– Небольшая метка на случай, если ты все же решишь натворить глупостей, – с улыбкой отступила от меня Иэльда.
Приспешницы богини снова вернулись к моему внешнему виду. Заплели мои волосы в длинные светлые косы, собрали на голове, закололи вместе с вуалью на восточный манер. Одели, но словно не одели. Нижнее белье лишь приковывало к себе взор, а тонкая летящая ткань бирюзового цвета подчеркивала его. При каждом движении кожа оголялась, мерцал серебряными переливами нанесенный узор. Звенели монетки на поясе и на нижней линии лифа.
– И я должна показаться перед ним в таком виде?
– Перед ними, – поправила меня Иэльда. – Сегодня состоялся Совет малого круга Эндарога, который созывают раз в межсезонье. Мужчины долго разговаривают о важных делах, а потом празднуют. Ты будешь в числе девушек Алой розы, которых позовут в качестве подсластителя пира. Надеюсь, ты не глупа, Талья, и все запомнила.
– Молчать и соглашаться на все причуды похотливого самца, что тут сложного?
– Не будь так строга.
– Поговаривают, девицы выходят довольными из покоев правителя, – подала голос одна из сестер, за что получила строгий взгляд матушки. – Извините.
– Она готова. Пирия, Верда, Нэн, вы все помните?
– Да, матушка, – шагнули вперед три девушки в глухо закрытых, но тоже летящих одеяниях, больше напоминающее мое, чем прислужниц богини. И когда только переодеться успели?
– Ведите ее.
Сестры зачастили к двери. Я не стала препираться и спорить, ведь с Иэльдой, казалось, это бесполезно. Решила действовать по обстоятельствам, но не подчиняться им во всем. Возможно, я не настолько в безвыходном положении, чтобы безоговорочно следовать каждому их слову. Нужно понаблюдать, дать себе время.
Мы оказались в широком, светлом коридоре с позолоченной отделкой, в котором витал запах сладких духов. Из множества монахинь со мной осталось лишь эти трое. Одна быстро шла впереди, а две другие двигались по обе стороны от меня.
Вскоре мы достигли арочного входа, за которым слышались переливы девичьих голосов и смеха. Вошли в круглое помещение с вереницей окон, оказались под прицелом множества глаз.
Девушки в откровенных одежных, очень схожих с моей, пристально изучали меня. Блондинки, брюнетки, рыжие – здесь были на любой вкус. Высокие, стройные, с пышной грудью и почти отсутствием оной. На некоторых тоже были нанесены узоры, но серой краской. Другие вообще были без росписи на коже. Здесь не имелось стульев или диванов, потому все стояли на ногах. Ждали.
– Поговаривают, сегодня правителю приготовили особое блюдо, – тонким голосом заговорила темноволосая красавица с раскосыми глазами. – Но зачем же подсовывать ему такую гадость? У него даже не встанет.
– Мирия, – одернула ее строгого вида женщина, одетая так же, как сопровождающие меня сестры-монахини.
– А что я такого сказала, ма? Жалко нашего дорогого правителя. Может, не будем экспериментировать и угостим его мной? – приблизилась она к женщине и зашагала пальчиками по ее плечу.
Кокетливо улыбнулась, захлопала глазками.
– Почему это сразу тобой? Я тоже не против доставить правителю удовольствие. Прости, Мирия, но поговаривают, что ты плохо стараешься в постели.
– Тогда давайте выберем кого-нибудь, кто еще не бывал в покоях правителя, – защебетала рядом с ними третья. – Вы уже довольствовались им, пришло время для новой крови.
– Отошла бы в сторону и молчала, Аланди, – поморщилась Мирия. – Тобой точно никого заменять не стоит. Я вообще не понимаю, зачем тебя сегодня с собой взяли.
– Девочки, тихо! – повысила голос, видимо, их главная. – Сегодня к правителю пойдет она, это не обсуждается.
Женщина бросила взгляд на одну из моих сопровождающих, кивнула, словно у них была особая договоренность.
– Вот так всегда, – надула губки Мирия. – Всяким уродинам все самое лучшее достается, а нам лишь объедки со стола.
– Ты преувеличиваешь.
– Девушки, – распахнул двери слуга в ливрее, – правитель приглашает вас скрасить ему и его гостям время.
– Ах, какой красавчик, – заулыбалась одна из представительниц древней профессии. Подошла к нему, провела ноготком по подбородку. – Заходи как-нибудь в гости, милый.
Он даже не изменился в лице, с учтивым видом убрал от себя ее руку.
– Проходите.
Одна за другой девушки начали пропадать в узком проходе. Я же не хотела сходить со своего места. Мне бы домой, к сестре. Бедная, сперва упала с лестницы, сломала руку и несколько ребер, потом в самой больнице ей вкололи что-то не то, и началось безумие.
Приборы страшно пикали, вокруг бегали медсестры, звали врача. Меня вытолкали из палаты, а потом была голая я и монахини…
Может, все-таки я поскользнулась, ударилась головой и теперь валялась в больничном коридоре с приступом галлюцинаций? Это лучше, чем оказаться в другом мире и стать девушкой по вызову, хоть и на один раз.
А про ребенка и думать не стоит. Наивные…
– Идем, Талья, – мягко подтолкнула меня ближайшая ко мне служительница Многоликой. – Наверное, матушка напугала вас. Не бойтесь, правитель Эндарога добр к женщинам и точно не обидит. Он жесток лишь со своими врагами.
