ДИСКУССИЯ ПО ВОПРОСАМ СОВЕТСКОГО ЯЗЫКОЗНАНИЯ(«Правда», 1950 год)
9 мая
От редакции
В связи с неудовлетворительным состоянием, в котором находится советское языкознание, редакция считает необходимым организовать на страницах газеты «Правда» свободную дискуссию с тем, чтобы путем критики и самокритики преодолеть застой в развитии советского языкознания и дать правильное направление дальнейшей научной работе в этой области.
Статья Арн. Чикобава «О некоторых вопросах советского языкознания» печатается в дискуссионном порядке. С настоящего номера «Правда» будет еженедельно на двух страницах печатать дискуссионные статьи по вопросам языкознания.
А.С. Чикобава.О некоторых вопросах советского языкознания
Советское языкознание призвано служить надежной теоретической базой грандиозного языкового строительства, ведущегося в многонациональном Советском Союзе.
Общеизвестен исключительный теоретический интерес, вызываемый научным изучением языка, как в плане собственно историческом (– история языка в тесной связи с историей культуры говорящего на нем народа), так и в плане философском (– язык в его отношении к мышлению). Ленин особо отмечал значение истории языка, как одной из тех научных дисциплин, «из коих должна сложиться теория познания и диалектика»[1].
«…Наука об истории общества, – пишет товарищ Сталин, – несмотря на всю сложность явлений общественной жизни, может стать такой же точной наукой, как, скажем, биология, способной использовать законы развития общества для практического применения»[2].
Стать точной наукой – это программное требование, без осуществления которого ни одна общественная наука, – в том числе языкознание, – не может иметь практического полезного применения.
Советское языкознание может стать в уровень требований, предъявляемых науке сталинской эпохи, в том случае, если оно будет руководствоваться принципами диалектического и исторического материализма, если оно будет строиться на основополагающих указаниях Маркса, Энгельса, Ленина, Сталина о языке, его сущности, происхождении и развитии.
Дискуссии, имевшие место в лингвистических научно-исследовательских учреждениях, а также ряд статей, опубликованных в «Правде» и других органах печати о положении в языкознании, наглядно свидетельствуют о неблагополучии в деле разработки материалистической советской науки о языке.
Ход дискуссии показал, что основополагающие указания Маркса, Энгельса, Ленина, Сталина о языке и языкознании в работе многих языковедов подменяются неправильными положениями лингвистической теории акад. Н.Я. Марра. Декларативная защита марксизма-ленинизма сплошь и рядом выливается в фактическую защиту принципиальных ошибок теории Н.Я. Марра.
Вместо того, чтобы в процессе большевистской принципиальной критики вскрыть ошибки и недостатки и тем обеспечить подъем материалистической науки о языке, в результате проведенных дискуссий не нашли ничего лучшего, как вернуться к одному из основных положений, ошибочность которого была признана еще десять лет тому назад. Мы имеем в виду учение об элементах и элементном анализе в языкознании, – одно из самых неудачных обобщений теории акад. Н.Я. Марра. Это учение официально было отклонено еще в 1940 году: от него отказался Институт языка и мышления Академии наук СССР, отказался акад. И.И. Мещанинов, ближайший ученик Н.Я. Марра. Но это было в 1940 году; а в 1949 году в статье заместителя директора Института языка и мышления, профессора Г.П. Сердюченко, как бы подытоживающей проведенные дискуссии, прямо заявляется: элементный анализ «может быть вполне применим и полезен»[3].
Акад. И.И. Мещанинов, руководитель Отделения литературы и языка Академии наук СССР, директор Института языка и мышления, в 1946 году призывал к решительной борьбе с элементным анализом как искажением марксистско-ленинских принципов в лингвистике; но в 1949 году он не нашел в себе мужества открыто заявить, что никакая марксистско-ленинская наука о языке не может быть создана при помощи техники пресловутого анализа по элементам. В 1949 году акад. И.И. Мещанинов ограничился лишь тем, что глухо и неясно отмечает: «анализ слов современной речи по четырем элементам ничего не дает»[4].
Тем временем журнал Министерства просвещения «Русский язык в школе» – в целях популяризации материалистического языкознания – многотысячному коллективу учителей русского языка преподносит образцы этимологии русских слов по элементам: слово «рука», мол, составлено из двух элементов «ру» и «ка», причем каждый из этих элементов означал «руку». Русское слово «топор» и французское портер («носить») состоят, мол, из одних и тех же частей «пор» и «тор» или «тер»: «рука» – орудие труда, топор – тоже[5].
