Гарри Кемельман
Перевод на русский: Е. Р. Сова
Девятимильная прогулка
Я выставил себя на посмешище в речи, которую произнёс на ужине Ассоциации добросовестного управления, и Ники Вельт загнал меня в угол за завтраком в «Синей луне», где мы оба время от времени обедали, ради удовольствия покритиковать случившееся. Я совершил ошибку, отойдя от своей подготовленной речи, чтобы раскритиковать заявление, которое мой предшественник в офисе окружного прокурора сделал для прессы. Я сделал ряд выводов из его заявления и, таким образом, открылся для опровержения, которое он немедленно сделал, и которое имело эффект, выставив меня интеллектуально нечестным. Я был новичком в этой политической игре, всего несколько месяцев назад покинув кафедру юридического факультета, чтобы стать кандидатом от Партии реформ на пост окружного прокурора. Я сказал это в оправдание, но Николас Вельт, который никогда не мог отказаться от своей педагогической манеры (он был профессором английского языка и литературы Сноудона), ответил примерно тем же тоном, каким отклонял просьбу второкурсника о продлении срока сдачи курсовой работы: «Это не оправдание».
Хотя он всего на два-три года старше меня, ему уже за сорок, он всегда обращается со мной, как школьный учитель с глупым учеником. И я, возможно потому, что он выглядит намного старше со своими седыми волосами и впалым, похожим на гномье, лицом, терплю это.
«Это были совершенно логичные умозаключения», - умолял я.
«Мой дорогой мальчик», - промурлыкал он, - «хотя человеческое общение практически невозможно без умозаключений, большинство умозаключений обычно ошибочны. Процент ошибок особенно высок в юридической профессии, где целью является не то, что хотел передать говорящий, а скорее то, что он хотел скрыть.»
Я забрал свой чек и вышел из-за стола.
«Полагаю, вы имеете в виду перекрёстный допрос свидетелей в суде. Ну, всегда найдётся адвокат противника, который возразит, если умозаключение будет нелогичным.»
«Кто говорил о логике?» - возразил он. «Умозаключение может быть логичным и при этом не быть истинным.»
Он последовал за мной по проходу к кассе. Я оплатил чек и нетерпеливо ждал, пока он рылся в старомодном кошельке для мелочи, выуживая одну за другой монеты и кладя их на прилавок рядом с чеком, но обнаружил, что их не хватает. Он засунул их обратно в кошелёк, с тихим вздохом достал из другого отделения кошелька купюру и протянул её кассиру.
«Дайте мне любое предложение из десяти или двенадцати слов», - говорил он, - «и я выстрою логическую цепочку умозаключений, о которых вы и не мечтали, когда составляли это предложение.»
Приходили другие покупатели, и, поскольку место перед кассой было небольшим, я решил подождать снаружи, пока Ники завершит свою сделку с кассиром. Помню, меня слегка забавляла мысль о том, что он, вероятно, думал, что я всё ещё нахожусь у его локтя и продолжаю внимать рассуждениям.
Когда он присоединился ко мне на тротуаре, я сказал: «Прогулка в девять миль - это ведь не шутка, особенно под дождём.»
«Нет, я не думаю, что это так», - рассеянно согласился он. Затем он остановился и резко посмотрел на меня. «О чём, вообще, вы толкуете?»
«Это предложение, и в нём одиннадцать слов», - настаивал я. И я повторил предложение, отмечая слова на пальцах.
«А что с этим предложением?»
«Вы сказали, что если предложение состоит из десяти или двенадцати слов...»
«О, да.» Он посмотрел на меня с подозрением. «Где вы его взяли?»
«Это просто пришло мне в голову. Давайте, стройте свои умозаключения.»
«Вы серьёзно?» - спросил он, его маленькие голубые глаза блестели от удовольствия. «Вы действительно хотите, чтобы я это сделал?»
Это было в его духе - бросить вызов, а потом забавляться, когда я его принимаю. И это меня разозлило.
«Либо делайте, либо замолкните», - сказал я.
«Хорошо», - мягко сказал он. «Не стоит обижаться. Я буду играть. Хм-м-м, дайте-ка подумать, как звучит предложение? «Прогулка в девять миль - это ведь не шутка, особенно под дождём.» Не так уж и много всего.»
«Это больше, чем десять слов», - ответил я.
«Очень хорошо». Его голос стал чётким, пока он мысленно подходил к проблеме. «Первый вывод: говорящий обижен.»
«Согласен», - сказал я, - «хотя вряд ли это можно назвать умозаключением. Это явно подразумевается в заявлении.»
Он нетерпеливо кивнул. «Следующий вывод: дождь был непредвиденным, иначе он бы сказал: «Девятимильная прогулка под дождём - это не шутка», а не использовал слово «особенно» в качестве послесловия.»
«Я допускаю это», - сказал я, - «хотя это довольно очевидно.»
«Первые выводы должны быть очевидны», - язвительно заметил Ники.
Я не стал комментировать. Казалось, он пытается выпутаться, и я не хотел его отчитывать.
«Следующий вывод: говорящий не спортсмен и не любитель активного отдыха.»
«Вам придётся это объяснить», - сказал я.
