Недавно они увели в отделение двух беглянок.
— Это правонарушение, ты знаешь?
— Пустите!
Я хотел извернуться и сбежать, но молодой полицейский держал слишком крепко. Вырваться не получится, сколько ни пытайся. Его напарник вытащил из кармана блокнот:
— Из какой ты школы? Телефон родителей помнишь? Мы позвоним, чтобы тебя забрали.
Я ахнул. Мне сразу вспомнились дядя и тётя. Получается, это они теперь мои «родители»? Ну уж нет! Я лучше умру, чем вернусь к ним.
— Нет… Нет… Ни за что!
Я из последних сил оттолкнул руки полицейского и нырнул в толпу.
— Стоять!
— Стой!
Я миновал перекрёсток и помчался по оживлённой Центральной улице куда глаза глядят. Стражи порядка бегали очень быстро, но толпа никак не давала им поравняться со мной. Я улучил момент и нырнул в один из переулков. Даже оторвавшись, я всё равно продолжал бежать.
«Ни за что им не попадусь! Ни за что не отправлюсь к родственникам. Они мне не родители! Теперь у меня нет родителей».
И тогда…
На глаза вдруг попался плащ. Ошарашенный, я замер на месте. Плащ исчезал в щели между двумя зданиями Центральной улицы. Плащ, что принадлежал тому самому великану!
Но не успел я и глазом моргнуть, как фигура растаяла и воздухе. Щель между зданиями пустовала: виднелись кондиционеры, вентиляционные отверстия, трубы, урны — и больше ничего…
Я недоумевал — он ведь только что был здесь!..
И вдруг…
— Где мальчишка?
— Здесь, что ли?
Я услышал голоса полицейских, вытянул шею и понял, что меня продолжают искать.
Я нервно глядел то на них, то на щель, в которой исчез великан, и мысленно сравнивал чудовище со своими родственниками.
В голове зазвучал хриплый голос: «Ну так что, пойдёшь со мной?» Сердце бешено застучало, мне совершенно некуда было податься.
Уж лучше я стану жить с чудовищем, чем «ни в чём себе не отказывать» в доме у родственников.
Я решился и смело шагнул в щель между зданиями.
Куматэцу
Щель привела меня к весьма странному проходу. Тусклый зелёный свет выхватывал из темноты неровные камни под ногами и отвесные глиняные стены, расположенные так близко друг к другу, что до них можно было дотянуться кончиками пальцев вытянутых в стороны рук. Я шагал и шагал вперёд, но картина не менялась, и это начинало действовать на нервы. Иногда на пути попадались бамбуковые клумбы с цветами, — по ним я пытался запомнить дорогу, однако довольно быстро понял, что они указывают на тупики. Я возвращался обратно, но вот странность: клумб на месте уже не было.
Решив, что ошибся с выбором ориентира, я попробовал следить за цветами, висящими на стенах, однако и те бесследно исчезали, стоило к ним вернуться. Похоже, я угодил в лабиринт, но на этом неожиданности не заканчивались. Вскоре я заметил окно без ставней и стёкол, по сути, просто дыру в стене. В проёме неподвижно сидела серая кошка и неотрывно следила за мной. Не успел я оправиться от удивления, как мне попалось ещё одно окно. В этом стоял петух с длиннющим двухметровым хвостом. При виде меня он начал недоуменно крутить головой. В следующем я увидел горшок с маленьким цветущим деревом. А секунду спустя разглядел за окном оленя с рогами, похожими на ветви дерева, растущего в горшке.
Олень?!
— Я точно в Сибуе? — вопрос возник сам собою.
Я попятился назад и вдруг резко повернулся, ощутив чьё-то присутствие за спиной. Краем глаза мне удалось заметить, как у дальней стены мелькнули два силуэта. Судя по габаритам, та самая парочка в плащах. Я устремился за ними и с разбегу завернул за угол, но успел лишь заметить, как фигуры исчезают где-то вдалеке. Я снова бросился в погоню, но каждый раз видел их мельком, у очередного поворота. Как бы я ни старался догнать их, ничего не получалось. Но почему? Они ведь шли прогулочным шагом!
Я упустил незнакомцев из виду, когда добрался до перекрёстка. В каждом из четырёх проходов стояли стулья, на них — вазы с цветами, предупреждающие о тупиках. И никого вокруг.
— Э?.. Но как?..
Я застыл на месте, совершенно не представляя, куда идти. Вдруг у меня из кармана высунулся Тико и тревожно пискнул. Позади послышался мерный стук копыт, и стоило мне обернуться, как рот сам собой открылся от изумления. Лошадь! Ко мне приближалась длинная лошадиная морда!
— А-а-а-а!
В узких проходах спрятаться было негде, и лошадь начала толкать меня вперёд. В конце коридора, который я считал тупиком, вдруг показался выход наружу, откуда доносился шум толпы. Лошадь, гружённая рулонами ткани, направлялась как раз туда, ну а мне оставалось лишь вопить на одной ноте:
— А-а-а-а-а-а!
Наконец животное вытолкало меня из прохода, и я приложился головой о брусчатку.
— Бо-о-ольно!..
Внезапно лошадь встала на задние ноги, перехватила рулоны в передние и ушла, подозрительно поглядывая и мою сторону.
