— Почему предатель?
— Тебя это не касается, — отмахивается дядя, но мне почему-то кажется, что как раз наоборот.
— Как прошло собрание? — спрашивает у меня Максим, одновременно прислушиваясь к тому, что происходит за дверью.
— Да, как прошло собрание? — эхом вторит Юрий. — Я надеюсь, ты пришёл не только затем, чтобы на меня полюбоваться.
— Продуктивно, — отвечаю я. — Члены фонда согласились помочь, и мы разработали план действий. Пока что обойдёмся политическим и экономическим давлением. Начнём сегодня же, и я думаю, что на днях добьёмся прекращения огня.
— Да ладно? Ты так быстро сумел уговорить их ввязаться в это? — саркастично интересуется дядя.
— Я неплохо веду переговоры. К тому же князь Домогаров изначально был на моей стороне, да и весь Сибирский фонд заинтересован в том, чтобы война прекратилась.
— А Домогаров у них вроде как главный, да?
— Да, он крупнейший инвестор и председатель фонда. К тому же, разумный человек, с которым приятно сотрудничать, — почесав бровь, я добавляю: — Он рассказал мне кое-что важное.
— Что? — спрашивает Макс.
— Его разведка считает, что войну спровоцировали спецслужбы императора.
— Бл**ь, ну кто бы сомневался, — кривится Юрий.
Максим медленно качает головой и говорит, глядя мимо меня:
— Ты должен рассказать князю.
— Обязательно. Прямо сейчас я это и сделаю. Увидимся, — говорю я и выхожу в коридор.
Зайдя в свою комнату, достаю защищённый телефон и звоню Григорию Михайловичу. Он берёт трубку почти моментально:
— Здравствуй, Саша! Рад тебя слышать.
— Здравствуйте, ваше сиятельство, взаимно.
— Переключись на видео, хочу тебя увидеть, — просит дедушка.
Я убираю смартфон от уха и переключаюсь на видеозвонок. На экране появляется князь — он сидит в больничной палате. Если бы не деловая рубашка и суровый, как всегда, взгляд, он бы выглядел так, будто действительно проходит лечение.
Мы решили, что лучше всего будет действительно оставить князя в больнице. Для этого в одном из отделений ДинаМед взяли под охрану целый этаж. У дедушки будет достаточно места. В отличие от моих дяди и брата, ему не придётся безвылазно сидеть в одной комнате или прятать лицо.
— Ну что, как ты там? Как погода? — спрашивает князь, и под погодой он тоже имеет в виду Юрия и Максима.
— Я в порядке, и погода тоже. Обошлось без бурана, — говорю я, намекая, что мы до сих пор ни разу не поругались с дядей. Чему я, честно говоря, даже удивлён.
— Правда? Я думал, что буран неминуем.
— Я тоже, но как-то обошлось. Ветер на удивление спокойный, — усмехаюсь я.
Дедушка тоже улыбается, но затем сразу делает серьёзное лицо.
— Полагаю, ты звонишь по делу, — говорит он.
— К сожалению. Есть хорошая новость, а есть не очень.
— Начни с той, которая не очень, — говорит Григорий Михайлович.
— Князь Домогаров тоже считает, что войну спровоцировал император.
Князь хмурится и проводит рукой по бороде, а затем роняет лишь одно слово:
— Понятно.
— Я полагаю, мы ничего не станем с этим делать? Сейчас точно не время вступать в борьбу с Романовыми.
— С ними лучше вообще не бороться. Слишком рискованно для всех. Кстати говоря, как Анна?
— В порядке, — невозмутимо отвечаю я. — Вы так и не отказались от идеи подослать её к императору?
— Это было бы нам на руку. Сам видишь, Романов хочет, чтобы война началась. Если мы будем заранее знать о его планах, то сможем быть готовы.
— И при этом моя мать окажется в опасности. Его величество не дурак и сразу поймёт, кто сливает информацию, — в моём голосе помимо воли появляются железные нотки, и я предпочитаю перевести тему: — Сибирский фонд согласился нам помочь. Уверен, что скоро мы заставим воюющих прекратить огонь, а затем и подписать мир.
— Хорошо. Я не сомневаюсь, что ты во всём разберёшься, — кивает дедушка.
— Спасибо, ваше сиятельство, — отвечаю я.
Немного помолчав, я решаюсь сказать:
— Ваше сиятельство, есть кое-что, о чём я должен вам рассказать. Информация не самая приятная, но вы обязаны знать.
— Дай угадаю, — вздыхает князь. — Ты хочешь рассказать про Лёшу и Женю.
— Да. Юрий вам уже всё передал?
— Передал. Должен признаться, эти сведения и правда мне не понравились, — бурчит Григорий Михайлович. — Но это ничего не доказывает. Я знаю, Алексей мало кому нравится. Он скрытный, изворотливый, циничный человек. Истинный политик. Но он мой брат!
У меня есть что сказать по поводу родных людей. Не так давно мои дядюшки вдвоём пытались утопить Цитату, не говоря уже о личных интригах Виталия. Да и выражение Максима, ставшее для меня крылатым — «в этой семье все друг другу враги» — возникло не на пустом месте.
Но я молчу, решая выслушать князя.
