дия.
– Я потерял Нину из виду, – признался Митя и наконец-то поправил съехавшие очки.
– И я, – огорченно добавила Нафоня.
– И мы, – вторили сестре Нифёдор и Нуфиля.
– Войду, вдруг она там, – сказала Дина.
– Куда? ТУДА?! – воскликнул Митя, да так, что птицы с криком слетели с деревьев. – Нет, я тебя туда не пущу! А вдруг там обитают эти… привидения!
– Днём привидения нигде обитать не могут, – с видом знатока заметил Нифёдор.
– Всё равно, – настаивал на своём Митя, – там может быть опасно. Разрушенные лестницы, сломанные стены.
– Но этот дом не выглядит таким уж заброшенным, – задумчиво сказала Нафоня.
– Тогда решено: мы пойдём туда все вместе. Но если там окажется опасно – сразу уйдём, – предложил Нуфиля.
– А если Нина действительно туда забрела? – ужаснулась Дина. – Не бросим же мы её там!
– И что это вы удумали?
Дина, Митя и тройняшки подпрыгнули от неожиданности. За их спинами, уперев руки в бока, стояла Елена Борисовна, более известная всей школе как Ласточка.
– Мы? Ничего не удумали! – первым нашелся Митя. – Вот идём к Нифёдору, Нуфиле и Нафоне в гости отмечать Динин успех.
Ласточка сурово оглядела всех и каждого с ног до головы.
Но тут из старого заброшенного дома снова донеслась музыка.
– Точно призраки, – поёжилась Нафоня. – Средь белого дня – и призраки!
– Подумать только! – ахнул Нифёдор.
– Не бывает призраков днём! – возразила Дина.
– Ха! Призраков вообще не бывает, это ненаучно! – поднял палец Митя.
– А ну тихо! – шикнула на всех Ласточка, и ребята тут же замолкли. – Если больше не произнесёте ни звука, так уж и быть, я возьму вас с собой.
Ребята переглянулись и хором закивали головами:
– Тише воды, ниже травы, Елена Борисовна!
– Хорошо, – кивнула Ласточка. – Тогда все за мной. Но не отступайте ни на шаг – предупреждаю один-единственный раз!
Больше предупреждать ей бы и не пришлось. Они и сами ни за что не отошли бы от неё.
И вот вся компания вошла в двери.
А заводная шкатулка продолжала играть.
Внутри заброшенный дом действительно казался не таким уж заброшенным. Да, он пустовал. Да, электричество не работало. Да, на всём лежало очень-очень-очень много пыли. Но в остальном дом был самым обыкновенным, нисколечки не похожим на такой, где могут водиться призраки.
Дина даже чуть-чуть разочаровалась. Её друзья, кажется, тоже. За исключением Елены Борисовны, разумеется.
Ласточка вела себя так, будто хорошо знает это место. Где-то на лампах она подкрутила ручки, и появился свет. А где-то лампы не нужны были вовсе – стоило распахнуть окна, и угрюмое помещение превратилось в очень доброжелательное.
– Ух ты! – нарушил молчание Нифёдор. – Поглядите, это пианино.
– А вот и нет – это рояль! – авторитетно заявил Митя и посмотрел на Ласточку, ища у неё поддержки. – Видишь, какая у него крышка большая, и само оно похоже на крыло.
– Всё-то ты знаешь! – хмыкнул Нифёдор.
– А то! – улыбнулся Митя и поправил очки. – Просто я много читаю.
– Тише! – неожиданно шикнула на них Елена Борисовна и остановилась.
Ребята тоже остановились. Прислушались. Шкатулка играла где-то наверху. Через несколько минут завод закончился, и музыка стихла. И тут кто-то еле слышно подошёл к ней и завёл. Музыкальная шкатулка заиграла снова.
– Точно привидения, – шепнула напуганная Нафоня.
– Не говори ерунды, – шепнул ей в ответ Митя.
И вся компания двинулась следом за Еленой Борисовной, как маленькие утята за мамой-уткой.
Они тихо-тихо поднялись по лестнице. Лестнице полагалось бы скрипнуть, но она не скрипнула, потому что была каменной и её застилал пыльный красный ковёр.
Вторым бесшумным испытанием стала дверь. Она была приоткрытой, но петли выглядели ржавыми.
– Минуточку! – шепнула Нафоня и полезла в портфель. Она копошилась долго, но беззвучно. А затем торжественно достала жестянку с машинным маслом. – Сейчас я смажу петли, и никто не узнает, что мы здесь!
– Машинное масло в дамской сумочке – это круто. Но зачем такая секретность? – почесал затылок Митя.
В это время музыка из шкатулки снова замолкла. Кто-то снова завёл музыкальную шкатулку. На-фоня без лишних слов принялась смазывать петли.
Когда она бесшумно отворила дверь, Дина первая прошмыгнула у неё под мышкой.
Они оказались на втором ярусе огромного помещения с зеркальными стенами. Дина застыла с приоткрытым ртом. Юная кукольница ни разу не видела ничего подобного. Настоящая бальная зала!
И посредине этой залы на балетном станке тянула носок Нина.
Нина. В цветных танцевальных туфельках. В Планбурге, где девочки надевали танцевальные туфельки только на своих кукол, чтобы танцевали они. Как такое вообще могло быть?
