— Но некоторые районы я знаю довольно неплохо. Безусловно, в зависимости от того, что именно вам нужно.
Марк Галлахер откинулся на спинку стула.
— В этом-то и проблема. Мы не совсем уверены, что нам нужно. Разве только кто-то, кто искусен в обращении с луком. Хотя мы обнаружили кое-что необычное на втором месте преступления, это может оказаться полезным. Полагаю, Дуэйн ввёл Ввас в курс дела?
Харпер кивнула.
— Да. Я знаю всё в общих чертах.
Агент Галлахер наклонился вперед, сцепив руки.
— Хорошо. В общем, мне необходим человек, способный провести и, самое главное, вывести меня из суровой местности Хелена Спрингс. Кажется, вы — то, что мне нужно. — Прежде чем она успела ответить, он продолжил: — Вам заплатят как консультанту по этому делу. Возмещается бензин и любые другие расходы.
Харпер закусила губу. Деньги ей пригодятся. Деньги ей всегда пригодятся. Тем не менее, она никогда не думала, что будет консультантом, а тем более кого-то, кто пытается раскрыть два ужасных убийства.
— Как думаете, сколько это займёт времени? — Она понятия не имела, как раскрываются криминальные дела, несмотря на то, что её отец зарабатывал себе этим на жизнь. Но она была так молода, когда он умер. Да и вообще, ни тогда, ни сейчас в Хелена-Спрингс не происходило ничего серьёзного. Единственное преступление, приходившее на ум, хотя бы отдаленно похожее на это — когда Лайл Фредерикс избил свою жену до полусмерти, а затем выстрелил в себя из дробовика. Его жена, Саманта, выжила, но уехала из города, чтобы жить со своей кузиной и не быть «женщиной, которую муж чуть не забил до смерти, прежде чем покончить с собой». В маленьком городке от ярлыков очень трудно избавиться.
Конечно, то, что случилось с ее родителями, с ней, было несчастным случаем, а не преступлением. Тем не менее, она слышала перешёптывания и знала прозвища, которые носила: бедняжка, сирота.
— Всегда по-разному. Может быть три дня, может быть три месяца. На данный момент в расследовании ничего нельзя утверждать наверняка. Я сделаю все возможное, чтобы добиться справедливости для жертв. Или, по крайней мере, найти ответы. — Он сделал паузу, пристально разглядывая её, отчего она почувствовала лёгкое покалывание на коже. — Если вы согласитесь помочь, вам придется хранить любую информацию в секрете. Как я уже сказал, мне понадобится ваша помощь в исследовании близлежащих районов, возможно, я буду проверять некоторые гипотезы, связанные с этим делом, и поэтому вы будете посвящены в определённые вещи, которые не стоит не обсуждать открыто.
Харпер кивнула.
— Конечно. Я понимаю. Я — «могила».
Агент Галлахер усмехнулся.
— Ладно, хорошо. Тогда что скажете?
Что скажете? Почему у нее было такое чувство, что участие — даже в качестве прославленного шофера — будет иметь гораздо большее значение, чем она могла знать прямо сейчас? Образ мужчины с горящими глазами, сидящего в соседней комнате, вспыхнул в ее сознании, как и местность, в которую она загонит этого незнакомца. Этот человек кажется выносливым, но он привык к солнечному небу и песчаным пляжам, а не к холодным каньонам и замерзшим рекам.
В холодное время года она не так часто проводила туры. Во-первых, было мало клиентов, готовых отправиться в дикую местность, чтобы заморозить свои задницы, и, во-вторых, было бы глупо продолжать поиски в снежные месяцы, когда то, что она искала, будет скрыто под снежным покровом. Она поколебалась ещё секунду и приняла решение.
— Я сделаю это.
Губы агента Галлахера дрогнули.
— Замечательно. Можете начать прямо сейчас? Я бы хотел попасть сегодня на второе место преступления, Харпер. Могу я называть вас Харпер?
— Да, конечно.
— Мне нужно немного времени, чтобы задать несколько вопросов человеку в соседней комнате. Я быстро. Думаю, ему не терпится вернуться домой.
Она кивнула, и агент Галлахер вышел из комнаты, направляясь к дикарю.
«Нет, к Лукасу. Его зовут Лукас. И его дом находится… нигде».
Глава шестая
Лукас
Наши дни
Камеру наполняли неприятные запахи. Застоявшийся запах пота и вонь человеческой мочи. Ощущение страха, паники и слёз. И к этим «ароматам» примешивалось нечто острое и сильное. Неестественное. Что именно, Лукас не смог различить.
Он не был внимателен, мысли парили, словно хлопья снега в безветренную погоду, а затем появился грузовик. Большая машина ревела и грохотала, оставляя глубокие борозды в снегу. Но Лукас не убежал. Не стал драться. Потому что он хотел увидеть человека, который вел машину. Вблизи. Хотел знать, кто он: друг или враг?
«Неужели враги до сих пор рядом? Или Дрисколл был единственным?».
Лукас не знал. Но пытался в этом разобраться.
