется радуга, которой раньше там не было. Я улыбаюсь про себя, воспринимая это как знак, что все у Мэри и Саймона будет хорошо.
– Не хватает только единорогов, – фыркает Чемберс, глядя на радугу, и я толкаю его плечом.
– Ты и в самом деле привез семидесятидевятилетнего мужчину сюда на байке?
Джесси сдвигает шапку, чтобы потереть лоб.
– Не пойму, ты ругаешься или восхищаешься? – Он останавливается перед байком и поворачивается ко мне лицом. – Слушай, а давай стареть вместе?
Боже, эти слова…
Они ощущаются так, будто Джесси выжег мне их на сердце без анестезии, а затем залил рану шампанским и сверху посыпал блестками.
Я обхватываю ладонями его лицо и притягиваю к себе. Мои губы медленно соприкасаются с его губами. Это один из тех нежных поцелуев, которые обычно дарят тем, кого планируют поцеловать еще миллион раз. Примерно лет до ста… Это и есть мой ответ.
Мгновение спустя Джесси надевает мне на голову шлем и ловко застегивает крепления под подбородком, прежде чем забраться на мотоцикл. Скользнув на пассажирское сиденье, я обхватываю руками талию Джесси и прижимаюсь широкой к спине.
– Куда мы едем? – спрашиваю я, седлая волну предвкушения высотой с гору Денали.
Оглядываясь через плечо, Джесси одаривает меня озорной улыбкой и надевает шлем.
– Есть пиццу, смотреть «Сверхъестественное» и заниматься сексом.
Эшли ХэшброуБлизнецы, сноуборды, любовь и я
Глава 1Пердечный сриступ, или Как не откинуться в ожидании отличных новостей
Никогда не занимайся сексом втроем, если второй не грудастая блондинка, а третий не горячая калифорнийская цыпочка с отличным бампером.
Все началось с отвязной университетской вечеринки на Хеллоуин. Я в образе опасного пирата Джека Воробья, мой придурковатый брат – типа Драко Малфой и наша общая знакомая Оливия Лав в горячем костюме феи Динь-Динь. Девчонка захотела переспать с нами, а мы на тот момент посчитали это охренительной идеей. Два гребаных брата-полных-идиота, которые не отказались воплотить грязную мечту Лав в реальность.
Что такого может быть в секс-трипе втроем? Да ни хрена, кроме того, что теперь эта девчонка беременна и мы вообще не знаем, от кого из нас!
Наверное, вы сейчас думаете: а как же тест на отцовство, тупой ты баклан?
Ответ: я и мой брат Рэйф однояйцевые близнецы.
Идите к черту со своей сообразительностью!
– Ты выглядишь как куча испражнений верблюда.
– Забавно, что это говорит мой брат-придурок-близнец. Ведь ты выглядишь точно так же, как и я.
– У нас разные татуировки и прически, а еще мои бицепсы больше твоих.
– Пусть мои мышцы и уступают твоим на несколько дюймов, но в отличие от тебя я не страдаю деменцией и мой дружок больше.
– Пошел ты! Он больше всего на на-хрен-вообще-нисколько!
– Если, по-твоему, три дюйма – это неизмеримая херня, то твой член еще меньше, чем ты себе представляешь. – Откинувшись на спинку кресла, я бросаю методичку о том, как стать папочкой, в своего брата и тру пальцами переносицу. – Эта цыпочка, вероятно, спятила, если думает, что мы будем жить втроем как счастливая семейка и воспитывать общего ребенка.
– Общего? – поднимает брови Рэйф. – Я не в теме!
– Да? А как же: «О да, Олив! Мой резерв уже в тебе, детка»? – Выделяю слова кавычками из пальцев, стреляя в брата недовольным взглядом, и издаю мычание, по-кроличьи толкаясь бедрами вперед, имитируя его движения и звуки в тот самый момент.
– Да ты не так все понял, Трэв!
– Я вообще ничего не понимаю, уловил? Я был мертвецки пьян в ту ночь. – Ударив ногой по столу с журналами для будущих мам, я сжал руками голову. – Черт, мы в дерьме!
Мы находимся в коридоре ожидания «Здоровая мама и бла-бла-бла малыш», и администратор этой охренительно дорогой частной клиники наблюдает за нами как за персонажами дешевой комедийной драмы, попивая матча цвета детской неожиданности из прозрачной кружки с надписью «Беременность – это счастье!».
– Ты готов стать отцом? – отвлекает меня брат, пока я недовольно прожигаю взглядом женщину в форме копа, чьи глаза прилипли к нам с того момента, как мы вошли в клинику с девчонкой, цепляющейся за наши руки, словно мы – одна гребаная шведская семейка.
– Нам по девятнадцать, ты вообще соображаешь, о чем говоришь? Мы второкурсники. Наш заработок с канала и соцсетей настолько ничтожен, что мы не сможем позволить даже подгузники.
– Ты подрабатываешь спасателем на склоне, этого будет достаточно, чтобы обеспечить ребенка.
Мой телефон издает звук пердежа, который снова поставил на входящие сообщения полоумный брат.
– Очень смешно, Рэйф. Твой пердеж – именно то, что добавляет этой ситуации еще больше абсурдности.
Вытягиваю смартфон из кармана под громкий булькающий смех гаденыша, родившегося на несколько минут позже, и открываю сообщение.
Джарвис_долбозавр_менеджер_Уолкинс:
Сегодня ваши мудозвонские задницы должны быть на склоне в три часа. Какая-то девчонка из Нью-Йорка хочет снять вас в ролике для фильма к своей книге про любовь.
Протираю лицо от подбородка до лба и печатаю ответ.
Трэв:
Иди к черту! У нас сейчас проблемы посерьезнее, чем твои пятьдесят баксов, Уолкинс. Засунь их себе в зад и снимись в фильме «Я и мой близнец в заднице».
Джарвис_долбозавр_менеджер_Уолкинс:
Она платит пять штук за несколько роликов, тупица. Но если ты и дальше собираешься притворяться девственницей, я найду других близнецов.
– Ну и засранец!
– Что там?
Трэв:
Мы придем. Оставь место в своей заднице для чего-то другого, а не для наших пяти штук.
– Джарвис написал, что какая-то сумасшедшая заплатит пять штук «франклинов» за видео с нами.
– Она хочет повторить на камеру то, что мы делали с Олив? – улыбается он. – Я готов на это и бесплатно.
– Ты вообще должен забыть о перепихоне и своем члене! Если Лав действительно беременна и мы станем папочками, то твой дружок больше никогда не увидит новой кис… – Я затыкаюсь, потому что дверь кабинета открывается и оттуда выходит бледная Оливия.
– Парни, у меня безумно плохие новости.
Твою мать… Олив… Их будет двое? Они девчонки?
Ты хочешь назвать их Мэри-Кейт и Эшли, к