– Да, конечно, – ответила Ада и сморщила свой вздернутый носик, которому я завидовала еще в детстве. Мой собственный не шел ни в какое сравнение с ее, хотя дедушка им гордился. – Но твоя бабушка спросила меня, не хочу ли я захватить пустые ящики от напитков, а учитывая, что я и так собираюсь купить много всего, это, конечно, не проблема.
– Я тоже могу это сделать, – с досадой нахмурилась я и бросила быстрый взгляд на хаос из документов перед собой. – Когда закончу с этим.
– Знаю, Нора, но это не такое уж большое дело. Я сама справлюсь. К тому же я хотела быстро обсудить с тобой кое-что важное, – сказала Ада и, слегка пожав плечами, вошла в комнату.
Я заметила, что на ней новая кофта с овальным вырезом и широкие джинсы, скрывающие ее мускулистые ноги. Ее образ был дополнен эффектным макияжем и слегка тревожным оттенком на щеках, который почти сливался с россыпью веснушек. Я недоверчиво посмотрела на выделяющуюся сережку в ее ухе, которую подруга надевала только для особых случаев.
– У тебя свидание? В городе? – заинтересованно спросила я.
Ошеломленная, она застыла на месте с широко распахнутыми глазами.
– Как ты догадалась?
Да потому что это было очевидно. Ада была прозрачна, словно только что вымытое оконное стекло.
– Ты выглядишь… – я неопределенно махнула рукой в ее сторону, а уголки моих губ сами собой изогнулись в улыбке. – Сногсшибательно.
– А нельзя? – бросила в ответ Ада, но предательская дрожь в голосе выдала ее. Моя улыбка стала еще шире, а напряженные мышцы чуть расслабились.
С искренним любопытством я наклонилась к ней, сложив руки на коленях и не сводя с подруги глаз.
– Теперь мне ужасно интересно. Это Феликс? Или кто-то новенький? – Поскольку она никак не отреагировала, я тут же добавила: – Турист? – На мгновение я замолчала и нахмурилась, размышляя. – Подожди. Это же не Лиам?
– Ты слишком любопытна, – раздраженно насупилась Ада. – Я зарегистрировалась в приложении Matched[4] и познакомилась с парнем.
Меня охватило облегчение, потому что если бы это был Лиам, то мне бы целое лето пришлось терпеть любовные мучения подруги. Я всегда поддерживала Аду и других своих друзей. Однако ее страдания из-за Лиама казались неизбежными, как северное сияние, которое появляется на небе с сентября по март.
Я моментально определилась с выбором и встала, оказавшись почти на голову выше Ады, хотя моя подруга была отнюдь не маленького роста. Просто я была… крупной. Наследие моих родителей. Мое сердце уже не сжималось от боли, когда я думала о них обоих.
– Я пойду с тобой.
– Что? – в ее глазах промелькнула паника. – Нет!
– Почему нет? – спросила я, хватая джинсовую куртку, которая висела на дверной ручке, и натягивая ее. Мне нравилась эта потертая куртка с бесчисленными заплатками на спине, потрепанными краями, цветочным узором на груди и вызывающим доверие запахом. Куртка принадлежала моей маме, и надевая ее, я всегда чувствовала мамины объятия. – Мне тоже нужен перерыв, иначе я рехнусь. Когда у тебя начнется свидание, я могу вернуться на автобусе, не проблема. Все эти счета на самом деле приводят меня в отчаяние. В последнее время расходов слишком много. Кроме того, – добавила я и помахала пальцем перед носом подруги, – ты же хотела со мной поговорить.
Ада вздохнула и наконец кивнула в знак согласия, хотя выглядела немного подавленной.
– Да, это так…
Мы быстро справились с поставленными задачами, потому что весь город словно опустел. Как будто все его жители просто растворились в воздухе. Ящики с бабушкиными напитками были доставлены так же быстро, как и совершены покупки по списку Ады, и потому уже очень скоро мы оказались в JAJA, нашем любимом месте в Норхейсмунде. Матс, владелец ресторана, объездил все уголки мира и постоянно добавлял в свое меню новые кулинарные открытия. Каждый раз это становилось расширением наших горизонтов. Однако он никогда не забывал о своей родной норвежской культуре, которая придавала его блюдам особый шарм. Возможно, это также было одной из причин, по которой мы так часто посещали это место. Тут можно было познакомиться с различными деликатесами мира, при этом не выезжая из страны. С одной стороны, я не хотела оставлять бабушку и дедушку одних, а с другой – это была лишь отговорка, потому что мысль о том, чтобы сесть в самолет и отправиться в незнакомый город, вызывала у меня панику.
Так было в школе, и, скорее всего, так будет всегда.
Как только мы вошли в JAJA, я тут же заметила изменения, которые произошли с Адой. Как будто она щелкнула невидимым переключателем. В течение последних минут она безостановочно болтала, словно забыв, о чем должна была со мной поговорить. Однако сейчас она молчала и нервно грызла ногти – привычка, от которой подруга избавилась несколько месяцев назад.
