– Со мной не бывает, с тобой, с Эдуардом, да с кем угодно! – воскликнула Саманта и придвинулась ко мне поближе, – Лин, посмотри на меня.
Я послушно взглянула на подругу и увидела своё маленькое отражение в её глазах. Почему-то это подействовало на меня, словно ведро ледяной воды. Я хотела что-то сказать, но в этот момент в оранжерее появилась встревоженная Янисса.
– Саманта, Лин, что случилось? – бросилась к нам девушка, которая постепенно тоже становилась для меня подругой.
– Ничего не случилось! – удивлённо откликнулась я, но меня перебила сосредоточенная Сэм:
– Приворот у нас случился. Лин не в себе, ты можешь привести её в чувство?
– Приворот? – ахнула Яна и прижала к губам ладошку, – как же вы так неосторожно?
– Потом будем разбираться, – отмахнулась гномочка, – а сейчас, умоляю, приведи её в чувство, пока я не поубивала всех: и Лин, и Мориша, и этого неизвестного похитителя сердец. Сил у меня нет смотреть на Линду, которая разве что розовой слюной не капает от внезапно вспыхнувших чувств.
– А Эдуард…он знает? – осторожно спросила Яна, – он…видел?
– Видел, – с тяжким вздохом ответила Сэм, – и, как ты могла догадаться, благородно ушёл, чтобы не мешать.
– А где Крис? Почему он не остановил? – заозиралась Яна, – это же его прямая обязанность как фамильяра.
– Он с Шатхом готовил амулеты для вечера, – поморщилась Сэм, – там такой процесс, что прерваться нельзя. Иначе, конечно, ничего не произошло бы.
– Посуда, из которой пила Лин, осталась? – уже по-деловому, прекратив причитать, спросила Яна.
– Лин, где бокал, из которого ты пила, – повернулась ко мне Сэм, – ты его не сохранила?
– Зачем? – я недоуменно пожала плечами, сердясь, что меня отвлекают какими-то глупыми вопросами и мешают мечтать о моём восхитительном новом знакомом, – и вообще, я не очень понимаю, о чём вы говорите. Какой приворот? Не было ничего, мы просто увидели друг друга…и всё…и мир померк…
– Видишь? – мрачно сказала Сэм, – этот урод даже представиться не удосужился, прекрасно понимал, что зелья достаточно.
– Ничего не урод! – я топнула ногой, – вот вечером встретимся, я обязательно узнаю его имя.
– Вечером? – зловеще переспросила Сэм и переглянулась с нахмурившейся Яной, – а куда это ты вечером с ним собралась?
– Это неважно… – не могла же я признаться, что даже не спросила, куда именно меня пригласили, – мы договорились поужинать…
– Сегодня? Вечером? – уточнила Сэм, нехорошо прищурившись, – а ты никуда не должна вечером пойти?
– Саманта, погоди, – Яна подошла ко мне и взяла за руку, – она тебе всё равно ничего не скажет…
– Почему? – хмуро спросила гнома, – что там ещё?
– Насколько мне хватает опыта, я могу сказать, что здесь не только приворот, здесь ещё и зелье подчинения, и только Странник милосердный знает, что ещё…
– Зелье полного управления, – вдруг подал голос Сириус, сидящий перед бокалом, который он только что извлёк из того самого густого куста с душистыми цветами, – снятие опасно…
– Чем? – голос Сэм предательски дрогнул, – Сириус, чем опасно?
– Смертью того, с кого снимают, – грустно сообщил дракончик, – противоядия не существует.
– В каком смысле – не существует? – Саманта обессиленно опустилась на скамейку и со страхом смотрела на грустного дракончика, – Сириус, ты что имел в виду? Ты же не так давно целую толстенную книжку с заклинаниями съел, вон, даже Эдуарду фамильяра вызвал…
– Мне так жаль… – из круглого глаза выкатилась прозрачная слезинка и скатилась по чешуйчатой щёчке, – но там правда сказано, что антидота не существует.
– А может, она просто разлюбит этого скромного незнакомца? Настолько скромного, что он даже имени своего не сообщил, – упрямо сведённые брови Саманты говорили о том, что она не намерена сдаваться.
Я смотрела на них и совершенно не понимала, что, собственно, произошло? Почему всех вдруг так обеспокоило то, что я наконец-то встретила мужчину свей мечты? Почему Саманта злится, Сириус плачет, а Яна совершенно не интеллигентно грызёт ноготь.
– А что вы так переполошились-то? – не выдержав, спросила я у собравшихся, – я же не умираю, хвала Страннику, а наоборот – невозможно счастлива, у меня в крови словно целый оркестр поёт!
– Оркестр у неё в крови, – Саманта пнула ни в чём не повинный камешек и вдруг замерла, а потом медленно повернулась к Яниссе, – в крови…в крови… Яна, ты понимаешь?
– Пока нет, – прищурилась змейка, и в её глазах мелькнула надежда, а Сириус перестал смахивать хвостом слёзы, – ты что-то придумала?
А я внезапно почувствовала, что именно сейчас должна встать и пойти к мостику, который вёл в соседнюю беседку. При этом я совершенно не понимала, зачем мне это нужно: просто осознание того, что мне необходимо это сделать, пришло откуда-то извне, и сопротивляться этому было абсолютно невозможно. Потом пришло ощущение, что там меня ждёт он, мой единственный, моя мечта. Я молча встала и, не обращая внимания на всполошившуюся Сэм, пошла в сторону беседки.
