Степка в раздражении откинулся на спинку царского кресла, и я понял, что возможно сейчас увижу, как его развитие дойдет и до открытой демонстрации царского гнева и решил вмешаться:
— Так, Тисифона. Дай мне руку. Вот, молодец. Вздохни глубже. Вот и отлично. А теперь мы скажем царю спасибо и попрощаемся. Ведь скажем, да? Ладно, не скажем. Значит я сам. В общем, спасибо за гостеприимство, Степан, и спасибо за всё, но на праздник мы не останемся, сам видишь.
— Я всё понимаю, — с невеселой улыбкой кивнул мне царь Степан.
— Если желаешь помахать нам вслед платочком, то мы скоро отплываем, — сказал я напоследок.
— Спасибо за приглашение, — Степан улыбнулся. — Но меня наверняка неправильно истолкуют. Лучше я здесь останусь.
— Ну, тоже верно, — я пожал плечами. — Значит, счастливо оставаться. Надеюсь ещё увидимся.
С тем мы и отбыли из дворца. Весь путь по дворцовым коридорам Тисифона цеплялась за мою руку, словно опасалась, что вот сейчас кто-то выскочит из бокового коридора и утащит её обратно, в подземелья под дворцом.
Основания для этого у неё прямо скажу, были достаточные.
Мы вышли из ворот дворца, и Тисифона вздохнула с заметным облегчением.
Ну что ж. Теперь пожалуй никто не помешает мне её тщательно распросить.
— Так, Тисифона. А теперь рассказывай, что я о тебе ещё не знаю? — сказал я. — Как ты сюда добралась? Почему ты оказалась в тюрьме? Какова твоя роль в этих событиях?
— Да ничего особенного и не было, Искандер, — Тисифона пожала плечами. — Я добралась до дома за твои деньги. Бабушка спрятала меня у себя. Царь Валент прознал об этом от своих шпионов. Меня притащили во дворец. Царь предложил мне выбор: спальня или темница. И я его послала. Выбрала темницу.
— Да уж, это его могло расстроить.
Тисифона замялась, но добавила:
— Я думаю его куда больше расстроило, то, что я прокляла его.
— Чего ты сделала? — нахмурился я.
— Я послала его, — повторила Тисифона. — И прокляла. Я сказала, что недолго нечестивой твари, попирающей законы гостеприимства, топтать почву Аттики безнаказанно. Что боги его покарают. Так и случилось, как я слышала из моей тюрьмы. Он мертв, и от твоей руки, я полагаю.
— Да ты опасная девушка, Тисифона, — пробормотал я.
Вот тут до меня кажется и начало доходить, как тут все у них так сложилось…
— А ты уверена, что дело в твоём проклятии? — спросил я на всякий случай.
— Конечно, — решительно отозвалась Тисифона. — Я же магейра, это наш семейный дар.
— Гм. Мда. Это я удачно в тот бордель зашел…
И что-то мне подсказывает, что не случайно я там Тисифону встретил. Потому как в свете прошедших событий у меня уже не оставалось никаких сомнений, что моё старое знакомое неуязвимое чудовище, Клеткоголовый, именно плод похожего проклятия, наложенного неким магейром. И видимо, именно на Тисифону мне нужно надеятся, чтобы решить его вопрос окончательно.
Когда мы достигли пристани, у которой стояла под погрузкой моя яхта, на нас набросились счастливые родственники Тисифоны. И среди них её бабуля, грозная матрона, ругавшая в свое время в лицо покойного царя Валента.
— Благодарю за мою внучку, Царетворец! — произнесла она, взяв меня под руку. — Второй раз ты спасаешь её. Тисифона не говорила мне, что это ты выкупил её из рабства, просто сказала, что ей помог один очень хороший человек.
Не скрою, приятно, когда тебя хорошим человеком называют!
— Наверное, ей действительно лучше уехать, — пробормотала матрона. — Но теперь я хоть спокойна буду, что у неё всё сложилось хорошо.
Потом они все плакали, обнимались, нагружали Тисифону какими-то подарками, узелками и прочей снедью.
Потом Тисифона рыдала уже на палубе, махая родственникам на причале рукой.
— Так, а это что за посторонние девки на палубе? — нахмурилась Ангелина, поднявшись в свою очередь на борт с Нанотолием на плече.
— А? Это Тисифона, — немного легкомысленно отозвался я.
— Что еще за Тисифона? — опасно прищурилась Смертоносная Дева. — Откуда она тут взялась вообще?
Я чуть не ляпнул, что из борделя. Второй ответ, что из подземелья тоже грозил мне неприятностями со всех сторон в случае обнародования.
— Тисифона теперь с нами, — ровно произнес я. — Как эксперт по магейрам и данайской магии. Её советы нам очень пригодятся.
Впрочем, это Ангелину не убедило и не успокоило. Ладно, выгребем как-нибудь.
Моя личная певица и её сын, кстати напросились сплавать с нами. Им очень хотелось поглядеть, как там живут в имперских землях. Ну да мне не в тягость, поют они зажигательно, место на борту для них найдется.
Мои пираты тем временем приготовили яхту к отплытию. Пришла пора прощаться.
Мы отходили бросая в махающую нам вслед толпу воздушные поцелуи.
Народ искренне махал нам вслед, вон даже плачет кто-то. Любят нас здесь, пожалуй. Хотя возвращаться сюда по своей воле мне наверное, не захочется.
