— Ладно, проехали. Не хотел, если что.
— Ага. — Она кивнула, расслабилась, а потом вдруг наклонилась к плечу и принюхалась. — Хм, когда успел? Это ты с рыженькой той?
— Чего с рыженькой? А… ничего себе у тебя нюх! Нет, не с ней.
— А с кем? С кем-то из её девиц?
— Не. Они молодые слишком.
— А тебе постарше нравится? С официанткой? Я видела вчера такую красивую официантку.
— С прислугой? Нет, ну ты чего.
— Ой, да ладно! Ничего такого. Так с кем?
Меня это уже начало раздражать.
— Любопытной Варваре знаешь что сделали?
— Я не Варвара, я Ангелина! Мне не оторвут. Так чего?
Она не унималась, всё допытывалась, так и прошагали всю дорогу до столовой. За столиком к нам подсели доктор с его сестрой — на этот раз они были во всё той же старой одежде, только сестра обзавелась рубашкой — явно бОльшей по размеру и подаренной кем-то сердобольным.
— Разрешите?
— Конечно!
— А то нас все… сторонятся из-за внешнего вида.
— Светлана, как вам спалось? — решил я завязать разговор с юной леди.
Она скромно улыбнулась и показала на рот, затем покачала головой.
— Она нема от рождения, — сказал Станислав. — Увы.
— Простите, я не знал… Станислав, а в какой сфере медицины вы практиковались?
— Терапевт. С опытом… полевой хирургии, скажем так.
— О. Тибет? Афганистан? — Ангелина оживилась.
— Нет, всë проще. Клановые войны в самом центре нашей державы, скажем так.
— Ну, и мы все поняли, о каком клане идет речь, — усмехнулась Ангелина.
Штирц опасливо заозирался, затем наклонился и сказал тихо:
— Они ищут еë.
— Блин. Я сочувствую, — поморщилась Ангелина. — Она слишком заметна.
— В каком плане?
— В том самом, — сказала Ангелина и переглянулась со мной.
Я не сразу понял, о чём она. Но потом допёр. Уровень. У девочки был очень сильный алхимический уровень, высокая Проводимость — это читалось и по глазам, и по какой-то еле ощутимой ауре.
Пронзила мысль — так может, Враг в Шляпе её искал, а не меня? Нет, бред какой-то.
— Чего, они теперь охотятся за такими? Сухой закон же даже ещё не введён?
— По радио сказали, что введён вчера вечером, — сказал Штирц и перешёл на шёпот. — По факту — на землях Болотниковых охота велась уже давно… Ещё и это общество Сухого Закона. И поэтому…
Он прервался, потому что над нашим столиком объявился Замойский, а поодаль — два его мордоворота-близнеца.
— Ага, сидите, значит! Будущие соседи. Привет, — он со слегка брезгливым выражением лица протянул руку доктору. — Чего такие хмурые? И оборванные. Молчите? Скучно вам? Мне тоже!
— Тут есть клуб интеллектуальных игр, — заметил доктор. — Библиотека и видеотека. Ускоренные языковые и ремесленные курсы. И…
— Ха! — Замойский толкнул в бок Штирца. — Ты зануда, что ли, братец? Да разве это развлечение для настоящих мужиков из колонии? Ты там кем был? Учителем бальных танцев?
— Доктором, — с холодным взглядом ответил Штирц. — Я был доктором.
— Был доктором, станешь коновалом. Привыкай к нормальной жизни колониста, браток!
Шло какое-то непрерывное выстраивание иерархии, и я решил перевести внимание на себя.
— Я так понимаю, что тут есть развлечения поинтереснее? — спросил я. — И ты про них в курсе.
Замойский явно на что-то намекал — и я угадал. «Фермер» похлопал меня по плечу.
— А ты сечёшь, мусью. Опытный, а? Короче, я плыву через океан не первый раз и знаю, как тут надо развлекаться. Третий класс. Минус второй уровень под грузовым отсеком, переход в машинное. За прачечными, первый спуск. Я уже разведал, там всё, как и раньше. Шикарное место! У меня есть два приглашения — и я, пожалуй, потрачу их на вас двоих. Жду в восемь вечера. Вам понравится!
И удалился.
— Мне уже определено хочется дать в лоб ему за это его «мусью», но придётся идти, — констатировал я. — Нам двоим, как минимум. И придётся вас приодеть, Станислав.
— Незачем, — покачал головой доктор. — Я, пожалуй, не пойду. Там же явно будет какая-нибудь незаконная ерунда.
— А вот именно поэтому — и придётся!
Глава 8Казино в машинном отделении
— А я соглашусь с Замойским, хоть он и хамло, — сказала Ангелина, ковыряясь зубочисткой. — Хватит быть правильным, доктор. Законы, сословное деление, привычные развлечения — всего этого там нет. Ну, или совсем не такие, как вы привыкли.
— Мне он решительно не понравился, — поёжился Штирц. — Какой-то самовлюблённый и не сильно умный болван. Огородник.
— Ну-ну, полегче, док. Мне Замойский тоже не понравился, — поморщился я. — И наверняка не понравится кто-нибудь ещё из его окружения. Но в нашем положении с будущими соседями надо стараться находить общий язык. Особенно с теми, кто пока обладает большими возможностями, чем у тебя.
— Пока? — усмехнулась Ангелина.
Я усмехнувшись пожал плечами:
— Именно пока. С соседями, даже невыносимыми мы будем ладить, но только до тех пор, пока не накопим силы и не станем сильнее. А вот потом… В общем, доедайте — и пойдём приоденем вас с сестрой.
