когда твое хрупкое тельце
перекатывается с моей ладони на подоконник.
Ветерок подхватывает его
и толкает к краю,
но в следующее мгновенье стихает,
и ты остаешься
лежать, где лежала.
Ты здесь?
Мы с отцом сдвигали мебель
к четырем стенам гостиной, а сами
ложились на ковер, завязав глаза,
крепко сцепившись левыми руками.
— Ты здесь, Мориарти? — спрашивал он,
сжимая в руке (я знал) свернутый в трубку
вчерашний номер «Таймс». На это
следовал быстрый и храбрый ответ;
одновременно я откатывался вбок,
по-прежнему сжимая его руку и зная,
что он не промахнется. Теперь моя
очередь бить, но в тот самый момент,
когда я поднимаю свое оружие,
я вдруг понимаю по неподвижности
и холоду его руки, что продолжать
бесполезно, что он давно умер.
Майк БартлеттКороль Карл IIIПьесаПеревод и адаптация Татьяны Тульчинской
Принц Чарльз
Камилла, его супруга
Принц Уильям, его старший сын
Принц Гарри, его младший сын
Кейт, супруга Уильяма
Джессика, подруга Гарри
Спенсер, приятель Гарри
Лорд
Эванс, премьер-министр
Скотт, лидер оппозиции
Джеймс, пресс-секретарь
Гордон, начальник охраны
Спикер Парламента
Архиепископ Кентерберийский
и другие
Пролог
Поет хор. Движется траурная процессия: хоронят королеву Елизавету II.
Акт I
Сцена 1
Появляются Принц Чарльз и Камилла.
Камилла.
Мой милый Чарльз, держался ты прекрасно:
спокойно и торжественно.
Она тобою бы гордилась. Ни слезинки!
Муж благородный, сдержанный, достойный,
Неколебимый, как скала, как камень!
Чарльз.
Довольно. Я исполнил то, что должно.
Но в этом ли сыновний долг: скрывать
У гроба материнского рыданья?
И много ль благородства в хладном камне?
Камилла. Ах, друг мой, что с тобой?
Чарльз.
Не камень я! Как всякий человек
Родителей любил я горячо.
Отец ушел давно, а ныне — мать.
Все кончено: на свете я один.
Камилла. Но рядом — я…
Чарльз.
Никто, никто, Камилла, не заменит
Родителей. Твоя любовь — спасенье,
А все ж не материнская любовь…
Сюда идут — я вновь окаменел.
Входят Принц Уильям и Кейт.
Чарльз.
Уильям, Кейт…
Мне видеть вас отрадно. Даже горе
Не затеняет юности сиянья,
И даже траур моде не помеха.
Вы элегантны, Кейт, как и всегда.
Кейт. Ее уход застал меня врасплох.
Чарльз. Я тоже оказался не готов…
Уильям.
Крепись, отец! Огромная потеря…
Но для тебя в ней есть и обретенье:
Ты вскоре наконец взойдешь на трон.
Три месяца мелькнут — и ты король.
Камилла.
Три месяца? Нет, Уильям, ваш отец
С сегодняшнего дня монарх британский.
Кейт. Но он еще не коронован…
Чарльз.
Верно.
Я по закону на престол взойду
Лишь после коронации…
Камилла.
Так что же?
Не может ведь великая держава
Так долго оставаться без монарха!
Уильям Или монархини.
Камилла.
Что? Да, конечно…
Благодарю за уточненье, милый.
Кейт. Камилла, вы ошиблись: по закону…
Камилла.
Ах, милочка, причем же тут закон?
Традиция — вот наш закон первейший!
Традиция гласит: как только умер
Король — иль королева — в тот же миг
Наследник заступает на престол
До всяких церемоний, коронаций!
По праву крови он монарх природный!
Кейт.
Так коронация — лишь маскарад?
Нелепый балаган, театр забавный?
Чарльз. Забавный? Ненавижу театр этот.
Входит Принц Гарри.
Камилла. А вот и Гарри! Редкий гость у нас…
Гарри. Слушайте, я побежал, ладно? Сейчас придется с гостями болтать, а я с ног валюсь…
Чарльз. Как — побежал? Прямо сейчас? Мы, разумеется, можем объявить, что тебе нездоровится…
Гарри. Отлично, мне нездоровится.
Камилла. А что с тобой?
Гарри. Ну что… голова болит. Все прошло нормально, да? Я издали смотрел.
Кейт. Может, все же останешься?
