Но Аасмунд Скоген не хотел меня видеть. Возможно, я потерял его расположение. Я не должен был испытывать такое облегчение, но это было так.
– А отец? – спросил я.
– Наверху. Сейчас спустится. Хочешь чего-нибудь выпить? – Она снова постаралась избежать моего взгляда, заламывая руки перед собой.
– Так официально? – с ухмылкой спросил я, хотя больше всего мне хотелось выть. Меня переполняла осторожность хищника. – Кажется, здесь не намного теплее, чем в Антарктике.
– А ты спроси себя, с чем это связано, придурок, – услышал я бормотание Тео и повернулся к нему. На его красивом лице было написано недовольство. Он развернулся и направился в гостиную, где уселся на современный диван Capital, опершись локтями на колени и сцепив пальцы рук. Его ледяной взгляд говорил о многом. Словно все, что он сдерживал во время поездки, теперь вырывалось наружу.
Вау. Сработало.
Никогда раньше мой младший брат не выражал ко мне такой ярости. Впрочем, раньше и я так не косячил. По крайней мере, как считала моя семья.
– Теодор, – утомленно произнесла мама, словно уже устала от его высказываний.
Мысли путались. Как часто они обсуждали это дело? Как часто переживали из-за того, что произошло?
– Сандер! – раздался звонкий, как колокольчик, голос, который прозвучал как успокоительное для моих нервов, и я развернулся с улыбкой на губах. Ко мне широкими шагами направлялась младшая сестра. Яркое платье с запахом с каждым шагом развевалось вокруг ее ног, а в небесно-серых, умных глазах горел свет. Учитывая ее светлую кожу и кукольное личико, сестра всегда казалась слишком невинной для своих двадцати одного года, но, как говорится, в тихих водах черти водятся. Она могла бы достичь большего, если бы верила в свои силы.
Элли с разбегу бросилась в мои объятия, и я обнял сестру, вдыхая ее вызывающий доверие весенний аромат. По крайней мере, хоть кто-то был рад меня видеть.
– Мне так тебя не хватало! – воскликнула она, едва разжав объятия. Затем, отстранившись, окинула меня взглядом с головы до ног. Я заметил, как ее лоб слегка нахмурился, словно Элли изучала меня, как под микроскопом, и, не удержавшись, сжал ее плечи с приветливой улыбкой на лице.
– Мне тебя тоже, сестричка.
– Как всегда, бесхребетная, – фыркнул Тео со своего места на диване.
Меня охватила горячая ярость. В целом мне было плевать, когда меня осуждают, потому что я сам приложил руку к тому, чтобы создать определенный образ. Но когда речь шла об Элли, это меня сердило.
Я медленно повернулся к младшему брату, лицо которого превратилось в застывшую маску.
– Не впутывай в это Элли, – мой голос напоминал шелест дикой реки, но я старался не проявлять слишком много эмоций. Не показывать ему свою ахиллесову пяту.
– Почему это? Думаешь, она не узнает правду? Она уже, как и я, не маленький ребенок. – Тео покачал головой и взмахнул рукой. – Независимо от того, являемся ли мы семьей, после того, что ты натворил, ты заслужил холодный прием. Но наше солнышко и белая овечка не готова открыто высказать свое мнение.
Я вскинул брови, чувствуя, что мама начинает нервничать, точно не зная, должна ли она вмешаться или нет. Как правило, она не вмешивалась в наши дела, за что я был ей благодарен.
Слова Тео заставили меня остолбенеть, и мой взгляд метнулся к Элли. Я пытался понять по ее лицу, разделяет ли она мнение остальных, но не мог отыскать в ее серых, словно зимний туман, глазах ничего, чтобы это подтвердило.
– Только потому, что она рада меня видеть, ты устраиваешь ей такую сцену?
– Она даже не может постоять за себя, не так ли, сестричка? – Подражая моему тону, Тео мрачно посмотрел на нашу сестру, щеки которой покраснели, словно два перезревших помидора. Она стояла и смотрела на свои босые ноги. Хотя выражение ее лица невозможно было прочесть, я заметил, как дрожит ее подбородок, что разозлило меня еще больше.
Поэтому, прежде чем изобразить любопытство, я мысленно досчитал до трех и, склонив голову набок, расслабленно взглянул на Тео.
– В чем, собственно, твоя проблема?
– В тебе, – прорычал он и сбросил маску, которую так старательно носил. Его взгляд потемнел. – В тебе и твоей чертовой беспечности! Потому что ты уничтожаешь то, что наша семья строила десятками лет. И, кажется, тебя это совсем не волнует! Тебе плевать, как много работы и крови вложено в это предприятие! Ты заботишься только о самом себе, хотя речь идет далеко не только о твоей заднице!
Я рассмеялся, прекрасно понимая, что этим провоцирую брата. Затем спокойно засунул руки в карманы, чтобы довести его до белого каления.
– Возможно, мне просто нужно было отдать титул старшего сына и наследника трона тебе, если тебе так хочется защищать наследие нашей семьи как идеальному сыну.
Мама и Элли не осмеливались вставить и слова, но я заметил их напряжение, словно тяжелый запах парфюма в воздухе.