Я не видела, как за моей спиной встревоженно переглянулись Яна и Саманта, а Сириус закрыл ладошками мордочку. Кто-то окликнул меня, но это не имело никакого значения: я просто должна была, обязана прямо сейчас прийти туда, куда велела неведомая сила.
Как и когда ко мне со спины приблизился Ромашка, я не заметила, наверное, потому что вообще мало внимания обращала на окружающую обстановку. Но крепкую хватку рук почувствовала сразу и попыталась вырваться: никто не имеет права лишать меня возможности быть вместе с любимым!
– Держи её, пожалуйста, – сквозь затуманившую сознание пелену гнева услышала я умоляющий голос Саманты, – только не отпускай, я быстро!
– Ромашка, а ну отпусти меня, – пропыхтела я, делая очередную попытку освободиться из неожиданно крепкой хватки принца, – почему никто не хочет меня услышать?
– Потому что это не ты, Лин, – мягко заглянула мне в глаза Яна, и я ненадолго успокоилась, словно загипнотизированная её взглядом. Но потом желание быть вместе с ним, с моим единственным, вспыхнуло с новой силой, выжигая остатки логики и здравого смысла. Я молча вырывалась и чуть ли не царапалась, чувствуя, как на глазах появляются злые слёзы. Ну как они не понимают?! Я не могу туда не пойти, ведь он меня ждёт!
Вдруг стальная хватка разжалась, и я от неожиданности чуть не шлёпнулась на пятую точку, но удержалась на ногах. Даже не посмотрев по сторонам, я сделала несколько шагов в сторону беседки, но путь мне преградила чья-то фигура. Я досадливо поморщилась и постаралась обойти неожиданную преграду, но у меня ничего не получилось: стоило мне сделать шаг вправо, как загородивший мне путь человек оказывался там же. Стоило метнуться влево – и там уже путь был перекрыт той же фигурой.
Гневно нахмурившись, я поняла голову, чтобы тут же в изумлении отступить: у меня на пути стоял, заложив руки за спину и едва заметно улыбаясь, граф Арктур собственной вампирской персоной. Его красивые губы кривились в усмешке, но алые глаза оставались ледяными и какими-то изучающими.
– Уделите мне пару минут вашего драгоценного времени, моя дорогая леди Розалинда, – мягкий баритон главы клана Полночных Охотников, казалось, заполнил собой всё вокруг, не оставляя места ни для иных звуков, ни для мыслей, ни для чувств.
– Конечно, – я определённым трудом произнесла я, стараясь отогнать затягивающую сознание липкую паутину, – я вас внимательно слушаю, граф…
– Посмотрите на меня, леди, – голос вампира ввинчивался в мозг, вытеснял всё постороннее, заставлял открыться, – посмотрите на меня.
Я против воли подняла взгляд и обречённо посмотрела графу прямо в глаза, стараясь любой ценой удержать в памяти образ мужчины своей мечты, надеясь, что он станет тем якорем, который не даст мне раствориться в алой бесконечности. Наверное, будь я в более вменяемом состоянии, то обязательно заметила бы, как вздулись от напряжения жилы на шее древнего вампира, как непроизвольно удлинились когти, а бледная кожа стала совершенно белой.
– Смотри на меня, только на меня, – ворочался в моей несчастной голове гулкий голос, уже не имеющий ничего общего с бархатным баритоном графа Арктура, – пей…
Не в силах сопротивляться, я послушно сделала глоток какой-то густой, пахнущей пылью, морской водой и почему-то тмином, жидкости. В голове словно взорвался маленький фейерверк, и всё плавно опустилось в глубокую чернильную темноту.
Когда я снова стала различать звуки, то первое, что я услышала – это всхлипывания. Собрав все силы, я смогла таки приоткрыть один глаз и увидела Сэм, сидящую возле меня на траве и вытирающую глаза большим белоснежным платком.
– Ну вот и всё, наша спящая красавица пришла в себя, – глубокий бархатный голос графа Арктура невозможно было не узнать, – а вы переживали, княжна.
Я приоткрыла второй глаз и увидела сидящего на скамейке вампира, который, увидев, что я смотрю на него, улыбнулся и внезапно подмигнул мне. Я озадаченно моргнула, и граф счёл нужным пояснить:
– Ну что, Линда, вставай потихоньку, земля всё-таки не лучшее место для благородной леди, да ещё и дважды графини.
– Почему дважды? – мой голос больше подошёл бы полудохлой мыши, но вампир меня, естественно, услышал.
– Ты помнишь, что было непосредственно перед твоим обмороком? – граф Арктур с любопытством посмотрел на меня.
– С трудом, – была вынуждена признаться я, так как никак не могла вспомнить, что же такого произошло, что граф, во-первых, сидит с нами в оранжерее, а во-вторых, обращается ко мне на «ты». Судя по всему, из моей памяти выпал приличный кусок моей же биографии.
– Ты теперь моя сестра, – огорошил меня вампир и совершенно по-человечески хихикнул, – вот уж не думал в таком почтенном возрасте обзавестись родственниками.
– Я – кто?! – новость была настолько шокирующей, что я даже сумела сесть, – вы что имеете в виду?
– Ну, для начала, можешь говорить мне «ты» и Арт, – продолжил добивать меня граф, явно наслаждаясь выражением ужаса на моём лице, – а дело в том, что ты была под очень редким и, как мне казалось, давным-давно позабытым заклятьем абсолютного подчинения. От него действительно нет противоядия, потому что это не зелье, определённой комбинацией трав оно просто закрепляется, ускоряется его воздействие. Но я смог тебя спасти, дав тебе глоток своей крови, и не благодари меня…хотя, можешь и поблагодарить…я не против…