Нежные касания, сдержанная возня обнаженных тел и решительные завершающие толчки привели мужа в восторг, а ей подарили умиротворение — он любит ее, она нужна ему, скоро их будет трое.
Санат слышал бесстыжие любовные ласки и не стал проявлять себя после их окончания. Он подождал, когда сестра с мужем позавтракают и направятся на пляж.
Пара прошла мимо скамейки, на которой он читал газету. Не поднимая головы, брат сообщил вслед сестре тихим шепотом:
— В милицию никто не звонил. Ревнивая жена дантиста устроила скандал, собрала вещи мужа и вытолкала его из номера. Дантист уверен, что стерва специально оставила его без гроша, а жена, обнаружив пропажу, думает, что наглый муженек исхитрился забрать большую часть денег на отпуск.
— А директор фабрики? — спросила Сана.
— Ни сном ни духом. Храпит, как бегемот.
— Спасибо. Дальше я сама, а ты обязательно отдохни.
У гостиницы «Жемчуг» имелся свой огороженный пляж с деревянными лежаками и зонтиками. Не смотря на постоянную музыку из кафе, шуршание гальки в прибрежных волнах и галдеж отдыхающих подслушивать их разговоры для Саны не составляло труда.
Толстяк-директор появился на пляже после полудня и тут же налег на пиво. Недовольная жена наскакивала на него пуще прежнего и в чем-то упрекала. Тот вяло огрызался и обещал всё исправить.
— Она думает, что муж деньги спьяну потерял, — пояснила Сана для Самородова. — Взял пачку в бар и где-то выронил.
— Кайф! Наша тактика работает, — порадовался Антон. — Даже в администрацию, придурки, не заявили.
— А слезы и скандалы тебя не волнуют? — не удержалась от упрека Сана.
Антон придвинулся к жене и повторил то, что уже не раз пытался ей внушить:
— Сильные эмоции обогащают их размеренную жизнь. Не забывай, в этой шикарной гостинице отдыхают не бедные работяги, а господа — хозяева жизни. Мы забираем у них отнюдь не последнее. Уже к вечеру толстячок получит денежный перевод и будет снова сорить деньгами в баре, а для дантиста — это урок, нечего жене изменять.
Сана не стала спорить, а муж продолжал оправдываться:
— Еще месяц поработаем — и завяжем. Для нас это легкая добыча. Почти без риска.
С учетом уникальных возможностей Саны и ее брата риск действительно был небольшой. Они контролировали обстановку до и после кражи и вовремя узнавали о последствиях. Выбранная тактика — не забирать всё — тоже работала на них.
Если потерпевшие поднимали шум, то прибывшие милиционеры выражали сомнение: почему драгоценности не тронуты и часть денег осталась не месте? Обычно воры переворачивают номер вверх дном и тащат всё ценное, а у вас полный порядок. Вы бы между собой сначала разобрались, товарищи супруги, с укором советовали оперативники. И уголовное дело не заводили. Директор гостиницы уверял, что в отеле отдыхают сплошь уважаемые люди, и обещал усилить проверку на входе, чтобы не пускать посторонних.
Даже на пляже нетерпеливый Антон напоминал Сане, что они не на отдыхе, а на работе, и давал подсказки:
— Обрати внимание на молодую парочку слева через два лежака. На девчонке фирменный купальник и босоножки явно из «Березки», а у парня новенький японский двухкассетник.
Сана, не снимая шляпы с лица, отмахивалась:
— Парень на мороженное в кармане мелочь собирал, и в ресторане вечером их не было. Сам знаешь, деньги без счета у состоявшихся людей, а этому отпрыску папа выделил на отдых ограниченный бюджет.
Антон зудел на ухо:
— В нашем отеле восемьсот номеров, полторы тысячи гостей. Среди них немало тех, кто приехал гулять на широкую ногу.
— Купюры без хозяев не шелестят, вечером в гостинице послушаю, — обещала Сана и укладываясь поудобнее на лежаке. — А сейчас мы с малышом загораем.
В номере перед ужином Самородов продолжил наседать на жену:
— Ладно, сегодня отдыхаем. Но у нас должен быть план на завтра. Нашла подходящие кандидатуры?
Собираясь в дорогой ресторан, гости залезали в потаенные загашники за деньгами и отсчитывали купюры. Сана прислушалась к огромному зданию и отметила в памяти три номера с наиболее плотными пачками: на четырнадцатом, десятом и шестом этажах. Сообщила мужу.
— Сколько у них? — заинтересовался Антон.
— Я не Санат. Только он может определить номинал купюры по характерному хрусту.
— Классно! Спроси у него за ужином.
В ресторане беременной гостье выделили столик в самом дальнем углу от небольшой возвышенности, именуемой сценой. Расстояние между Саной и музыкантами не мешало общению. В перерывах между песнями, склонившийся над синтезатором Дирижер, выслушал вопросы сестры и прошептал в ответ:
— У гостей на четырнадцатом этаже неделю назад было пятьсот рублей, сейчас осталось рублей триста. На десятом и того меньше.
Санат замолчал, и сестра ему напомнила:
— Ты не сказал про шестой.
— Шестьсот двенадцатый, двухкомнатный люкс? — нехотя уточнил брат.
— Да, шикарный номер. Гости явно с деньгами.
— Забудь про них, — отрезал Шаманов и заиграл вступление к очередной песне.
