ами моей полиции на одну из главных банд и снял осадное положение. Так как в 30 км севернее Минска появился новый противник, я наметил на 17.XI. операцию. Наступление осуществляется только полицией. Мне просто не хватило сил, чтобы провести оцепление. Для этого в моем распоряжении были 2 роты вермахта, 1 рота по охране железных дорог и 2 роты из гражданских органов. Требуется принять принципиальное решение относительно того, следует ли продолжать наступательные действия против бандитов, или более важно, чтобы в гражданских инстанциях продолжалась бумажная война, в то время как происходит отказ от ранее управляемых территорий».
18 ноября 1942 г.
Боевой вылет в район операции «Мюнхен».
Мое сегодняшнее сообщение рейхсфюреру СС:
«При проведении разведывательного поиска севернее шоссе Могилев – Бобруйск потери противника убитыми составили 42 человека, в том числе 2 комиссара, 3 пленных. Трофеи: 5 пулеметов, мины, взрывчатые вещества, 3500 боеприпасов к пехотному вооружению. Собственные потери: 1 убит, 3 ранено».
19 ноября 1942 г.
Вчера граф Бассевитц вернулся из отпуска. Мы разговаривали с ним до 2 часов ночи.
Рейхсфюрер ответил на мою радиограмму от 17 ноября 1942 г.: «Чем энергичнее будет проводиться наступление против банд, тем быстрее гражданская администрация сможет возобновить свою деятельность».
20 ноября 1942 г.
Сообщение для рейхсфюрера СС:
«Операция “Мюнхен” 19.XI. завершилась. Потери противника убитыми 63. Собственные потери: нет. Трофеи: 36 лошадей, 8000 боеприпасов к пехотному вооружению, снаряжение вермахта, захваченное у врага».
22 ноября 1942 г.
Боевой вылет к Шимане. Я остановил проведение операции к северу от Слонима. Подготовка была в руках Шиманы. Мне показалось, что силы, введенные в бой, были слишком слабыми по сравнению с силами противника. Я планирую провести в этом районе большую операцию. Мои офицеры еще не научились сосредотачивать силы и средства на направлении главного удара.
23 ноября 1942 г.
Сегодня был очень тяжелый полет в Глубокое. В этом районе начинается операция «Нюрнберг». Рейхсфюрер СС передал командование бригадефюреру СС фон Готтбергу. Раньше он с этим хорошо справлялся. К сожалению, из-за диких преследований евреев он навлек позор на свое оружие. Я возмущен. Полет едва не стал катастрофой, так как нам постоянно угрожало столкновение в тумане. Сталин в суточном приказе по войскам заявил: «Трус много раз умирает за день, а храбрый умирает только один раз»189. Во время сегодняшнего полета я умирал несколько раз. Значит, я трус? Что это – мое слабоволие и чувство страха, не дающие стать мужественным? Когда я приземлился в Минске в полной темноте, то почувствовал, что жизнь вновь вернулась ко мне. Днем я зашел на кофе к Кубе и рассказал ему о Готтберге. Мы долго обсуждали проблему евреев. Надеюсь, я убедил его. Содержание моих замечаний можно кратко изложить так:
Непопулярность евреев, безусловно, исторически (странствующий народ) и идеологически (религиозность) обусловлена. Однако факт заключается в том, что русские евреи являются друзьями большевизма (если не его носителями), что привело к краху 1918 года, контролю над прессой (и, таким образом, над общественным мнением) и партиями. Немецкий народ считает, что евреи спровоцировали нынешнюю мировую войну. Мы, антисемиты, годами предупреждали немецкий народ об этой опасности. Мы начали эмиграцию евреев из Германии. Типичный добродушный немец никогда не был за кровавую месть, но пропаганда и слова опьянили его. Несомненно, немецкий солдат, воюя, хочет оставаться порядочным человеком. Но в каждом порядочном человеке есть силы зла. В этой борьбе за жизнь и смерть своего народа у порядочного немца нет иного выбора, кроме как с хладнокровием управлять природными силами ненависти. Конечно, ликвидация женщин и детей – это преступление. Там, где его можно предотвратить, это необходимо делать. Но нельзя верить всему, что утверждает вражеская пропаганда, если знать всю ее ложь с 1914–1918 гг. При этом садизм отдельных людей отвратителен. Во всяком случае, моя совесть осталась чистой, потому что я всегда представлял человеческую линию, даже там, где я должен был ненавидеть.
24 ноября 1942 г.
Сообщение рейхсфюреру СС:
«Операция “Нюрнберг” на севере Вайссрутении идет полным ходом. Потери противника убитыми […][81], собственные потери – 1 убит, 1 ранен. В ходе других операций в тыловом районе группы армий “Центр” и Вайссрутении уничтожено несколько зимних лагерей. Собственные потери: 3 убитых. Трофеи: ручной пулемет».
25 ноября 1942 г.
Сегодня снова был черный день, так как русские из батальона Родионова, созданного в рамках операции «Цеппелин» полицией безопасности Шелленберга190, перешли к партизанам191, взяв с собой 7 пулеметов. До этого они должны были охранять железнодорожный мост у Количенки, который был взорван, а все немцы убиты. Я упрекаю себя, так как у меня уже и раньше были сомнения относительно заверений бригадефюрера СС Наумана.
27 ноября 1942 г.
Суточное сообщение рейхсфюреру СС:
«Операция “Нюрнберг”. Потери противника убитыми 524, пленными 30».
28 ноября 1942 г.
