повернулась к Валентину Петровичу: – Начнем с кабинета?
– А десерт? – всполошилась Мария Михайловна. – Я тортик испекла!
– А десерт – прямо там.
Вот в дедовом кабинете все осталось так, как было, домработница здесь ни одной бумажки не переложила. Валентин Петрович что-то отсюда брал – паспорт и свидетельство о рождении из сейфа вынимал точно, – однако остальной творческий бардак не трогал. Бумаги и наброски лежали неаккуратными стопками, книги стояли на полках вразнобой, и несколько блокнотов валялось, один даже на ковре. Катька подняла его, открыла и прочла: «Серым п. на в. завтра же». Что дед имел в виду? Загадка…
За людьми в кабинет просочились коты. Обычно они валялись под столом у деда, когда он тут работал, а теперь вдруг потерлись о Катькины ноги – с двух сторон одновременно.
– У вас мозг как у косяка сардин, – сказала она, глядя на котов сверху вниз. – Один на всех и все за одного!
Раньше коты не проявляли к ней такой нежности. Да и Валентина Петровича видели чаще, чем Катю Литке. Мария Михайловна тут вообще живет. И вот пожалуйста…
Было бы странно так, с наскоку, устраиваться в дедовом кресле за его рабочим столом; ко всему этому предстоит привыкнуть. Пока что Катька села на один из стульев, кивнула Валентину Петровичу на второй и попросила:
– Рассказывайте.
Жирный Джордж тут же запрыгнул Катьке на колени, а Фред обиделся, что места не хватило, забрался под стол, повернулся ко всем задом и от горя уснул.
– Ну, дело такое, – неторопливо начал Валентин Петрович и включил планшет, с которым практически не расставался. – Всего подвисло семь невыполненных заказов. С шестью из них ясно: там вы примете решение, завершать их или нет. Филипп Иванович мне неоднократно повторял, что вы спокойно имитируете его стиль, поэтому тут я буду ждать вашего решения. Список заказов, их описание я вышлю вам на почту, папки с набросками и заметками Филиппа Ивановича вы найдете в мастерской. А вот седьмой…
Он пощелкал по экрану планшета, кивнул и продолжил:
– Седьмой был принят месяц назад. Вернее, переговоры о нем ваш дедушка начал еще с полгода тому, но пока сошлись с заказчиком во мнениях, пока утвердили концепцию… Сразу скажу, что концепция обрисована в общих чертах, дальше спонсор полагается на мастерство художника.
– А ничего, что это будет другой художник? – перебила Катька.
– Ничего. Встреча со спонсором во вторник. Я подключу вас к расписанию, а вы скажете мне свое.
– Да хоть сейчас, – усмехнулась та, поглаживая теплый рыжий бок Джорджа. Он тоже уснул, надо же… – Рисунки к книге о тайм-менеджменте я сдала еще на прошлой неделе и пока нахожусь в свободном полете. Остальные тоже быстро доделаю, максимум сутки мне нужны. Обещали мне роспись детского садика, но все это зависло. Я бы предпочла поскорее разделаться с дедовым заказом. И не ради наследства. – Она обвела рукой комнату. – Не подумайте, что я ужасно меркантильная! Просто… это нужно сделать.
– Катерина Филипповна… – Валентин Петрович взглянул на нее в упор. – Давайте сразу проясним один момент. Мне и в страшном сне не пришло бы в голову подозревать вас в меркантильности. Если бы вы были, скажем так, более себе на уме человеком, то вы бы никуда отсюда не съезжали и пользовались всем, что ваш дедушка готов был вам предложить. Тратили бы его деньги, не заботясь о пропитании. Вы же, простите за откровенность, свой путь ищете самостоятельно. И если вам что-то такое помстилось, что я мог бы о вас подумать, то зря.
– Простите. Я не думала, что вы подумали. Просто я главная наследница. Светские паблики наверняка бомбит. – Она кивнула на планшет в руках ассистента. Катька знала, что Валентин Петрович, этот с виду старомодный пятидесятилетний дядечка, в интернете ориентируется получше иной школоты, умеющей тупить только в мессенджеры и YouTube.
– А вам, простите, не наплевать? – Валентин Петрович прищурился.
– Наплевать, – согласилась Катька. – Но не хочется, чтобы имя деда полоскали.
Валентин Петрович засмеялся.
– Полоскали и будут полоскать, Катерина Филипповна! Помните, вам шестнадцать было и вышли те статьи? Ну, Севастьянов их написал. Как вы там сказали – бомбануло? Помните, как вы орали, что найдете его и убьете в темной подворотне?
– Припоминаю. – Катька кивнула. В шестнадцать она за деда очень переживала.
Севастьянов был известным художественным обсирателем – так Катька переделала слово «обозреватель» и иначе об этом типе думать не могла. Человек крайне негативный, Севастьянов мог написать разгромную статью о милейшем пейзаже с подсолнухами, ничего ему не сделавшими. Кстати, о подсолнухах: классиков критик тоже громил, опубликовав целую серию статей «Ошибки известных художников». Деда с его потретами вице-премьеров Севастьянов ненавидел. За успешность, легкое отношение к жизни и острый язык, не раз проезжавшийся по любителям сделать себе имя на чужой славе.
– Творческий мир – это серпентарий, Катерина Филипповна. Он никуда не делся. И вам сейчас достанется, готовьтесь. Но дело тут не в пустозвонах, а в том, чего именно хотите вы.
