Согласно русским и византийским источникам, Аскольд и часть его дружины крестились, причем Аскольд получил христианское имя Николай. В русских летописях содержатся лишь отрывочные сведения о деятельности Аскольда. Так, в 872 г. «убиен был от болгар сын Аскольдов». В 875 г. «Оскольд (Аскольд) избиша множество печенег». В 875 г. «ходил Оскольд на кривичей[9] и тех победив...».
Согласно «Повести временных лет» Олег приказал убитого Аскольда похоронить в Киеве на горе. Над его могилой княгиня Ольга позже поставила деревянную церковь Святого Николая. Олег же сел княжить в Киеве, сказав: «Да будет он матерью городам русским».
Для наших историков стало традицией считать захват Киева Олегом в 882 г. датой основания древнерусского Киевского государства.
Земли Киевской Руси имели довольно слабые политические и экономические связи, как со столицей, так и между собой. Впрочем, это характерно и для других государств Европы конца IX века, таких, как, например, Западно-франкское и Восточно-франкское королевства, Великоморавское государство, Болгарское царство и др. Но до 1991 г. ни у одного серьезного историка не возникало сомнений, что у всех славянских племен, входивших в Древнерусское государство, был один язык, одни верования, и они были одним народом. Что же касается варяжского элемента в Киевском государстве, то большинство варягов ассимилировалось, а остальные, прослужив несколько лет у киевского князя, отправлялись служить в Византию, а в отдельных случаях возвращались на историческую родину.
О правлении Олега известно очень мало. Он совершил несколько походов на славянские племена. Где силой, где угрозами он заставил их платить дань Киеву. Начал он в 883 г. с древлян, на следующий год пошел на северян, затем почти двадцать лет ушло на покорение дулебов, хорватов и тиверцев, но кривичей покорить не удалось.
Князь Олег вошел в нашу историю знаменитым походом на Царьград.
В 907 г. Олег, оставив Игоря в Киеве, отправился в поход на Константинополь. Конные воины двинулись берегом, а большинство ратников — на судах. Согласно русской летописи у Олега было 2000 судов, на каждом из которых размещалось по 40 человек. Таким образом, только морем шла восьмидесятитысячная рать. Это, естественно, многократное преувеличение летописца, но бесспорно, что число ратников было очень велико.
Когда в Босфор вошли сотни русских судов, греки «замкоша суд», то есть перекрыли вход в залив Золотой Рог в Константинополе боновыми заграждениями, состоявшими из бревен и цепей. Согласно летописи Олег вытащил свои суда на берег, поставил на катки и, пользуясь попутным ветром, двинулся к столице, распустив паруса. Целесообразность и правдоподобие этой операции представляются сомнительными. Князю значительно проще было оставить свои корабли на берегу, а не тащить их под стены столицы и лишать себя возможности быстрого отхода при изменении ситуации в пользу греков, например, при подходе большой армии из южных провинций Византии, как во время похода 860 г.
В ходе непродолжительной осады Константинополя часть русского войска рассеялась по окрестностям византийской столицы и разорила их. Согласно русской летописи «много палат разбили и церквей пожгли; пленных секли мечами, других мучили, расстреливали, бросали в море».
В конце концов греки пообещали Олегу выплатить огромную контрибуцию — по 12 гривен на весло (по другим сведениям, на корабль).
Согласно летописи «греки выслали ему кушанье и напитки с отравою, что Олег догадался о коварстве и не коснулся присланного и что тогда греки в испуге говорили: «Это не Олег, но святой Димитрий, посланный на нас богом». Приведенный рассказ замечателен по тому представлению, которое (наши летописцы) имели о характере греков и о характере вещего Олега: самый хитрый из народов не успел обмануть мудрого князя! Олег, продолжает летопись, отправил к императору послов — Карла, Фарлофа, Велмуда, Рулава и Стемира, которые вытребовали по 12 гривен на корабль да еще клады на русские города: Киев, Чернигов, Переяславль, Полоцк, Ростов, Любеч и другие, потому что в тех городах сидели Олеговы мужи; Олег требовал также, чтобы русь, приходящая в Царьград, могла брать съестных припасов, сколько хочет; гости (купцы) имеют право брать съестные припасы в продолжении шести месяцев — хлеб, вино, мясо, рыбу, овощи; могут мыться в банях, сколько хотят, а когда пойдут русские домой, то берут у царя греческого на дорогу съестное, якори, канаты, паруса и все нужное. Император и вельможи его приняли условия, только со следующими изменениями: русские, пришедшие для дел торговли, не берут месячины; князь должен запретить своим русским грабить села в стране греческой; русские, пришедши в Константинополь, могут жить только у св. Мамы (храм св. Мамы в предместье Константинополя. — А.Ш.), император пошлет переписать их имена, и тогда они будут брать свои месячины — сперва киевляне, потом черниговцы, переяславцы и другие; входить в город будут они одними воротами, вместе с чиновником императорским, без оружия, не более 50 человек и пусть торгуют, как им надобно, не платя никаких пошлин»[10].