Гарри. Да ненавижу я ваши светские рауты! Только что с воли приехал, не привык еще. Тут во дворце все другое, и люди другие…
Чарльз. Гарри, пожалуйста, останься. Это важно.
Гарри. Понимаешь, какая штука: голова — раскалывается.
Секунду смотрят друг на друга, Гарри выходит.
Уильям.
Ну, мы пойдем, поговорим с гостями.
Всех обойдем по кругу — и домой.
Чарльз. А где мой внук, где Джордж?
Кейт.
Уехал с няней.
Устал малыш, она его уложит.
Чарльз. Не плакал, молодец…
Уильям. А ты как думал?
Чарльз.
Я думал, что расплачется. Дитя,
Но как-то ухватил, что делать должно:
Смотрел и слушал тихо, как большие,
И, как большие, слезы проглотил.
Ты, Уильям, тоже тихим был ребенком.
Бывало, с матерью твоей пугались:
Не умер ли младенец в колыбельке?
Уильям.
Пугаемся и мы за сына. Страх
Родительский — пустой, нелепый, вздорный.
Чарльз. Нет ничего страшней потери сына.
Входит Джеймс, пресс-секретарь, делает Чарльзу знак.
Чарльз. Прошу меня простить, у Джеймса дело…
Уильям.
Ах папа, нет, пусть дело обождет.
Тебе сегодня тяжко. Хочешь, мы
Останемся? Поговорим семейно…
Камилла. И правда, друг мой, побеседуй с сыном.
Чарльз. Нет-нет, идите, Уильям.
Пауза.
Уильям. Что ж, как знаешь.
Уильям и Кейт выходят.
Джеймс.
Премьер-министр хотел бы вам сказать
Два слова. А потом — ваш выход к прессе.
Там все кипит, готовьтесь к обороне.
Чарльз. Я приготовлюсь, дайте мне минуту.
Джеймс выходит.
Чарльз. Ты тоже, дорогая, извини…
Камилла. Конечно, дорогой, я понимаю… (Целует его, выходит.)
Чарльз.
Ах, наконец-то — тишина… Гудит
От круговерти душной голова.
Ведь с матушкиной смерти — ни секунды
Покоя! Все бегут ко мне, кричат,
И теребят, и рвут меня на части.
Я должен на вопросы отвечать,
Немедля разрешать все затрудненья,
Как будто мой ответ готов сей миг,
Как «доширак» в руках плохой хозяйки.
Моя же мысль должна взрасти, созреть
И временем неспешным пропитаться,
Как пряностью жаркое у гурмана.
Я жизнь свою влачил в преддверье трона.
Признаюсь, я порой воображал:
Вот матушка безвременно почила —
Несчастный случай, редкая болезнь, —
Я у кормила власти с юных лет
И царствую спокойно, мудро, долго…
Нет, все же лучше, чтоб она жила!
Ведь пылкая мечта согреет сердце
Своим огнем верней, чем жизнь сама.
Останусь вечным принцем, в короля
Не превращусь, как в бабочку личинка.
И кокон хрупкий оградит меня
Надежнее, чем крепостные стены,
От жгучего позора неудачи…
Входит Джеймс.
Джеймс. Ваше Величество — премьер-министр.
Чарльз. Просите, Джеймс.
Джеймс выходит.
И вот — свершилось, мой настал черед.
Еще корона лба не осеняет,
Но коронован дух! Права Камилла:
Высокий жребий — по рожденью мой.
Входит Эванс, премьер-министр.
Эванс. Примите соболезнованья, сэр…
Чарльз.
Благодарю. Хотя не я один
Понес потерю…
Эванс.
Вся страна скорбит.
Но ваша скорбь, уверен, много глубже.
Вы слышали приветственные крики?
Чарльз. Приветственные? На похоронах?
Эванс.
Гип-гип-ура! И трижды повторили.
Пожалуй, неуместно, но зато
Проникнуто любовью к королеве.
Чарльз. Не слышал. Погружен в глубины скорби.
Входит Джеймс.
Джеймс. Идемте, журналисты заждались.
Чарльз. Поговорим позднее.
Эванс. Несомненно.
Пауза.
Чарльз. Что ж, я иду, прощайте.
Джеймс.
Погодите.
Ведь мы уговорились: будет лучше
Для мира и спокойствия державы,
Если премьер-министр и король
К народу выйдут вместе.
Чарльз.
В самом деле?
Не помню я такого уговора.