Сестра удивилась нервной реакции брата. Она восстановила в памяти голоса гостей из шестьсот двенадцатого номера, прислушалась к ресторанному гулу и безошибочно вычислила пару за стойкой бара. Теперь она могла их видеть.
Чуть захмелевший бравый мужчина лет сорока с усами и бакенбардами был одет в голубой морской китель с четырьмя золотистыми нашивками на рукавах. Он потягивал коньяк из широкого бокала и перекидывался фразами с барменом, уважительно кивавшем гостю. Красивая рыжая девушка рядом с ним явно скучала и вертела в руке бокал с белым вином.
Сана указала взглядом на них мужу:
— Постояльцы люкса на шестом.
Антон рассмотрел парочку и сделал вывод:
— Капитан дальнего плавания в солидном звании. Дядька при деньгах, у молодой жены приличные украшения.
Пока звучали следующие песни Сана внимательно слушала разговор импозантного капитана с барменом. Моряк представлялся капитаном атомного ледокола Северного флота. Сейчас он в отпуске и наконец-то может провести время с единственной дочкой, которую из-за развода почти не видел в детстве. Рыжая красотка в красном платье с разрезом на бедре не интересовалась болтовней папаши, она ловила на себе заинтересованные мужские взгляды и кокетливо улыбалась.
— Рыжая — его дочь, — наклонившись к мужу, сообщила Сана. — Приехали на отдых сегодня.
— Классно! Надо их общипать, пока не потратились.
— Санат не советует.
— Капитан атомохода на мели? — удивился Антон.
Когда музыканты ушли на перерыв в гримерную, где они выпивали и закусывали, Санат задержался на сцене. Он практически не употреблял спиртное, потому что в состоянии опьянения, как и сестра лишался уникального дара. Клавишник делал вид, что проверяет соединение кабелей с аппаратурой, а сам тайком общался с сестрой.
Сана спросила, прикрывая губы салфеткой:
— Что с капитаном не так? Какая при нем сумма?
— Пока немного, но с каждым днем будет больше и больше.
— Не поняла, — поразилась Сана. — Отдыхающие тратят деньги. Некоторые очень быстро.
— Эти из тех, кто зарабатывают. Тоже очень быстро.
— Выкладывай подробности, — потребовала сестра.
— С ними связываться опасно, — предостерег брат.
Сана переглянулась с Антоном. Тот уже понял, что намечается жирное дельце, и нетерпеливо ерзал на стуле, готовый обсудить наводку. Сана давно убедилась, что мужа опасность не остановит. Его дерзость возрастала пропорционально возможному доходу.
И она продолжила неслышную для окружающих беседу:
— Санат, ты в курсе, через что я прошла, какие силы пытались меня убить. Неужели капитан с дочкой опаснее?
— Я музыкант, а не эксперт по безопасности.
— Всего лишь музыкант? — задела гордость брата Сана. — С твоими способностями ты мог бы стать композитором или дирижером.
— Когда-нибудь стану. А пока мне нравится играть в ресторане.
— Тогда расскажи нам, музыкант, об этой парочке.
— Я кое-что слышал, — признался Санат. — Они встречались с Хозяином.
И брат поведал о тайной беседе новых гостей с директором отеля Портновским. Сана слушала, а Антон пытался угадать ее эмоции по округлившимся глазам.
Глава 7
Капитан атомного ледокола представлялся собеседникам Вячеславом Ефремовичем. При этом кивал, протягивал руку, но не называл фамилию. Свою рыжеволосую дочь он ласково звал Танечкой или Татьяной. Впрочем, девушка и без него легко знакомилась с отдыхающими.
Утром рыжая красотка Таня вышла на пляж раньше папы, устроилась на лежаке около дорожки, выложенной из дощечек, по которой отдыхающие ходили к пляжному бару за напитками. Девушка скинула невесомое платье на соседний лежак и тщательно намазала тело солнцезащитным кремом, волей-неволей принимая соблазнительные позы.
Она загорала то попкой к верху, то грудью, скинув с плеч бретельки, и каждый проходивший рядом мужчина заглядывался на ее красивое тело. Большинство делали это украдкой, но более смелые не скрывали заинтересованной улыбки и пытались поймать ответный взгляд. Рыжая провожала их, по-кошачьи щурясь, и наблюдала насколько легко потенциальный ухажер расстается с деньгами в дорогом баре.
Иногда она выходила к морю и шла вдоль пляжа по щиколотку в воде в закрытом леопардовом купальнике с высоким, выше талии, вырезом бедра, отчего ее и без того стройные ножки казались умопомрачительными. Необычный купальник из валютной «Березки» выделял ее даже среди состоятельных гостей отеля. Танечка окуналась, смело ныряя в набегавшую волну, а когда выходила на берег, вытягивалась навстречу солнцу, жмурилась, кокетливо изгибалась и отжимала длинные волосы. На бронзовой коже ее ног дрожали бусинки воды.
— Классно мужиков клеит, — не удержался от похвалы Антон.
— Самцы гомо сапиенс примитивные существа, — согласилась Сана. — Летят на приманку как мотыльки на огонь.
Вечера Санат рассказал, что представительный капитан атомохода с дочерью — профессиональные карточные шулеры, известные как Капитан и Рыжая. Девушка находит клиентов, отвлекает их внимание во время игры, а Капитан передергивает карты. Сейчас они разминаются на простаках перед будущей большой игрой. Им покровительствует сам Хозяин, директор гостиницы Портновский. Он выделил им люкс и сообщил, что скоро в отель пожалует богатый игрок из Москвы.