— А что, Степка с нами не поплывет? — удивленно спросил Фрол, глядя на удаляющийся причал.
— Нет, Фрол, — задумчиво отозвался я. — Степка наш, похоже, уже приплыл.
Так мы и покинули славный град Альба-Канес. Степка остался на берегу царствовать, а я увозил свою добычу и свои сокровища с собой… Остался, конечно, один нерешённый вопрос — где, чёрт возьми, царевна Марина Дмитриевна? Где самая главная моя женщина в этой реальности. Но уж как-нибудь я этот вопрос решу. Всему своё время.
«Вакханка II» уходила все дальше от Альба-Канес, оставляя позади все его данайские страсти и минувший этап моей жизни.
Впереди меня ждали люди, поместье, заботы, моя долина.
Я возвращался домой.
Глава 114Один день дома
Ну, вот, мы уже неделю как дома.
Я-то как думал, что приеду, сброшу с плеч добычу и груз забот, расслаблюсь в роли пасторального провинциального помещика. Кресло, кофий, чего барин изволите?
А вот хрен-то там.
Ещё полтора месяца — как не бывало. И конец мая, южная зима уже почти пришла в наши края, правда, оказалась мягкой, бесснежной. Вот вышел ранним утречком размяться по росе. Нанятые слуги уже жужжат на кухне готовя завтрак. Тетушка Маргарита ещё не вышла, а Рустам уже уехал по заводским делам, весь в заботах, весь в делах, только и успел получить у него краткий отчет по нашим проектам.
На столе в моей комнате среди прочей почты ждал меня здоровенный пакет под сургучной княжеской печатью. Внутри оказался выправленный по всем правилам ротный патент. Взамен той бумажки, что он наскоро выписал в номере отеля Нововаршавска. От князя подарочек. Или аванс, как посмотреть. За то, что дочку выручил в свое время, да и его самого.
Но зачем повторно? Ненавязчиво так напоминает, значит…
Придется мне, видимо, эту роту-таки собрать. Вот ещё проблемы.
Размышляя над этими обстоятельствами, я вышел из дома на галерею.
Моя данайская певица бродила взад вперед по галерее бормоча что-то под нос. Я прислушался и уловил нечто вроде:
— Смилуйтесь, боги, как мне воспеть гнев Бестибойцы, Искандера отважного, Дионисова корня⁈
Ого. Мой эксклюзивный хроникер держит свое слово и уже занимается сложением стихов к следующему поэтическому шедевру.
Тисифона, тоже уже на ногах, бродит по двору, впитывая солнечный свет всем телом, ранняя пташка. И так уже какое утро. Я бы тоже впитывал после месяца в темном подземелье, не осуждаю.
— И чего вам всем не спиться? — услышал я позади недовольное сопение Ангелины.
Оглянулся. Наша Смертоносная Дева, после перехода на яхте, всё не могла прийти в себя. Укачивало на воде ее страшно.
— Так спала бы, — усмехнулся я.
— Вот еще, — пробурчала Ангелина. — Дел невпроворот. «Антилопу Гну» броней обварить надо? Надо. Никто тут со сваркой лучше меня работать не умеет.
— Рази Меч Бури элементалеблещущий, — бормотала между тем задумчивая певица, видимо подбор героических эпитетов шел не так легко как можно было подумать со стороны. Она медленно по слогам повторила:
— Элементалеблешущий, гм…
— Хорошая песня получается, — сказала ей Ангелина.
— Благодарю тебя, славная жрица Дану, — поклонилась ей певица, сильно Ангелину смутив.
Ого! А кто-то еще помнит, что Ангелине стартовый жреческий ранг выдан богиней лично.
— Мне нравится, как ты поешь, — заверила певица Ангелина. — И вообще. Ты и человек приятный. Не то, что некоторые…
Ангелина бросила взгляд резкий как удар косой в сторону ничего не подозревающей Тисифоны, щурившейся на утреннее солнце неподалеку.
Девицы так и не сошлись во взглядах, вкусах и мировоззрении. В общем терпеть друг друга не могли так, что аж обедали раздельно. Я даже пока мы плыли на яхте проверял периодически, не утопила ли одна другую под шумок…
Хорошо, что княжна уехала перед всем этим приключением, вот только этого компонента для моей атомной бомбы на дому и не хватало. И так сижу как на иголках, жду, что полыхнет в любой момент.
Вот и сейчас тоже, только мы сели все за длинный стол в стольной зале Фламберга испить чаю ко второму завтраку, тихо, по семейному, как немедленно началось.
Тисифона поморщив носик, покосилась на Ангелину и процедила под нос вроде негромко, но услышать пришлось всем:
— Не понимаю, что мещанка делает за этим столом.
Ангелина резко вскинула голову и процедила насмешливо:
— Это ты дворянка, что ли?
— Я-то да. Я царского рода. А вот ты кто, стоило бы выяснить. Мне уже сказали, что дворянский титул тебе выдали в порту. Запросто умаление моей чести просто делить с тобой стол.
— Ах сказали ей! Чтобы умалять честь, неплохо бы ею обладать, — презрительно процедила Ангелина. — А то не всем, знаете ли, выпадает делать карьеру в провинциальном борделе.
— Зато я не хожу вся в машинном масле, как некоторые замарашки! — вспылила Тисифона.
Ангелина, яростно зашипев, вскочила из-за стола и умчалась прочь из дома, напоследок оглушительно грохнув огромной дверью. Дом содрогнулся.