На задние ноги?! Я в шоке огляделся по сторонам: моему взору предстал большой каменный особняк и крытый навесом двор, по которому в желтоватом свете ламп двигалась толпа мужчин.
В нос ударил резкий животный запах, а в глаза бросились звериные морды здешних обитателей: кашмирский козёл с огромными рогами пытается продать кому-то клубок шерсти; альпака демонстрирует покупателям образцы ткани; верблюды задумчиво склонили головы над прилавком; ангорский козёл торгуется и постукивает по блокноту; лама пересчитывает деньги отточенным до автоматизма движением; лошади-грузчики таскают рулоны ткани на плечах.
Чёрт! Они все монстры! Я оказался в городе монстров!!!
От страха хотелось рыдать. Едва осознавая, что делаю, я стиснул зубы, и наружу вырвался всего один короткий вскрик:
— А-а-а!..
Он оторвал от переговоров козла и привлёк внимание овец. Всё больше звериных взглядов обращалось в мою сторону.
Чёрт, чёрт!
Тико почуял опасность и нырнул на дно кармана. Я быстро развернулся в надежде сбежать той же дорогой, что и пришёл сюда, но увидел сплошную стену.
— Что за?.. Куда подевался коридор?
Как? Когда? Почему? Я отчаянно искал глазами проход, но он словно испарился, а на его месте, откуда ни возьмись, выросла стена. Меня бросило в холодный пот. Монстры глядели кто с изумлением, кто с подозрением, кто с откровенным любопытством. Их разговоры сливались в неясный гул.
Чёрт, чёрт, чёрт!!!
Я должен бежать — и неважно куда. Но стоило мне сделать шаг, как я споткнулся и упал на четвереньки. Проклятье! Подниматься времени не было, и я пополз, как был, на четвереньках, быстро перебирая руками-ногами.
— Выход… Где же выход?!
По обе стороны проспекта уходили вдаль ряды магазинов, а в воздухе города монстров царило почти праздничное оживление. Над головой висели крупные полотнища, перекрывая друг друга и испуская таинственное свечение: синее, красное, фиолетовое. На улице было не протолкнуться от прохожих, наслаждавшихся ночным городом, я лавировал между ними на четвереньках, стараясь, чтобы меня не заметили. Через какое-то время вдалеке показался портал с прикрученной к нему круглой неоновой вывеской, ритмично мигавшей синим. В самом её центре красовался жёлтый текст на красном фоне: «Город Дзютэн».
Видимо, так это место и называлось. По бокам располагались ещё две надписи: «Сандзэнкай» и «Амагури». Оформление обеих показалось мне смутно знакомым, но чем именно, вспомнить не удалось. Я миновал портал и оказался на просторной мощёной площади. С востока на запад протянулась гряда пологих холмов, усыпанных огнями жилых домов. Их обитателям, должно быть, площадь виделась центром города и долиной, полной света бесчисленных магазинов. Не в силах сопротивляться течению толпы, я оказался посреди небрежно разбросанных торговых лавок.
Свисающие с перекладины зажаренные до хрустящей корочки утки и варёные с головой цыплята. Сушёный лосось с угрожающе острыми зубами. Похожие на инопланетных захватчиков сушёные скаты, провожающие покупателей жутковатыми взглядами. Горшки, доверху наполненные сушёными спрутами, морскими звёздами, жабами, ящерицами и ещё бог весть какой живностью. Мешки зерна и горы фруктов. Сложенные друг на друга бутылки с алкоголем. Бесконечные ряды кастрюль, горшков и чайников. Украшения из кости и ракушек самых разнообразных размеров и форм. Загадочно светящиеся мечи и доспехи… Куда ни глянь — всюду вещи, не похожие на те, что были в человеческом мире…
На меня резко навалилось чувство одиночества, казалось, тревога вот-вот сведёт с ума. Я продолжал двигаться на четвереньках, молясь изо всех сил о том, чтобы поскорее найти выход и вернуться наконец в родную Сибую.
— А?!
Вдруг меня схватили за шиворот. Не успел я и пискнуть, как был поднят за шкирку, словно котёнок. Позади стоял волк, совсем не дружелюбный на вид, с его пояса свисал широкий меч.
— Это что такое?
Подошли ещё два волка — видимо, товарищи первого — и с изумлением уставились на то, как я дёргаю руками и ногами.
— Человеческий ребёнок!
— Человек? Но что он тут делает?
Троица оттащила меня к магазину, торговавшему японскими музыкальными инструментами, взяла в руки флейты, плектры от бив[5] и барабанные палочки и начала оттягивать мне то щёки, то веки.
— Пустите!
Но волки, переглянувшись, зловеще ухмыльнулись и завели разговор на тему, леденящую кровь:
— То что надо! Снимем шкуру и продадим на сямисэны?[6]
— Или засушим, настрогаем да толкнём как деликатес?
— А может…
Перспектива пополнить ряды цыплят и рыб совсем не прельщала меня!
— На помощь! — завопил я во всё горло.
И тогда…
— Прекратите, глупцы! — раздался резкий укоризненный возглас.
Голос принадлежал худощавому свину с лысой макушкой и небритым лицом. На нём была чёрная, изрядно потраченная молью одежда, похожая на монашескую.
— Такое и говорить грех! — упрекнул он троицу, изредка моргая небольшими глазами.