НИК. Я сдержу обещание. Давай, одевайся, я отвезу тебя в Гарлем. Хорошо?
ОЛИВИЯ. В «Коттон-клаб»?
НИК. Да, детка.
ОЛИВИЯ. Ладно{7}.
Здесь мы видим борьбу за власть в паре, и побеждает Оливия. Посмотрите, как много диалог может рассказать о персонажах. Оливия не знает, что в природе существует черный жемчуг, и мы понимаем, что жизнь не баловала ее: наша Оливия едет на социальном лифте с самого низа. Ник сентиментален, влюблен в Оливию, а знаменательные события в его жизни память увязывает с преступлениями, совершенными им в тот период, которых он нисколько не стыдится («В то утро мы сломали ноги Джо Бенжамину»).
ПРАЙМ-ТАЙМ. Эй, Эрни, ты чё творишь? Иди тренируйся, черный урод. Я тут один.
ЭРНИ. Он назвал меня «черный урод»?
ТРЕНЕР. Да, назвал.
ЭРНИ. Это расизм, так нельзя.
ТРЕНЕР. Ну ты черный, и ты урод, Эрни. Это факты. Прайм-тайму вообще наплевать, какой ты расы.
ЭРНИ. Что с того, что я черный? Это значит, что я урод?
ТРЕНЕР. Он не имел в виду, что все черные уроды. Он сказал, что ты урод, Эрни. Это никак не связано. Рискну предположить, что он хотел показать тебе свое дружелюбие.
ЭРНИ. Прайм-тайм цыган. Я же не говорю, что цыган – урод.
ТРЕНЕР. Почему? Может, ему понравится. Если сказать с любовью, конечно{8}.
Мы видим расовый конфликт, который подан смешно. Тренер становится голосом разума, он сглаживает расовые противоречия хотя бы в одном своем зале. Классный прием – взять острый социальный конфликт и сделать из него комедийный диалог, никого не обидев. Попробуйте!
РЕЙЧЕЛ. Привет! Я видела вас на катере. И в самолете.
ОЛИВИЯ. Откуда вы?
РЕЙЧЕЛ. Из Нью-Йорка.
ОЛИВИЯ. Из какого района?
РЕЙЧЕЛ. А, Ист-Виллидж. Но я скоро съеду и буду жить у Шейна. Это мой муж. Его зовут… его зовут Шейн.
ПАУЛА. Как вы познакомились?
РЕЙЧЕЛ. Через друзей.
ОЛИВИЯ. Не через Raya?[3]
РЕЙЧЕЛ. Raya? Нет, не через Raya.
ПАУЛА. И сколько длилась помолвка?
РЕЙЧЕЛ. Мы познакомились в сентябре.
ОЛИВИЯ. Ого, это так быстро!
ПАУЛА. Да. А как вы поняли, что это он?
РЕЙЧЕЛ. О, не знаю… нас тянуло друг к другу и…
ОЛИВИЯ (Пауле). Член в порядке.
ПАУЛА. Да.
РЕЙЧЕЛ. Не знаю, Шейн очень хотел пожениться, и… он… решительный и умеет убеждать… Так все и сложилось.
ПАУЛА. Чем он занимается?
РЕЙЧЕЛ. Недвижимостью. Пошел по стопам отца.
ПАУЛА. Он работает у отца?
ОЛИВИЯ. А вы чем заняты?
РЕЙЧЕЛ. Я журналист. Составляю биографические справки и…
ОЛИВИЯ. Где вы учились?
РЕЙЧЕЛ. В универе в Потсдаме[4]. А затем я поехала в Нью-Йорк, чтобы изменить мир, сделать себе имя и выплатить займы. Все это пока не удалось, так что…
ОЛИВИЯ. А он за вас не заплатит?
РЕЙЧЕЛ. Шейн? Я…
ПАУЛА. Но он мог бы…
РЕЙЧЕЛ. Ну, да, да… мог бы.
ПАУЛА. Да, ведь он жутко богатый.
РЕЙЧЕЛ. Да, его семья богата по сравнению с моей… и с большинством других семей, да.
ПАУЛА. Значит, вам сильно повезло.
ОЛИВИЯ. Да, он классный, поздравляю.
РЕЙЧЕЛ. А вы учитесь вместе?
Девушки молчат.
РЕЙЧЕЛ. На каком вы курсе?
ОЛИВИЯ/ПАУЛА. На втором.
РЕЙЧЕЛ. Твоя мама… полагаю, это твоя мама, кажется знакомой. Чем она занимается?
ПАУЛА. Ее мать финдиректор Poof[5].
РЕЙЧЕЛ. А! Да! Это Николь Моссбахер! Она твоя мама? Я составляла ее досье. Оно предназначалось для большой статьи, которая называлась «Десять женщин, давших корпорациям под зад», что-то вроде того.
ОЛИВИЯ. Ясно.
РЕЙЧЕЛ. Она большая шишка.
Пауза.
РЕЙЧЕЛ. Ладно. Рада была поболтать.