И полагаю, что к народу выйти
Мне лучше одному. Короне должно
Над низменной политикой парить.
Эванс. Политика смиренно удалилась.
Джеймс и Эванс выходят.
Чарльз.
Как принц я был бы рад взойти на сцену
С премьер-министром, чтоб чужая слава
Возвысила меня. Теперь не то.
Теперь я сам возвышен! Королева
От нас ушла. Да здравствует король!
И это — я!
Чарльз выходит.
Сцена 2
Гарри и Спенсер в ночном клубе. Звучит музыка, вокруг танцуют, пьют.
Спенсер. Нет, я все понимаю: траур — дело серьезное… Но тебе надо взбодриться! Вот, отец из Восточной Европы привез. Говорит — вещь! (Достает черную бутылку.) К тому же смотри — она траурная!
Разливают, пробуют: алкоголь крепкий и отвратительный. Входит Лорд в рваных джинсах и яркой майке.
Лорд. Салют, шнурки!
Спенсер. Ну и словечки у тебя…
Лорд. А че, нельзя?
Спенсер. И вырядился, как идиот. Что за маскарад?
Лорд. Операция прикрытия, чувак! Я ходил в народ! В кабак пролетарский. Оделся соответственно, иначе мигом вычислят… Ничего интересного там не нашел, но девицу склеил — для тебя, между прочим, Гарри! Сюда привел. Истосковался небось в своей армии по женской ласке?
Гарри. Ладно, Лорд, перестань…
Лорд. Разве твоему высочеству не угодно развлечься?
Гарри. Не угодно.
Лорд. Девчонка тебе понравится.
Гарри. Отвяжись, говорю.
Лорд. Очередная пастушка для прекрасного принца!
Гарри. Вот пристал… Ну где она, твоя пастушка?
Лорд. В сортире. Красоту наводит.
Спенсер. Что, правда хорошенькая?
Лорд. Понятия не имею. Плебейки — это не мое.
Входит Джессика. Ей лет двадцать пять, одета со вкусом, явно неглупа.
Лорд. Прошу любить и жаловать — Джессика!
Джессика. Всем привет… Ух ты, и правда — принц!
Гарри. Самый настоящий.
Джессика. А вы уверены, что ваш отец — Чарльз?
Гарри. Что, простите?
Джессика. Ведь у вашей матери был хахаль.
Спенсер. Эй, ты что себе позволяешь?
Гарри. В самом деле, это чересчур…
Джессика. Тест на отцовство делали? Вы с этим хахалем оба рыжие. Если ваш отец он — никакой вы не принц. Прощай, королевская семейка! Здравствуй, свобода!
Гарри. С чего вы взяли, я хочу… свободы?
Джессика. Вы же придворную жизнь ненавидите. Верно?
Пауза.
Гарри. Ну… не совсем.
Спенсер. Совсем неверно!
Джессика. Точно, ненавидите. Иначе не сидели бы тут, не надирались бормотухой (подозрительно смотрит на бутылку). Вы по рукам и ногам связаны: обязанностей куча, а перспектив — ноль. Так и проболтаетесь всю жизнь — пьяненький королевский братец… Будете жениться-разводиться да весь мир ненавидеть. Попалась птичка в клетку.
Гарри. И что теперь делать… птичке?
Джессика. Вы серьезно спрашиваете?
Гарри. Вполне.
Джессика. Лады, могу дать совет…
Лорд. Стоп, стоп! Тебя, детка, сюда не советовать привели. Может, используешь свой язычок для другого дела?
Гарри. Лорд, тебя кто-то зовет… Во-он там, у стойки… И Спенсера прихвати.
Лорд. Намекаешь, чтобы мы убирались?
Гарри. Не намекаю. Прямо говорю.
Спенсер. Смотри, опять вляпаешься в историю. Мне кажется, эта пастушка хочет свергнуть монархию…
Лорд. Держи ухо востро, старичок. Как бы она и тебя заодно не свергла…
Лорд и Спенсер уходят.
Джессика. Вот придурки!
Гарри. Да нет, хорошие ребята, надежные…
Джессика. А вы — ничего, славный… По телевизору кажется, что индюк надутый. А на самом деле — совсем наоборот. Застенчивый…
Гарри. Застенчивый индюк?.. Вы обещали дать мне совет.
Джессика. Пошли.
Гарри. Куда?
Джессика. Там видно будет. Не, ну обалдеть — целый принц!..
Сцена 3
Чарльз и Эванс. Стол накрыт к чаю.
