– Ага, – кивнула ошарашенная обилием событий, уместившихся в столь короткий промежуток времени, Сильвена, – вижу, вы тут не скучали…
– А теперь граф смылся искать книгу с заклинаниями, которую наши фамильяры умудрились найти в кухне и там же оставить. Сириус сказал, что заклятье полного подчинения, которое было на Лин, на вкус такое же, как те, что были в этой загадочной книге. Крис, а ты что молчишь?
Я тоже уже некоторое время с всё возрастающим удивлением смотрела на Криса, который после того, как испарившийся граф аккуратно посадил его на скамейку, вёл себя подозрительно тихо. Он что-то шептал про себя, иногда прикрывая золотистые глаза и переступая лапками.
– Крис, ты с нами? – Саманта помахала ладонью перед мордочкой котёнка, пытаясь привлечь его внимание. Но Крис только недовольно шевельнул ушками и продолжал свой безмолвный диалог с кем-то невидимым. Затем, когда мы уже отчаялись дождаться от него хоть какой-то реакции, он распахнул золотые плошки глаз и хрипловатым голоском сказал:
– Книга там, я с Артом разговаривал, подсказывал, где искать. Теперь он её нашёл и скоро вернётся, всё вам сам расскажет.
Я кивнула и стала думать о том, как бы мне с минимальными потерями для нервной системы пережить предстоящую встречу непонятно с кем.
После того, как вернулся задумчивый граф, который, как мне кажется, совсем забросил все свои дела и как-то на удивление много времени стал проводить с нами, все переключились на обсуждение моего предстоящего свидания.
– Лин, ты, главное, без фанатизма, – инструктировала меня откровенно нервничающая Сэм, зачем-то поправляя кружево на воротничке моего платья. Ещё минута – и она его просто оторвёт. Поэтому я осторожно отодрала цепкую лапку от своего воротника и постаралась успокоить и Саманту, и всех присутствующих, особенно Эдуарда, мрачного, как грозовая туча.
– С Линдой пойду я, – вдруг сказала Сильвена, до этого подозрительно молчащая и напряжённо о чём-то размышляющая, – вы не можете пойти, ваша светлость, – это она уже удивлённо выгнувшему бровь графу.
– И почему же, скажи на милость? – небрежно поинтересовался он, но алые глаза недобро сверкнули. Ох, не привык братец, чтобы ему перечили, ох, не привык. А ведь придётся – если уж он добровольно примкнул к нашему своеобразному кружку по интересам, то остаться прежним у тысячелетнего главы клана не получится.
– Потому что столь любимый вами аромат «Ле Конте» не узнает только дремучий провинциал, – мне показалось, или в голосе всегда невозмутимой Сильвены проскользнули нотки ехидства, – а объект нашего внимания вряд ли к ним относится.
Граф помолчал, мрачно сверля Сильвену взглядом, но потом поднял руки, признавая поражение.
– Ты права, – недовольно буркнул он, но подумал, и сверкнул клыкастой улыбкой, – зато я тогда пойду вместо тебя в Башню. Я точно справлюсь не хуже, а может, и лучше. Вспомню молодость!..
Эдуард мученически вздохнул, прикрыл глаза, помолчал, видимо, считая про себя до двадцати, чтобы никому не нагрубить, затем посмотрел на графа и строго сказал:
– Хорошо, но, Арктур, – слушаться беспрекословно.
– Конечно-конечно, – граф с воодушевлением замахал руками, но ему почему-то никто не поверил.
Я кашлянула и скромно напомнила о своём существовании и о том, что время-то идёт, и в беседку топать надо, иначе никто не поверит в то, что я всё ещё под действием заклинания. Я и без того абсолютно не испытывала уверенности, что смогу достоверно изобразить то, что от меня требуется.
– Главное – смотри на него с обожанием и соглашайся со всем, – напутствовала меня Саманта, – но постарайся выяснить, кто он такой, этот затейник. Я уверена, что он просто исполнитель.
– А ты попробуй снять слепок ауры, если получится это незаметно сделать, – в свою очередь давал последние наставления Сильвене Арктур, – но не выдай себя.
Сильвена молча кивнула и вдруг исчезла – мы только ахнули.
– Мы умеем уходить в глубокую тень, – снисходительно пояснил нам глава клана, – это незаменимое умение в нашей…хм…профессии.
Я завертела головой, и вдруг услышала совсем рядом шёпот:
– Не волнуйся, Лин, я всегда буду рядом и в случае необходимости сумею тебя защитить.
– Очень бы хотелось обойтись без этого случая, – проворчала я, улыбнулась Эдуарду, подмигнула Саманте и бодрым шагом направилась по дорожке в сторону увитой плющом уединённой беседки, куда меня так неудержимо тянуло какое-то время назад. Ладони были влажными, сердце колотилось где-то в горле, и я искренне надеялась, что мой слегка придурковатый вид мой кавалер объяснит себе моими бурными чувствами к нему, замечательному.
Ещё издали я заметила, что в беседке кто-то есть, и прибавила шагу: если уж мне приходится рисковать собой, то пусть уже это произойдёт поскорее. В итоге я влетела на ступеньки беседки растрёпанной, с красными щеками и лёгким безумием в глазах. Видимо, вид у меня был вполне соответствующим, так как стоящий спиной ко мне мужчина повернулся и улыбнулся мне. Но улыбались только губы, глаза же оставались холодными и внимательными. Я же не могла оторвать взгляда от щегольских дорогих сапог, которые так недавно видела из своего укрытия в тележке садового работника.
