– Добро пожаловать в Hjerteslag Øyeblikke[9]. Меня зовут Нора Свендсен, и следующие две недели я буду вашим инструктором, – сказала я семье из четырех человек. Они уже взяли свои чемоданы и направились ко мне и к главному дому. Согласно информации, которую я успела запомнить, девочкам было одиннадцать и четырнадцать лет. Вилма, старшая из них, с легким недовольством морщила нос, в то время как ее младшая сестра Джулия старалась не показывать свое искреннее любопытство, копируя безразличный вид старшей сестры. Однако в ее глазах все-таки блестели искорки интереса, когда я рассказывала о планах на следующий день.
– Здесь есть Wi-Fi? – прервав, спросила меня четырнадцатилетняя девочка, сложив губы бантиком. – Последний километр не было никакой Сети.
– Вилма!
Вилма бросила раздраженный взгляд в сторону матери, словно стрелу.
– Честно? Уже и так ужасно, что вы затащили меня на этот тур. Не можете же вы еще и забрать надежду переписываться с друзьями. Как мне тогда вообще выжить?
Подавляя улыбку, я кивнула ей.
– Конечно, у нас есть Wi-Fi. Пароль вы получите на стойке регистрации. Однако во время тура я не могу гарантировать выход в интернет. Но у нас есть спутниковый и радиотелефон, если что-то случится, а Сеть пропадет.
С каждым произнесенным мной словом ее лицо менялось, и в конце концов Вилма с ужасом уставилась на меня. Не стоило мне так веселиться из-за этого, но все же.
Я рассмеялась:
– Не волнуйся. Тур закончится быстрее, чем тебе кажется. И, возможно, он все же тебе понравится.
– Это будут худшие две недели моей жизни, – пробормотала Вилма с похоронным лицом, но ее младшая сестра все еще завороженно смотрела на меня. Отец обеих девочек приобнял старшую за плечи. Она не стала сопротивляться, но закатила глаза и молча слушала, пока я в нескольких словах описывала предстоящие события. Несмотря на то что Вилма не проявляла особого тепла к своим родителям, я завидовала их взаимопониманию и поддержке. Заметив, как они близки, я почувствовала, как мое сердце наполняется печалью. В такие моменты я остро осознавала, что никогда не испытывала ничего подобного. И никогда не испытаю. Когда мне было всего два года, произошел ужасный несчастный случай, который изменил всю мою жизнь. Не было ни вспышек гнева, ни периода непослушания, когда хотелось убежать от родителей. Не было утешающих объятий и безусловной любви, как бы я ни отталкивала их.
Возможно, Вилма еще не осознавала своего счастья, которое нельзя купить ни за какие деньги мира. Только что-то потеряв, мы хотим вернуть это любой ценой.
– Желаю хорошо провести время! Увидимся завтра рано утром, – закончила я, и они попрощались. Джулия – с застенчивым смехом, а Вилма кивнула, не выражая никаких эмоций.
Я молча смотрела вслед семье, погрузившись в свои мысли, пока четверка входила в главное здание, где располагалась стойка регистрации. Джулия радостно вскрикнула, обнаружив Орео, нашу норвежскую дикую кошку, нежившуюся на солнце возле входа.
– Кажется, мы нашли кандидатку для этого тура. Ну что, готова поспорить? – Грегори бесшумно подошел ко мне и, широко улыбаясь, скрестил руки на груди. На первый взгляд его лысина и массивный крест делали его устрашающим. Но уже через несколько секунд он скорее напоминал золотистого ретривера.
Я рассмеялась, потому что тут же поняла, что он придумал и о ком мы говорим. Судя по всему, Грегори слышал мой разговор с этой семьей.
– Да ладно, в этот раз у меня нет шанса.
– Что? – он с сомнением бросил на меня косой взгляд. – Ты уже готова сдаться? Почему я не слышу: у нее стойкий характер, ты скоро увидишь, Грегори. Она всех нас удивит.
– Не знаю…
Теперь его взгляд стал недоверчивым.
– Постой. Мы не можем поменяться ролями. Это я во всем сомневаюсь, а ты всегда веришь в чудо. Где же твой непоколебимый оптимизм?
«Затерялся среди всех этих счетов», – подумала я, но ему ответила:
– Просто я не уверена в Вилме.
– Кто знает, может, и она окажется крепким орешком, – ухмыльнулся Грегори. – Девочка производит впечатление упрямой особы.
Я задумчиво взглянула на входную дверь, за которой только что исчезла Вилма с родителями.
– Ты прав, она кажется сильной, – именно это и нужно было мне сейчас. Тот, в кого я могу поверить. Тот, кто перерастет себя и сделает то, чего другие от него не ожидают.
Я глубоко вдохнула и наполнила легкие свежим летним воздухом.
– Ладно. Она справится.
– И мне не нужно забирать ее и вести к одному из мест привала?
Я машинально вскинула подбородок и вызывающе глянула на Грегори.
– Ага. Вилма справится. Я в нее верю. Но… – Я подняла палец. – …если ты проиграешь в споре, то дашь мне рецепт того шоколадного торта, который Лисбет в прошлый раз принесла на день рождения дедушки.
Грегори возмущенно втянул воздух через нос, но я видела, что его карие глаза орехового цвета довольно сверкнули.