– Чудно, – закивала я, мысленно делая пометку, что с ним лучше дружить, что в мои планы пока не входило.
Я нырнула в узкий коридор, сделала пару шагов и вдруг зацепилась за что-то. Полетела вперед, выставив перед собой руки, и распласталась на полу. Заметила изящные икры с цепочками-украшениями, вскинула голову.
– Ой, ты еще и неуклюжая, – заулыбалась Мирия.
Я вцепилась в ее ногу, занесла вторую руку, чтобы во время предстоящего падения гадюки ударить побольнее куда придется, но вдруг заметила, что на нас все смотрят. И ладно все… Я увидела его!
Он сидел во главе стола в глубоком кресле, подперев кулаком гладковыбритый подбородок. Глаза пристально взирали на меня, пронзали своим холодом и будто сканировали все, что было под одеждой, да даже под кожей: мысли, чувства, саму душу. Губы застыли в порочной полуулыбке. Одна бровь была издевательски изогнута. Мол, чего же ты остановилась, продолжай, крошка.
С ним мне нужно переспать? С этим чертовски притягательным блондином, один вид которого кричал о сексе? Бугрящиеся мышцы плеч, широкая шея, загорелая кожа, подчеркнутая белизной рубашки. Святые кто-то там, многоликие и другие боги, почему он не встретился мне при других обстоятельствах? Да я с удовольствием хоть три, да что там, целых пять раз подружилась бы с ним!
Впервые я поняла выражение «растечься лужей». Кажется, именно это со мной произошло. Мозги превратились в кашу и напрочь отказались работать, а все тело попросту стало ватным.
Так, подобрали слюни, вспомнили о злодейках-монахинь и их вопиющем предложении, встали. Точно, я ведь по-прежнему лежала на полу.
Отпустила чужую ногу, быстро поднялась, запоздало подумав, что можно было бы это сделать как-нибудь грациозно. Все же на меня смотрели.
Отряхнулась, обернулась на вынырнувшую из коридора сестру-прислужницу. Собрала кашу из мозгов в волевой кулак и снова посмотрела в сторону правителя.
Благо, он теперь разглядывал других девушек. Любовался. Взгляд был уже не таким пристальным, казался более мягким, раздевающим, ласкающим прямо на расстоянии. Стало немного обидно. Правда, пришло понимание, как отбить у правителя желание тесно со мной «подружиться».
Вы хотели кроткую и молчаливую девицу? Не проблема! Только потом не жалуйтесь.
Глава 2
*Аделар Верт*
Опасная тигрица.
Я невольно словил себя на мысли, что мне интересно было бы увидеть продолжение. Такая не спустит с рук унижение, обязательно вывернет ситуацию в свою пользу и выйдет из нее победительницей. Это читалось в реакции на подножку, яростном взгляде, хищном изгибе пухлых губ. Вот только девушка заметила постороннее внимание и передумала мстить. Отпустила лодыжку обидчицы и… перестала быть интересной.
Я намеренно отвлекся. Оценил приведенных мадам Тюр красоток, мысленно раздел, представил между своих ног, одел обратно и заскользил взглядом к следующей. Вот только тигрица интриговала. Тянуло продолжить наблюдать за ней в ожидании чего-то.
Не то чтобы она сильно выделялась или являлась самой привлекательной в этом зале, точно нет. Идеальных тел я видел предостаточно. Зато удерживаемый в узде бойкий характер привлек внимание. Какая же тигрица в постели?
Советники еще продолжали обсуждать дела за овальным столом. Мне же опостыла пустая болтовня. Зазвучали слова о перемирии с Хейсером, и из моих ножен вырвалось оружие, зависло перед носом сказавшего это глупцом. Он сглотнул, опасливо покосился на меня и кивнул, все поняв.
Как же бесило, что они вечно лезли в мои дела и раздражали нравоучениями. Была бы моя воля, давно перерезал бы глотку каждому, чтобы пели свои песни Безглавому (прим. Безглавый – извозчик, переправляющий умерших на другую сторону), но помнил, что эти неповоротливые болваны созданы для того, чтобы сдерживать меня, будто цепного пса.
О, а меня еще как следовало сдерживать. Благо, силенок мало кому хватало.
Кинжал упал на стол, а я вновь вернулся к красавицам Алой розы.
Та необычная девица все-таки стерпела подножку. Сверкнув глазами, потупила взор и направилась ко мне, тщетно сдерживая кончики губ, что наровили потянуться вверх. Что за игра, а я о ней пока не знаю?
Она перебирала у прозрачной ткани юбки тонкими пальчиками, видно, от волнения. Изящные запястья, хрупкие руки и острые ключицы. Девушка мне определенно начинала нравиться.
Остальные красавицы мадам Тюр разбрелись по небольшому залу. Стол уже ломился от принесенных прислугой яств. Мою руку холодил стакан с дорогим виски. А она все шла, не поднимая глаз.
Остановилась в шаге от моего кресла, еще ниже опустила голову и даже вжала ее в плечи, будто готовясь к наказанию.
– Сядь, – бросил я на пол подушку.
Ее губы на короткий миг возмущенно поджались. Глаза стрельнули в сторону, проверяя, как себя вели остальные девицы. Кто уже расположился на коленях и беззастенчиво поглаживал мужское достоинство, кто был у ног выбранного господина, кто позволил себе занять подчеркивающую все достоинства позу на столе. Лился притворный смех. Искрили натянутые улыбки. Но если выпить чуть больше, все казалось не настолько фальшивым и давно воспринималось просто.