36 между Бобруйском и Припятскими болотами пытался перерезать шоссе № 1 и отсечь наши танки от снабжения. Русская кавалерия стремилась нанести удар на север, почти до Минска. Командующий должен был немедленно перебросить одну дивизию37 из Барановичей на угрожаемый участок. Уже вечером и ночью части этого соединения выдвинулись из Барановичей. На следующий день утром выступил и мой полицейский полк «Центр». Пять русских самолетов бомбили аэродром в Барановичах, однако бомбы не причинили ущерба нашей обороне. Я полетел на своем Шторхе в свои части, которые должны были отсечь русскую кавалерию в лесисто-болотистой местности. Затем я приземлился на дивизионный командный пункт и сделал доклад командующему и командиру дивизии. На обратном пути приземлился на батальонный командный пункт и отдал приказ на месте. Шенкендорф направил на меня представление о награждении шпангой к Железному кресту II класса главнокомандующему сухопутными войсками, так как сам он не имел права награждать генерала. Подполковник Монтуа, командир полицейского полка «Центр», несколько офицеров и вахмистров сразу получили от командующего Железные кресты II класса. Я получил от командующего благодарность. Мои два пилота, капитан Пайль и вахмистр Эберхард, также получили Железные кресты II класса, поскольку они установили связь с немецкими частями, которые обстреливались русскими, и доставили им боеприпасы. 131-й полицейский батальон должен был обеспечить безопасность в районе Слуцка. В это время русские были южнее и намеревались нанести удар до Старобина. Я прилетел в батальон, чтобы перехватить русских. Уже при выходе из леса батальон попал под интенсивный огонь противника. При обходе Журово[5] удалось поймать 160 большевиков (рассеянные регулярные войска). Большевистские офицеры героически сражались в бою. Мой моторизованный батальон жандармерии в борьбе с партизанами не брал пленных. После взятия Старобина включенные в батальон роты смогли отдохнуть. По словам личного состава, русские удивили их, используя захваченные машины вермахта, в частности – 6-цилиндровый «Опель», на котором были знаки вермахта. Затем батальон получил две благодарности из группы армий и от командующего. Я руководил боевыми действиями с помощью разведывательных полетов и бомбардировки. Мой самолет был несколько раз сильно обстрелян, когда я перелетал стрелковые цепи.
30 июля 1941 г.
Вчера группа армий перехватила радиосообщение из русского кавалерийского корпуса: «Кавалерийский корпус сообщает командованию 21-й армии, что он не может выполнить задачу из-за истощения людей и лошадей. Части не могут удержать район, их постоянно преследует немецкая военная авиация[6]. Необходимо вернуть корпус из района Птичь с целью пополнения и восстановления боеспособности». Генерал фон Шенкендорф прислал мне эту радиограмму, под которой от руки написал: «Группенфюрер Бах на своем Шторхе – немецкая военная авиация! Поздравляю! Фон Шенкендорф».
31 июля 1941 г.
Я пришел к выводу, что русские блефовали и вполне могли сбить мой Физелер-Шторх прицельным огнем, когда он шел на пониженной скорости и малой высоте. – К сожалению, сотрудник моего штаба унтерштурмфюрер СС Краузе, который работал экономом в одном из колхозов, был застрелен партизанами. В 10 часов утра он поехал на своем жеребце в поле, чтобы контролировать работу крестьян. Партизаны скрытно подобрались к нему и открыли огонь, убив жеребца Краузе, а затем и его самого. После длительных поисков мы нашли полицейский батальон, свободный для прочесывания обширных лесов севернее Минска. 1-й кавалерийский полк СС сообщает из Припятских болот о расстреле грабителей и комиссаров[7]. Позавчера в Барановичах меня посетил Далюге и вчера рейхсфюрер с группенфюрером Вольфом. Сегодня здесь побывал и группенфюрер Прютцман38. Он прибыл из Риги и должен туда вернуться через два часа. Далюге, а также рейхсфюрер были довольны моими действиями и боевыми успехами, и поэтому находились в превосходном расположении духа. Сегодня отправил Гизе, Цуммаха и других офицеров моего штаба в Бреслау по вопросам снабжения.
2 августа 1941 г.
Сегодня хочу вылететь в район Припятских болот, чтобы посетить кавалерийские полки СС. Поскольку командир кавалерийской бригады СС штандартенфюрер Фегеляйн не счел нужным посетить своих людей во время операции, я должен подать хороший пример.
3 августа 1941 г.
Я вошел в число солдат и офицеров СС, награжденных Железным крестом II класса. Во время сегодняшнего полета на фронт я стрелял из авиационного пулемета по колонне русских, которые вытянулись, подобно кишке. По дороге мы видели удары артиллерии, иногда мы шли на высоте всего 10 метров над нашими передовыми позициями. Необходимо признать один неприятный момент, что офицеры СС иногда отказываются или совсем не заботятся о подчиненных. В то время как эсэсовцы из кавалерийской бригады сражались как герои, господин Фегеляйн находился в Варшаве. – Надо обсудить вопросы снабжения. Офицеры вермахта справедливо качают головами. – Вчера вечером у меня был приятный сюрприз. Командующий группой армий, генерал-фельдмаршал фон Бок, лично позвонил мне и поздравил с успешно проведенной операцией. Он сказал: «Благодарю за операцию, проведенную с риском для вашей жизни, а также особо признателен вашим войскам».
