ти своих меток сокрушительный контрудар.
«Пора объявиться», – подумал он, провалился в великую метку и материализовался за шеренгами лесорубов и «деревянных солдат». После взмыл в воздух и поднимался, не чувствуя земного притяжения, пока не достиг желаемой высоты, на которой остановился и окинул взором и жителей Лощины, и демонов. Затем излил в ночное небо яркий свет, ошеломил врага и дал сигнал к бою.
Тамос настоял на том, чтобы возглавить атаку. Судя по ауре, это было как-то связано с женами Рожера, но причина не имела значения. Графа не вразумили бы никакие слова, и Арлен не стал их тратить.
С одной стороны от графа погонял скакуна капитан Гамон, с другой – Гаред Лесоруб. Гаред не лучший наездник, но кое-чему научился у красийцев и ухитрялся держаться в седле, даже когда Облом топтал подземников и сходил с ума от мощи по мере того, как насыщались магией копыта. Гаред размахивал топором и тоже купался в магии. Одним ударом он срубил голову полевому демону который иначе лишил бы графа коня.
Чуть поодаль непринужденно мчалась на Заруке Ренна. Седла так и не было, но Ренна приучила кобылу к меченой упряжи, дабы удержаться верхом и защитить метки, выведенные на ее пятнистой шкуре.
Конница пронзила и затоптала десятки полевых демонов, убила немногих, но ошарашила всех, а также не дала им подготовиться к явлению пехоты, которая хлынула следом под командованием Дата и Меррем Мясников. Чета подтвердила свое прозвище, разрубала подземников надвое с той же легкостью, с какой разделывала свиней.
Но тут слетели молниевые демоны, с единой меткостью поливая поле боя огнем, и Арлен понял, что командование принял ближайший мозговой.
В следующий миг он вернулся на кладбище, где вторично Познал ящик, дабы запечатлеть его в памяти, и вторгся с ним в великую метку, а после и глубже, в кору Ала.
Ему открылись бесчисленные пути. Многие вели на поверхность, другие соблазняли углубиться в Недра, откуда течет вся магия мира.
Арлен проигнорировал их и сосредоточился на тех, что выходили наружу. Ни один не был прям, но некоторые достигали поверхности быстро, тогда как другие тянулись многие мили, прежде чем выйти на воздух. Он прощупал их, выясняя, куда ведут. В промежуточном состоянии это легко – оставаясь на месте, продлиться в виде щупиков, но впереди тысячи перекрестков, лабиринт, на изучение которого не хватит жизни.
Несмотря на путаницу, ему хватило нескольких секунд, чтобы сосредоточиться и найти демоновы метки. Главная высасывала энергию, как воронка, и брала начало от клыков. Он отдался течению и удивился его мощи. На миг испугался, что сейчас засосет с головой и все его существо поглотится силой демонской метки. Он собрал свою волю и вынырнул в последний момент, отыскал ближайший выход наружу и сгустился. Когда оказался на поверхности, тотчас ощутил мозгового демона, но его защитные метки быстро перестроились, и сознание отсеклось. Арлен понадеялся, что демон не успел его заметить. Маскируясь, он загнал свою магию как можно глубже внутрь себя и начертил в воздухе несколько меток замешательства.
Затем приблизился к великой метке и почувствовал силу ее отторжения. Наполовину демоническая сущность позволила ему подобраться ближе, чем смог бы обычный человек, но до границы все равно осталось целых двадцать ярдов. Он видел внутри скальных и лесных демонов, те неутомимо углубляли и укрепляли сооружения. Другие подземники патрулировали участок.
Арлен установил ящик как можно ближе к клыкам, уперся ногой и расчетливо толкнул, чтобы сократить расстояние, но избежать детонации. Швырнул бы, но его силы неуклонно росли, и он не доверял себе. Если случится перелет или ящик упадет в ров и не сдетонирует при ударе, вся затея пойдет прахом.
Ящик затормозил футах в десяти от границы. «Достаточно». Арлен поднял руку и собрался нарисовать тепловую метку.
Но тут раздался рев, и на него ринулись десятки полевых демонов. Арлен нахмурился. Вопреки всем стараниям, в такой близи от средоточия демоновой силы он не сумел избежать разоблачения полностью. Возможно, местный главарь и не заметил его, но что-то почувствовал и счел разумным выслать стаю, чтобы прочесать территорию. Увидели они его или нет, спрятаться на открытом участке негде.
Как только приблизились первые когтистые клешни, Арлен дематериализовался и приготовился пропустить их сквозь себя, собраться вновь и поджечь, пока не поздно, петарды.
Но стоило ему войти в промежуточное состояние, как мозговой демон настиг его.
Арлен ощутил натиск вражьей воли, однако борьба за власть была ему знакома. Собрав в ответ свою, он дал сдачи, но лишь натолкнулся на непрошибаемую стену.
На великую метку.
Арлен слишком поздно понял ошибку. Метка – не просто вещественное укрепление и источник силы. Она еще и защищала от нежелательного вторжения в сознание князя подземников, как мозговые метки Арлена охраняли его.
Он бросался на барьер и впервые в жизни понял, что чувствовали Однорукий и прочие демоны, которые годами пытались прорваться через переносные круги вестника. Злость. Досаду. Отчаяние.
Уязвимость.