Мужчина в грузовике свернул с дороги, когда увидел Лукаса, а затем достал пистолет и направил на него. Его руки дрожали. Лукас чувствовал страх мужчины и понимал, что при желании сможет справиться с незнакомцем и забрать оружие. Однако не стал. Мужчина попросил его приехать в город и ответить на несколько вопросов. Лукас не хотел. Он мог бы убежать. Быстро, как лиса. И никто бы его не догнал. Но ему нужно было узнать больше о происходящем.
Поэтому он позволил отвезти себя в город и посадить сюда, в камеру, где до него сидели несчастные люди. Потеющие. Плачущие.
«Они мочились на пол? Зачем?».
Лукас не мог этого понять. Даже животные мочились далеко от того места, где спали.
Дрисколл как-то рассказывал о камере. С решетками. О самой настоящей клетке. Должно быть, именно такую он и имел в виду. Но люди, велевшие Лукасу ждать здесь, сказали, что он сможет уйти после короткого разговора.
«Возможно, они лгали?».
Лукас посмотрел на видеокамеру в углу. Он знал, что это такое. Рыжеволосая женщина тогда сказала ему, что искать, и он запомнил.
Воспоминания вынырнули из далёкого прошлого, словно из другого мира, в котором он жил… прежде, чем очнулся на краю скалы. В том мире были камеры и машины, еда в банках и коробках, даже сладкая оранжевая вода с маленькими пузырьками, которые лопались у него на языке. Лукас помнил некоторые названия. Но не вкусы…вкусы стерлись из памяти.
Он поднял взгляд, и на камере загорелась красная лампочка. Она то вспыхивала, то гасла, напоминая, как медленно моргает красноглазая сова.
Они наблюдали за ним. Снимали.
«Зачем?».
Лукас знал — если у них нет оружия, он победит каждого. Он был больше и сильнее обоих мужчин — того, который привез его сюда на грузовике, и того, что задал вопросы, а затем посадил в клетку.
Этот человек находился в соседней комнате, Лукас чувствовал его запах, странный, но при этом знакомый. Словно аромат сосны… только… сильнее. Перенасыщеннее. Но, несмотря на это, он все же напомнил Лукасу о соснах, высотой с небо и шириной с горы с ослепительной зеленью и огромными, как валуны, сосновыми шишками. Запах мужчины был… слишком ярким, и Лукас не знал, что и думать
Внезапно Лукас уловил что-то еще. Он откинул голову назад, закрыл глаза и попытался отследить этот новый аромат среди прочих. Он был слабый, очень слабый, но Лукас поймал его и удержал.
Далекое поле диких цветов после ливня. Чистый запах и такой земной.
«Женщина».
Её запах… успокоил Лукаса.
И смутил.
От ее запаха внутри зашевелился шепот. Нет, не шепот. Это было неподходящее слово, но единственное, которое способно хотя бы приблизительно описать чувства, которые Лукас испытывал, когда всё исчезало, и оставались только инстинкты. Они, как правило, молчали, но иногда у него получалось их распознать и понять.
Лукас сделал еще один вдох. Запах женщины был одновременно новым и старым, чем-то неизвестным и уже частью его. В глубине души. Глубоко-глубоко внутри. Что-то ожило в нём, загорелось, как искра, и поднималось, чтобы поприветствовать свою половинку. Пение в его крови было подобно ветру, который появился холодным зимним утром, сообщая лесу, что весна близко.
Вздрогнув, Лукас открыл глаза, давая себе время и возможность успокоиться и выровнять дыхание.
Теперь в комнате рядом с клеткой, в которой сидел Лукас, появился еще один мужчина. Лукас чувствовал его запах через штуковину, название которой не мог вспомнить. Она располагалась высоко на стене и выдувала воздух — горячий, холодный или и тот, и другой. Запахи мужчин перебили легкий аромат женщины, и Лукас потерял его. Она исчезла.
Через некоторое время Лукас почувствовал, что мужчина приближается, и не удивился, когда он возник около камеры, открыл её и зашел внутрь с улыбкой на лице.
— Спасибо, что подождали меня, — сказал мужчина. У него были волосы цвета больших камней, которые лежат на берегу реки — светло-серебристые и темно-серые, всё вперемешку. — Если пройдете за мной, мы сможем поговорить.
Лукас последовал за мужчиной и, повернул голову, в надежде увидеть женщину. Но дверь комнаты, в которой она находилась, была закрыта. Мужчина проводил Лукаса в другую комнату со столом и двумя стульями.
— Пожалуйста, садитесь, — сказал мужчина, и когда Лукас сел, мужчина сделал то же самое. — Меня зовут Марк Галлахер. Я агент из Министерства юстиции Монтаны.
Он снова улыбнулся.
«У него добрые глаза», — подумал Лукас, но решил не полагаться на внешность. Никогда не знаешь, что скрывается за фасадом доброты. Лукас знал не понаслышке, на какой обман и подлость способны люди.
— Я знаю, что вам уже зачитали права, и шериф задал несколько вопросов, но у меня есть еще парочка, если не возражаете?
Лукас медленно кивнул. Он не желал отвечать на вопросы, но понимал, что у него не спрашивают разрешения. Лишь делают вид.
— Хорошо. Расскажите еще раз, как познакомились с жертвой, Исааком Дрисколлом?