– Я хочу сделать то, что оставил мне дед. Так что именно он оставил?
Валентин Петрович удовлетворенно кивнул.
– Фреда и Джорджа. Наш заказчик – Дамир Шагдетов, владелец сети ресторанов «Дефтер», специализация – адыгская кухня. Слыхали о таком?
Катька покачала головой.
– Они с вашим дедушкой давно водят знакомство. Друзьями не были, но приятельствовали. Шагдетов – сын известного хирурга Кирмита Шагдетова, москвич во втором поколении. В ресторанных кругах носит прозвище Черкес, этим очень гордится.
– Горячий кавказский парень? – вздохнула Катька.
– Ну, не парень, ему под сорок уже, но что кавказец – без сомнений. Привез в Москву адыгскую кухню, кстати, отличная еда, загляните как-нибудь в любой из «Дефтеров». Сеть Шагдетов создал и, видать, заскучал, потому что решил заняться спонсорством и коллекционированием. Так они с Филиппом Ивановичем и познакомились. Шагдетова кто-то ввел в художественную тусовку, дед услышал, что именно Дамир собирается покупать для коллекции, и поднял его на смех.
– А кого он собирался брать?
– Сарафанова.
– О боже! – Катька закатила глаза. Полотна Сарафанова она терпеть не могла. Ни цели, ни смысла, ни души. Зато пиарщик у этого типа был хороший.
– Вот-вот, – согласился Валентин Петрович. – Филипп Иванович подсказал Шагдетову, с чего начать и куда смотреть, пообедали они пару раз вместе на эту тему… А с полгода назад Шагдетов обмолвился, что хочет сделать Москве добро. Вместе с вашим дедушкой они выбрали девять объектов, которые нужно расписать – и центральными элементами росписи непременно должны быть коты.
– Вот эти. – Катька ткнула пальцем в мирно вздымаюшийся рыжий бок. Джо недовольно дернул ухом.
– Да, эти конкретные коты, раз уж они на пике московской моды. В стиле, который Филипп Иванович избрал для их изображения. Ярко, крупно, фактурно. Наброски он уже начал делать, однако…
– Я поняла.
– Нет, еще не до конца. Среди объектов значится ресторан Шагдетова в Костянском переулке, это рядом с «Тургеневской», но тем спонсор для себя и ограничился. Все остальное – социальные объекты. Дом престарелых, детский дом, онкологическое отделение больницы… Таким образом Филипп Иванович и Шагдетов – идея принадлежит ему – планировали привлечь внимание общественности и собрать для различных заведений деньги на пожертвования. Придумана масштабная рекламная кампания в сотрудничестве с мэрией Москвы. Она до сих пор в планах. Из мэрии мне звонили, интересовались, я обещал дать ответ на следующей неделе. И вам нужно решить не только делаете ли вы что-то вообще. Вам надо понять, что это работа на публику. Не просто роспись, но и участие в различных рекламных и благотворительных мероприятиях, сотрудничество со СМИ. Придется сходить на несколько передач, дать больше десятка интервью – это те, с кем уже договорились. А будут и новые. И ушат дерьма, куда ж без этого. Если вы возьмете заказ, многие станут говорить, что вы делаете имя за счет деда. Условия завещания не оглашаются, и о том, что вы унаследуете имущество только по завершении заказа, знаем лишь мы с вами, Мария Михайловна да нотариус. Если бы это выплыло, вам бы совсем не поздоровилось.
– Я еще Игорю сказала…
– Зря. Жаль, я вас вчера не проинструктировал. Но с него мы можем взять подписку о неразглашении.
Катька опешила.
– Вы что! Это же мой парень. Практически жених!
– Его это не избавит от ответственности. С вашего позволения, Катерина Филипповна, я сам с него возьму подписку. Поверьте мне, жизнь у меня была долгая. Перестраховаться не повредит.
– М-да. – Катька запустила пальцы в шерсть Джо, и тот вдруг, не просыпаясь, замурлыкал. – А я думала, все будет просто. Рисуй себе котиков да горя не знай.
Валентин Петрович вздохнул.
– Катерина Филипповна… Коты, конечно, прекрасны. Их участие тоже запланировано, героев истории придется вывозить и показывать публике. Но, как бы странно ни звучало, дело не в них. Вернее, не только в них. Это не просто заказ – это социальная ответственность. И вам нужно крепко подумать, готовы ли вы ее на себя брать. Ваш дедушка вел определенный образ жизни. Возможно, это вам совершенно не подходит.
Глава 7
Ночью Катька почти не спала.
Валентин Петрович уехал после разговора в кабинете – вернее, ушел к себе домой, ассистент проживал недалеко от «Дома с грифонами». Сказал, что явится за ответом в понедельник. Катька подумала-подумала да и решила поход в дедову студию отложить на завтрашнее утро. А остаток дня шаталась по первому этажу, ела вкусности, приготовленные Марией Михайловной, и пыталась понять, как жить в этом новом – бездедном – мире.
Коты от Катьки не отходили.
Сначала она решила, что это совпадение, а потом поняла – закономерность. Фред и Джордж незаметно (насколько это возможно для столь упитанных личностей) возникали то у Катьки на пути, то где-то рядом. Только что не было никого – глядь, сидит Джо и вылизывается. Только что диван пустовал – и вдруг на нем уже образовались две рыжие морды. Катька не настолько любила лоботрясов, чтобы постоянно с ними общаться, считала наглыми избалованными животными, однако такая преданность ее тронула.