«Пси» я отмёл по той же причине, и «Иллюзию». Это уже совсем экзотика, ингредиентов не хватит, да и не мой стиль.
В общем, понял я, мне подходила всего парочка эликсиров. «Огонь-1», и «Паралич-1» — который я испытал в той злосчастной квартире Семецкого.
Их я и принялся делать. Сера из спичечных головок, дубовые щепки, соль, сода, гранитный песок, медный купорос, соскобленный со старых медяков…
«Огня» я решил навести сразу двадцать миллилитров, полных две пробирку по пять полноценных глотков. Сначала первую половину сварил на водяной бане над горелкой, а потом прошёл в сад и решил проверить.
Итак, Саша, сказал я себе, сейчас тебе будет очень, очень плохо. Выдохнул, набрал в лëгкие побольше воздуха, и сделал короткий глоток.
Чëрт, как же больно! Как же тяжело! Слëзы как от острого перца едва не брызнули из глаз. Алкоголь прокатился по глотке колючим комом, не успев толком впитаться. Но эликсир лишь повзаимодействовал немного с моей ДНК, опознав «своего». А затем я исторг алкогольные пары наружу, попросив мысленно: «Приди».
И элементаль пришëл. Такой объëм, конечно, мог привлечь только крохотного элементаля. У меня всë получилось: тварь размером с небольшую птицу выпорхнула из моего рта, и тут же обратилась снопом огня, опалившим пожухлую листву.
Сперва я обрадовался внезапному успеху, а затем спохватился — притоптал траву, а то ещë пожар устрою, чего доброго.
Закончил со второй порцией, испытывать и тратить не стал. Занялся «Параличом». И с ним сразу как-то не заладилось. Соду и медный купорос смешивать вообще сложно и опасно, вместо эликсира может выйти «бургундская жидкость», применяемая против грибков. В общем, когда я его попытался хлебнуть, то рвотные позывы оказались сильнее, а остатки пришлось вылить в мусорную кучу.
Примерно за этим занятием меня застали гости.
— Так-так… Алекшандр? Вы где там? — сказал шепелявый голос.
За приготовлениями и уже и забыл, как днём ранее договорился с Макшейном-старшим, чтобы он посмотрел поместье. Его голова вместе с головой гнедого коня торчала ровнёхонько над каменной оградой, а следом плелась кобыла подешевле, на которой сидел, очевидно, один из внучатых племянников.
— Ох! Осип Эдуардович. Доброе утро, — сказал я, пряча пробирку. — Доброе, но не очень. Случился определённый дипломатический конфуз, и я вынужден извиниться и отложить нашу встречу. Осмотрите после.
— Конфуз… Это с кем же? С Замойским, поди? — усмехнулся шотландец. — И что вы не поделили?
— Вернее сказать, что он у меня украл. Он украл у меня человека. Девушку. Подругу. Коллегу. Мою правую руку, блин, украл, — я сжал кулак со злости.
— Он украл… вашу возлюбленную, Алекшандр⁈ — воскликнул Осип Эдуардович.
— Нет. Близкого человека и партнёра по будущему бизнесу. Это куда страшнее.
— Яш-шно. Стало быть, даму вашего сердца. Ну… В таком случае я вынужден буду вмешаться. Произвести арбитраж. Очевидно, у вас будет дуэль, и я обяжан буду выштупить секундантом. Как независимое лицо. А Тим, мой внучатый племянник, будет фиксировать всё случившееся на камеру, как хорошо, что мы взяли.
Племянник достал с седла и действительно продемонстрировал видеокамеру — здоровенную, старую и перемотанную клейкой лентой. Это они зачем взяли, чтобы Фламберг осматривать? Вот же серьёзные ребята!
Ну как я мог отказаться от такой услуги?
— Приму за честь, — кивнул я. — Только не люблю я дуэли. Принимал тут уже участие в одной, а потом в такой переплёт попал. Если с Ангелиной что-то случилось — я предпочту пристрелить мерзавца единолично и безо всякого дуэльного кодекса.
Мы собрались. Я устроил патронташ из двух пробирок на ремне от дробовика. Расставил и проинструктировал охрану из трёх мужиков по периметру усадьбы. Отправил Рустама страховать нас на холмах. Стёпка со всем возможным оружием запрыгнул в машину.
Ну и когда мы уже были готовы отъезжать — подъехала тётушка Марго на байке. Хмуро поприветствовала Макшейнов, и без лишних расспросов снова запрыгнула в седло.
— Поехали. Лишний ствол не повредит.
Итак, мы оставили за главного не то Егора, не то Нанотолия, с сами поехали по грунтовке. Тётушка Марго впереди, побыстрее и то и дело притормаживая. Мы на малом газу — на быстром бы по таким колдобинам на тарантайке Степана и не вышло бы, тут все так перемещались. Неспешно… Да, видимо, когда-нибудь, когда накоплю капитала, начать улучшение инфраструктуры долины придётся со строительства асфальтированной дороги.
Макшейны на двух лошадях поспевали за нами без труда.
Народ с хуторков выходил на улицу, кланялся, приветствовал.
— Что, к Замойским едете? На чай? — спросила одна из барышень.
— Ага. На чай.
— На разбирательства он едет! Видно же, конно и оружно! Макшейнов с собой взял, те шутить не станут, — слышали мы за спиной.
За десяток километров к нам присовокупилась небольшая толпа подростков-зевак и ещё пара всадников постарше, из тех, кто отчаянные и рисковые, не боятся Замойских.
Наконец, хутора закончились. Лаура измельчала, стала небольшим ручьём, а вокруг были рапсовые поля и оливковые рощи с небольшими перерывами на теплицы.
