способа. В ранее изданных публикациях говорилось, что доза, которую я собирался ввести Филиппу, 1 мг. на кг., около 75 мг. — умеренно высокая доза.
Когда Филипп начал участвовать в нашем исследовании, ему было 45 лет. В очках, бородатый, среднего роста и телосложения, он был всемирно известным клиническим психологом, психотерапевтом и организатором семинаров. Он говорил тихо, но твердо, и вызывал большую привязанность у своих друзей и клиентов.
В тот момент Филипп начал процесс развода, который впоследствии оказался долгим и сложным. Его жизнь была ознаменована многочисленными значительными переменами, потерями и приобретениями, и казалось, что он воспринимает как плохое, так и хорошее, с одинаковой невозмутимостью. Он любил говорить, что бестселлер по психологической помощи самому себе он бы назвал «Пережить превратности жизни».
Прошло как минимум пять лет с того момента, когда я в последний раз делал кому-либо внутримышечную инъекцию, поэтому я волновался по поводу введения ДМТ этим способом. Что, если я промахнусь? В последний раз, когда я делал подобную инъекцию, я делал инъекцию антипсихотического вещества «галоперидол» взвинченному пациенту, страдающему от психоза. Чаще всего, ноги и руки таких пациентов были заранее связаны полицейскими или санитарами, чтобы их суматошное или напуганное поведение не переросло в насилие. Это также удерживало руки пациентов в достаточно стабильном положении для инъекции.
Я попытался вспомнить уверенность, с которой я раньше делал внутримышечные инъекции, потому что в прошлом мне приходилось их делать сотни раз. Секрет заключается в том, чтобы думать о шприце, как о дротике. В медицинском институте нас учили думать, будто мы бросаем дротик в круглую дельтовидную мышцу плеча, или в большую ягодичную мышцу. Единственное, плавное движение, с усилением давления в тот момент, когда игла прокалывает мышцу сквозь кожу, обычно давало замечательный результат. Мы тренировались на грейпфрутах.
Но Филипп не был ни грейпфрутом, ни пациентом, страдающим от острого психоза, доставленным ко мне для принудительного лечения. Он был коллегой, другом и добровольцем в исследовании, равным по статусу мне и моему персоналу. Филипп должен был стать разведчиком. Синди, наша медсестра, и я должны были оставаться на «базе», и ждать его рассказа по возвращении.
Потренировавшись в технике укола, я прошел по коридору и вошел в комнату Филиппа.
Филипп лежал в постели, его новая девушка, Робин, сидела неподалеку. Манжетка прибора для измерения кровяного давления была неплотно обернута вокруг его руки. Во время сессии мы собирались периодически измерять его сердцебиение и кровяное давление.
Я объяснил, что сейчас произойдет: «Я протру твое плечо спиртом. Если тебе надо будет собраться и успокоиться, не спеши. Потом я вставлю иглу тебе в руку, удостоверюсь в том, что не попал в кровеносный сосуд, и надавлю на шприц. Может болеть, а может и не болеть. Я не знаю. Через минуту, или чуть меньше, ты что-то почувствуешь. Но я не могу точно сказать, что это будет. Ты будешь первым».
Филипп на мгновение закрыл глаза, готовясь ступить на неизученную территорию, в миры, которые только он увидит, оставив нас здесь, чтобы присматривать за его жизнедеятельностью. Он широко открыл глаза, чтобы посмотреть на нас в последний раз, потом снова их закрыл, сделал глубокий вдох и, выдыхая, сказал, «Я готов».
Инъекция прошла без сучка и задоринки.
Чуть более чем через минуту, Филипп открыл глаза и начал глубоко дышать. Он выглядел так, как будто находился в измененном состоянии сознания. Его зрачки были расширены, он начал стонать, и морщины на его лице разгладились. Он закрыл глаза, а Робин держала его за руку. Он лежал совершенно неподвижно и молчал, его глаза были закрыты. Что происходило? С ним все было в порядке? Его кровяное давление и сердцебиение были в норме, но что с его разумом? Может быть, мы дали ему слишком большую дозу? На него она вообще-то подействовала?
Спустя примерно 25 минут после инъекции, Филипп открыл глаза и посмотрел на Робин. Улыбнувшись, он сказал:
Можно было бы и побольше.
Мы все вздохнули с облегчением. Спустя 15 минут, или 40 после инъекции, Филипп начал медленно и неуверенно говорить.
Я ни на минуту не терял контакта с телом. По сравнению с курением ДМТ, визуалы были менее интенсивными, цвета были не настолько глубокими, а геометрические узоры не так быстро двигались.
Он взял меня за руку, чтобы успокоиться. От тревоги мои руки были влажными, и он добродушно посмеялся над моим волнением, потому что я волновался явно больше, чем он!