— Это недопустимо. У нас нет денег, — сообщил Штирц. — И очень долго ещё не будет.
— Доктор, вы опасаетесь, что я буду что-то от вас требовать? Вытрясать долги? Давайте так. Вам двоим в любом случае придётся довериться кому-то, и пусть лучше это буду я, чем кто-то ещё.
Светлана посмотрела на брата и кивнула. В общем, я их убедил и уговорил. Ангелина удалилась в видеосалон. Мы же нашли небольшое ателье с совершенно-невообразимыми ценами, но раз уж я обещал — обещание выполнил и расстался с двумя тысячами имперок.
Ношение дробовика дворянами разрешалось именно с той же целью, что и на континенте — прорыв элементалей над океаном точно также случались. Но была одна маленькая проблема.
Точнее, две проблемы — один герб Дионисовых на стволе и второй герб на рукояти дробовика. А в моем положении лучше не давать повода для неудобных вопросов.
Поэтому я поймал моряка и спросил про слесарную мастерскую. Тот провёл меня во второй класс, в технические помещения, где я выловил местного слесаря, и он под моим чутким руководством успешно модифицировал дробовик в обрез. Конец ствола успешно отпилил, а герб на рукоятке сточил напильником и затёр наждачной бумагой, слегка раскрошив ценное красное дерево.
— Рукоятку дробовика потом лучше поменять. И даже знать не хочу, как вы его добыли, — мрачно прокомментировал слесарь.
Да, пусть думает, что хочет, дело-то сделано.
На обеде к нам с Ангелиной подсели две старушки, сёстры, следовавшие в Атлантиду — небольшой континент между Африкой и Америкой, который мы собирались проплывать через пару недель. Пересказывали подслушанное по радио, разные ужасы по поводу сухого закона — дескать, Болотниковы посредством оного пытаются упрочить свою власть в Империи, будет ревизия и уничтожение всего элитного алкоголя как инструмента алхимии — и тому подобное. Что из этого правда, а что старушечьи сплетни и фантазии — я пока не брался разбираться.
А госпожа Крестовоздвиженская с девицами в это время бегали по залу и раздавали какие-то листовки. Веснушчатая деваха, кажется, одна из трёх Ань, подбежала, сунула бумажку и нам, там было от руки написано:
«Пьянству — бой! Лекция о вреде распространения алкоголя, 4 зал для мероприятий, 18 октября, 18:00»
Ну вот еще! Неожиданно!
Я заметил, как Ангелина смотрит куда-то в зал, и потом понял, куда. Омелия фон Огюст всë это время сверлила нас взглядом. А после обеда, поднимаясь из-за стола, Ангелина демонстративно взяла меня под ручку.
Это она чего? Чтобы ревность вызвать?
— Хреновый выбор, Алексашка, — прокомментировала она тихо. — Очень хреновый.
— Ты о чем? А… Ну вот так вышло.
— А я то думала, что у тебя более изысканный вкус. Актриска… мда… Как школьник, ей богу.
— Есть у меня одна ахиллесова пята, — хмыкнул я. — Не могу проходить мимо несчастных и потерянных женщин. Но оправдываться не собираюсь!
— И не надо. Дело молодое. Просто будь начеку. И даже не только потому, что актриса и лицедейка. Вспомни, с каким скандалом она по трапу забиралась? Скандалистка. Стрёмный выбор, серьёзно. Не нравится она мне.
Я тактично умолчал, что Омелия сказала о ней примерно то же самое. Даже париться не собираюсь, угадывая, чья тут правда. Будет, как я решу.
День пролетел незаметно. После ужина я выловил Штирцей.
— Ну что, идём, оценим игровой стол в третьем классе? Нас пригласили, все-таки.
— Ну, раз это вопрос дипломатии, — кивнул доктор. — Но есть одна проблема…
— Предлагаю оставить Светлану у нас в номере, с Ангелиной. У нас есть видеотека и музыкальный проигрыватель.
Светлана растянулась в улыбке и попрыгала, мол — хочу!
Мы же отправились исследовать потаённые уголки гигантского корабля. Шли по коридорам, спрашивая дорогу, моряки-охранники у каждой двери, разделяющем отсеки, тактично нас спрашивали и предупреждали:
— Господа, вы уверены, что хотите идти дальше?
— Господа, там небезопасно. Вернитесь в первый класс!
Но мы успешно прошли весь маршрут — надо сказать, что он занял добрые минут десять.
Мы прошли узкими коридорами через тускло освещённые отсеки третьего класса, где прямо в проходе работницы столовой разделывали курицу в тазу. Спустились ниже, через раздевалки, полные потных мужиков, цыкающих зубом. Мимо раздевалок и душевых, из которых бесцеремонно высовывались голые телеса работяг. Мимо постирочных, из которых пахло несвежим бельём. В какие-то моменты мне казалось, что нас сейчас окружат и придется-таки бить морды, но заблаговременно подвешенный на пояс двуствольный обрез, видимо, внушал некое почтение к своей откровенной, я бы даже сказал, вызывающей брутальности.
В какой-то момент мы подумали, что пришли вообще не туда. Но первым признаком правильного пути явился хромой старикан, которого я видел в первом классе.
Крепкий мулат в пиджаке — явно подручный какого-то воротилы — признал нас, хмуро кивнул и открыл неприметную дверцу, за которой лестница вела куда-то резко вниз.