Внезапно князья убийственно посерьезнели и нырнули глубже, просеяли каждую картину, звук и запах, по мере того как Арлен изучал карту и пересекал пустыню. Когда он открыл саркофаг Каджи и нашел Копье, твари зашипели.
«Нам нужно осмотреть эти руины, – помыслил местный демон. – Там могут скрываться другие тайны».
«Согласны», – откликнулись остальные.
Чем дольше они болтали между собой, не замечая – или не заботясь – того, что Арлен их слышат, тем больше разделялись в его сознании. Тот, что сидел в центре сети и держал его распластанным, был сильнее и старше и заслужил свое место на главной метке. Остальные не то чтобы ему подчинялись – скорее, уступали, как юноши старцу.
«Демонские обычаи», – подумал Арлен, забыв на секунду о боли.
Местный князь заметил, что он отвлекся, и усилил нажим, выдернул Арлена из прекраснодушия и вверг обратно в невыносимые мучения: демоны вгрызлись глубже, вкушали предательство Джардира в Лабиринте.
«Если воспоминания сего подлинны, то объединитель с юга еще, возможно, не вполне понимает могущество артефактов», – помыслил местный демон.
С этим согласились:
«Если объединитель умрет, остальное стадо удастся обуздать. Мы уйдем с проклятой поверхности и с победой вернемся к мозговому двору».
«Лишь ради того, чтобы консорт присвоил победу», – подумал старший.
«Мы убьем сего, как только Познаем, – отважился вклиниться младший, – и не дадим консорту вкусить его памяти». Арлен уловил измену, и на мгновение все смолкли.
«У королевы скоро кладка, и мы должны лишить консорта преимущества», – согласился старший.
Они возобновили раскопки, вырывали воспоминания, как листы из книги. Арлен повторно пережил ночь, в которую покрыл себя татуировками, этот поступок встретили с пониманием, которое сменилось шоком и недоверием к тому, что через несколько недель он начал поедать плоть демонов.
«Он не похож на других объединителей. Он крадет нашу силу».
«Это случайность, – помыслил старший. – Его тайна умрет вместе с ним».
Они продолжили рыться и вторично развеселились при виде Арлена и Лиши в грязи:
«Он снова не сумел спариться!»
Веселья поубавилось, когда они понаблюдали за битвой при Лесорубовой Лощине, но не возникло и сильного беспокойства. Князья подземников оценивали людей и находили их неполноценными.
Но они зашипели, когда Арлен и Ренна убили мозгового демона, что явился за ними в прошлое новолуние. Арлен ощутил их ярость и – всего на мгновение – страх при виде того, как он швырнул останки твари в Недра.
Однако это чувство длилось недолго. Демоны возобновили невозмутимый поиск и изучили события последних недель.
«Самке известен секрет силы, – помыслил местный князь. – Надо убить и ее».
Арлен, который считал, что его воля сломлена, заново ощутил в себе способность сопротивляться. Он воспрепятствовал чудовищному давлению, которое вроде и не изменилось, но попытки хватило, чтобы привлечь внимание мозговых демонов.
«Он волнуется за нее». – В мысли прозвучало веселое удивление.
«Он будет неимоверно страдать после ее смерти».
«Соразмерное наказание за мятеж, на который он поднял скот».
Они прозондировали глубже.
«Его мысли сообщают, что она и сейчас в ночи…»
Нажим на секунду уменьшился, поскольку их мысли обратились к чувствам трутней в поисках женщины с меченой кожей, ярко светящейся от краденой магии.
Ренна!
Арлен собрал все свои силы – не с целью высвободиться, а лишь для сгущения хотя бы кончика пальца. Державший его мозговой демон не позволял воспользоваться метками, но он исхитрился и нарисовал одну в воздухе. Он смог пожертвовать только искоркой силы, но ее хватило для подрыва ящика с шутихами.
Ночное небо озарилось жаркой вспышкой. Воздух наполнился ревом, а земля задрожала от древесных стволов, те падали на демонов, которые их же и сажали. Ударная волна расколола деревья и разметала полевых демонов, как клочья бумаги.
Захваченный волей тюремщиков, Арлен оказался в эпицентре взрыва, хотя тот не мог повредить эфирному телу. Стараясь не отвлекаться, он выждал, казалось, вечность, но мигом позже связь между демонами разорвалась по всей сети меток.
Арлен воспользовался общим потрясением, освободился от мозгового демона и нырнул в ближайший проход. Почувствовал притяжение сети Лощины, очутился там в мгновение ока и Втянул магию, как хапает воздух вынырнувший утопающий. Сила омыла его, прогнала боль и отчаяние, но Арлен не стал терять времени на восторги. Взмыл в небо и выискал своего недавнего поработителя.
Мозговой демон, который так и не оправился от потрясения после потери великой метки, тотчас изобличил себя собственной силой, напоминая маяк в ночи. Его собратья не покинули своих меток и остались в безопасности. Арлен знал: несмотря на их почтение к старшему, при благоприятном раскладе демоны не рискнут собой, чтобы помочь. Бескорыстие им чуждо, как и любовь.