Чарльз. Налью я чай, как матушка бывало? (Наливает чай.) Итак, с чего же мы начнем?
Эванс.
Пожалуй,
С закона, что уже парламент принял.
Он должен быть подписан королем.
Чарльз. Я весь вниманье.
Эванс.
Надо ограничить
Строительство и рост аэродромов.
Защита окружающей среды —
Важнейшая задача…
Чарльз.
Погодите.
Все это очень дельно, но, однако,
Я думал, мы начнем с другой проблемы.
Эванс. С какой же?
Чарльз.
Есть еще один закон —
Ограничение свободы прессы.
Парламентом он принят и теперь
Ждет подписи моей, не так ли?
Эванс.
Верно.
Но не ограниченье, нет. Устав!
Установление стандартов, правил.
Мы были б рады, если б журналисты
Блюли порядок сами, но увы…
Чарльз. Я прочитал закон.
Эванс.
Прочли? Отлично.
Что вам еще сказать? Закон был принят
Обеими палатами легко,
Почти единогласно. К вам на стол
Для подписи уже сегодня ляжет.
Чарльз. А лично вам по вкусу он?
Эванс.
Весьма!
Все видели, какие раны пресса
Наносит обществу. Вы сами, сэр,
Настырных папарацци были жертвой.
Мы не допустим, чтобы беззаконье
Верх одержало снова над законом
И право попиралось бы бесправьем.
Жизнь честных граждан надо оградить
От беспардонных, лживых репортеров,
Что лезут в спальни с камерой, и вот —
В газетах фото, на весь мир ославлен
Несчастный и наказан без суда.
От века здесь закон: мой дом есть крепость!
Чарльз.
Но не тюрьма… Не кажется ли вам,
Милейший мистер Эванс, что свобода
Есть принцип и закон державы нашей,
Которым невозможно пренебречь?
Эванс. Я знаю этот аргумент, однако…
Чарльз.
Однако именно свобода слова
Нам обеспечила разоблаченья
Коррупции, перед которой власть
Бессильна и унижена… Но пресса,
Свободная печать есть антитело,
Белок имунный, прочная защита
От вируса, который без леченья
Погубит государства организм.
Эванс.
Скорее он погибнет от защиты,
Которая в безумном ослепленье
Не с вирусом воюет — с организмом!
Чарльз. Метафора сия хромает…
Эванс.
Сэр!
Вольны мы сколь угодно рассуждать,
Однако же парламент и народ
От нас ждут действий. Подданные ваши
Хотят закона этого…
Чарльз.
Отнюдь.
Они хотят, чтоб выбранные ими
За них решали сложные задачи,
Пока всяк занят повседневным делом.
Затем и собираем мы налоги,
Чтоб размышляя долго и усердно,
Найти решенье лучшее из всех.
Эванс.
Мы размышляли и нашли решенье.
Позвольте мне сказать: я удивлен,
Как рьяно защищаете вы тех,
Кто словно стая бешеных волков
Клыками рвали и свели в могилу
Супругу вашу…
Чарльз. Это очень смело!
Эванс. Что именно?
Чарльз. Использовать Диану.
Пауза.
Эванс.
Простите, сэр, увлекся… Никогда
Не приходилось мне с короной спорить.
Я был уверен, что закон подобный
Одобрите вы с легкою душой.
Чарльз.
Как человек, отец и муж — одобрю.
Но в кабинете этом, рядом с вами
Я больше, чем обычный человек:
Я страж корней народа моего,
Истоков нашей мощи охранитель.
Чем славны мы? Не тем, что производим,
Не силой политической. А тем,
Что есть основа справедливой жизни:
Свобода, демократия, закон.
И главное: ответственность властей
Пред теми, кто их властвовать поставил.
Эванс.
Ваше Величество, я понял вас,
И мненье ваше я учту в дальнейшем.
Давайте же, однако, перейдем
К другим делам…
Чарльз.
Но дела нет важнее!
Как мой премьер-министр, ответьте мне:
Что можно изменить?
Эванс.
Сэр — ничего.
Закон составлен, принят. Слишком поздно.
Чарльз. И мнение мое для вас — пустяк?
Эванс.
Нет, не пустяк — во всех делах иных.
Но в этом деле… Можно откровенно?
Я с вами не согласен. Даже будь
У нас возможность изменить закон,
Учтя в поправках ваши размышленья,
Я этого не сделал бы. Парламент
Народом избран, и законы будет
Парламент принимать. Не я! Не вы!
