Звучат и другие идеи, которые постепенно объединяются в стройный план. К делу решаем приступить немедленно — устроив одновременное давление на противоборствующие стороны по нескольким фронтам, у нас есть шанс убедить их прекратить огонь.
После этого необходимо будет сразу использовать солдат Династии, чтобы создать полосы безопасности между владениями противников. Нападать на миротворцев, тем более принадлежащих к княжеской корпорации, они не решатся.
Пока остальные продолжают обсуждение, князь Домогаров касается моего плеча и тихо говорит:
— Александр, я хочу сказать тебе кое-что наедине. Выйдем?
— Конечно, ваше сиятельство.
Мы отправляемся в коридор, где Кирилл Анатольевич жестом просит охранников отойти. Наклонившись ко мне, он шепчет:
— Ты прав, война была спровоцирована. И я точно знаю, кто это сделал.
— Кто же? — спрашиваю я.
— Я скажу, но учти, что информация крайне опасная, поэтому о ней не следует распространяться. Слушай…
Глава 4
Немного помедлив, князь Домогаров произносит:
— Ты должен понимать, что у меня нет доказательств, это лишь предположения…
— Но раз вы о них говорите, они не лишены оснований, — замечаю я.
— Верно, — кивает Кирилл Анатольевич и улыбается. — Ты очень сообразителен для своих лет, Александр. Должен признаться, я восхищаюсь твоим острым умом и самообладанием.
— Благодарю, ваше сиятельство, — отвечаю я и выжидающе смотрю на собеседника.
Кашлянув, он продолжает:
— В последнее время моя разведка обратила внимание на активность некоторых людей в нашем регионе. Мы сделали вывод, что именно они спровоцировали войну. Атака на объекты Череповых, крушение вертолёта графа Брусилова из вашего клана — всё это произошло почти одновременно и наверняка не просто так.
— Мы с князем Грозиным считаем точно так же. Чьи это люди?
— Императорская спецслужба, — Домогаров произносит эти слова так тихо, что мне почти приходится читать по губам.
Я молча киваю в ответ. Да, дедушка говорил то же самое — что спецслужбы Романова в последнее время проявляли активность в Сибири. Но раз и мы, и разведка Домогарова пришли к одним выводам — скорее всего, ошибки нет.
— Неприятные новости, — говорю я.
— Будь осторожен, Александр, — хмурясь, произносит Кирилл Анатольевич. — Если против злоумышляет сам император — это крайне тревожный знак. Один опрометчивый шаг, и он спустит на вас всех своих псов. Поверь, с Романовыми лучше не конфликтовать.
— С Грозиными тоже. У нас достаточно тузов в рукаве, чтобы удивить даже императора.
— Я сделаю вид, что не слышал этих слов. И я прошу тебя не говорить ничего такого в моём доме, — хмурясь ещё сильнее, говорит князь Домогаров. — Я верен империи и правящему роду, и не соглашусь участвовать в интригах против рода Романовых.
— Я вас ни к чему не призываю, Кирилл Анатольевич. Спасибо, что поделились информацией.
— Только из уважения к тебе и твоему почтенному деду. Что ж, теперь давай вернёмся к остальным. Чтобы они не решили, будто мы и правда плетём какие-то интриги, — Кирилл Анатольевич указывает в сторону каминного зала.
Когда мы входим, обсуждение всё ещё продолжается. И пока нас не было, оно явно стало жарче.
— Если бы не Грозины… — громко произносит Павел Андреевич, юрист в круглых очках. Заметив моё появление, он тут же замолкает и смущённо отводит глаза.
— Если бы не Грозины, то что? — невозмутимо интересуюсь я, проходя к креслу.
Сев в него, складываю руки на подлокотники и не отрываю взгляда от юриста. Остальные внимательно наблюдают за нами.
— То этой войны вовсе бы не было, — бурчит Павел Андреевич, садясь на диван.
— Полагаю, вы хотели сказать что-то другое.
— Нет.
— Уверены? — интересуюсь я, продолжая сверлить собеседника взглядом.
Кто-то еле слышно усмехается, заставляя юриста покраснеть. Резким движением поправив галстук, он говорит:
— Если бы ваш род не обладал такими непомерными амбициями и не включил в свой клан сибирские роды, у нас было бы гораздо меньше проблем. И вы не убедите меня в обратном!
— Я и не собираюсь. Скажу вот что: амбиции рода Грозиных — не ваше дело. К тому же благодаря Династии экономика вашего региона постоянно растёт. Да и ваш юридический холдинг, наверное, получает немало контрактов от нас или благодаря нам. Не так ли? — чуть склонив голову набок, интересуюсь я.
Не дожидаясь ответа, продолжаю:
— По крайней мере, мне точно известно, что ваш общий инвестиционный фонд является держателем пяти процентов акций Династии. Вы получаете прибыль от нашей родовой корпорации. Большие деньги — большие проблемы, по-другому никак. К сожалению, локальная война — это ещё не худшее, что может случиться.
— Это для вас она локальная. А для нас всё по-другому, — бормочет толстый банкир и берёт со столика шоколадный эклер.
— Не хотел вас оскорбить. Я имел в виду, что масштабы трудностей могут стать намного шире. Если наш клан и Династия окажутся втянуты в полномасштабную войну, текущий конфликт покажется и нам, и вам лёгкой прогулкой, — говорю я. — Поэтому давайте не будем ни в чём обвинять друг друга. Род Грозиных заинтересован в скорейшем прекращении войны.
