и". Снимает "ошейник" только на ночь.
Больной сидит, низко опустив голову.
ГОЛОС. Разденьте больного.
Санитары раздевают больного догола, бросая одежду на пол. Больной не сопротивляется, раздетый опять садится на табуретку, сгорбясь и закрыв лицо.
ГОЛОС. Снимите с больного "ошейник".
Один санитар держит больного, другой снимает "ошейник "и кладет на маленькую табуретку, стоящую перед больным. Больной обхватывает шею руками и сидит, опустив голову. Санитары становятся позади больного.
ГОЛОС. Машинное поступление, механическое разграничение структур, промодо, принадлежность к шатунному скольжению обеспечивает долговременную протяжку центрального гидроузла, являющегося опорным звеном системы. Функционирование трех боковых гидроузлов целиком и полностью зависит от своевременной подачи электроэнергии, герметичности шарового механизма и допустимой вязкости гидропробойной жидкости. Гидромеханический привод трех боковых гидроузлов базируется на девяти рейсподшипниках, расположенных по краям нижнего подцона-зигеля системы и обеспечивает равномерное чередование руппора с насадочным штифтом. Клино опросто, аноро умаристо, холесто укаребо, морепобойно нормали, контроле нормодело повыше, эффекте функко, эффекте пробило, эффекте обсто, эффекто биохимо, желудо эритрото. Нет, рвать цепями, нет, рубить по суставам, нет, высверлить гипотоламус, нет, пилить ноги, нет, снятие кожи, нет битье цепями, нет рвать цепями, нет битье цепью, нет рвать цепями, нет битье цепью, нет рвать цепями, нет битье цепью, нет рвать цепями, нет битье цепью, нет рвать цепями. Николай Васильевич медленно встал, положил трясущимися руками книгу на край стола и произнес тихим, срывающимся голосом: узоры на столе, узоры на скатерти, узоры на стенах, узоры на столе, узоры на скатерти, узоры на стенах, узоры на столе, узоры на скатерти, узоры на стенах, узоры на столе, узоры на скатерти, узоры на стенах. Неспецифическое, биохимическое, клиническое, прямокишечное, менструальное, эффективное, гидрохлоридное, жировое, массовое, фенобарбиталовое, внутримышечное, реактивное, соматическое, вегетативное, эмоциональное, медикаментозное, астеническое, стационарное, гомогенное. Поедание экскрементов - преступление, поедание экскрементов - преступление, поедание экскрементов - преступление, поедание экскрементов - преступление, поедание экскрементов - преступление, поедание экскрементов - преступление, поедание экскрементов - преступление. Равновесие внутриутробного разлагающегося существа, своими формами напоминающего решения Х партийной конференции, зависит от содержания белка в моче организма матери, а также от разведенных раздробленных рук, скрепленных стальными скобами ушей, намотанных на лопасти вентилятора кишок, склеенных силикатным клеем пальцев, промытых серной кислотой костей, обезжиренных и просушенных волос, отслоенных и перемолотых ногтей, вырезанных и заспиртованных семенников, вырезанных и заспиртованных глаз, вырезанных и заспиртованных предсердий, вырезанных и заспиртованных селезенок, вырезанных и заспиртованных почек, заказ No 30, портретная слюна, пружинное богатство, заказ No 30, портретная слюна, пружинное богатство, заказ N30, портретная слюна, пружинное богатство, подтяни, Василий, арахниды в жидком стекле, доминантный септаккорд, подтяни, Василий, арахниды в жидком стекле, доминантный септаккорд, подтяни, Василий, арахниды в жидком стекле, доминантный септаккорд, пентакль германцев, я пил подколенную, женские эталоны, пентакль германцев, я пил подколенную, женские эталоны, пентакль германцев, я пил подколенную, женские эталоны, милый инсулин, искусственные дома, черви на груди, милый инсулин, искусственные дома, черви на груди, милый инсулин, искусственные дома, черви на груди. Богородица втулок, белое убийство, уральский Лабрадор, Богородица втулок, белое убийство, уральский Лабрадор, Богородица втулок, белое убийство, уральский Лабрадор, грифельные заслоны, Дороти соплей, испуганные механизмы, грифельные заслоны, Дороти соплей, испуганные механизмы, грифельные заслоны, Дороти соплей, испуганные механизмы, подкожные городища, юношеские костоломы, Авалакитешвара казанских окраин, подкожные городища, юношеские костоломы, Авалакитешвара казанских окраин, подкожные городища, юношеские костоломы, Авалакитешвара казанских окраин, Виктор Тимофеевич Хуесосов, высоковольтное правительство, любимый бомбометатель, Виктор Тимофеевич Хуесосов, высоковольтное правительство, любимый бомбометатель, Виктор Тимофеевич Хуесосов, высоковольтное правительство, любимый бомбометатель, обстояние фашистов, мавры затворов, инъекция чистого гноя, обстояние фашистов, мавры затворов, инъекция чистого гноя, обстояние фашистов, мавры затворов, инъекция чистого гноя, инъекция чистого гноя, инъекция чистого гноя, инъекция чистого гноя, инъекция чистого гноя, инъекция чистого гноя, инъекция чистого гноя.
Дверь в середине задника открывается, и на сцену быстро выходят семь медсестер в белых халатах с готовыми шприцами в руках. Санитары хватают больных за руки, прижимают их к табуреткам. Медсестры подходят (каждая - к своему больному) и делают быстрый укол в лопатку, на который больные реагируют по-разному: кто-то кричит, кто-то плачет, кто-то ругается, а кто-то молчит. Санитары держат больных, прижав их к табуреткам. Медсестры уходят. Через некоторое время больные успокаиваются, и санитары отпускают их руки.