– Моя старшая сестра – кукла, – пробубнила Дина единственное, что пришло ей в голову.
– Неужели великая кукольница не распознала бы куклу, живя с ней под одной крышей? – спросила Ласточка с лёгким укором.
У Дины даже уши покраснели. Конечно, Нина не кукла. Они росли вместе. Но как тогда объяснить увиденное? В Планбурге девочки не танцуют. Девочки мастерят кукол, чтобы они танцевали. На-фоня с ней согласится.
Но Нафоня смотрела на тонкую изящную Нину с таким восхищением, будто заметила на прилавке самую большую и гладкую шестерёнку в мире.
– Я тоже так хочу уметь!
Тут Ласточка взяла ситуацию в свои руки:
– Убедились, что с Ниной всё в порядке и что в этом старом доме нет привидений?
Ребята хором кивнули.
– А теперь марш на улицу и по домам!
– Но… – начала Дина, но замолкла под суровым взглядом Ласточки.
– А вы? – не удержался от вопроса Митя.
– Митеодор, вы не слышали, что я вам сказала? – спросила учительница таким ледяным тоном, что даже у Мити пропало желание спорить.
Дина ещё раз оглянулась на старшую сестру. Завод шкатулки снова закончился, музыка стихла. Но на этот раз Нина не стала её заводить. Она старательно тянулась и не замечала, что сегодня у неё есть зрители.
Снова гуськом, но без Ласточки во главе ребята двинулись к выходу. Внутри дома было намного прохладней, чем на улице. Они укрылись в теньке рядом с полукруглой лестницей.
– Интересно, что Ласточка собирается делать? – подумала вслух Дина.
– Отчитать её за неважно написанную контрольную?
– Скорее предложит помочь с работой над ошибками, – возразил Нифёдор, – мы учились у неё в самых младших классах. Она такая. Строгая.
– Но справедливая, – подхватил Нуфиля.
– И красивая, – вздохнула Нафоня.
Никто не стал с ней спорить. Все они были так впечатлены экскурсией по пугающе таинственному дому, что молча разбрелись по домам.
Глава 8
В родительской мастерской Дина провела весь вечер. Она разложила чертежи и принялась за работу.
Завтра – последний день в школе, и потом ей наконец-то не нужно будет думать об учёбе!
Соревнования ведь совсем-совсем скоро.
Она уже слышала, как во многих домах вертятся шестерёнки и закручиваются болты. Даже из дома их соседа Алоизиуса доносились звуки активной работы. Все кукольники Планбурга старательно мастерили своих лучших кукол. Ведь самая выдающаяся будет танцевать на самом важном празднике года – Дне Нового лета.
Дина обожала этот день, когда весь город становился похожим на одну большую дружную семью. Детям на улице бесплатно раздавали шарики, их угощали разноцветной сахарной ватой. Каждый цвет символизировал один из кварталов Планбурга.
А если в этом году ей удастся выиграть – а ей удастся! – праздник станет в десять… нет, в сто раз веселее!
Из мастерской Дина выбралась, когда мама в третий раз позвала её ужинать.
Нина сидела за столом тише воды ниже травы. На первый взгляд она вела себя как обычно, но что-то в ней изменилось. Дина поняла это, едва вошла в кухню. У Нины как будто ярче сияли глаза. А может быть, они всегда были такими?..
Папа, сидя во главе стола, одной рукой держал вилку, на которую наматывал спагетти, второй листал вечерние новости Планбурга. На первой полосе Лика, нынешний Главный кукольник, со всей серьёзностью рассуждала, кто станет следующим Главным кукольником и почему это снова окажется она.
Мама отчитывала Нину за плохие результаты и хвалила Дину за хорошие. Но обе девочки слушали её вполуха.
Дина уже собиралась спросить сестру, как та провела день, но так старательно набирала в лёгкие воздух, что поперхнулась капельками апельсинового сока.
Пока она откашливалась и пила всё тот же сок, Нина бесшумно ушла в свою комнату.
Утром в школе царило всеобщее ликование, омрачавшееся разве что тем, что список для летнего чтения оказался слишком длинным. Уроков почти не было.
С Еленой Борисовной, строгой и прямой, похоже, происходило то же, что и с Ниной. Она вроде бы не делала ничего особенного, но у неё изменился взгляд, глаза как будто стали чуточку ярче. Дина не знала, что всё это означает, однако перемены к лучшему ей определённо были по нраву.
После школы Дина отправилась к Часовщице. Та угостила юную кукольницу ароматным чаем, а потом помогла подправить чертежи и даже одолжила пару инструментов. Теперь девочка была во всеоружии, чтобы мастерить Аврору.
Заодно Дина рассказала ей о чудесных зверятах тройняшек. И о дружбе с Митей. И о чудачествах сестры, которая ходит в старый дом в фиалковом квартале.
– Что-что ты говоришь? – Часовщица оживилась. – И что, повтори, она там делает?
И Дина в красках описала недавний поход в заброшенный дом с роялем и балетным станком. Часовщица слушала её внимательно и с интересом. Она перемешивала сахар в чашке с чаем, как будто заводила часы. Пальцы у неё были очень-очень длинными.
Тут Дине почему-то пришло в голову: а ведь с такими пальцами она могла бы быть не только хорошей мастерицей, но и пианисткой.