А в нашем случае скажу еще раз:
Закон составлен, принят. Точка, сэр.
Чарльз. В беседе нашей тоже ставлю точку.
Эванс.
Ваше Величество, простите, но…
Я только разъяснил мой взгляд…
Чарльз.
Ваш взгляд
Мне ясен, мистер Эванс. До свиданья.
Эванс. Но сэр…
Чарльз.
Увидимся через неделю.
(Нажимает звонок к секретарю.)
Просите…
Эванс. Что ж, задерживать не смею.
Чарльз. Я полагаю, гость мой вам знаком.
Входит Скотт, лидер оппозиции.
Эванс. Вы, Скотт?
Скотт. Вот так сюрприз! Не ожидал…
Чарльз.
Знакомые все лица, господа.
Хотел бы избежать я обвиненья,
Что слух склоня к одной лишь стороне,
Утратил я и взгляда равновесье.
А потому к традиционной встрече
С премьер-министром добавляю я
С его врагом такую же беседу.
Что скажете?
Пауза.
Скотт.
Как лидер оппозиции скажу:
Традиция достойна уваженья,
Однако, жизнь меняется. Король
Достоин видеть полную картину
Течений, взглядов и противоборств.
Чарльз. Премьер-министр?
Эванс.
Покойной королеве
Вполне хватало встреч с премьер-министром.
Но если вам чего-то не хватает,
Встречайтесь с кем изволите. Прощайте.
Эванс выходит.
Скотт. Он в бешенстве.
Чарльз.
Он человек идеи.
Со временем, надеюсь, он поймет:
Его не убираю с горизонта,
А только расширяю горизонт.
Рассмотрим, например, закон о прессе.
Вы были против, верно?
Скотт.
Да, конечно.
Противоречит он свободе слова.
Чарльз.
Ваш голос продиктован убежденьем
Иль дружеской приязнью?
Скотт. Что, простите?
Чарльз.
Я знаю, что находитесь вы в дружбе
С газетчиками. Одному из них
На Рождество вы поднесли подарок
Отличный — лошадь…
Скотт.
Клевета! Не лошадь,
А пони! И подарок не ему —
Его дочурке! Он приятель мой
Старинный, дружим семьями… Но голос
Я свой не отдаю по дружбе, сэр!
Чарльз. Похвально, если лишь по убежденью.
Скотт. Да, я уверен, что закон — ошибка.
Чарльз.
Я мнения того же. Но увы,
Я опоздал: мой первый же закон
Ошибкой будет, и весьма серьезной.
Я полагал, что как король смогу
Хотя б отчасти направлять державу,
Уберегать от промахов опасных,
Ловить над пропастью… И вот — бессилен
Я изменить хоть строчку! Но тогда
Зачем я существую? Кто есть я?
Скотт. Вы тот, кто в силах отменить закон.
Чарльз. Все кончено: парламентом он принят.
Скотт.
Но подписью монарха не скреплен.
И ваше право — руку отвести.
Чарльз. Но это право — чистая условность…
Скотт.
Позвольте мне не согласиться, сэр.
Зачем стране монарх? Для равновесья!
Ведь никогда не сможет наш парламент
Настолько в крен безумный уклониться,
Чтоб принимать фашистские законы —
Король иль королева не подпишут!
И демократию не отдадут
На откуп тирании. А народ
Сметет тогда избранников неверных.
Вот подписи монаршей цель и сила!
Чарльз.
Не подписать?.. Нет, это невозможно.
Державе повредит монарший бунт…
Скотт. Тогда поставьте подпись и смиритесь.
Пауза.
Чарльз. Спасибо за совет.
Скотт. Готов к услугам.
Скотт выходит.
Чарльз.
Мечтал я: как взойду на трон — инстинкт
Проснется кровный, мощный, поведет
Меня вернее робкого рассудка.
Увы, мое величество — лишь титул,
А я — лишь тень моих великих предков.
Входит Призрак в белых одеждах, лицо закрыто.
Но что там? Кто? Какой-то свет мелькнул.
Пятно маячит в воздухе… Пропало!
Как будто силуэт знакомый, женский…
Опять! Идет сюда, все ближе… Стой!
Отворотилась и кого-то ищет…
Виденье, кто ты?
Мать?..
Призрак исчезает.
Исчезла!.. Но ведь кажется была?
Да что со мною? Просто я устал,
Со зреньем свет сыграл дурную шутку.
Все это нервы… Спать, скорей уснуть!
Чарльз выходит.