А впереди уже виднелись укрепления Замойских. Да, как и в случае с Макшейнами — это была полноценная крепость, вернее, даже несколько укреплённых зданий, окружённых единой стеной обороны. Я видел уже центральный замок — несколько похожий на Фламберг, с такой же башенкой, только чуть крупнее, свежее.
И до меня донеслись звуки выстрела.
— Там, похоже, уже какая-то заварушка! — обратил моё внимание Стёпка. — Может, это Ангелина?
— Она может, — кивнул я. — Но будь начеку.
Осталось держать наготове дробовик и подождать, чтобы понять, подтвердились наши опасения, или нет.
Сперва мы встали у первых ворот во владения, под стволами у трёх воротил.
Потом наблюдали, как красный кадиллак рвёт к нам со всей дури, то и дело норовя съехать на обочину и поднимая пыль на дороге.
Когда он остановился через ворота от нас, из него выполз Антон Замойский. Взъерошенный, шатающийся и слегка прихрамывающий.
А ещё пьяный. Он был чертовски пьян — это я понял не сразу.
Я вышел ему навстречу и решил первым начать диалог.
— Антон Аркадьевич, ты забрал моего человека. Я требую вернуть Ангелину немедленно.
— А то… ик… что? Что ты сделаешь? — прищурился он. — Ты… в окружении… О, Осип Эдуардович? А ты чего? Ты с ним теперь⁈
— Я — незавишимый наблюдатель, Антон! Ш-штоб ваш ш-шпор прошёл ш-шугубо по правилам!
Я усмехнулся.
— По правилам, ага… с ним, и по правилам? Замойский, учти, если с ней хоть что-то случилось, я спалю к чертям твоё имение и всё вокруг до того, как ты успеешь меня пристрелить, — я обнажил патронташ из пробирок на ремне под жакетом. — А мои люди на холмах пристрелят тебя в ответ.
Тут я, конечно, блефовал. Человек у меня был всего один, и дальнобойности его автомата не факт, что хватило бы для снайперского выстрела. Но это, похоже, помогло. Антон опасливо заозирался и сел обратно в машину.
— Не-не-не! — послышался сзади голос Макшейна. — Так не пойдёт! Только честная дуэль! Дуэль! Тим, ты записываешь всё на камеру?
— К ч-чёрту дуэль! — едва не захныкал Замойский, высунувшись из окна машины. — Эта мерзавка… эта мерзавка пнула меня в пах! Проткнула ногу Прохору! Ухо… ухо охраннику откусила. А потом захватила оружейную! Сейчас в донжоне! Закрылась в башне и отстреливается! Спаси нас от этой стервы!
Глава 32Смертоносная Дева
Мы переглянулись со Степаном, он еле сдерживал улыбку. Я слегка подуспокоился, но негодование всё ещё бурлило в крови.
— Так. А теперь объясни меня, чего ты хотел добиться, когда выкрал её среди бела дня. Ты мне что-то показать хотел? Ну, показал. А я предупреждал, что с ней лучше шутки не шутить?
— Да выпил я просто! Перебрал! И помнишь — мы про дуэль говорили? Вот, решил тебя проучить! Ну что, разве с тобой такого не бывало! Мы же аристо! Имеем право, ведь так? Недоразумение вышло…
— Это не недоразумение, — продолжал я. — Кража второго лица в иерархии клана — это повод для объявления полномасштабной войны. Будь мы птицами покрупнее, Антон, наши войска бы уже были бы стянуты к границе, а авиация… да, нет тут авиации, хорошо, а флота уже обменивались бы артиллерийскими ударами и бомбили прибрежные поселения. И — нет, я никогда не позволял себе напиваться до состояния, когда совершаю настолько тупые и опасные для своей же задницы поступки. Так что ты не прав, Замойский. И ты должен ответить за свой поступок.
— Слушай, давай мы сейчас решим проблему с твоей сенной девкой, а потом уже будем разбираться, кто прав! — проворчал Антон. — Поехали, поговори с ней, забери её! Только все — кроме неё!
Он указал трясущимся пальцем на тётушку Марго, которую окружали подростки с хутора.
— Я останусь при условии, если вы выдадите мне двоих человек, — хмуро сообщила она. — Без оружия. По эту сторону ворот. Постоим снаружи, посторожим, пообщаемся, пока Александр прокатиться к вам в гости.
Сторожить пути отступления — это разумное решение, подумалось мне.
— Эта стерва хочет взять моих людей в заложники⁈ — взъерепенился Замойский.
Я покачал головой.
— Во-первых, не стерва. Во-вторых — не в заложники, а в свою личную охрану. Забери стволы у этих двух людей и отдай их тётушке Марго.
Замойский сделал небрежный жест рукой, скомандовав двум охранникам пойти к Марго. Странный жест, подумалось мне. Или он настолько пьян, что не понимает, насколько это опасно, или он настолько верит способностям своих людей…
Я взглянул на тётушку Марго. Похоже, её ситуация устраивала. Ну, мы и поехали.
Я наконец-то очутился в логове врага.
Мимо нас проносились поля, тепличные комплексы, мини-фабрики Замойских. Гаражный бокс на двадцать с лишним машин. Конюшня — с тем самым дорогим скакуном для скачек и мини-ипподромом. Здания старые, лет тридцати-сорока, не меньше. А замок Замойского вырастал впереди. Он казался всё больше и больше, нависая над дорогой и хибарами черни. Именно хибарами — прислуга у «барей» жила, судя по всему, в максимально хреновых условиях.