вать у старших право на визит в твои, Линда, удивительные Колдуны – совершенно безнадёжное занятие. Я туда потом как-нибудь наведаюсь…
– Ты повзрослела, – старый вампир одобрительно кивнул Сильвене, – это не может меня не радовать.
Вампирша молча поклонилась, и на этой оптимистичной ноте мы решили таки разойтись по комнатам спать, потому что ни на какое продуктивное обсуждение предстоящего визита в Колдуны никто из нас был не способен по определению. Мне показалось, что даже Арктур выглядел каким-то слегка утомлённым, если такое слово применительно к вампиру в принципе.
Саманту, которая, несмотря на усталость, явно была бы не против посплетничать, увёл Ромашка. Сильвена забрала Тофера, который бережно, как величайшее сокровище, придерживал у груди задремавшую Китти, а Арт, по своему обыкновению, просто растворился в воздухе. Крис утащил сонного Сириуса и неприлично бодрого Карлоса на кухню к Шатху, и мы с Эдуардом неожиданно остались вдвоём.
Это произошло как-то так стремительно, что я смутилась: за последние дни я привыкла, что рядом всё время кто-то есть, и вот так внезапно остаться наедине с человеком, который… А вот дальше я опасалась подбирать слова, так как сама не знала, как мне определить своё отношение к Эдуарду. То, что оно не было просто дружеским, я уже набралась смелости признаться хотя бы самой себе, а вот насколько серьёзными и глубокими были мои чувства – вот тут я просто терялась…
– Лин, – мягко проговорил император, с какой-то удивительной нежностью глядя на меня, – тебе совершенно необходимо отдохнуть, ты жутко вымоталась за эти дни…
– Знаешь, – я повернулась к Эдуарду, чувствуя, что нам просто необходимо хотя бы немножко поговорить вдвоём, без посторонних, даже если эти посторонние – самые близкие друзья, – когда я думаю, что прошло всего несколько дней с того момента, как я получила магический вестник о том, что должна прибыть в столицу на императорский Отбор, мне кажется, что я сошла с ума. Потому что не может столько событий произойти за такое короткое время.
– Прекрасно тебя понимаю, – невесело усмехнулся император, – но ты хоть в своём мире осталась. А у нас с Дином словно целая жизнь промелькнула за неполную неделю. Но с другой стороны, я готов и не такое пережить… ради того, чтобы… В общем, как подумаю, что мог остаться в своём мире и никогда не встретить тебя – мне становится так страшно, я тебе просто передать не могу!
Я слушала Эдуарда, и в сердце медленно поднималась тёплая и мягкая волна, названия которой я подобрать не могла, но почему-то очень чётко знала, что жить без неё уже не смогу.
– Я хотел спросить, – как-то неуверенно проговорил вдруг Эдуард, старательно глядя себе под ноги, – но не знаю, как ты отнесёшься к этой идее.
– Скажи, и мы узнаем, как я отнесусь, – я по возможности легкомысленно улыбнулась, хотя сердце замерло, а потом пустилось вскачь, чтобы замереть где-то в пятках.
– Я хотел бы сделать официальное объявление о том, что определился с выбором невесты, – решительно сказал Эдуард, – и поэтому хочу завершить Отбор, но готов пригласить всех претенденток быть моими гостьями столько, сколько им захочется.
Тут, видимо, решительность императора закончилась, и он встревоженно посмотрел на меня.
– Что скажешь, Лин?
– По поводу того, что гости могут задержаться? – попыталась пошутить я, но, увидев, как напрягся Эдуард, поняла, что время шуток закончилось и что от моего ответа зависит очень многое… практически всё…
– Ты не будешь против, если я объявлю, что выбрал в качестве невесты тебя? – Эдуард сказал это и замер, не сводя с меня пристального взгляда. – Лин, почему ты молчишь?
– Но я же простая ведьма, хоть и числюсь графиней, – растерянно проговорила я, потому что одно дело предполагать, и совершенно другое – услышать это от него самого, – ты уверен, что твоё решение встретит понимание?
– Мне совершенно безразлично, кто и что подумает, – по-прежнему напряжённо ответил Эдуард, – мне важно только то, что ответишь мне ты, Лин… Ты согласна стать моей невестой?
В комнате на секунду повисла такая глубокая тишина, что мне показалось, будто я слышу, как бешено колотится сердце императора… моего императора… собственного…
– Да, – шепнула я и утонула в счастье, которое хлынуло из глаз Эдуарда, подхватившего меня на руки и закружившего по комнате, – поставь меня, сумасшедший!
– Странник всемогущий! Лин, ты сделала меня самым счастливым человеком в этом мире и во всех остальных мирах! – Эдуард, счастливо улыбаясь, вытащил из кармана бархатную коробочку и, открыв, протянул мне.
На бархате глубокого синего цвета лежало изящное кольцо изумительной красоты: неширокий ободок из светлого металла и овальный изумруд, окружённый мелкими бриллиантами чистейшей воды. Эдуард осторожно взял кольцо и протянул мне руку, в которую я, не отрывая взгляда от счастливых глаз мужчины, вложила свою ладошку. Император бережно прикоснулся губами к моей руке и надел на безымянный палец кольцо. Оно село идеально, словно для моей руки и было сделано.
Но не успел счастливый Эдуард коснуться моих губ в нежном поцелуе, как за неплотно прикрытыми дверями неожиданно раздался грохот и невнятная ругань. Мгновенно напрягшийся император тут же ринулся к двери и, одним движением распахнув её, застыл на месте.
