В центре круга оказалась Ренна, она стояла на коленях подле Арлена, который неподвижно лежал на булыжниках. Его голова покоилась в луже крови. Гаред и еще несколько лесорубов, что сдерживали натиск зевак, быстро расступились и пропустили Лишу.
– Ты раньше на мне помрешь, Арлен Тюк! – кричала Ренна и сжимала его руку, но Арлен не отвечал.
– Он жив, – сообщила Лиша, отыскав слабый и неровный пульс.
Череп раскололся в месте удара о камни, и она нащупала паутину разбежавшихся трещин. Из кожи торчали отломки костей. Он сломал плечо и ключицу, раздробил ребра, таз…
Но кровотечение прекратилось.
– Ночь, – выдохнула Лиша. – Он уже поправляется!
– Плохо, что ли? – взглянула на нее Ренна.
– Плохо, если все заживет в перекореженном виде. Его нужно на операционный стол. Гаред! Можешь его поднять? Осторожно!
Гаред шагнул, но Ренна отпихнула его, как пушинку, и подняла Арлена нежно, словно грудного младенца.
– Все будет замечательно, – пообещала она сквозь слезы.
Следующий час Лиша, Дарси и Ренна вправляли кости. Дарси дважды пришлось ломать неправильно сросшиеся. Арлен оставался без сознания, и это было бы к лучшему, если бы не травма головы.
Гаред сунулся к ним, когда небо наконец осветилось солнцем.
– Жить будет?
Лиша вытерла со лба пот и пожала плечами:
– Мы сделали, что могли. Он жив и быстро поправляется – осталось ждать, когда сам очнется.
«Но кем?» – подумала она. Череп треснул, как яйцо, и, хотя переломы срослись у нее на глазах, невозможно судить о тяжести травмы. Если слишком тяжелая, не поможет и магия…
«Травница должна не только уметь сообщить о беде, – наставляла Вруна, – но и знать, когда это сделать». Если люди – даже Ренна – узнают, что Арлену грозит необратимое поражение мозга, Лощину охватит недопустимая паника.
Гаред кивнул и вышел. Вскоре пожаловал Тамос. Он был забрызган ихором, его волосы слиплись от пота, а эмаль кое-где раскололась, но граф держался молодцом. Лиша испытала слабое облегчение и ухватилась за добрую новость, но спросила о плохом:
– Сколько убитых?
Тамос покачал головой:
– Подтвержденных уже сотни, но без вести пропало больше тысячи. Мы только начали собирать останки, покинутые в ночи, и пересчитывать тех, кто в лазарете. Я думал, что капитан Гамой погиб, пока не увидел его в гипсе.
– Его вышибли из седла, – кивнула Лиша, – но доспехи зацепились за луку, и конь доволок его до великой метки. У него перелом тазобедренного сустава и сотрясение мозга.
– Ходить будет? – спросил Тамос.
Лиша пожала плечами:
– Насколько я могу судить – да, но нам было некогда заостряться на мелочах, ваша светлость. Главное – сохранить людям жизнь.
Она не сказала о демоновых костях, которые израсходовала на спасение Гамона. Граф ей далеко не безразличен, и она верила в его искреннюю заботу о народе, но еще не была готова признаться в умении исцелять при помощи магии. Из всех, кто работал в импровизированной лечебнице, таким мастерством владели только она и Аманвах. Хора не хватит на всех, да и не каждому понравится идея лечиться магией подземников.
Тамос подступил к ней и сжал ее плечи могучими руками. Она на миг прильнула к нему и осознала, насколько устала.
– Вам надо отдохнуть, – откликнулся Тамос.
Лиша встряхнулась и высвободилась из соблазнительных объятий.
– Я многим нужна, ваша светлость. Если думаете, что я стану сидеть и растирать ноги, пока люди ждут, вы меня вовсе не знаете. Уйдите, пожалуйста, и дайте заняться делом.
Но граф не отстал:
– Наши люди ищут демонские метки и наносят на карту арсеналы, но нам понадобятся фейерверки, чтобы разрушить их, пока не зашло солнце и все не началось заново.
– Обратитесь к Дарси Лесоруб, она отдаст распоряжения, но только спросите у метчиков, куда заложить заряды. Запас ограничен, и ни одной шутихи нельзя истратить впустую.
Граф кивнул. Лиша собралась вернуться к пациентам, но он поймал ее за руку. Когда Лиша взглянула на него, он привлек ее к себе и крепко поцеловал.
– Там, в ночи, я боялся, что этому уже не бывать, – шепнул он.
– Тогда повторите еще раз, – улыбнулась Лиша.
Ренна не покидала Арлена в ночном бою, осталась у его ложа и днем в ожидании, когда очнется. Раны затянулись, но он так и не пришел в сознание.
«Не покидай меня, Арлен Тюк, – подумала она. – Мне не справиться без тебя».
После восхода солнца она урвала несколько часов сна, свернувшись под боком у Арлена. Ее разбудил отзвук далекого взрыва. Она вскочила, готовая драться, но сквозь полог шатра выздоравливающих все еще проникал солнечный свет. Она покосилась на Арлена, муж лежал в прежней позе.
– Люди графа крушат великие метки и уничтожают арсеналы, – объяснила Лиша.
Она на миг перехватила взгляд Ренны и продолжила обход, задерживалась возле самых тяжелых пациентов и давала указания травницам.
От нее пахло изнурением, а с виду не скажешь. Ренна, еще с ночного боя заряженная энергией, оставалась сильна и бодра. У Лиши не было такого преимущества, однако она работала. В дальнем конце палатки Аманвах и Сиквах столь же неутомимо трудились над раненым шарумом.
