Я неосознанно вздрогнула оттого, что уловила внезапное напряжение даже в самой Дикой. Ничего себе…
Не спеша пригнувшись к земле, я подобрала брошенный к моим ногам колчан. И при этом не получила коленом по лбу от Дикой. Что уже было выдающимся достижением в текущей ситуации. Но я осознанно не хотела отдавать лук сразу. Я хотела проверить, поэтому потянулась за колчаном… Дикая не уронила своего достоинства. Она не напала. Хотя я была открыта. В этот момент она могла бы с лёгкостью уложить меня на лопатки и всё бы решилось между нами в считанные секунды. Может быть, она ушатала бы меня благодаря эффекту неожиданности, может быть, я уложила бы её благодаря своим более крупным габаритам. В текущей ситуации вероятнее был первый вариант. Но она не стала опускаться. Пожалуй, лучшая демонстрация достоинства из тех, что мне доводилось видеть.
И лук, и стрелы были в моих руках. Мы с Дикой смотрели друг другу в глаза около пяти секунд. В результате я протянула и лук, и колчан Дикой. Потому что правда заключалась в том, что я добывала это оружие не для себя – для неё.
Она уверенно приняла оружие из моих рук, и в следующую секунду ловко закрепила за своей спиной нелегкий колчан:
– Благодарю.
– Пользуйся. Себе и нам во благо, – я едва уловимо повела бровью.
Мы поняли друг друга. Всегда понимали – с первой секунды нашего знакомства. И для этого нам не нужны были слова – хватало и взглядов. Возможно, Дикая – реинкарнация какой-то части моей замерзшей души. Или я реинкарнация одной из частей её дикой души. Странно, что моей сестрой является не она, а Лив. Ведь в отличие от моей реальной сестры, Дикая даже находясь под дулом продвинутого оружия не заморозила бы меня. То есть она не выстрелит в меня из этого лука. Скорее себе колено прострелит, чем в меня прицелится. Или… Я пытаюсь танцевать на граблях.
Уже танцую?..
Глава 12.
Дикая – лук и стрелы; я – кинжал; Абракадабра – серп; Дефакто – бумеранг; Бум – танто; Эффект – кама и мачете.
– Два предмета? – повела бровью Дикая, смотря на руки Эффекта.
– Кому-то из противоположной группы не хватит оружия, – констатировала Абракадабра.
– Это нечестно, но на фоне того, что мы увели у них из-под носа лук со стрелами, вроде как не очень значительно, – пожал плечами рыжеволосый. – В конце концов, мы их резать не собираемся, а они нас… Кто знает. Так что обезоружить их и вооружить себя – лучший вариант.
Сложный парень. С таким лучше держать ухо востро.
Мы решили начать углубление в лес, чтобы уйти подальше от другой группы. Потому что как минимум в одном Эффект был прав: нам неизвестно, что сейчас происходит в головах у членов противоположной группировки, особенно после того, как мы увели у них из-под носа самое стратегически важное оружие. Обида плюс страх во все времена толкали людей на странные, неоправданные и зачастую непоправимые действия.
Лес был величественным, вековым – намного старше Тёмного леса Паддока. Макушки здешних деревьев, казалось, упирались в самые небеса, низкой поросли было не так уж и много, что могло быть связано с тем, что солнечные лучи если и достигали этой земли в погожие дни, то в недостаточном количестве.
Полдня мы шли без остановок, пока вдруг не вышли к очередной границе силового поля. После этого решили остановиться: с одной стороны нас защищала наэлектризованная стена, а остальные стороны хорошо просматривались благодаря отсутствию низкой и густой поросли. Оставив нас разбивать лагерь, Дикая пошла дальше, на охоту. Вернулась она позже чем спустя пять часов, к моменту истечения которых я едва не начала грызть ногти от беспокойства. Уже начинало темнеть, а она всё не возвращалась и не возвращалась, как вдруг вынырнула из-за массивного ствола очередного старого дуба, неся перед собой двух большущих кроликов. В животе сразу же заурчало. Бум принялся подбрасывать ветки в костёр, а Абракадабра с Дефакто взялись за распотрошение дичи.
Наступала наша вторая ночь в Конкуре.
Обоих кроликов съели сразу же, решив не оставлять ничего прозапас. Да и в принципе оставлять-то и нечего было: два кролика на шестерых человек – это не так уж и много. С водой было сложнее. До сих пор нас спасала ловкость рук Абракадабры и Бума – только они успели схватить не только оружие, но ещё и мешковатые рюкзаки, в которых, среди немногочисленных полезных предметов, обнаружились ещё и две бесценные бутылки с водой. Эти две неполные бутылки – всё, что у нас было из жидкости. Однако уже к концу ужина и от этих запасов у нас не осталось вообще ничего. Серьёзная проблема.
–…Завтра будем искать грязь и скопление насекомых, – приглушенным тоном подытожила Дикая наш незамысловатый план по поиску воды. Только я с ней сидели вместе, остальные расселись отдельно друг от друга и ещё дальше от костра, предпочтя облокотиться спинами о стволы дубов.
– Эта дубрава – красивое место, – вдруг решила повернуть разговор в совершенно другое русло я. – Его портит только треклятое силовое поле.
– Да уж, величие в сочетании с красотой всегда поражает человеческий ум, – Дикая поджала губы. – И ещё эта сепия, и серость… Как в древнем мире друидов.
– Всегда удивляюсь тому, что ты очень образована, как для ребёнка, родившегося накануне Падения Старого Мира.
