Ее облик больно уколол меня.
Хотя она не стала напрямую избегать меня, у меня было ощущение, что ей все еще нужно обдумать письмо и вызванные им эмоции. Без моего напрягающего присутствия.
Поэтому я предоставил девушке свободу действий, которая была ей так нужна. Пусть мне и хотелось быть рядом с Норой. Или слышать беззаботный смех, который теперь исчез. Между ее бровями пролегла глубокая морщинка, признак размышлений, который мне хотелось бы стереть своей раскованной болтовней.
Чтобы отвлечься, я разговаривал с Сильвией и Труде, шутил с Клаусенами и провел последний большой отрезок пути перед рафтинг-туром с Римасом и Оле, обсуждая международные сериалы. Мы снова немного спустились, оставили впечатляющие горные цепи позади, на некоторых из них все еще лежал снег, и отправились вниз вдоль реки. Через какое-то время мы добрались до ручья и двинулись по его течению.
Между тем я уже привык к постоянной боли в мышцах. К свежему соленому ветерку и ощущению полного удовлетворения.
Никакая вечеринка, никакой роскошный отдых не могли это заменить. Такое чувство шло изнутри. Мне не нужно было искать мое счастье, но я нашел его в себе. Словно все время бежал по беговой дорожке вместо того, чтобы остановиться и сойти с нее.
Вопрос заключался в том, что этот опыт означает для меня и моей жизни. Обязанности, на которые я согласился, жизнь, которую я начал. Кто я такой, Александер Скоген? Лишь имя, для которого уже начертан путь, по которому мне предстоит пройти?
– Ты замечтался, – послышалось слева. Я заметил, что на меня с ухмылкой смотрит не только Оле, но и другие. Судя по всему, я действительно замечтался, потому что группа остановилась.
Менее чем в двадцати метрах от нас находился большой современный комплекс зданий. На огромной табличке было написано: «Речные приключения». Мой взгляд пробежал по стеклянным стенам, множеству масштабных террас и деревянной крыше, на которых были построены пять гидромассажных ванн, из них можно было наслаждаться чудесным видом на спокойное озеро.
Мы отнесли сумки в комнаты, в которых проведем сегодня последнюю ночь, и после короткой передышки отправились дальше.
Разделившись и сев в два больших микроавтобуса, мы сорок минут ехали до следующей остановки перед рафтинг-туром, где нам выдадут все необходимое оборудование. Так как через пару недель Вилме исполнится пятнадцать, ей разрешили принять участие в рафтинге вместе с отцом, однако Джулия осталась с мамой на главной станции, и они устроили себе прекрасный день отдыха в стиле «wellness».
Потоки воды проносились подобно грохочущему поезду. Как только мы вышли из машин, все заглушил этот непрерывный рев. Он бушевал в моих ушах и заставлял мурашки бежать по коже. Одновременно с этим я наслаждался теплыми лучами солнца на коже и чувством полной свободы, от которого перехватывало дыхание.
Мы надели полный комплект обмундирования: неопреновый костюм, прилегающий к телу как вторая кожа, плотный спасательный жилет сигнального канареечно-желтого цвета и красные шлемы. Группе нужно было разделиться на две лодки.
Когда Нора вышла из раздевалки переодетая, кровь забурлила в моих венах. Helvete[28]. Я ничего не мог поделать со своими глазами, у которых вдруг появилась своя жизнь.
Я уже видел ее в узком топе и почти голой в сауне. Но этот костюм?
Для моего внутреннего Поклонника Марвел это было практически объявлением войны. Я постарался думать о чем-то другом. Деревьях. Лесах. Траве. Горах.
Хоть о чем-то другом.
Конечно же, Нора посмотрела в мою сторону, и ее глаза широко распахнулись от удивления. Но не потому, что она правильно истолковала мое перекошенное выражение лица, а потому что я сам был в таком же костюме. Только мой был на размер меньше, потому что костюма моего размера не нашлось. В районе рук и ног он был слишком коротким и очень сильно прилегал к груди и к другим областям тела. Я заметил, как подозрительно покраснели ее щеки, как участилось дыхание.
Мне хотелось поцеловать Нору, прежде чем придется снова уехать.
– Пожалуйста, сядьте на борт лодки, лицом вперед, – сказала наш инструктор по рафтингу, молодая женщина с конским хвостом и в кепке. Эмма? Эдда? Забыл, как ее звали. Но в тот момент я бы и свое имя не вспомнил. – У всех гребцов весла должны быть справа или слева в воде, – продолжила она. – Позади в центре сидит рулевой, или в нашем случае рулевая, то есть я. Важно, чтобы ваши ступни всегда, и я имею в виду действительно всегда, были в специальных петлях для ног. Это необходимо для того, чтобы вы не могли выпасть из лодки в бурном потоке. Пока все понятно?
Все кивнули. Лицо молодой женщины светилось гордостью, а также предвкушением. И внутренним удовлетворением. Словно она находилась в своей стихии. И мне снова пришлось задаться вопросом: когда же я сам так сиял?
– Пожалуйста, уделите внимание технике гребли. Одной рукой всегда держите Т-образный конец весла, не допуская исключений. Гребцы, пожалуйста, реагируем на команды одновременно. Все просто, есть два вида распоряжений: вперед либо назад.