Хамелеон старшего мозгового демона принял облик огромного полевого и с невероятной скоростью мчался к хозяину, но еще не поспел. Арлен досыта Втянул энергии из меточной сети Лощины и понудил тепловые и ударные метки направить в князя подземников чудовищный разряд магии. Не столь изящно, как атака самого демона на Арлена, но в красоте и не возникло нужды.
Демон узрел опасность и со скоростью мысли дематериализовался, но магия летела быстрее, чем мысль, и подземник остался большей частью плотным, когда удар достиг цели и уничтожил и хамелеона, и его господина.
Как в прошлый раз, смертный вопль мозгового демона разошелся психическими волнами, которые оказались мощнее любого ящика с шутихами. Все трутни в радиусе мили попадали замертво, и даже Арлен схватился за голову и отчаянно массировал заболевшие виски.
Не могли не почувствовать этого и остальные мозговики; демоны, что сражались с войском Лощины, пришли в смятение, хотя не полегли. Арлен взглянул на людей и осознал цену своей самоуверенности. За те минуты, что он торчал в плену, организованные трутни собрали кровавую жатву.
По поле боя валялись булыжники и бревна вперемешку с десятками трупов людей и коней. Капитана Гамона не видать, а Тамос в испачканных ихором доспехах лишился коня и сражался со скальным демоном – отбивался щитом и копьем. Рядом билась Ренна, а Зарука носилась одна, вминала в грунт полевых демонов.
Гаред усидел в седле, но через хребтину Облома был перекинут еще и бесчувственный Даг Мясник. Жители Лощины не остались в долгу, но Недра могут изрыгнуть нескончаемый поток демонов, тогда как каждая человеческая жизнь драгоценна и незаменима для победы.
От вида раненых и убитых Арлен вскипел и Втянул еще, не обращая внимания на кожное жжение, послал силовой разряд в скопление полевых демонов и расчистил проход.
– Отходим! – крикнул он зычно. – Берегите головы, но поскорее возвращайтесь к великой метке! На сегодня дело сделано!
Он еще дважды начертил тепловые и ударные метки, испепелил стаи демонов и заново расчистил пути к отступлению. Метки были те же, какими пользовалась Лиша для извлечения атмосферной влаги, когда хотела полить сад, – с их помощью он утопил свору огненных демонов, что сорвались в погоню. Они попадали на землю, корчились, дымились и захлебывались, а сверкающие глаза потемнели.
Когда люди оказались в укрытии, Арлен повернулся к горам камней и бревен, что собрали подземники, сызнова зарядился силой и принялся их громить.
Он Втянул столько, что замигала и потускнела вся сеть. Горло и нос Арлена ожгло огнем, будто он съел пригоршню жгучего красийского перца. Мышцы заломило, ногти раскалились. Он моргнул, и пересохшие глаза отозвались острой болью.
Однако заготовки еще остались, и Арлен вобрал больше энергии, но тут все почернело, и он почувствовал, что падает.
«Забыл про дыхание», – подумал он перед тем, как грянуться оземь.
Глава 24На последнем дыхании
Лиша работала во временном лазарете Нового Райзона, когда засверкали вспышки. Она отчаянно старалась залатать грудь раненого, но дважды приходилось прервать работу и склониться над ним, чтобы прикрыть телом рану, пока здание дрожало от взрывов, а с балок сыпалась труха. Снаружи равно ликовали и вопили от страха.
– Что там творится, во имя Недр? – осведомилась она.
– Я выясню, госпожа. – Уонда схватила лук, радуясь возможности что-то сделать.
Она вернулась через несколько минут.
– Госпожа, скорее бегите туда!
Лиша даже не взглянула на нее, она отчаянно пыталась пережать кровоточащую артерию скользкими пальцами.
– Я немного занята, Уонда. Что случилось?
– Вы нужны срочно! – не унималась Уонда.
Ее настойчивость вынудила Лишу поднять наконец глаза. Лицо Уонды побелело от страха.
– Избавителю плохо!
При этих словах встрепенулись все.
– Не может быть! – вскричала какая-то женщина; другие подняли вой.
Лиша посмотрела на разверстую рану – хлопот с ней оставалось невпроворот.
– Я не могу… – начала она, но Аманвах накрыла ее руку своей.
– Иди, – сказала дама’тинг. – Я разберусь.
Лиша уставилась на нее:
– Разве ты…
– Я лечила раненых шарумов с семилетнего возраста, госпожа, – оборвала ее Аманвах. – Ступай.
Лиша кивнула, вытерла тряпкой руки, подобрала юбки и поспешила за Уондой.
– Рассказывай, что знаешь, – велела на ходу.
– Говорят, он объявился в небе, – сказала Уонда. – Метал огонь и молнии, как сам Создатель, и прикрывал отступление. Но потом великая метка потускнела, и он упал.
Она подавилась последним словом и утерлась рукавом. Лиша ни разу не видела великаншу плачущей, и это зрелище лучше, чем что-либо, передало серьезность ситуации. Травница ускорила шаг и добралась до толпы, уже запыхавшись.
– В стороны, дорогу госпоже Лише! – заорала Уонда, но ждать не стала, принялась расшвыривать людей и освобождать путь.