— Здорово. Мы как-то из класса вообще ни с кем. С сослуживцами — каждый год стабильно, а вот из класса… ик… ни с кем. Да и по фигу как-то. Жизнь всех разбросала. Я только Катю Немцову вспоминаю периодически. Как мы с ней под лестницей ныкались, уроки прогуливали. Интересно, как она?
— От тёщи еду, думаю, на хера мы дом в Шапково продали? Понятно, что сейчас там бы и не жил никто, а вот сегодня еду и прям так жалко стало. Вспомнил, как мы с тобой по шее на даче от бабушки получили, за то, что сарай руками красили. До сих пор смеюсь.
— Да! — рассмеялся Миша. — А ещё помню, как улепётывали на мотоциклах от Деда Тараса, когда яблоки его потырили. Он тогда ещё ружье солью зарядил! Страшно было!
— И как-то все так… Искренне, что ли было. Искренняя радость, искреннее разочарование, искренний смех, слёзы. Искреннее детство. Мы тогда не умели врать настолько, насколько врём сейчас, а самое главное, что в детстве мы не умели предавать. Говорят, что дети жестоки, но жестоки-то они почему? Потому что ребёнок никогда не побоится, не постесняется сказать правду. Пусть даже и самую отвратительную.
— Устами младенца.
— А ещё помнишь, с нами в школе, с тобой в одном классе учился Васька… Как его, блин?
— Усачёв! — напомнил Миша.
— Точно! У него всегда такие игрушки были! То ему экшнменов привезут, то черепашек-ниндзя, а ещё всякие человеки-пауки, там, бэтмены. Я хоть и старше и то завидовал. Мне бы девчонок за косы дёргать, а я его игрушкам завидую.
— Но мы тоже не промах были. И наши, кстати, были круче! — братья выпили ещё и сразу обновили стопки. — Сейчас дети этого не понимают. Вот я ребёнку объясняю, что когда папа маленький был — не могли себе позволить мы всех этих супегероев. И с дядей Андреем сами на картонной бумаге рисовали их с двух сторон, вырезали, сгибали руки, ноги. И весело было!
— А самое главное, что мы сами могли создать тех, кого хотели!
— Да! Потому что фантазия была, что надо! А у этих что? Только приставки новые, да телефоны. Ритку вообще из социальных сетей не вытащишь.
— Ну, ты зря. В Сегу-то небось забыл как рубились?
— Ага, — рассмеялся Андрей, — особенно когда папа приходил и отбирал джойстики, чтобы самому поиграть в это… Чёрт, ну где вертолётом управляешь.
— Сейчас нашим детям предлагают всё. Появились новые технологии, новые конструкторы, новые видео-игры. Теперь люди ценят не интерес, а графику, не фантазию, а моду. И дети вырастают именно такими, какими игрушками мы их балуем.
— В тему конструктора — помнишь, какой у нас был? Это тебе не лего какой-нибудь! Настоящий металлический конструктор!
— Что мы из него только не собирали, а?
— О, да-а-а!
— А на самом деле ничего не меня… меняется. — выговорил Миша. — Мы взрослеем, игрушки тоже взрослеют. Раньше это были картинки, конструкторы, фигурки. А сейчас — iPhon’ы, фотоаппараты, автомобили. Раньше я завидовал тем у кого есть бэтмен, а теперь завидую новому IPhon’у. Ничего не.. ик… меняется. Женщины тратятся на что-то свое. Но суть-то остаётся. Мы меняемся, потребности меняются, хотелки меняются. И никто не задаётся вопросом, зачем тебе это нужно? Модно. Пафосно. Тьфу.
— Ну, это уже лирика пошла. — улыбнулся Андрей и допил свою стопку.
— Не знаю, куда пошла лирика, а я пошёл спать. Спасибо тебе, Андрюш. Я уж и не помню когда так сидели в последний раз.
— Да ладно тебе, братишка. Молодец, что заехал. Спокойной ночи. Я ща приберусь и тоже спать. — Андрей положил руку брату на плечо и аккуратно встал, чтобы прибрать последствия хорошей кухонной семейной пьянки.
В тот вечер, в квартире на восьмом этаже, на маленькой, но уютной кухне два брата изрядно выпили. Им обоим этого очень не хватало — братского общения. Соскучились.
7
Андрей проснулся, но ещё не открыл глаза. Он подумал, что сейчас ему надо вставать, быстренько принять душ и отправляться в офис, где его ждёт встреча, которая может помочь наконец показать руководству, что он достоин работать с VIP клиентами. На кофе времени нет, он итак залежался. Открыв глаза его смутил жёлтого оттенка потолок, а затем и вид большого телевизора в противоположном конце комнаты.
— Ну конечно! — прошептал Андрей, осознав, что он не в своей кровати в холостяцкой квартире в Москве, а на угловом диване в Минске, в гостях у Мишиного брата, и едут они в Берлин встречать новый год у Бранденбургских ворот. Его сначала немного накрыла паника, но так как голова не гудела, настроение сразу поднялось. Именно сегодня Андрею нужно было раз и навсегда решить одну из многих накопившихся проблем в его жизни. Он нащупал рукой телефон и отправил своему руководителю текстовое сообщение:
«Валерий, привет, я не смогу сегодня присутствовать на встрече. Очень извиняюсь, если подвожу тебя, но думаю ты и без меня прекрасно справишься, всё равно клиент твой.»
Буквально через секунду раздался телефонный звонок, но Андрей сбросил его. Валерий не оставлял надежды дозвониться до Андрея, но тот сбрасывал каждый раз. В итоге терпение руководителя кончилось и он отправил текстовку:
«Андрей, всё в порядке? Ты заболел?»