— Насколько я понимаю, род Череповых тоже. И мы, Сибирский Инвестиционный фонд, тоже, я прав? — князь Домогаров обводит всех собравшихся взглядов.
— Угм, — кивает толстяк, запихивая в рот остатки пирожного. Прожевав, он вытирает губы салфеткой и говорит: — Вроде бы решили, как действовать. Павел Андреевич надавит на воюющие роды через чиновников, а заодно может пригрозить им судом за неоднократные нарушения правил войны. Они имеют место быть.
— А вы, в свою очередь, ограничите им доступ к счетам и кредитам. В рамках закона, само собой. И опубликуете отказ в предоставлении новых кредитов под предлогом того, что ваш банк не будет спонсировать войну, — произносит Кирилл Анатольевич.
— Верно, — кивает банкир.
— Владимир Васильевич, вы используйте личные связи. Ваша сестра ведь замужем за членом рода Брусиловых, не так ли? Позвоните новому графу и от лица нашего фонда постарайтесь убедить его, что необходимо прекратить огонь, — продолжает Домогаров.
— Непременно, — кивает пожилой мужчина в клетчатом пиджаке.
— Я свяжусь со сторонами лично и пригрожу им отзывом наших инвестиций. Александр озаботится тем, чтобы вразумить воюющих, от лица двух княжеских родов и привести в готовность миротворцев. Александр, если понадобятся люди, я готов предоставить один из полков своей гвардии, — поворачивается ко мне князь Домогаров.
— Думаю, что сил Династии хватит, ваше сиятельство. Мы собрали достаточно войск для поддержания мира. Больше понадобится только в том случае, если война продолжится, — говорю я.
— Вмешиваться в боевые действия мы не будем! — чётко заявляет Кирилл Анатольевич. — Это решение мы обговорили заранее. Члены фонда ни при каких обстоятельствах не собираются помогать ни одной стороне.
— Нейтралитет — это лучшее, что вы можете выбрать, — соглашаюсь я.
— Тогда, я думаю, на этом закончим.
— Нет, нам нужно обсудить ещё кое-что, — я встаю и обвожу всех взглядом. — Давайте думать на шаг вперёд, господа. Прекращение огня — это хорошо, но нам нужно убедить стороны заключить прочный мир. Поэтому, как только завершится горячая фаза, я хочу провести собрание родов, для этого мне понадобится ваша помощь.
— Что конкретно вы хотите сделать? — интересуется банкир и тянется к ещё одному пирожному.
— Собрать всех участников войны и произнести перед ними убедительную речь. На встрече должны быть журналисты, блогеры и все представители медиа, каких только можно собрать. Мне потребуется достаточно большое помещение и техническая поддержка. Я хочу, чтобы собрание транслировалось в интернете и по телевидению, к нему должны подключиться все члены кланов Грозиных и Череповых.
— Сделаем, — немного подумав, кивает Кирилл Анатольевич. — В качестве помещения можно использовать конференц-зал в моём бизнес-центре, он вмещает до двухсот человек. Трансляцию тоже организуем, у меня есть знакомые на телевидении.
— Мой внук ведёт в сети политический блог, — подаёт скрипучий голос старик в клетчатом пиджаке. — Он сможет приехать сам и пригласит своих коллег.
— Прекрасно, Владимир Васильевич, это именно то, что нужно, — говорю я.
Ещё немного — и наш совет заканчивается. Все разъезжаются, а меня князь Домогаров приглашает поужинать вместе. Соглашаюсь, но перед этим хочу сходить наверх.
Поднявшись на второй этаж и убедившись, что рядом никого нет, стучусь в комнату Юрия и Максима. Условным стуком, само собой. Дверь они держат на замке.
Макс осторожно приоткрывает дверь и впускает меня внутрь. Он по-прежнему одет в форму гвардейца, в отличие от Юрия, который переоделся в обычные брюки и футболку. Сидя на диване, он держит в руке пустой стакан и молча смотрит в стену.
— Мы всё проверили, прослушки здесь нет, — тихо говорит Максим, запирая дверь на замок.
Я киваю и поворачиваюсь к Юрию:
— Всё в порядке, дядя?
— Нет, — рычит он. — Ещё и суток не прошло, а я уже готов на стену лезть. Как я вообще согласился на твой план? Я с ума сойду, если буду просто сидеть и ничего не делать.
— Так займитесь чем-нибудь.
— Чем? — Юрий недобро зыркает на меня. — Телевизор посмотреть? Я не знаю, что ты про меня думаешь, но я привык много работать. Не представляю, как можно тратить время на ерунду и сидеть весь день в одной комнате.
— Удивительно, но в этом мы с вами похожи, — замечаю я.
— Вот сейчас остановись, понял? — дядя тычет в меня пальцем. — Мы с тобой ни капельки не похожи.
— Зря вы так думаете. А если хотите заняться чем-то полезным — позвоните Виталию. Уверен, ему не помешает ваш братский совет. Он сейчас отдувается один за всех.
— Отец и так с ним на связи. Но ты прав, наберу-ка я Витальке, — говорит Юрий и отыскивает в рюкзаке «кукловодский» телефон. — Хоть он и грёбаный предатель…