– Это чертовски высокая цена.
– Ты знаешь, как давно я охочусь за этим рецептом. Если ты уверен в своей победе, то тебе нечего терять.
– Договорились, – сказал он после некоторого колебания. – Но, если малышка не справится, ты три раза моешь автобус.
В этом районе автомойки были настолько же редки, как и работающая Сеть, поэтому Грегори каждые пару недель использовал поездку в аэропорт Бергена, чтобы помыть автобус. После посещения одной из остановок «Обязательство» выглядело так, будто его использовали в качестве декораций для фильма о выживании. Вообще-то, автобус хотели назвать «Свобода», но Грегори ошибся со значением, перепутав «Liability» и «Liberty», и впоследствии утверждал, что автобус, как и его собственное дитя, нельзя было просто переименовать.
– Договорились, – наконец ответила я и пожала его большую и мозолистую руку.
– Сначала я еще заскочу домой, а потом поеду в аэропорт.
– Хорошо. Передай от меня привет Лисбет.
– Конечно, – он постучал двумя пальцами по лбу, затем залез в автобус через открытую боковую дверь и сел за руль.
Мое сердце охватила грусть. Если мы не сможем поддерживать Hjerteslag Øyeblikke в прежнем состоянии, то и ему придется столкнуться с последствиями. Возможно, мы сможем сохранить пансионат в рабочем состоянии, но тогда зданию потребуется срочный ремонт. Пока это терпит, но все же когда в паре километров от нас откроется Skyline Lodge[10], возникнут серьезные проблемы. Шикарный деревянный дом с полностью стеклянным фасадом и прекрасным видом на Хардангер-фьорд. Этот проект оплатил и проспонсировал международный инвестор, имя которого никто не знал, а нам едва хватало денег на уборку или рекламу.
– О чем задумалась, цветочек?
Услышав голос бабушки, я слегка откинула плечи назад и приподняла уголки губ, пытаясь изобразить улыбку. Она встала рядом и пристально посмотрела на меня. В ее задумчивом взгляде, который, казалось, улавливал все оттенки моих чувств, сверкали искорки.
Но я не могла заставить себя рассказать ей или дедушке, как плохо обстояли дела у Hjerteslag Øyeblikke. Возможно, в следующие две недели мне в голову придет просто замечательная идея, озарение, которое решит все проблемы. Для этого я использовала и ценила короткие передышки во время привалов. В эти моменты я позволяла себе расслабиться и погрузиться в мир мыслей, который всегда захватывал меня настолько, что я забывала о времени. Все сводилось к жжению в мышцах, регулированию дыхания, к распределению собственных сил. Не было внешнего мира, печали и будущего – лишь данное мгновение.
Не многие могли вот так остаться наедине с собой, возможно, именно по этой причине мы с Грегори делали ставки. Чтобы убедиться, что человек способен преодолеть себя, даже если на первый взгляд это кажется невозможным.
– Я рада предстоящему туру, – с небольшой заминкой объяснила я.
– Правда?
– Да. Погода должна выдаться фантастической, – монотонно ответила я.
– И это все?
Я кивнула, но не могла заставить себя посмотреть бабушке в глаза, потому что тогда она все бы поняла.
– Ага.
– Может, это как-то связано с молодым человеком?
Я машинально замерла, уже готовая протестовать, но затем одернула себя. Если она подумает, что я переживаю из-за неразделенной любви, то это будет лучшим выходом из ситуации. Поэтому я поджала губы и молчала.
– Так-так… – Бабушка лишь слегка улыбнулась, словно уже все знала, и этого было достаточно, чтобы я поспешила найти оправдание и скрыться в своей комнате. Правда клокотала во мне, словно готовый прорваться наружу фонтан.
– Мне нужно еще раз пробежаться по спискам, – пробормотала я, убрала прядь волос с лица и направилась домой.
С каждым шагом я ощущала на себе не только бабушкин взгляд, но и свою собственную совесть, которую пыталась заглушить и надеялась, что она больше не проснется.
– Нора! – позвал дедушка, стоя на лестнице главного дома, который прилегал к пансионату и где мы жили вместе с бабушкой и дедушкой. Его настойчивый тон насторожил меня, и я подняла голову от документов, над которыми снова ломала голову. Нора-мазохист.
– Что такое?
В дверях появился дедушка. Несмотря на свои шестьдесят пять лет, он казался свежим и полным жизненных сил. Вокруг выразительных глаз виднелись морщинки от смеха. Казалось, что он вот-вот лопнет от желания поделиться со мной чем-то важным.
На взгляд постороннего, его лицо выражало спокойствие, но я-то знала, что дедушка с трудом сдерживает улыбку.
– Полоса неудач номер один.
– Уже?
Он сдавленно усмехнулся и провел рукой по короткой бороде:
– Тебе нужно к кое-чему подготовиться.
Я застонала. Это не предвещало ничего хорошего. Когда сразу несколько вещей начинают идти не так, это обычно является признаком того, что за ними последуют новые проблемы. Как верхушка айсберга, которая торчит над водой, в то время как большая его часть остается под поверхностью. Иногда это походило на проклятие. И начало двухнедельного путешествия с неудачи могло привести к катастрофе.