И в миг, когда он ощутил первое отчаяние, демон нанес удар, не выходя за метку и не обнаруживая себя, – как поступала Уонда Лесоруб, когда стояла на границе и побивала подземников стрелами.
Князь подземников легко снес его защиту, завладел сознанием Арлена и показал, насколько зазнался тот, вообразив себя ровней такому созданию.
Права его супруга. В прошлой схватке ему повезло, и демон победил бы, не вмешайся Ренна. Потому как, несмотря на все, что Арлен узнал, он оставался новичком в бою, которому мозговые демоны учились всю жизнь.
Арлен собрал воедино силу и волю и отчаянно пытался сгуститься. Если получится – оживут мозговые метки и между ним и спасительной сетью Лощины останется лишь несколько сотен подземников.
Всего-навсего.
Но мозговой демон удержал его атомы в рассредоточенном состоянии. Арлен нащупал путь в Недра и попробовал ускользнуть, но тоже тщетно. Демон быстро схватил его и силой выдавил излишек магии. Арлен обнаружил, что, даже будучи туманом, чувствует боль, и, будь у него голос, взвыл бы, когда из него высосали силу.
Он решил, что демон его убьет, но тот ослабил хватку, не дал энергии иссякнуть полностью и оставил его слабым, беспомощным, как от большой кровопотери. Тогда голос демона зазвучал в его голове.
«Вот глупец, покинул свое средоточие силы и сунулся к нам», – помыслил подземник, обратившись к себе подобным.
«Должно быть, решил, что его трутни отвлекут нас бесполезной атакой», – ответил другой.
«Глупец», – согласился третий. Арлен почувствовал, как их сознания подтянулись ближе, усилили уже нестерпимый нажим его первого противника.
«Я должен выбраться. – Он забарахтался снова. – Другим не выстоять без меня».
«Он боится за трутней! – Его мысль развеселила тройку чуждых умов. – Как же такому удалось сразить нашего соплеменника?»
«Скоро Познаем». Эта идея сопроводилась лютым голодом, который превзошел все известное Арлену. Твари питались знанием и опытом, и все они, вскрыв его разум, спешили попировать и пройтись по его мыслям, как сам Арлен перелистывал бы исторический труд.
Они вторглись в воспоминания, заставляли его повторно переживать яркие впечатления и насыщались его эмоциями в минуты сильнейшей боли, слабости и упадка – смаковали его, как славный энджирский бренди.
Внезапно он снова стал десятилетним, валялся на земле и прикрывал руками голову, пока Коби Рыбак вышибал из него дух. Коби, Гарт и Уиллум Рыбаки поочередно пинали его за разговоры с двенадцатилетней сестрой Уиллума Эли. Арлен тайно симпатизировал ей, считал добрее мальчишек Рыбаков, своих постоянных мучителей.
Но Эли в тот день предала его, хохотала вместе с остальными над тем, как Арлен схватил обмоченный комбинезон и в слезах убежал.
Мозговой демон задержался на этом эпизоде, распространил в воздухе сладкую дрожь.
«Нет ничего вкуснее унижения», – подумал один.
«А я люблю ярость, – откликнулся второй, когда они ознакомились с жестокой местью, осуществленной Арленом несколько недель спустя. – Она настолько… примитивна».
Арлен ощутил насмешку, изошедшую от демона, который его держал.
«Разъярить человека так же легко, как поджечь огненного трутня. Это заложено в их природе. Страдание изысканнее на вкус».
Арлену исполнилось одиннадцать, и он снова смотрел, как отец замер за метками на пороге, а мать и Мариа рвут на куски. Он попытался крикнуть, но в промежуточном состоянии не имел ни легких, ни рта.
Он чувствовал, как демоны кормятся его болью, но был не в силах пресечь их вторжение в воспоминания. Они же, подобно детям с медовыми орешками на представлении жонглеров, заставили его пережить ту ночь, когда с ним порвала Мери, и прокатились на его плечах по улицам Форта Милн, где он бродил в ночи, а капли дождя на щеках сливались со слезами.
Демоны мучили его не пинками, а всеми постыдными тайнами, всеми промахами, ошибками и срывами. Некоторые воспоминания преследовали его всю жизнь, иные забылись, однако подземники оживили их одно за другим и рассматривали, как базарные безделушки.
Он вновь очутился в гостевом шатре Аббана и заполошно натягивал штаны, когда незамужняя дочь хозяина «случайно» вошла и застала его за дрочкой. Она жеманно предложила помочь, и Арлен не знал, что ужаснуло его больше: дать повод красийскому другу – который, скорее всего, сам и подстроил встречу – обвинить его в оскорблении и принудить к браку или мысль о ее насмешках над его неопытностью. Стояк мгновенно прошел, но это в известном смысле только ухудшило дело.
«Он получил возможность совокупиться и не сумел», – помыслил демон, и стыд Арлена удвоился, исправно насыщая демонов.
Они продолжили препарировать его сознание и дошли до дня, когда Арлен и Аббан похитили из Шарик Хора карту затерянного города Анох-Сан. Мозговые демоны вволю напились его угрызениями совести по случаю кражи, силе которых удивился сам Арлен. Тогда, давно, он рационализировал преступление, но осадок остался – тем более что оно повлекло за собой обнаружение Копья Каджи, после чего Арлен повел мир путем, к которому тот мог оказаться не готовым.