5 августа 1941 г.
Вчера утром к северу от шоссе один русский отряд отступающего кавалерийского корпуса39 захватил охраняемый вермахтом участок шоссе и уничтожил немецкий пехотный взвод. Затем они продвинулись дальше на юг, к деревне Уречье. Населенный пункт Языль под Уречье заняла 1-я рота 316-го полицейского батальона. Русские сразу атаковали деревню, ведя сильный минометный огонь. Полиция отчаянно сопротивлялась, пока не были полностью израсходованы боеприпасы. Небольшой части роты вместе с командиром удалось добраться до Слуцка. Собственные потери, установленные на данный момент: 1 погиб, 10 пропали без вести, со смертью которых нужно считать и 3 тяжело раненных. Значительная часть тяжелого вооружения была уничтожена минами, 2 станковых пулемета непригодны, все, кто защищал дорогу, погибли. В настоящее время деревня Языль осмотрена майором Штаром40 с его ротой из полицейского полка «Центр» и представляет собой ужасное зрелище. Я отправился на самолете в Языль и организовал ее деблокирование. Проводившая операцию охранная дивизия распределила свои силы на сотни километров и не сумела предотвратить прорыв противника. Пехотная дивизия, преследовавшая врага в районе к югу от шоссе, своей цели не достигла, так как прорыв противника к Птичь удался. Передовой отряд полковника фон Бергена сумел закрыть участок, который вчера был прорван врагом силой до 2000 человек. В районе между шоссе № 1 и № 2, по сообщению местных жителей, по-прежнему находятся многочисленные войска, рассеянные части кавалеристов.
Оперативное донесение от 7 августа 1941 г.
«В дополнение к вчерашнему донесению о ситуации я сообщаю, что окруженные войска были уничтожены энергичными действиями. В настоящее время собственные потери 1-й роты 316-го полицейского батальона составили 7 убитых, 4 тяжело раненных и много пропавших без вести. Найдены ограбленные и изуродованные трупы. Сегодня торжественные похороны на солдатском кладбище вблизи лесопильного завода в 18 км восточнее Слуцка. Взятые в плен большевистские раненые показали, что русские, организовавшие нападение на нашу роту, располагали силами около 1800 человек и проводили налет под командованием генерала. Поскольку население Языль стреляло в отступающую 1-ю роту из домов, я приказал расстрелять все мужское население деревни. Кавалерийская бригада СС сегодня прочесывает леса по обе стороны шоссе № 1 и очищает их от рассеянного противника. Противник наносит удары по частям снабжения группы армий на шоссе № 1. Речь здесь идет о силах, равных большевистской дивизии, которая уклонилась от нашего танкового удара со стороны леса. Неделями противник оставался без движения, занимался реквизициями продовольствия в деревнях, а затем внезапно нанес удары по нашим тыловым связям в районе восточнее Припятских болот, где русская кавалерия совершила прорыв. Наша 252-я охранная дивизия41 генерал-лейтенанта Бёма42, усиленная 6 ротами полицейского полка “Центр”, нанесла удар по русским южнее шоссе № 1. 121-я пехотная дивизия разгромлена в районе реки Оресса. Командир большевиков погиб, комиссары сбежали. У противника тяжелые потери. Он потерял все тяжелое вооружение. Оставшиеся группы противника бежали в леса к югу и северу от шоссе. Ожидать в ближайшее время сопротивления врага в этом районе невозможно».
9 августа 1941 г.
III батальон полицейского полка «Центр» отправлен для усиления 162-й пехотной дивизии. В кавалерийской бригаде СС несколько раненых, один из которых попал в плен. Разведывательный отряд бригады уничтожил батарею возле Птичь, захвачено много ручных пулеметов, 1000 патронов к стрелковому оружию, технические и транспортные средства. Захвачено большое количество пленных. Потери противника большие и еще нуждаются в оценке. Сегодня окончательный результат акции […][8].
Моя радиограмма рейхсфюреру СС от 9 августа 1941 г.
«Мой пилот, обервахмистр Эберхард, совершил настоящий подвиг. 5-я рота 472-го пехотного полка, действующая к югу от шоссе № 1 между Слуцком и Старыми Дорогами, вела бой против 1000 русских и сообщила о том, что закончились боеприпасы. До прибытия 316-го полицейского батальона и I батальона 472-го пехотного полка для деблокирования Эберхард, по просьбе командующего тылового района “Центр”, взял с собой 3000 патронов и приземлился под огнем противника рядом с боевыми порядками роты, передал боеприпасы командиру роты капитану фон Маевскому и взял с собой раненого фельдфебеля, несмотря на многочисленные попадания пуль в кабину. Физелер-Шторх благополучно вышел из боя и приземлился в Барановичах».