Когда Филипп встал, чтобы пойти в туалет, его шатало. Он выпил немного виноградного сока, съел маленький йогурт, и заполнил анкету. Он чувствовал себя «дезориентированным», у него был «туман в голове», и он неуклюже шел, когда мы переводили его в другое здание, где у меня были дела. Мне было важно находиться рядом с ним и наблюдать за тем, как он будет функционировать в ближайшие несколько часов. Спустя три часа после того, как ему вкололи ДМТ, Филипп чувствовал себя достаточно хорошо, и Робин повезла его домой. Мы распрощались на стоянке возле больницы, и я сказал ему, чтобы вечером он ждал от меня звонка.
Когда мы созвонились, Филипп сказал, что они с Робин пошли пообедать после того, как уехали из больницы. Он сразу стал более собранным и внимательным. По дороге домой он испытывал эйфорию, а все цвета казались более яркими. Его голос был достаточно счастливым.
Через несколько дней Филипп прислал мне письменный отчет. Его последний комментарий был наиболее важным:
Я рассчитывал перейти на более высокий уровень, покинуть свое тело и осознание своего я, выйти в космическое пространство. Но этого не произошло.
Порог, о котором сказал Филипп, сейчас называется «психоделическим порогом» для ДМТ. Вы переходите его в тот момент, когда происходит отделение сознания от тела, а психоделическое воздействие полностью заменяет обычные составляющие разума. Вы испытываете чувство удивления и благоговения, и чувство неоспоримой реальности этого переживания. Этого явно не произошло при внутримышечном введение 1 мг. ДМТ на 1 кг. веса.
Было очень здорово, что в роли исследователя оказался Филипп. Он был психологически зрелым человеком, знающим воздействие психоделиков вообще, и ДМТ в частности. Он мог провести ясные, понятные параллели между разными веществами и разными способами их применения. Его пример очень сильно подтвердил правоту нашего решения принимать только тех добровольцев, у которых уже был опыт приема психоделиков.
Отчет Филиппа уничтожил все сомнения в том, что воздействие введенного внутримышечно ДМТ уступает воздействию выкуренного ДМТ. Я подумал о том, чтобы увеличить дозу. Но даже если бы появились эффекты пика воздействия, я сомневался в том, что этот способ применения вызвал бы то «напряжение», которое является основной характеристикой выкуренного ДМТ. Во время этого «напряжения», обычно случающегося в первые 15 или 30 секунд после курения ДМТ, происходит умопомрачительно быстрый переход от нормального осознания к психоделической реальности. Люди, употребляющие ДМТ, находят этот эффект «ядерной пушки» пугающе привлекательным. Нам был нужен более быстрый способ введения ДМТ в организм.
Большинство людей, использующих ДМТ в развлекательных целях, курят его через трубку, посыпав им марихуану или какое-либо растение, не обладающее психоактивными свойствами. Это не идеальный способ введения ДМТ в ваш организм. Вещество очень часто загорается, что может помешать вдохнуть как можно больше паров. Запах горящего ДМТ очень неприятен, он похож на запах горелой пластмассы. Когда вещество начинает действовать, и сначала вся комната, а затем и ваше тело начинает раскладываться на кристаллические части, становится трудно понять, вдыхаете вы или выдыхаете. Попробуйте представить себе, как в этом состоянии вы пытаетесь вдохнуть как можно больше этого пылающего, дурно пахнущего вещества!
Наиболее быстрый и эффективный способ введения ДМТ — это инъекция. Эффективность внутримышечных инъекций зависит от относительно ограниченного потока крови, проходящей через мышцы, и разносящей вещество в организм. Это наиболее медленнодействующий тип инъекций. Вещества также можно вводить под кожу, благодаря более сильному кровообращению этот вид инъекций более эффективен, хотя и более болезнен. Наилучшим методом является внутривенная инъекция. От места внутривенной инъекции поток крови, обогащенный веществом, идет к сердцу. Сердце прогоняет кровь через легкие; оттуда кровь попадает обратно в сердце и распространяется по всему телу, включая мозг. Весь этот процесс обычно занимает около 16 секунд.
Я проконсультировался со своим коллегой, изготовившим ДМТ, доктором Дэвидом Николсом из университета Пардью в Индиане. Он согласился с тем, что мне необходимо перейти на внутривенное применение. Мы оба беспокоились из-за этой перемены планов. Поразмыслив, он сухо сказал: «Я рад, что тебе предстоит иметь с этим дело, а не мне».
Пришло время проконсультироваться с доктором В., терапевтом Управления по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов, который в течение двух лет помогал мне согласовывать проект, а теперь наблюдал за его выполнением. Когда я спросил его мнение, он рассмеялся и сказал, «ты единственный исследователь в мире, вводящий людям ДМТ. Ты — эксперт. Тебе решать».
Он был прав, но я беспокоился из-за того, что так быстро перехожу на неизведанную территорию, после ввода всего лишь одной дозы ДМТ. Ранее было опубликовано только одно исследование, в котором упоминалось внутривенное введение ДМТ, но это было сделано с психиатрическим пациентом, а не с нормальным добровольцем. Этот проект, проведенный в 1950-ых, изучал пациентов с запущенными случаями шизофрении, большая часть которых не могла ничего сказать о своих ощущениях. У одной женщины долго не прощупывался пульс после внутривенной инъекции ДМТ. Именно из-за этого