Мое сегодняшнее сообщение рейхсфюреру СС:
«Операция в 30 км севернее Минска завершилась. Потери противника: убито в бою или расстреляно 353 бандпособника и их помощников. Собственные потери: 6 убито, […][82] ранено. Необходимо еще учесть дополнительные донесения о потерях от сил оцепления. Освобожден член вермахта, которого бандиты держали в плену 5 недель. Было уничтожено большое количество благоустроенных лагерей. Члены I батальона 23-го полицейского полка, которые были убиты 14 дней назад, торжественно похоронены в Глубоком».
Только что звонили из группы армий [ «Центр»]. Согласно приказу ОКХ, 1-я мотопехотная бригада СС должна немедленно погрузиться в Глубоком и передислоцироваться в Смоленск. Боевое применение на фронте из-за наступления русских.
Рейхсфюрер прислал мне копию письма Вильгельма Кубе от 9 ноября 1942 года. Кубе, среди прочего, пишет:
«Я выражаю Вам искреннюю благодарность за то, что Вы направили ко мне старого соратника времен борьбы, обергруппенфюрера СС и генерала полиции фон дем Баха. Борьба с партизанами, таким образом, перешла к правильному человеку. Обергруппенфюрер СС фон дем Бах уже добился больших успехов в борьбе с партизанами Вайссрутении, которая дает мне надежду на то, что в обозримом будущем этот сброд будет вычищен».
Да как бы не так! Особенно после того, как он вновь избавился от бригады. И я не могу справиться с немногими оставшимися силами.
Только что получил следующую радиограмму от рейхсфюрера СС:
«1-я мотопехотная бригада СС с этой минуты находится в распоряжении начальника Генерального штаба. До прибытия нового командира соединения я передаю Вам, обергруппенфюреру СС фон дем Баху, командование бригадой. Обязательно продолжайте борьбу с партизанами частями быстрого реагирования и охранными командами, чтобы банды не стали еще больше. Бригадефюрер СС граф Бассевитц должен проводить борьбу с партизанами под Вашим руководством».
Другая радиограмма от рейхсфюрера СС:
«14-й и 15-й полицейские полки немедленно переходят в Ваше подчинение, как и 1-я моторизованная бригада СС. 2-й полицейский полк можно использовать для борьбы с партизанами в Вайссрутении. Мюллер-Кёнигсберг об этом знает и установит связь. Генерал Цейтцлер192 поставлен в известность. Г. Гиммлер».
В полночь я получил следующую радиограмму:
«Совершенно секретно! Только для командования!
1-й бригаде СС, обергруппенфюреру и генералу полиции фон дем Баху.
1.) Придаются:
a.) 1 рота истребителей танков до прибытия батареи штурмовых орудий из Дебицы.
b.) II батальон 3-го полицейского полка СС из Дебицы, полностью моторизованный.
c.) 2 батареи полевых гаубиц 15,5 см, которые еще не использовались. Французские бронеавтомобили, вспомогательный взвод на машинах.
d.) Добровольческий корпус «Дания» силой 550 человек.
2.) Недостающее оружие для добровольческого корпуса «Дания» будет доставлено.
3.) Транспортные средства выделяет Главное оперативное управление.
4.) Рейхсфюрер СС желает, чтобы обергруппенфюрер СС фон дем Бах ничего не отнимал у запрошенных частей и сумел бы скрытно провести развертывание войск для боевых действий.
Главное оперативное управление СС, суточный приказ № 605/42 г.
Подпись: Юттнер,
группенфюрер СС и генерал-лейтенант войск СС».
Таким образом, к концу 1942 года я понижен в должности с командующего до командира бригады. Это следствие моей жалобы на Готтберга. Взять бутерброды на фронт невозможно…
В ночь с 28 на 29 ноября я завершаю свой дневник и передаю его курьеру в Минске, который отдаст его Рут на сохранение.
Неведомому Богу!
Ты, Неведомый, который управляет судьбами людей и народов. Ты знаешь, где я был прав, а где неправ, где я подчинялся приказам фюрера и где я не мог этого сделать. Как верный последователь Адольфа Гитлера и порядочный немецкий офицер, я принимаю на себя судьбу, которую Ты для меня определил. Боже мой, Ты знаешь, что я, как и любой другой здоровый человек, люблю жизнь и боюсь боли и смерти. Если Ты избрал меня в роковой час народов для великой задачи, то в сердце своем я не прошу о жизни. Я прошу о жизни фюрера, которого Ты послал немецкому народу, и даруй победу моему народу, после чего я прошу Тебя о здоровье жены и детей. Ты знаешь, как я благодарен Тебе за то, что Ты подарил мне любовь такой благородной и доброй женщины, которая всегда жила в любви и заботе только о своем муже и наших детях. Ты знаешь, что это была единственная женщина, которую я когда-либо любил как жену, любовницу и мать. Сохрани детям мать, и пусть мои любимые дети станут истинными немцами. Ты подарил мне большое счастье, но также позволил лицезреть ужасы этого мира и Твоих созданий. Будь милостив ко мне и дай мне силы, чтобы я никогда не боялся намерений рейхсфюрера СС и в опасности не думал о себе, а только о благополучии и горе людей, доверенных мне. Если Ты решил предать меня смерти, то позволь мне умереть без колебаний, стать примером для моих подчиненных. Так много Ты призвал к себе моих хороших товарищей в войне 1914–1918 годов и в нынешней войне. Дай мне достойную кончину!