«Это опять слово «особенно», - сказал он. «Говорящий не утверждает, что девятимильная прогулка под дождём - это не шутка, но просто сама прогулка - только расстояние, заметьте, - это не шутка. Девять миль - не такое уж большое расстояние. За восемнадцать лунок для гольфа вы пройдёте больше половины этого расстояния, а гольф - игра для стариков», - лукаво добавил он. «Я играю в гольф.»
«Ну, при обычных обстоятельствах это было бы нормально», - сказал я, - «но есть и другие варианты. Говорящий может быть солдатом в джунглях, и в этом случае девять миль будут нелёгким походом, в дождь или без оного.»
«Да», - с сарказмом произнёс Ники, - «а ещё говорящий может быть одноногим. Если уж на то пошло, говорящий может быть аспирантом, пишущим докторскую диссертацию о юморе и начинающим с перечисления всех вещей, которые не являются смешными. Видите ли, мне придётся сделать пару предположений, прежде чем я продолжу.»
«Что вы имеете в виду?» - подозрительно спросил я.
«Поймите, что я воспринимаю эту фразу как бы in vacuo.1 Я не знаю, кто её произнес и по какому поводу. Как правило, предложение должно находиться в рамках ситуации.»
«Понятно. Какие предположения вы хотите сделать?»
«Во-первых, я хочу предположить, что намерение не было легкомысленным, что говорящий имеет в виду прогулку, которая действительно была совершена, и что целью прогулки не был выигрыш пари или что-то в этом роде.»
«Это кажется достаточно разумным», - сказал я.
«И я также хочу предположить, что место прогулки находится здесь.»
«Вы имеете в виду здесь, в Фэрфилде?»
«Не обязательно. Я имею в виду в этом районе страны.»
«Справедливо.»
«Тогда, если вы согласитесь с этими предположениями, вам придётся принять мой последний вывод о том, что говорящий - не спортсмен и не любитель прогулок на открытом воздухе.»
«Ну, хорошо, продолжайте.»
«Тогда я делаю следующий вывод: прогулка была совершена очень поздно ночью или очень рано утром - скажем, между полуночью и пятью или шестью часами утра.»
«Как вы это понимаете?» - спросил я.
«Учитывайте расстояние - девять миль. Мы находимся в довольно густонаселённом районе. Сверните на любую дорогу, и менее чем через девять миль вы найдёте какой-нибудь населённый пункт. Хэдли находится в пяти милях, Хэдли-Фоллс - в семи с половиной, Горетон - в одиннадцати, а Восточный Горетон - всего в восьми, и вы доберётесь до Восточного Горетона раньше, чем до Горетона. По дороге в Горетон ходят местные поезда, а по остальным - автобусы. Все шоссе с довольно плотным движением. Разве кому-то придётся идти девять миль под дождём, если только не поздно ночью, когда не ходят автобусы и поезда, а немногочисленные автомобили не решатся подбирать незнакомца на шоссе?»
«Возможно, он не хотел, чтобы его видели», - предположил я.
Ники жалостливо улыбнулся. «Думаете, он будет менее заметен, бредущий по шоссе, чем едущий в общественном транспорте, где все обычно поглощены своими газетами?»
«Ну, я не буду настаивать на этом», - грубо сказал я.
«Тогда попробуйте следующее: он шёл к городу, а не от него.»
Я кивнул. «Это более вероятно, я полагаю. Если бы он находился в городе, то, вероятно, смог бы найти какой-нибудь транспорт. На этом основано ваше предположение?»
«Отчасти так», - сказал Ники, - «но из расстояния тоже можно сделать вывод. Помните, это девять миль ходьбы, а девять – это точное число.»
«Боюсь, я не понимаю.»
На лице Ники снова появилось раздражённое выражение школьного учителя. Предположим, вы скажете: «я прошёл десять миль» или «проехал сто миль»; я предположу, что на самом деле вы прошли от восьми до дюжины миль или проехали от девяноста до ста десяти миль. Другими словами, десять и сто - это круглые числа. Возможно, вы прошли ровно десять миль или, что более вероятно, примерно десять миль. Но когда вы говорите о том, что прошли девять миль, я вправе предположить, что вы назвали точную цифру. Теперь мы с гораздо большей вероятностью узнаем расстояние города от данной точки, чем расстояние данной точки от города. То есть спросите любого жителя города, как далеко от него живет фермер Браун, и если он его знает, то скажет: «Три или четыре мили». Но спросите фермера Брауна, как далеко он живёт от города, и он скажет вам. «Три и шесть десятых мили - я много раз измерял это на своём спидометре.»»
«Звучит слабо, Ники», - сказал я.
«Но в сочетании с вашим предположением, что он мог бы организовать транспорт, если бы находился в городе...»
«Да, так будет лучше», - сказал я. «Я принимаю это. Ещё что-нибудь?»
«Я только начал входить в курс дела», - похвастался он. «Следующее, что я могу предположить, - это то, что он направлялся в определённый пункт назначения и должен был быть там в определённое время. Это не тот случай, когда он отправился за помощью, потому что у него сломалась машина, или его жена собиралась рожать, или кто-то пытался проникнуть в его дом.»