— Он на нашей стороне! — продолжает Григорий Михайлович. — Даже если тебе время от времени кажется иначе, это не так. Всё, что откопал Юра, не доказывает, что Алексей является кукловодом.
— Вы уверены, что мы можем вот так просто от этого отмахнуться? — осторожно уточняю я.
— Никто не отмахивается. Будь уверен, я внимательно слежу за действиями брата. Всегда следил, и он об этом знает, — твёрдо сообщает князь.
— Тогда вы можете ответить на вопрос — по чьему приказу Евгения заводит связи в Германской империи? Это интересы Династии?
— В том числе. Если ты не знал, мы поставляем немцам вычислительную технику. Что касается нейросетей — давно пора было за это взяться. Прогресс не стоит на месте, наша корпорация не должна отставать, — отвечает дедушка.
— То есть это Династия собирается инвестировать в Штимме? — не успокаиваюсь я.
— Нет, — сдаётся Григорий Михайлович. — Это уже личная инициатива Алексея. Я рассматривал другие нейросети, для промышленных нужд.
— Понятно, — отвечаю я.
— Я понимаю твои подозрения. Но не вздумай ничего предпринимать! Алексей — член рода, и он чётко следует твоему, между прочим, плану. Как и его жена. То, что они при этом решили не терять времени даром и заводят связи — их личное дело.
— Хорошо, ваше сиятельство, — сдержанно отвечаю я.
Как по мне, нельзя это так оставлять. Пускай улики пока лишь косвенные, но стоит изучить всю деятельность моего двоюродного деда под микроскопом. То, что Жаров сотрудничает с кукловодом — факт, хотя пока что и не доказанный. Алексей был связан с Жаровым через незаконное производство оружия — и может быть связан как-то ещё.
А это значит, что он либо тоже работает на кукловода, либо сам им является.
Хотя кукловодом, с учётом новой информации, вполне может оказаться сам император. Если так — я даже не знаю, что мы будем делать, когда вычислим его.
Ясно одно. Мы подбираемся всё ближе. Я уверен, что осталось совсем немного до того дня, как я смогу с уверенностью назвать имя нашего главного врага.
Глава 5
Как я и предполагал, пару дней спустя у нас получилось добиться прекращения огня. Участвующие в войне роды посчитали, что лучше прекратить пальбу, чем получить все те «прелести», которые мы с Сибирским фондом им пообещали.
Страх лишиться денег порой оказывается сильнее страха смерти. Во время войны член любого рода, за исключением детей, становится законной целью. Никто не назовёт преступлением обстрел вражеского поместья из артиллерии или убийство снайпером главы рода в собственной спальне. Но при этом вероятность обеднеть напугала воюющих куда больше, чем вероятность получить пулю в голову.
Едва замолкли пушки, я отдал приказ силам Династии выступать. Надев голубые повязки миротворцев, они установили зоны безопасности между зонами контроля враждующих родов. Теперь, чтобы снова начать воевать, противникам сначала придётся пройти по трупам солдат Династии.
Никто из грозинских в здравом уме на такое не решится. Череповские — возможно. Не говоря уже об имперских спецслужбах, которые наверняка внимательно следят за ситуацией. Устроить провокацию с нападением на миротворцев — с их точки зрения, это может стать отличным поводом для эскалации конфликта.
Я приказал ввести повышенный уровень бдительности и не подпускать вообще никого к зонам безопасности. Территорию вокруг будут круглосуточно патрулировать на земле и с помощью дронов. Правда, не уверен, что это поможет, если агенты императора всерьёз решат заново разжечь конфликт.
Поэтому действовать нужно быстро.
Собрание, которое я запланировал, решаю провести на следующий день после прекращения огня. Почему не в тот же день? Потому что необходимо подготовиться, и не только мне. Я потребовал прибыть на собрание всех глав воюющих родов, некоторым из них потребуется время, чтобы добраться до Томска.
С помощью Егора рассылаю абсолютно всем членам кланов Грозиных и Череповых уведомление о собрании. Они должны будут присутствовать онлайн, и это приказ. Если кто-то из глав родов не сможет участвовать лично, вместо него обязан быть доверенный представитель. Отсутствие будет считаться нарушением вассальной клятвы.
Жёсткие условия, на грани законности. Но мне надоело цацкаться, и я не хочу, чтобы конфликт вспыхнул в каком-нибудь другом месте, а потом и в ещё одном, и ещё.
Все большие войны начинаются именно так — с разрозненных пожаров, которые затем объединяются в одно всепоглощающее пламя.
— Как тебе, Александр? — спрашивает князь Домогаров, когда мы входим в конференц-зал, который он предложил для проведения собрания.
— Отлично. Здесь достаточно места и для гостей, и для журналистов, — отвечаю я, осматриваясь.
— Телевизионщиков можно разместить там и там, — указывает Кирилл Анатольевич. — Вот здесь разместим блогеров, они будут снимать на телефоны или ручные камеры, места им нужно меньше. Со звуком здесь не будет проблем, связь тоже стабильная. Сегодня привезли усилители сигнала, так что твою трансляцию можно будет гарантированно посмотреть по всему миру.
— Благодарю, ваше сиятельство. Сам бы я не успел всем этим заняться.