Старый добрый и невероятно актуальный конфликт между богатыми и бедными. Рейчел из бедной семьи, но только что вышла замуж за богатенького. Она хочет слегка поболтать с Оливией и Паулой возле бассейна, маленький приятный смол-ток, но попадает к ним на допрос. Хотя девушки и левых взглядов, но не отказывают себе в удовольствии жестко «раздеть» Рейчел вопросами, а потом, обнаружив ее интерес к маме Оливии, как бы захлопнуть дверь перед ее носом – богатую дверь перед носом бедной замухрышки. Автор смеется над так называемыми левыми, которые так и не справляются с предрассудками своей среды. Конфликт этот тонкий, завуалированный, и в целом жанр – сатира, а значит, есть ярмарка тщеславия и всякие нюансы про деньги и респект.
– А вот и «Царица полей»! – Длинноногая вожатая вытащила из узла мешок, оклеенный пинг-понговыми шариками молочно-восковой спелости.
– Здорово, старушка, – сказал Гусь. – Ей всегда первую премию дают. На химзаводе торт получила, в почтовом ящике торт получила, и у нас получит.
– А что ж, Коту в сапогах, что ли, премию давать? – вмешался Дынин. – Правда, сейчас бобовым большое внимание, – озабоченно сказал он. – Может, стручка премируем?
– Если бы стручку премию надо было дать, – сказала вожатая второго отряда, отрабатывая ногами движения чарльстона, – на химзаводе давно бы дали. Проявили бы инициативу.
– А точно там «Царица полей» получила?
Вожатая кивнула.
– Ну и мы «Царице» дадим, – решил Дынин, прикладывая к себе костюм кукурузы. – Чего зря голову ломать.
– Да не о том речь, – поморщилась Валя. – Ребята могли бы сами костюмы сделать.
– Знаю я эту самодеятельность, – сказал Дынин. – А где бархат возьмете, позументы?
– Да на что они, позументы эти, – сказал Гусь. – Обои, краски да папиросная бумага.
– Гордость надо иметь! – возмутился Дынин. – Что мы, беднее химзавода, что ли, в папиросную бумагу детей заворачивать!.. А тут костюмы качественные, проверенные. Давайте лучше, чем всякой маниловщиной заниматься, решим, кого в «Царицу полей» наряжать.
– Известно кого, – усмехнулся Гусь, – Митрофанову. У нее же дядя на железной дороге шишка.
– Других предложений нет? Так и решили. А насчет шишек смеяться мы все горазды. Вот август подойдет, уборочная – самое горячее время, на чем имущество вывозить? Вы, что ли, нам платформы дадите? Или Митрофанов?!.. Понятно говорю?{9}
Здесь мы видим конфликт двух систем ценностей: Валя и Гусь за педагогику, развитие творческих способностей детей, они хотят делать их счастливыми. А Дынину на развитие детей и педагогику, а тем более их счастье наплевать, он думает только о своей заднице, о том, как бы ему было удобно работать директором, осуществлять хозяйственную деятельность. Потребности и интересы детей часто мешают Дынину в осуществлении хозяйственной деятельности, и он не склонен считаться с ними. Ярко проявлено стремление директора быть незаметным, быть как все, не выделяться, не выступать ни с какой инициативой. Социальная стратегия, которую Дынин сознательно выбирает, – быть максимально консервативным и сохранять статус-кво. Такая линия поведения помогает ему выжить. Она не приветствуется подчиненными, но они вынуждены выполнять приказы директора.
Напишите диалог, в котором будет два конфликта: бытовой и конфликт ценностей. Представим, что есть некая бытовая ситуация: например, кто-то не моет посуду или не убирает волосы из стока в ванной. Это будет вершина айсберга. А теперь выведите на поверхность подводную часть – разные ценности конфликтующих сторон. Как проявляется подводная часть? Как конфликт перестает быть простым?
Глава 3Трансформация отношений
Показать трансформацию отношений между собеседниками – это то, что не всегда удается новичкам с первого раза, но чему необходимо научиться. Как прямо здесь и сейчас меняются отношения между собеседниками? Если в результате диалога отношения между участниками коммуникации никак не изменились, значит, в нем не хватает драматургии. Зрителю/читателю важно не столько содержание разговора, сколько отношения между персонажами, проявляющиеся/меняющиеся в ходе него. Создать отношения – первоочередная задача автора. От чего к чему движется диалог? От мира к войне? От войны к миру? От любви к ненависти? От ненависти к любви? От дружбы к обиде? От дружбы к любви? От смерти к жизни? Точка А – те отношения, которые есть в начале диалога, точка Б – то, что мы видим в финале диалога. Эти точки не должны совпадать.
МАША. Я вот думаю, сколько времени мы еще будем жить здесь? Вдруг еще год? Из всех знакомых только Серёжа и вы. Через год мне будет девятнадцать.
АЛЕКСЕЙ. И что?
МАША. Я вот думаю, почему я ни с кем не переспала, когда жила в Москве. Там такой выбор, а здесь только Серёжа и вы.
АЛЕКСЕЙ. Ты здесь выйдешь или тебя домой отвезти?
МАША. Тогда лучше с тобой, это хоть что-то, не с парнем же младше себя на год. Он, конечно, твой сын, но, в самом деле, это вообще не вариант.
АЛЕКСЕЙ. Давай, выходи, мне ехать нужно.
МАША. Я же совершеннолетняя. А с женой вы все равно не спите.
АЛЕКСЕЙ. С чего ты это взяла?
МАША. Ну это и так понятно.
АЛЕКСЕЙ. Выходи, Маша.
МАША. Ладно, везите меня домой.
АЛЕКСЕЙ. Выходи, я тебе говорю.