«Нет. Я в Минске. Потому не смогу прийти. Кстати, после праздников тоже. Можешь подготовить документы о моём увольнении, а я после НГ пришлю оригинал заявления?»
«Давай поговорим. Тебе нужно отдохнуть, вопросов нет, но зачем так с плеча-то?»
Валерий хороший руководитель, до тех пор, пока это не касается его личных интересов. Он прекрасно понимал, что потеряв Андрея, он лишается возможности ничего не делать, при этом зарабатывая хороший процент от клиента, а ему оставалось бы давать крошки Андрею, которые не сравнились бы с доходами Валерия.
«Давай прям с первого дня после праздников. Спасибо.»
«Может всё обдумаешь? Это твоё окончательное решение?»
«Конечно окончательное.»
«Ну хорошо. Очень жаль. С наступающим тебя!»
«И тебя!»
В голове Андрея пронеслась картина его работы в офисе за всё время. Все эти встречи, унижения, подготовки компредов, задержки до полуночи и постоянное давление. Несколькими сообщениями он просто взял и избавился от всего этого. От радости он аж припрыгнул с дивана. Чистив зубы, Андрей задумался, чем ему заниматься дальше? Может открыть своё небольшое дело? Или свалить на тропический остров на полгодика? На звуки работающей кофе-машины пришёл второй Андрей.
— Доброе утро! Выспался?
— Года за два наверное! — улыбнулся Андрей. — Миша спит ещё?
— Ага. — зевнул тёзка.
— Пойду толкну его. — сделав большой глоток, Андрей направился за Мишей. — Миха. Миха, подъём!
— Ты чего такой радостный? — сонно отвечал тот. — Дай поспать ещё чуть-чуть.
— Вставай давай, сам меня сюда притащил, ехать надо! Сегодня границу проходить. Я уже забронировал номер в Варшаве. Встава-а-ай! Кстати, в Берлине ж тоже надо жильё забронировать?
— Епты ж… Берлин, точно… Ох как тяжко то… Водички бы…
— На кухне. — ехидно улыбнулся Андрей.
— Садист. Если вам очень плохо с утра, значит вечером было очень хорошо. В Берлине всё на мази. Жить будем как короли. Считай это новогодним подарком. — Миша еле встал с кровати и побрёл на кухню, спасать свой обезвоженный организм, а Андрей оперативно начал собирать вещи.
— Тут все садисты. — грустно заметил Миша, глядя на брата, который с невероятной нежностью открыл бутылочку ледяного нефильтрованного пива.
Они позавтракали, попрощались с гостеприимным братом Миши, и двинулись дальше. Дорога к границе между Белоруссией и Польшей проходила через Брест, до которого было 300 с лишним километров. Миша спал, а Андрей вёл машину, тихонько слушая любимый Pink Floyd. В голове его творился полных хаос. С одной стороны у него был небольшой страх, что делать дальше. Фактически Андрей просто взял и отказался от стабильности в пользу авантюры, но с другой стороны — он едет в Европу. И плевать, что едет он с человеком, которого знает меньше трёх дней. Андрей улыбался, так как верил, что сейчас, именно в эту секунду, он не просто держит в своих руках руль, он держит в руках всю свою жизнь. Песню о сияющем сумасшедшем бриллианте прервал противный звук СМС.
«Я очень скучаю. Несмотря ни на что. Позвони.»
«Вот почему нельзя самой позвонить и пообщаться?» — подумал Андрей. Почесав нос и поморщившись, он всё-таки набрал уже выученный наизусть номер.
— Аллё? Андрюша! Андрюша, как ты? — Андрей услышал любимый голос словно в первый раз. — Мы повздорили, я понимаю, что виновата и наговорила лишнего. Я сама не знаю что на меня нашло. Это какая-то неразбериха. Я понимаю, что у тебя сейчас встреча вот-вот, и со своими проблемами, но мне важно, чтобы мы помирились. Я не хочу встречать Новый год в ссоре с любимым.
— Да пёс с ней, с встречей. Леночка, ты тоже меня прости, я где-то перегнул палку, и тоже не хочу встречать Новый год в ссоре с тобой.
— Правильно, — засмеялась Лена, — его надо встречать в любви со мной! Я думаю, сегодня от мамы приеду, приедешь ко мне? Завтра подготовимся, стол накроем, хочешь, ребят позовём?
— Эммм… Тут такое дело.. Хэ-хэх, ты не поверишь. Дело в том, что я не в Москве.
— Ты в НиНо уехал?
— Да не то чтобы… Я в общем и не в России.
— Ты у родителей? Привет им огромный! Я просто не могу приехать, у меня работа второго числа, да и билеты сейчас стоят.. Может… Как-то…
— Лен, ты тока ничего не подумай, дело в том, что я уехал на машине в Берлин. Это такая смешная история… Я познакомился с отличным парнем, его Миша зовут, я расстроился, что мы поссорились, пошел в бар и познакомился. Во-от, а он тоже расстроенный был, ну мы выпили и решили на машине уехать в Берлин. Правда, безумие?
— Безумие, это то, что ты думаешь, что я в это поверю. Какой Берлин? Я пыталась, Бог свидетель, но ты…
— Лена, Лена, постой. Слушай, я расстроился из-за ссоры, правда. Напился. Меня это не красит, я понимаю, но я уже не знаю, по нашим ссорам, это навсегда или нет? Ты сказала, что не хочешь меня видеть больше. Я правда уехал, я правда еду сейчас по Бресту к границе, могу скинуть фотку, если не веришь. Ну давай я остановлюсь и из Минска прилечу.