– Ты не знаешь, что означает принимать на себя ответственность, потому и не появлялся в последние недели после того, как видеозапись облетела весь интернет, хотя сам в этом виноват. В том, что натворил. Или мог бы по крайней мере нас предупредить. Но нет, видео ударило по семье со всей силой, и нам пришлось разбираться с последствиями.
– Ты закончил, папа?
Тео наклонился вперед и холодно глянул на меня.
– Еще далеко не закончил.
– А тебе не все равно, что я делаю? – Как ни странно, в этот момент я гордился им, хотя, наверное, не признался бы в этом даже под дулом пистолета. Он за что-то выступал. Во что-то верил. Он призывал меня к ответу, не спускал меня с крючка, противостоял мне.
Он и правда вырос.
– Нет, когда в одной лодке с тобой оказывается вся наша семья, – ответил Тео, теперь уже вернув в голос и поведение неестественное спокойствие. Кажется, брат вспомнил о том, что от него ждут, чтобы он поддерживал внешний облик. Мой маленький братик превратился в образец поведения мужчины из нашей родни.
Мои брови взлетели еще выше.
– И ты серьезно веришь, что я намеренно топлю эту лодку?
– После того, как ты посчитал необходимым схватить незнакомку за грудь и тем самым удовлетворить свои сексуальные потребности, да, я так считаю. Да, именно это ты и делаешь, – в комнате раздался всепроникающий голос отца с глубоким тембром, и на мгновение мы все затаили дыхание.
Я слегка повернул голову в его сторону и увидел, как отец приближается, источая власть и авторитет. Сегодня он был одет легче, чем обычно: в бежевые льняные штаны и светло-синюю льняную рубашку. Однако даже этот летний наряд не мог скрыть презрение, которое вспыхнуло в его глазах, как только наши взгляды встретились.
Мы все унаследовали от него крупную фигуру, а я еще и темные волосы, сильную челюсть, ямочку на подбородке и большие руки. Тео достались темные глаза и серьезное поведение, а Элли – его улыбка. Наш отец умел завладеть вниманием окружающих одним лишь своим присутствием.
Теперь это произнесли вслух.
Меня охватил холод, и я заставил себя не сжимать руки в кулаки и не выдавать своего отчаяния.
Не улучшало ситуацию и то, что Стелла, девушка с видеозаписи, уже сделала заявление. Она сказала, что все произошедшее было результатом недоразумения, что я всегда относился к ней с уважением и никогда не стал бы ее трогать без ее согласия. Однако СМИ все равно гнули свою линию. Не говоря уже о комментариях в соцсетях.
Именно поэтому я и приехал сюда – чтобы успокоить волнения в семье и все им объяснить. Однако, кажется, у них уже сложилось собственное мнение. А это было еще больнее, чем тот факт, что весь мир считал меня монстром.
Однако, возможно, я это просто заслужил, ведь в последние годы отточил свой образ придурка и отлично справлялся с ролью. Вероятно, настолько хорошо, что люди приняли эту маску за чистую монету, а может, в конце концов, я и сам в нее поверил.
– Рад тебя видеть, – сказал я отцу, и это действительно было искренне. От меня и моих брата с сестрой всегда многого требовали, но мы никогда не испытывали недостатка в родительской любви. Несмотря на то что на плечах моей семьи лежало управление многомиллиардным бизнесом и мы были вынуждены посещать роскошные балы, встречи в старом стиле или дегустацию вин, в моем детстве были и другие воспоминания, которые я с теплотой храню до сих пор. Например, поездки в горы, катание на санях и коньках на замерзшем озере зимой и другие нежные мгновения, наполненные смехом и играми.
Я увидел разочарование во взгляде его темных глаз, направленном на меня.
– Почему, Александер? Это и правда было необходимо?
Чтобы выиграть немного времени, я опустился на другой конец кремового диванного гарнитура, подальше от Тео, который ни на секунду не спускал с меня глаз, и задумался, заслужили ли они правду. В помещении повисла тишина.
– Не хочешь спросить меня, что произошло там на самом деле? – наконец услышал я собственные слова. Пульс зашкаливал.
– Это мне не нужно, – отец махнул на раскрытый журнал на обеденном столе от BRABBU[7], золотые ножки которого, скорее всего, стоили больше, чем ежемесячная оплата комнаты в общежитии. Латунная, пузатая ваза была подарком моего деда и стоила десять тысяч семьсот крон. А вот дешевые журналы казались чистой насмешкой. Конечно же, Хелена, добрая душа этого дома, рассортировала их по актуальности и по темам, которые сейчас злободневны или часто обсуждаются. Константин, пресс-референт КОСГЕН-династии, скорее всего, поручил практикантам и практиканткам достать все выпуски, которые только есть в Осло. На некоторых обложках я увидел свои более или менее удачные фотографии. Однако все они рассказывали одну и ту же историю, которая в минувшие выходные вызвала бурную реакцию в норвежской прессе: то самое видео на зеленом фоне с глупыми комментариями. Видео, которое стало вирусным спустя полгода после того, как было снято.
Я с улыбкой посмотрел на журналы.