Совсем недавно, в начале 1950 года, Министерство просвещения РСФСР выпустило брошюру проф. Г.П. Сердюченко: «Академик Н.Я. Марр – основатель советского материалистического языкознания» – в серии «Вопросы языкознания для учителя». В брошюре проф. Г.П. Сердюченко, между прочим, утверждается, что «проблема элементного анализа… требует к себе самого серьезного внимания» (стр. 60) и что «палеонтологический анализ по элементам… может быть вполне применим и полезен» (стр. 63). Учебно-педагогическое издательство, выпустившее массовым тиражом означенную брошюру, характеризует ее в предисловии, как содержащую «большой и ценный для учителя материал».
Таким образом Министерство просвещения авторитетно рекомендует учительству элементный анализ (типа: ру-ка, то-пор), как научно ценный.
Это – не все. Министерство высшего образования еще в 1949 году разработало программу по «Введению в языкознание» (автор – проф. Чемоданов, редактор – проф. Сердюченко), которая построена целиком на неправильных положениях лингвистической теории акад. Н.Я. Марра. В программе ничего не говорится об элементном анализе, но положения, добытые путем элементного анализа, рассматриваются как достижения советского материалистического языкознания. Это значит: элементный анализ, образцами которого служат этимологии слов «рука», «топор», вводится в университеты, в педагогические и учительские институты в качестве обязательного учебного материала.
Наконец, в постановлении Президиума Академии наук СССР от 21 июля 1949 г. прямо говорится, что теория акад. Н.Я. Марра и есть «новое материалистическое учение о языке, общая теория языкознания, построенная на основах диалектического и исторического материализма», что положения «о едином языкотворческом процессе и стадиальном развитии языков мира», – т.е. положения, внутренне связанные с применением элементного анализа, – являют собою «прогрессивное революционное учение».
В свое время элементный анализ загнал в тупик лингвистическую теорию акад. Н.Я. Марра. Ныне – с восстановлением в правах элементного анализа – в тупик попадает вся лингвистическая работа.
Создалось положение, при котором становится невозможной положительная работа по обслуживанию неотложных задач языкового строительства нашей Родины.
В этой связи необходимо разобраться в вопросе: что собою представляет теория акад. Н.Я. Марра? Насколько правомерно замещать марксизм-ленинизм в языкознании теорией Н.Я. Марра? Что требуется для развития советской лингвистики, основанной на подлинно научных принципах марксизма-ленинизма?
Выдающийся советский ученый, крупнейший кавказовед, акад. Н.Я. Марр в широких кругах советской общественности известен как автор яфетической теории. Однако еще до опубликования первого исследования в обоснование яфетической теории (в 1908 г.) Н.Я. Марр являлся признанным авторитетом по вопросам армяно-грузинской филологии в широком смысле этого слова: языка, литературы, истории, этнографии, археологии.
В дальнейшем акад. Н.Я. Марр – неутомимый исследователь яфетических языков, автор ряда ценных монографий и многочисленных статей по грузинскому, чанскому, сванскому, абхазскому, дагестанским языкам, а также баскскому и другим языкам – становится ученым с мировым именем.
Борьбе за создание материалистической лингвистики посвящено немало работ акад. Н.Я. Марра.
Эта борьба Н.Я. Марра с идеалистической лингвистикой сама по себе имела немалое значение для усиления позиций молодой советской лингвистической науки. Однако сам акад. Н.Я. Марр, несмотря на свое стремление, не смог подняться до глубокого понимания сущности марксизма-ленинизма; ему не удалось овладеть методом диалектического материализма и применить его в языкознании. Отсюда и проистекают серьезные ошибки и промахи в лингвистическом учении акад. Н.Я. Марра, к анализу которых мы и переходим.
В яфетической теории акад. Н.Я. Марра следует различать: 1. учение о яфетических языках, их природе и происхождении и 2. общелингвистическое учение, или яфетическая теория, как общее учение о языке.
Учение о яфетических языках зародилось, как теория родства грузинского языка с семитическими. Оно прошло ряд этапов развития. Определяющим моментом для каждого этапа является понятие яфетических языков, их состава. В 1908 г. яфетические языки – это картвельские языки (грузинский, мегрельско-чанский и сванский, да некоторые из мертвых языков Передней Азии). Яфетические языки в 1908 г. считаются Н.Я. Марром за ветвь, ближайше родственную с семитической ветвью. В 1916 году яфетическими признаны помимо картвельских и горские кавказские языки (абхазский, адыгейский и дагестанские языки). Яфетические языки составляют самостоятельную семью языков, родственную с семитической