Сотни гребных кораблей, галер и лодок встретили мы во внутренней гавани. Зеваки пялились с причалов на то, как «Вакханка — II» проходит вдоль пирса. Пялились и только, тоже, видать, уже насмотрелись на захожие имперские корабли…
— Я дома, — тихо проговорил Степан, глядя на храм на горе.
Эк его накрыло. Он же в Номоконовске вроде бы родился?
— Славный городок, — хмыкнул я. — Давно тут не был?
— Пять лет — вздохнул Степан.
Ого. Действительно давно.
— Что-то не похоже, что нас ждут, — проговорил я оглядывая назначенную нам лоцманом пристань. Думаешь, забыли про нас?
— Нет, — Степка покачал головой. — Нас встретят.
И нас действительно встречали.
Еще как встречали! Только цыган с медведем не хватало. А так всё остальное было.
Сам комитет по встрече я не сразу разглядел, потому, что они собрались в глубине у портовых зданий, но это было нечто.
Ряд воинов в надраенный бронзовых панцирях и красных гребнях-ирокезах из лошадиных грив над глухими шлемами с золотыми масками, с двумя бегущими белыми псами на круглых красных щитах, жрецы, танцоры, певцы и певицы, музыканты: барабанщики и трубачи, слуги, псари с собаками на поводках, акробаты, какие-то пышные девицы, то ли родственницы то ли куртизанки все прод шелковыми зонтиками от солнца, огромная толпа обычных зевак позади и все они собрались тут ради нас.
— Ничего себе, встреча, — проговорил я весело озирая встречающих — От души! Уважают!
Степка тихо и широко улыбался. Было видно, что он крайне рад вернуться сюда. Ну, вот и славно, значит, уже был смысл заявиться.
Только мы пристали, завыли трубы, забил барабаны, воины подняли копья к небу, толпа завопила, а нам к причалу раскатали красную дорожку, натурально, коврик длиной метров сто!
— Только после вас, Александр Петрович, — любезно уступил мне место Степка для первого шага по красной дорожке.
Я захохотал, махнул рукой, обнял его за плечи и потащил по красной дорожке, презрев все их варварские церемонии. Мои ближние шли следом: Вака, полный достоинства, нёс Меч Бури сияя свежезаряженным элементалем, за ним Станислав Штирц, Ангелина и Фрол. Фрол как раз подменял Степку, тащил, согнувшись почти вдвое, на себе мой походный пулемет.
До сих пор отрабатывает после той дуэли в Варше. Я же обещал, что без пулемета теперь никуда? Ну вот. Я обещания держу.
Нанотолий с моего плеча надменно взирал на причитающиеся ему почести, как на должное.
В конце дорожки, местный герольд затянул было что-то типа:
— О любезный богам Искандер, гость бесценный! Как рады все мы…
Но я ему эту тему быстренько скомкал:
— Потом! Потом! Всё потом!
Дураков нет на этакой жаре пустословия в свой адрес собирать. Всё потом!
И нас повели во дворец. Воины разбившись в две цепочки защищали нас с флангов, герольд расчищал дорогу, а с тыла нас прикрывали многочисленные музыканты сопровождавшие наше движение по городским улицам разнузданно ритмичной маршевой музыкой.
Нормально шествуем, с понтом, одобряю!
Из толпы кстати выкрикивали приветствия мне лично:
— Искандер! Восславься! Избавитель от зла! Бестибойца! Избавитель…
Надо же, народ и тут меня знает! Не скрою, приятно. Репутация у меня здесь похоже уже сложилась прочная.
Дворец, — цель нашего длинного восхождения, прятался за храмом Праматери Дан, он смотрел изысканным мраморным фасадом на сухопутные ворота города, гордо встречая путешественников из глубины континента.
Нормальный такой домишко. На пару гектар потянет. С одной стороны — ослепительно синее море, с другой —лесистые горы. И пронзительно прозрачное небо в высоте.
Чтоб я так жил.
И вот, мы, оставив позади оркестр и зевак, вошли в прохладную сень дворца. Почетный караул из дюжины надраенных до блеска воинов следовал с нами.
А богато у них тут. Мрамор синий и розовый, собранное в хитрые композиции трофейное оружие на стенах из данайских доспехов: скрещенные копья и мечи под щитами. Ещё мебель полированная, статуи в полный рост, пальмы в горшках, огромные раскрашенные сосуды в бронзовых золоченых треножниках. Мозаики на полу, и росписи на стенах, а занавеси из шелка, натурально.
И почти никаких имперских товаров. Сами справляются. Некисло они тут обитают.
— Мы брата твоего-то сегодня увидим? — поинтересовался я, шествуя вдоль колоннады, вслед за проводившим нас дворецким.
Подробности мероприятия он до сих пор не рассказывал.
— Конечно, — удивился Степка. — Как раз сейчас мы идем на царский прием, а потом мы с братом поговорить сможем.
Ладно, понял, значит, сначала царь, а к брату потом…
Нас провели в большой парадный зал, где предложили прохладительные напитки, и немного подождать. Царь скоро выйдет.
— Ну, как тебе? — спросил я у Ангелины, отпивая из запотевшего стеклянного бокала свеженадавленного апельсинового сока.
— Дорого-богато, — пожала плечами Ангелина — Но видывали мы дачки и пороскошнее.