Император Леон (Лев VI, годы правления 886—912) целовал крест в соблюдении договора. Олег и его мужи клялись оружием и славянскими богами Перуном и Велесом. Любопытно, что и в 907 г., и через четыре года, когда послы из Киева приезжали за подтверждением договора, из четырнадцати человек лишь двое имели славянские имена — Велемудр и Стемир, а остальные — скандинавские: Карл, Фарлаф, Рулав, Руальд, Труан и т.д. Но оба раза все послы клялись славянскими богами.
Согласно легенде, именно в этом походе Олег демонстративно прибил свой щит к вратам Константинополя в знак покорения греков его воле.
В годы правления Олега русы совершили ряд походов в низовья Волги и на Каспий. В книге персидского историка Ибн Исфендийара «История Табаристана» («Тарих-и Табаристан»), написанной в 1216—1217 гг., говорится, что первый поход русов на Каспий состоялся в годы правления эмира Алида ал-Хасана ибн Зайда (864—884) и был направлен против принадлежавшего ему города Абаскуна на южном побережье Каспийского моря.
Еще два похода русов на южное побережье Каспия состоялось в 909—911 гг. Оба похода были неудачными.
В 912—913 гг. 500 судов русов с разрешения хазарского кагана прошли по Волге в Каспийское море и грабили побережье в течение нескольких месяцев.
Однако эти «русы», скорей всего, не имели никакого отношения к князю Олегу, а были вольными варяжскими дружинами, в состав которых входили и славяне.
Не менее таинственной чем жизнь Вещего Олега, стала и его смерть. Вот что говорит об этом «Повесть временных лет»: «В год 6420 (912) ...И жил Олег, княжа в Киеве, мир имея со всеми странами. И пришла осень, и вспомнил Олег коня своего, которого когда-то поставил кормить, решив никогда на него не садиться. Ибо когда-то спрашивая он волхвов и кудесников: «От чего мне умереть?» И сказал ему один кудесник: «Князь! Коня любишь и ездишь на нем, — от него тебе и умереть!» Запаяй слова эти в душу Олегу, и сказал он: «Никогда не сяду на него и не увижу его больше». И повелел кормить его и не водить его к нему, и прожил несколько лет, не видя его, пока на греков ходил. А когда вернулся в Киев и прошло четыре года, — на пятый год помянул он коня, от которого когда-то волхвы предсказали ему смерть. И призвал он старейшину конюхов и сказал: «Где конь мой, которого приказал я кормить и беречь?» Тот же ответил: «Умер». Олег же посмеялся и укорил того кудесника, сказав: «Не правду говорят волхвы, но все то ложь; конь умер, а я жив». И приказал оседлать коня: «Да увижу кости его». И приехав на то место, где лежали его кости голые и череп голый, слез с коня и, посмеявшись, сказал: «От этого ли черепа смерть мне придет? » И ступил он ногою на череп, и выползла из черепа змея и ужалила его в ногу. И от того разболелся и умер он. Оплакивали его все люди плачем великим, и понесли его, и похоронили на горе, называемою Шелковица»[11].
Однако другие русские летописи утверждали, что Вещий Олег погиб от укуса змеи при тех же обстоятельствах, но в Ладоге. В конце XIX века артиллерист, историк и археолог генерал Н.Е. Бранденбург раскопал большую сопку с южной стороны села Архангела Михаила на территории современного города Волхова. Генерал официально заявил, что нашел могилу Вещего Олега. Это было действительно уникальное групповое захоронение, которое свидетельствовало, что вместе со своими домочадцами здесь нашел успокоение не рядовой дружинник, а норманнский конунг.
Наконец, новгородская летопись за 922 г. говорит о смерти Олега где-то за морем от укуса змеи.
Еще более запутывают вопрос несколько скандинавских саг, в том числе «Сага об Одде-Орваре» (об Одде-Стреле). В этой саге колдунья предсказывает норвежскому конунгу Одду-Стреле, что он примет смерть от своего коня: «Здесь в конюшне стоит серый конь с гривой другого цвета: его череп станет твоей смертью». Одд убил коня и завалил его труп большими камнями. После этого Одд заявил родственникам, что уедет и больше никогда не вернется назад. Далее Одд примкнул к отряду норманнов и отправился в поход на Биармию (современные Мурманская и Архангельская области). Их корабли достигли устья Северной Двины и поднялись вверх по реке. Далее следует множество приключений. В конце концов Одд становится правителем Руси (Гардарики). Оттуда Одд-Стрела совершил поход в Грецию. Замечу, что в IX веке в Западной Европе Византию часто именовали Грецией. В конце же концов старика Одда потянуло домой, в Норвегию. В 911 г. он, взяв с собой 80 верных дружинников, отправился на родину. Согласно саге Одд долго бродил по родным местам вместе с несколькими спутниками и увидел заросшую осокой землю и небольшое возвышение впереди. «И когда они быстро шли, ударился Одд ногой и нагнулся. «Что это было, обо что я ударился ногой?» Он дотронулся острием копья, и увидели все, что это был череп коня, и тотчас из него взвилась змея, бросилась на Одд