На полу за дверью сидела Саманта и, морщась, потирала ушибленную спину, а смущённо улыбающийся Ромашка держал в руках Сириуса и Карлоса.
– Что ты здесь делаешь, Сэм? – обречённо спросил Эдуард, глядя на Саманту, которая с кряхтением поднималась с пола.
– Подслушиваю, что же ещё, – ворчливо отозвалась она, – а Ромашка держит Карлоса, который всё время порывался принять участие в вашем разговоре, видимо, хотел дать совет какой-нибудь.
– А подслушиваешь зачем? – всё ещё пытался добиться внятного объяснения Эдуард. – Ничего, что это был сугубо личный разговор?
– А вдруг ты не решился бы, – ответила ничуть не смутившаяся гномочка, – тогда я заперла бы дверь.
– Зачем? – оторопела я, переглянувшись с императором, который, кажется, уже стал женихом. Ой, мамочки…
– Чтобы не смотреть ещё сутки, как вы ходите вокруг да около, терпения никакого на вас нет, – проворчала Сэм, – в общем, поздравляю, Лин!
Она, прихрамывая, подошла ко мне и крепко обняла. Затем я оказалась в крепких объятиях Ромашки, на время передавшего фамильяров Сэм.
– Когда свадьба? – спросила Саманта, хищно прищурившись и уже, видимо, планируя очередной проект.
– После того, как закончится эта история с Башней, – со вздохом ответил Эдуард, – раньше всё равно не получится, к сожалению. Но объявить я планирую в ближайшее время. Наверное, сразу после нашего визита в Колдуны. Как ты думаешь, Лин?
Я согласно кивнула, так как адекватно мыслить и разговаривать пока была не в состоянии.
Глава 7
Эдуард II
Глядя с балкона на укрытые бледно-розовой пеной цветущих яблонь предгорья и вдыхая наполненный удивительно свежим ароматом воздух, я прислушивался к себе и понимал, что ещё никогда в жизни не чувствовал себя настолько счастливым. Неужели всего несколько дней назад я стоял здесь же и с ужасом думал о том, что моя жизнь в одночасье рухнула? Неужели это я, глупец, хотел отомстить ведьме за то, что она перенесла меня в другой мир? Да я до конца своих дней буду благодарен ей за то, что оказался здесь, потому что иначе я никогда не был бы так счастлив.
Вспомнив вчерашний вечер, я зажмурился от переполняющего душу и греющего сердце восторга: она ответила «да»! Моя Лин, моя, как сказал бы Крис, собственная ведьма, согласилась составить счастье всей моей жизни. О чём ещё можно мечтать?
Разве что о том, чтобы решить все текущие проблемы, список которых удручает, если честно. С каким удовольствием я занялся бы сейчас совершенно иными вопросами: гулял бы с Лин по аллеям парка, планировал с Самантой, которая наверняка взяла бы всё в свои маленькие цепкие ручки, церемонию бракосочетания и свадебное путешествие…
Впрочем, путешествие нам и без свадьбы предстоит, причём, судя по всему, уже прямо сегодня: сразу после того, как я встречусь с лордом Джонатаном и Дином, которых оставляю, так сказать, на хозяйстве. Честного говоря, встреча с Дином меня слегка беспокоила, так как мне предстояло сообщить ему о том, что я предложил Лин руку и сердце и она согласилась.
Мои размышления были прерваны лакеем, доложившим, что пришёл лорд Первый советник. Я распорядился пропустить, подумав мимоходом о том, что нужно придумать какой-нибудь тайный ход для того, чтобы лица из ближнего круга могли приходить в мой кабинет, минуя секретаря, стражу и лакеев. Особенно с учётом того, какая у нас в последнее время насыщенная жизнь.
– Доброе утро, – поприветствовал я Дина, стремительно вошедшего в кабинет, – у меня к тебе важное, не побоюсь этого слова, государственное поручение.
– Хорошо, но сначала выслушай меня, – отмахнулся Дин, плюхаясь в кресло и наливая себе кофе, – и скажи мне, что я должен делать.
– Выкладывай, – мгновенно став серьёзным, я опустился в кресло напротив друга и, следуя его примеру, налил себе ещё кофе, мимоходом отметив, что подаренное Арктуром кольцо осталось холодным, – ты же знаешь, я сделаю всё, что от меня зависит и что в моих силах.
– Оливия… – сказал Дин и нервно переплёл пальцы, – я не могу понять, что чувствую к ней, и это приводит меня в состояние полнейшей растерянности. Мы проговорили всю ночь, точнее, почти всю ночь, – слегка смутившись, поправил себя честный Дин, – знаешь, она удивительная… Так держаться, столько пережив, проведя столько времени в этом жутком месте, не сойти с ума и справиться с собой, узнав, что муж – он как бы и не совсем муж…
– А она откуда узнала? – удивился я, пытаясь припомнить, не сделал ли я во временном помрачении рассудка нашу тайну всеобщим достоянием.
– Ей ещё в Башне сказала Лин, когда объясняла твоему старинному врагу графу Дориджу, что не стоит сразу же бросаться на тебя со шпагой. Она опасалась, что узники вместо того, чтобы выбираться из Башни, начнут сводить с тобой счёты, да к тому же и не поверят просто, что ты пришёл их освободить.