Мы заняли наш излюбленный столик, который, как и весь остальной интерьер, напоминал американскую закусочную. Только деревянные элементы и яркие, низко висящие теплые лампы прорывались сквозь это впечатление, словно четвертое измерение.
Я принялась рассматривать красивое меню, обращая внимание на цены, и меня тут же охватили угрызения совести. Могу ли я вообще позволять себе есть здесь, когда у предприятия моей семьи финансовые проблемы?
Ада беспокойно ерзала на своем месте, а ее взгляд метался между меню и дверным проходом.
Я ободряюще улыбнулась ей.
– Он будет покорен с первого взгляда, а если ты еще и что-то скажешь ему своим ангельским голоском…
– Это Лиам, ладно? – вдруг сорвалось с губ моей лучшей подруги. Она опустила меню. – Просто не хотела говорить, потому что знала, какой будет твоя реакция.
Я застонала.
– Пожалуйста, не надо.
– Мы уже какое-то время общаемся и…
Я подняла руку, покорившись судьбе.
– Серьезно? Почему ты так с собой поступаешь? Ты же снова окажешься несчастной. Сначала он разобьет тебе сердце, а затем его растопчет, потому что для Лиама это, похоже, уже стало каким-то чертовым ритуалом. Ада, я люблю тебя, но где твоя гордость? Неужели прошлый опыт отношений с ним ничему тебя не научил?
– Наши чувства взаимны.
– Взаимно разбитые сердца? – Я немного наклонилась вперед и понизила голос. – Если бы я знала, что ты просто ищешь физическое удовольствие, то молчала бы в тряпочку. Потому что, честно говоря, я даже не помню, когда у меня самой в последний раз был секс. Однако ты, Ада Йохансен, ни разу не целовалась с кем-либо во время игры в бутылочку, не представляя при этом домик у озера и не мечтая об идеальной семейной жизни.
Ада моргнула, и на мгновение с ее глаз будто бы спали розовые очки, из-за чего во мне затеплилась надежда.
– Я…
– Раньше все всегда происходило именно так, – продолжила я в надежде убедить ее, прежде чем это сделает бархатный голос Лиама. – Каждый день – это словно пожирающий радость кошмар… Или что-то вроде того. Лиам играючи разбивает сердца.
– Если подумать, создается впечатление, что ты описываешь самого дьявола, – раздался голос слева от нас.
Я повернула голову, и Лиам Торесен подошел ближе с такой бесстыдной улыбкой, что мне захотелось вскочить и бросить в него тарелку. Хотя у меня не было склонности к насилию, он, как никто другой, умел пробуждать во мне самые темные стороны.
– Лиам, – рык, сорвавшийся с моих губ, едва напоминал его имя, но парень лишь снисходительно улыбнулся, ни на секунду не отрывая взгляда от Ады, которая покраснела до корней волос.
Ада служила для него своеобразным якорем, когда он терял ориентиры в своих многочисленных интрижках. И меня раздражало, что подруга регулярно попадалась в его сладкую ловушку, словно ребенок, который постоянно играет с огнем, хотя может обжечься. А в случае Ады – уже три раза. Возможно, у моей лучшей подруги были мазохистские наклонности. Или жизнь в деревне стала для нее такой однообразной, что она стремилась почувствовать что-то новое, пусть даже это влекло за собой разбитое сердце.
О себе я не могла сказать того же. Мне было проще спрятаться в своем защитном коконе, чем вылезти наружу и вылететь бабочкой в мир.
– Чего ты такая озлобленная, Свендсен? – спросил Лиам, обращая внимание на меня. Он окинул меня взглядом с ног до головы, и я почувствовала, как во мне закипает раздражение, ведь сегодня выглядела как обычно: «птичье гнездо» вместо прически на голове и никакого макияжа. Однако моя кожа уже успела загореть, и на ее фоне голубые глаза казались еще ярче.
– Что, прости? – Я приняла защитную позу, скрестив руки на груди.
– Ты что, завидуешь подруге?
– Из-за тебя?
Но, к моему удивлению, Лиам покачал головой.
– Нет, в целом. В отличие от тебя, Ада не ведет себя как восьмидесятилетняя отшельница. Однако, возможно, ты ничего не можешь сделать и неосознанно подстраиваешься под стиль жизни своих деревенских стариков, потому что больше у тебя никого нет.
Мне пришлось сдерживать себя, чтобы не наброситься на этого напыщенного пижона и не выцарапать ему глаза. Но было еще кое-что. Мой инстинкт, велевший мне бежать. Упрямое желание дать деру и спрятаться где-то среди природы, где я могла бы стать всего лишь точкой во Вселенной.
Кажется, даже Лиам понял, насколько двусмысленно прозвучали его слова, потому что поморщился и немного смущенно добавил:
– Прости, я не должен был так говорить. – Он провел рукой по густым русым волосам. – Я имею в виду не твоих бабушку и дедушку, а просто твой стиль жизни в целом. Такое впечатление… Ты когда-нибудь выбиралась из этой дыры?