– Я ведь уже говорила: в Руднике заботятся о хорошем образовании.
– Откуда именно ты знаешь о друидах? Не на уроках же анатомии вам о них рассказывали.
– Теона читала мне легенду о них. Мне тогда не было и пяти лет.
– Получается, у тебя очень хорошая память.
В ответ Дикая многозначительно постучала указательным пальцем в области своего сердца. Я повела бровью: намекает на “металлическую” капсулу, о которой прежде мне рассказывала? Она влияет и на качество памяти?
– А кто такие эти друиды? – к нам подошел Бум.
– Друиды, – Дикая гулко вздохнула, – это жрецы, колдуны, прорицатели и целители, советники вождей и хранители преданий. Часто лесные отшельники. Едва ли они когда-то действительно существовали. Скорее всего, они – сказочная выдумка. По крайней мере я слышала об этом народе только из сказок. Может, Отмороженная что-то знает? – Дикая посмотрела на меня. – Ты ведь постарше нас всех, жила до Падения Старого Мира, а значит не понаслышке знаешь, что такое телевидение, газеты и опера.
– Нет, про друидов я толком ничего не знаю, – ухмыльнулась я. – Я таким не интересовалась.
– А чем ты интересовалась?
– Ну, знаешь… Прогулками по парку аттракционов. Поеданием мороженого. Любила слушать музыку и кататься на велосипеде по городу. Ночные походы в кино. Утренние пробежки. Учёба в школе. Шопинг с сестрой.
– Что такое шопинг? – сдвинул брови Бум.
– У тебя есть сестра? – округлила глаза Дикая.
Мне неожиданно резко стало больно. В области груди. Кажется, заныла душа.
– Типа того…
– Оу, мне жаль…
– Нет. Нет, не то… Она жива. Наверное. На самом деле, я не знаю, что с ней, – я до боли закусила нижнюю губу. Я действительно не знала, что с ней. В самом буквальном смысле.
– Старшая или младшая? – продолжил любопытствовать Бум.
– Младшая.
– Так и знал.
– Вот как?
– Ты не похожа на младшую. Младшие обычно не такие… Ну, в общем, непоколебимые. Я младший, я знаю о чём говорю – у меня двое старших братьев, вроде как, было. А может, ещё и есть… Я не помню. Старшие всегда прессуют младших, типа могут в любой момент сделать тебе удушающий захват с целью потрепать твою макушку кулаком. Младшие себя так не ведут. Они обычно в поисках большего внимания и уважения, а старшим на подобное плевать, они и так типа главнее…
– Да ну, бред, – хмыкнула Тринидад. – Я младшая.
– У тебя есть старший брат или сестра? – настала очередь удивляться мне.
– Матео, Гаспар, Горацио, Хильберто, Маурисио, Теобальдо, Флавио и Эстебан – восемь братьев.
– Восемь братьев?! – Бум аж подскочил.
– Все старшие. Но я с ними недолго жила. Мало что о них помню.
– Имена у твоих братьев какие-то… – я задумалась. – Португальские что ли?
– Испанские. Мать звали Франциска, отца Диего. Мать, вроде как, была испанских кровей: чёрные волосы, загоревшая оливковая кожа. Отец точно не испанец: белокурый, голубоглазый, светлокожий. Отец имел стандартную внешность, зато мать была редкостной красоты женщиной.
– Ты пошла в неё? – к нам подсела Абракадабра.
– Скорее всего в большей степени, хотя ведь кожа у меня очень светлая, точно не от матери.
– Что с ними случилось?
– Ну… Они были кем-то вроде хиппи.
– Это ещё кто такие? – Бум.
– Они вели бродяжнический образ жизни. У нас был автобус, в котором мы жили, он, сколько помню тот короткий промежуток своей жизни, стоял посреди какого-то леса, рядом шумела вода, вроде бы меня носили на руках прогуливаться у водопада… Однажды к нам забрели двое испуганных мужчин, они рассказали нам о Стали. Отец принял услышанное за предзнаменование. Он, вроде как, был фанатиком всяких предзнаменований, а мать была его фанаткой, так что… Наша семья погрузилась в автобус и выехала из леса. Мы ехали долго, заехали куда-то… Вроде это была заправка. У автобуса спустило колесо. Отец принял случившееся за ещё один кармический знак и, видимо вместо того, чтобы искать новое колесо, решил, что его семье наступила пора прощаться с жизнью.
– Он был чокнутым? – Абракадабра.
– Возможно. Я не знаю наверняка. Мне было всего около двух лет.
– И ты так хорошо помнишь всё это?
– У меня крайне хорошая память, – криво ухмыльнулась Дикая. – Хотелось бы иметь похуже…
– Что было дальше? – широко распахнув глаза, с нетерпением в голосе поинтересовался Бум.
– Дальше… Мы простояли несколько часов на парковке. Помню, что я качалась в самодельном гамаке, пристегнутом снаружи автобуса. Или это было после… Сначала я была на руках у матери. К нам подъехал вроде бы красный пикап. В машине было двое взрослых – парень и девушка – и двое детей – мальчик подросткового возраста и девочка приблизительно моего возраста. Они предупредили родителей о том, что в нашем направлении движется большая толпа Блуждающих, затем предложили всей нашей семье погрузиться в их машину, вроде как можно было нескольких человек разместить в салоне, а остальных поместить в прицеп… Родители отказались идти против “вселенной” и на уговоры не поддались.