ГОЛОС. Оденьте больных.
Санитары поднимают с пола мешки, вынимают из них театральную одежду и одевают больных. Больной Г. надевает костюм Гамлета, больная Д. надевает костюм Джульетты, больной К. надевает костюм Короля, больная К. надевает костюм Королевы, больной Т. надевает костюм Тибальта, больная К. надевает костюм Кормилицы, больной Г. надевает костюм Горацио. Санитары кладут в мешки одежду больных и то, что лежит на маленьких табуретках, забирают табуретки, мешки и уходят, оставляя больных на сцене.
ГОЛОС. Играйте.
Сцена погружается в темноту. Через некоторое время яркий дневной свет освещает площадь в Вероне перед Эльсинорским замком. Посередине площади на страже стоит Тибальт. На площади расставлены: банка, пластырь, пробка, выпрямитель спины, пластина, расширители век, ошейник. Все предметы - белого цвета, некоторые из них сильно увеличены (например, банка - выше человеческого роста). Входит Горацио.
ТИБАЛЬТ. Кто здесь?
ГОРАЦИО. Нет, сам ответь, как положено. Стой и отвечай.
ТИБАЛЬТ. Да здравствует Королева!
ГОРАЦИО. Тибальт?
ТИБАЛЬТ. Он.
ГОРАЦИО. Я в самое пожаловал время. Двенадцать бьет. Иди ложись, Тибальт.
ТИБАЛЬТ. Спасибо, что сменили. Холод резкий, и мне не по себе.
ГОРАЦИО. Все было тихо?
ТИБАЛЬТ. Мышь не шевельнулась.
ГОРАЦИО. Ну, приятных снов. Коль встретишь ты Кормилицу, поторопи.
Входит Кормилица.
КОРМИЛИЦА. Слуга стране, подруга датской службы.
ТИБАЛЬТ. Покойной ночи.
КОРМИЛИЦА. С Богом, честный воин.
Тибальт уходит.
КОРМИЛИЦА. Ну что, опять сегодня появилось?
ГОРАЦИО. Я ничего не видел.
КОРМИЛИЦА. Чушь, чушь, не явится.
ГОРАЦИО. Минувшим днем, когда вон та звезда, левей Полярной, пришла светить той области небес, где блещет и сейчас, или, вернее, чуть левее, немного левее. Когда пробило час...
На краю сцены появляются два санитара, несущие на белых носилках гигантского черного червя. Червь слабо шевелится.
КОРМИЛИЦА. Тс-с! Молчи, дурак! Вот он опять!
ГОРАЦИО. Совсем такой, как был король покойный.
КОРМИЛИЦА. Ты книжник, обратись к нему, Горацио.
ГОРАЦИО. Кто ты, что посягнул на этот час и этот бранный и хороший, прекрасный облик, в котором когда-то мертвый повелитель датчан ступал когда-то и воевал, и делал разные хорошие дела? Заклинаем, просим тебя ответить, ответь нам.
КОРМИЛИЦА. Он оскорблен.
ГОРАЦИО. Смотри, уходит прочь! Стой, молви! Заклинаю, молви!
Санитары уносят червя.
ГОРАЦИО. Ушел и не ответил.
КОРМИЛИЦА. Ну что, Горацио? Дрожишь и бледен, свинья? Пожалуй, это не одна там выдумка или фантазия? Правда? Что скажешь ты?
ГОРАЦИО. Клянусь вам Богом, я бы не поверил, когда бы не бесспорная порука моих же глаз.
КОРМИЛИЦА. Похож на короля?
ГОРАЦИО. Как я сам на себя. Таким же самым было, было все в нем, когда с кичливым бился он Норвежцем, когда на льду в свирепой схватке разгромил поляков. Как странно, непонятно все это как-то.
КОРМИЛИЦА. Свиньи.
ГОРАЦИО. Да. Ну, честно говоря, что точно думать, то есть что в точности подумать, я не знаю. Но вообще я в этом вот таком появлении вижу знак, знаки каких-то странных смут для государства.
КОРМИЛИЦА. Возможно, друг Горацио, но только сегодня мысли заняты другим. Сегодня маскарад у королевы... но, чу! Сюда идут!
Входит Тибальт.
ТИБАЛЬТ. За мной, за мной! Скажу я одному из них словечко, а что потом подскажет настроенье.
ГОРАЦИО. Как, словечко одному из нас - и только? Прибавьте к словечку еще что-нибудь. Ну, хотя бы удар.
ТИБАЛЬТ. Я всегда готов это сделать, синьор, если вы подадите мне повод.
ГОРАЦИО. Неужели вам трудно самому найти повод?
ТИБАЛЬТ Горацио, ты поешь в один голос с Гамлетом!
ГОРАЦИО. Пою в один голос? Что это значит? Ты из нас хочешь сделать каких-то бродячих музыкантов, там гитаристов, разных глупых людей? Берегись, можешь услышать очень нехорошие, неприятные звуки. Вот мой смычок. Он тебя заставит поплясать, потрясти одеждой, ногами, попрыгать. Потанцевать. Да! Я не пою в один голос. Понимаешь ты это?
КОРМИЛИЦА. Вы разговор на улице ведете. Не лучше ль вам отсюда удалиться? Уж лучше разобрать обиды хладнокровно, а не так вот, как гады какие-то. Тут все на вас глазеют.
ГОРАЦИО. Затем глаза даны им: пусть глазеют. Я отсюда никуда не сдвинусь. А глаза даны человеку, чтобы глазеть. Человек не может глазеть руками или грудью. Он глазеет глазами.
Входит Гамлет.
КОРМИЛИЦА. Бог с вами! Вот пришел мой человек.