Эдда-Эмма продолжила объяснять детали, но я слушал вполуха, потому что присутствие Норы меня сильно отвлекало. Или все в ней.
Через какое-то время Эдда-Эмма хлопнула в ладоши.
– Все поняли?
Все кивнули. Отец Вилмы сел первым, затем помог дочери и уже потом махнул мне рукой, приглашая в его лодку, но я покачал головой. Вместо этого пропустил вперед Римаса и его мать. Озадаченное и одновременно радостное выражение лица Вилмы того стоило. И тот факт, что я мог сесть в другую лодку прямо за Норой. Эта лодка была пришвартована на средней площадке, и вода здесь струилась подобно тихой мелодии. Вместе с нами на борт лодки поднялись Клаусены, семейная пара из Бельгии и Оле.
Я с удовольствием занял место позади Норы, в то время как она с недовольным видом сжала губы.
– Что такое? – тихо спросил я.
– Сама не уверена, хорошая ли это идея – им ехать вместе.
– Что ты имеешь в виду?
Нора наполовину обернулась ко мне.
– Что, если Вилма влюбится в парня по-настоящему, а он возьмет и разобьет ей сердце и девочка будет страдать от любовной тоски? – спросила она, не глядя на меня. Нора повернулась ко мне в профиль, гордо вскинув подбородок. На солнце я мог различить веснушки на ее носу. Меня наполнило тепло.
Разумеется, речь шла не только о Вилме и Римасе. Еще несколько дней назад Нора ничего не имела против того, чтобы они сошлись. Откуда взялось это замечание?
– Что, если она разобьет сердце ему? – теперь я привлек ее внимание. – Возможно, это просто летний роман. Возможно, они влюбятся. Возможно, нет. Не нужно все анализировать. Иногда хорошо просто позволить событиям происходить и посмотреть, во что это выльется.
Нора ничего не ответила. В это мгновение раздался голос нашей рулевой. Кратко и быстро она объяснила последние важные моменты. Я поймал себя на том, что смотрю только на затылок Норы. Мои ноги были такими длинными, что наши бедра почти касались.
– Именно этого я хотела, когда мы отправились в путь, – заметила Сильвия и улыбнулась лучшей подруге, сидевшей с ней в соседней лодке.
– Нам не стоило так долго откладывать наши мечты, дорогая. Тогда бы сейчас не казалось, что это поездка по реке Стикс, – ответила Труде с хрупкой улыбкой на лице.
Наверное, Нора тоже услышала эти слова, потому что ее плечи напряглись. Костяшки пальцев на руке, сжимающей Т-образную часть весла, почти побелели. И ее лицо потеряло всякую мягкость, стало жестким и упрямым. Нора казалась далекой и неприступной.
Возможно, девушка думала о письме. Об упущенных возможностях ее родителей.
Я уже было поднял руку, но потом опустил.
Что я мог сказать? Мне показалось лицемерным давать какие-то советы насчет ее мечтаний и целей, когда я сам не знал, чего хочу.
Обе сотрудницы «Речных приключений» сели в лодки и заняли место позади.
– Вы готовы? – Эдда-Эмма снова воодушевленно хлопнула в ладоши.
Черт. Я пропустил вторую часть вводного курса.
Но ладно, что такого может произойти?
20Нора
Двадцать семь заплаток, а под ними – пустота. Ни одного письма, ни единого намека. Ни голоса моей матери, который звучал бы в этих словах, словно эхо, путешествующее сквозь время.
Вечером на предпоследнем привале я оторвала их все по отдельности. Но под ними ничего не было.
С каждой последующей заплаткой у меня появлялось немного надежды, прежде чем я аккуратно пришивала все на место. И теперь я страстно желала большего. Больше того, на что можно взглянуть, больше мыслей, больше мамы и папы.
Мне показалось, что я попала в рай, но тут же была изгнана оттуда.
При этом письмо попало мне в руки в поворотное время моей жизни, словно насмешка судьбы. Хотелось ли мне дальше заниматься Hjerteslag Øyeblikke? Хотелось за него бороться? Чего я на самом деле хотела? Каковы мои мечты и цели? Кто я на самом деле?
Все это время я что-то делала, потому что это был удобный путь. А теперь я больше не была уверена, правильное ли решение приняла. Глаза горели, конечности болели, и у меня было такое чувство, словно когти впились в мое сердце и в определенные моменты сжимали его.
– Влево!
Резкий приказ Эдды пробрал меня до мозга костей и вырвал из размышлений. Тело отреагировало само по себе. Я уверенно гребла, рассекая бушующие волны. Вокруг нас возвышались потрескавшиеся скалы и плотные хвойные деревья, растущие вдоль течения реки. Аромат сосны и полевых цветов смешивался со свежестью воды. Слабые солнечные лучи периодически пробивались через одиночные облака и окрашивали пейзаж в насыщенно-зеленые и синие тона.
Поток набирал силу, и я увидела приближающийся порог до того, как Эдда выкрикнула следующие инструкции поверх рокота воды. Лодка опасно раскачивалась, вода постоянно брызгала в лицо, но мне это нравилось.