– Ах, дорогая Розалинда, я уже начал опасаться что вы не придёте, – он подошёл и взял меня за руку, не обращая внимание на моё полуобморочное состояние, а я лихорадочно пыталась придумать, как бы мне извернуться и не последовать за невезучим Моришем.
– Меня задержали, – проблеяла я, титаническим усилием воли не выдернув ладонь из холодной и сильной руки моего так называемого поклонника, – его величество не хотел меня отпускать.
– Да, конечно, – охотно согласился мужчина, внимательно присматриваясь ко мне, и я похолодела: а вдруг он догадается?
– Но, как только смогла, я тут же пришла, потому что даже час без вас для меня невыносим, – надеюсь, это прозвучало достаточно беспомощно, потому как вспомнить, что именно я лепетала, будучи под заклятьем, у меня никак не получалось, – я там была, словно птица в клетке.
Судя по слегка расслабившемуся лицу, я говорила что-то правильное, во всяком случае, меня не старались обезвредить и засунуть за куст.
– Я приготовил вам сюрприз, милая Розалинда, – сказал мужчина, придерживая меня под локоть и провожая к скамеечке, – но я вам его не отдам…
– Но почему? – я старательно продемонстрировала нетерпение и восторг, разве что в ладоши не захлопала, – я так люблю сюрпризы!
– А я вот не очень, – ласковый шёпот мгновенно превратился в шипение, а нежное пожатие руки – в железную хватку, – но ещё больше я не люблю, когда меня держат за дурака…
– О чём вы? – похолодев, я, как смогла, изобразила непонимание, а вот побледнела совсем натурально. Мне вдруг стало до жути страшно, спина покрылась ледяными капельками пота, а в горле пересохло.
– Неужели вы думали, моя маленькая лгунишка, что я не замечу отсутствия собственного заклинания, хотя я готов высказать своё восхищение умельцу, который смог снять его с вас, да ещё так, что я ничего не заметил. Но это удовольствие я отложу на потом…А сейчас… Скажите, прелестная Розалинда, вы любите ходить в гости?
– Нет, – дрожащим голосом ответила я, хотя очень хотелось казаться смелой и сильной, – по крайней мере, сейчас – нет.
– А ведь придётся, – негромко засмеялся он, повернувшись ко мне, – вот только пусть ваша невидимая подружка отойдёт от меня, а то ведь я могу и рассердиться…И вообще, как-то невежливо подсматривать, вы не находите? – спросил он у пустоты за своим плечом.
Через несколько секунд там проявился силуэт Сильвены, которая смотрела на сломанный кинжал в своей руке и на мужчину, явно прикидывая, что можно ещё сделать. Он усмехнулся и сделал неуловимое движение, а Сильвена замерла с выражением отчаяния на красивом лице.
– О…клан Полночных…какая прелесть… Вы вылезли из своих гробов и решили вступить в игру? Какое опрометчивое решение. Арктур стареет, видимо…Что вам, вампирам, до человеческих проблем? Девочка, не расстраивайся, ты всё равно не причинила бы мне вреда.
И тут я поняла, что дело не просто плохо, а очень плохо: мужчина повернулся ко мне и я увидела, что это он танцевал со мной во сне. Аристократичное лицо, тонкие черты, тёмные волосы и клубящийся туман вместо зрачков.
– Ты узнала меня, я вижу…
– Боргел… – онемевшими губами я произнесла это страшное имя, а грудь обжёг ледяной холод на том месте, где к коже прикасался амулет, данный когда-то Шатхом.
– Приятно, когда тебя помнят, – он засмеялся, и от этого смеха мне захотелось свернуться калачиком и где-нибудь спрятаться, можно даже как Мориш – в кустах за беседкой, – а ты полна сюрпризов, ведьмочка Розалинда. Тем интереснее…
Тут он взял меня за руку и шагнул с крыльца, но мы оказались не на дорожке, а в какой-то комнате без окон, но зато с тяжёлой дверью и решёткой на маленьком окошке.
– Прости, Розалинда, но ты стала мне слишком мешать. Веди себя хорошо, и я выпущу тебя отсюда. Когда-нибудь…если не забуду…
С этими словами он исчез, а я медленно опустилась на деревянную лавку, стоявшую у каменной стены.
Минут пять я сидела и просто молча смотрела в пространство перед собой, размышляя, как это я смогла так проколоться. Но, поразмыслив, пришла к выводу, что против Боргела я была как Крис против тигра: если последний и помер бы, то только от смеха.
Решив, что, просто сидя на лавке, много не узнаю, я подошла к двери и попробовала допрыгнуть до зарешеченного окошка. Нужно же посмотреть, куда я попала, хотя есть у меня очень нерадостные подозрения. Впрочем – почему нерадостные? Наоборот – это очень удачно, если Боргел запихнул меня именно в Башню: друзья всё равно собирались сюда идти, значит, меня быстро спасут. Что, разумеется, не может не радовать.
До окошка я, само собой, не допрыгнула и, поозиравшись, решила приспособить к этому делу скамейку. С огромным трудом подтащила её к двери и, слегка отдышавшись, забралась на неё прямо в обуви, так как подошвы моих туфель, пожалуй, были чище, чем лавка в этой камере. Интересно, они тут уборку что – вообще не делают? Никакой заботы о досуге узников!