Я только усмехнулся в ответ. Видывали, да. Но стильно же! Я всю эту античность ещё по прошлой жизни ценю, это у нас семейное, видимо о первопредка унаследованное…
А потом к нам вышел царь.
Я когда царя увидел, едва не ляпнул на расслабоне:
— Степка! А ты чего так вырядился? Когда успел?
Но вовремя сориентировался. Степка — вот он, рядом со мной, одет, как подобает оруженосцу в походе, а там это… Парень весь в белом и золоте, в браслетах, ожерелье на шее, а на голове серебряный темный обруч, с двумя бегущими навстречу друг другу сверкающими платиновыми гончими.
Лицо Степкино. Один в один. Только волосы чуть короче, Степка оброс за время нашего путешествия.
Вот тут я и заподозрил, кто здесь Степкин брат. А вариантов то собственно больше никаких.
Близнецы? Или просто очень похожи?
А вот эту историю я хотел узнать как можно быстрее!
— Так кто, говоришь, твой брат? — прищурился я.
— А я не говорил, — бросился во внезапный отказ Степка.
— Ну вот я и спрашиваю, — надавил я.
Умеет же он сохранять интригу.
— Мой брат? — улыбнулся мой оруженосец. — Царь. Просто царь. Просто я не привык это афишировать.
Опа. А вот это приятная неожиданность! А это мы нормально так приплыли!
Офигеть! Царь! Это же какой нажористый вариант!
— Единоутробный брат царский и славный герой Искандер Бестибойца, прибыли в царские палаты, с просьбой о приеме, о царь Валент! — немного внезапно для меня прокричал дворецкий. Прокричал так, словно царь стоял от нас метрах в ста и обязательно должен был это услышать. По тому как царь поморщился, я понял, что эта дворцовая условность его тоже раздражает, но приходиться терпеть.
Ладно, потерплю, раз царь терпит.
А затем царь приблизился к нам и обнял Степку:
— Рад, что ты дома, братец. Спасибо, что отозвался. Как добрались? Морем?
Потом царь отпустил брата и повернулся ко мне.
— Рад приветствовать господина и учителя брата моего под своей кровлей, — произнес царь, пожимая мне руку. — Я счастлив видеть вас, наконец, лично.
Ого! Просто тут них. Ну, или это нам такое снисхождение, на правах практически родственников…
— Мне было нетрудно, — пожал я плечами. — Надеюсь, ты в здравии, и всё в твоем царстве хорошо?
Царь мрачно покачал головой:
— Если бы всё было ладно в Альба-Канис, я бы не отважился оторвать тебя от твоих великих деяний, Искандер. Но я всё-таки призвал тебя, чтобы просить о помощи, которую ты не так давно обещал моему брату.
Ну, да. Точно, было дело, не отказываюсь. В тот памятный денёк, когда я стрелялся с Замойским-старшим, а потом вспомнил всё, я это говорил в присутствии Степки.
— Так чем я могу помочь тебе, любезный царь? — вопросительно поднял я брови.
— Тем же чем ты прославлен на всю Аттику, — отозвался царь, пока мы рассаживались вслед за ним за большим столом.
Опять чудовища? Ожидаемо. Что-то подобное я и предполагал.
— Вот как. Хорошо. А поподробнее? — спросил я, усевшись.
— Это очень неприятная тема для застольной беседы. Мы поговорим об этом чуть позже, — ответил царь.
Гм. Ну, как знаешь, твое венценошество.
— Подавайте угощение, — бросил царь своему дворецкому. — Мои гости устали. Несите разом всё самое вкусное! Мой брат, наконец, дома, хочу накормить его до отвала!
И начался пир, образцовый данайский пир, характерный кулинарной варварской роскошью, в виде зажаренных до хруста пяток верблюдов, каракатиц, сваренных в собственных чернилах, вареных и охлажденных бараньих мозгов, перемешанных с зеленым горошком, и поданных в распиленных пополам бараньих же черепах, и тому подобных изысков.
Ангелина вопреки ожиданиям с аппетитом вкушала все эти подозрительные яства хладнокровно, запивая их соком. Вака тоже ел, не поведя бровью, равнодушно, как картошку.
А вот доктор Штирц явно порой боролся с тошнотой, ишь какой неженка выискался…
Возможно, это понятное отсутствием алкоголя превращал любой пир в этом мире в извращенскую помесь аттракциона с дегустацией.
Пир не то, чтобы затянулся, но оказался продолжительным, пока внезапно, Степка не наклонившись над моим стулом произнес:
— Царь желает говорить с вами уединенно.
— Ну, хорошо, — отозвался я вставая из-за стола. — Поговорим. Давно пора, вообще-то. А то скоро и день кончится.
Степка провел меня в небольшую комнату рядом с залом. Царь уже ждал нас, сидя в кресле. Когда мы вошли, он молча он указал нам садится в кресла напротив.
Я сел и посмотрел на царя Альба-Каниса и его брата, моего оруженосца. Они сидели рядом, в одной позе.
Блин, как они всё-таки похожи.
— Так чем могу быть полезен вашему царскому величеству? — произнес я, наконец, когда пауза стала слишком очевидной.
Царь вздохнул. Переглянулся с братом. И наконец решился:
— Мой дом терзает нечистая неуловимая тварь. Я верю, что ты настигнешь и убьешь её, Искандер Бестибойца.
Блин. А так же хорошо разговаривали. Снова охота на чудовищ. Ну, следовало ожидать, ведь именно этим я и славен в народе.