«А я что делала? Спала». Ренна погладила Арлена по щеке:
– Отдыхай, любимый. – Она поцеловала мужа. – Я позабочусь, чтобы тебе было где и ради чего проснуться.
Едва она вышла из шатра, к ней поспешили люди с расспросами об Арлене. Ренна ответила, что с ним все в порядке, он спит и набирается сил, после чего отправилась смотреть, кому и в чем пособить. Вдали громыхнули новые разрывы, но там ее помощь не нужна.
Она предпочла заняться слабейшими участками великой новобительской метки и провела остаток дня за пахотой, рытьем и переноской огромных камней. Демоны пойдут на прорыв. Она знала это изначально, но каждая секунда, потраченная на преграду, отвлечет их от истребления местных жителей.
Лиша наблюдала за Тамосом, который расхаживал у застеленного картой стола. Граф, как и травница, не сомкнул за день глаз, и те запали на его красивом лице, окруженные темными кругами. Рядом стоял Артер и являл контраст своей неподвижностью.
Они вернулись в графский шатер на Кладбище Подземников, едва закончили руководить доставкой раненых из Новобители в лазарет Лесорубовой Лощины. Когда это здание построили, гордости Лиши не было предела, но сейчас оно, переполненное ранеными, казалось совершенно негодным. Если Лощина выживет – придется расшириться.
Поскольку капитан Гамон ранен, Тамос вновь принял прямое командование над «деревянными солдатами». С приближением сумерек он назначил последнее совещание, дабы согласовать планы на предстоящую ночь. Явились Гаред, Уонда и Мясники, а также Ренна, Рожер, Аманвах, Сиквах и Энкидо. Допустили даже наставника Каваля, хотя охрана Тамоса разоружила его и зорко за ним присматривала. Инквизитор Хейс и Малыш Франк вцепились в Каноны и беззвучно молились.
Лиша взглянула на графа и на миг пожалела, что это не Ахман. Она не впервые задумалась о положении на юге, в Даре Эверама. Подвергся ли он тем же испытаниям? Скорее всего – да, но Лиша беспокоилась за красийцев меньше, чем за Лощину.
Это было несправедливо по отношению к Тамосу, но она невольно сравнила его со своим красийским любовником. Какие бы зверства не совершил Джардир во имя священной войны с демонами, он излучал уверенность и вдохновлял других. Тамос был хорошим и сильным человеком, но излучал, напротив, почти осязаемые сомнения.
Вопрос, который мучил всех, задала Аманвах:
– Где Пар’чин?
– Спит, – ответила Лиша.
Аманвах бросила на нее холодный оценивающий взгляд:
– Солнце садится. Не пора ли его разбудить?
– Он очень крепко ударился головой, – возразила Лиша. – Пока не проснется сам, трясти и кричать бесполезно, да и вредно, даже если подействует.
Тамос остановился:
– Он выкупил нам этот день, и мы использовали его с толком. Нам и удерживать Лощину, пока он не очнется, если вообще придет в себя.
– Придет, – вмешалась Ренна. – Силы вернутся к нему после захода солнца.
– Чистый демон, – брякнул Малыш Франк.
Ренна, с искаженным лицом метнулась к нему. Франк попятился, натолкнулся на стул и опрокинулся навзничь.
– Ну-ка повтори! – потребовала она.
Франк проворно вскочил на ноги. Он был выше Ренны, но она, надвигаясь и тесня, выглядела крупнее. Лиша набрала в грудь воздуха и почувствовала, что пульсирующая головная боль возобновляется. Раздор пойдет на пользу только подземникам, но ей тоже захотелось врезать праведнику, а сил развести спорщиков не хватило.
Странно, но конец грызне положил инквизитор, он схватил Франка за плечо:
– Малыш будет помалкивать.
Франк посмотрел на хозяина и не поверил ушам, но рачитель взирал сурово.
– Его светлость прав. Господин Тюк спас нас ночью, и не важно, как он это сделал. Если нарушил заповеди Создателя, пусть Тот и судит его в посмертном существовании. Нам же следует быть благодарными и постараться дожить до рассвета.
Ренна взглянула на него и кивнула:
– Мне далеко до мужа, но я сделаю все, чтобы дожили.
– А можете… это самое? – Тамос взмахнул рукой и неуклюже начертил в воздухе метку.
– Вряд ли, но я могу оторвать демону лапу и затолкать ему в глотку.
– Как же, видали! – хохотнул Гаред.
А Лиша, на которую навалился очередной приступ боли, усомнилась, что этого будет достаточно.
Пала ночь, и Ренна заняла место в рядах новобительцев. Она знала, что своим присутствием придает им сил, и радовалась этому, но хорошо бы и ее кто-нибудь поддержал. Арлен так и не пришел в сознание, а Тамос расколол свои войска для охраны слабейших участков сети Лощины, поскольку возможности сосредоточить их на каком-то одном не имелось. Лиша настояла на сохранении лазарета в центре Лощины, где безопаснее всего. Отряды травниц-подмастерьев и добровольцев стояли наготове с подводами, чтобы вывозить раненых.
Генерал Гаред и лесорубы охраняли Новый Райзон, где выстроил метку восточный мозговой демон, а Тамос с отрядом «деревянных солдат» встал на границе между Лакдейлом и западной меткой. Остальные округа выставили собственное ополчение, вооруженное луками и копьями, но точного направления удара демонов никто не знал.