16 августа 1944 г.
«Продолжаются боевые действия против польских повстанцев».
17 августа 1944 г.
«Как может развиваться ситуация на Западе? Фюрер постоянно в заботах. Вчера вечером у меня были Райнефарт, генерал-майор Рор342 и генерал-майор Штедтке343. Генерал-майор Рор возглавляет боевую группу под моим командованием, а Штедтке – начальник штаба 9-й армии».
18 августа 1944 г.
«Весь день в Варшаве и в армии. Завтра в Варшаве будет тяжелый день, который должен решить, удастся ли нашим силам переломить ситуацию. Поляки сражаются за каждый дом. Мы каждый час ждем решающего крупного наступления большевиков. Несмотря на все заботы обо мне, все ли у тебя хорошо? Вокруг меня только великое одиночество смерти и сильное переживание за судьбу Германии».
19 августа 1944 г.
«Сегодня с 9 по 16 часов посещал командные пункты в Варшаве. К сожалению, уже несколько дней Райнефарт болен дизентерией. Сильно возросло количество кишечных заболеваний – мухи. Теперь у меня хороший начальник оперативного отдела – майор Фёлькель344. Сопротивление поляков становится все более ожесточенным».
20 августа 1944 г.
«Вчера по дороге в штаб генерал-майора Рора мы заблудились на улицах Варшавы и едва не попали в лапы к врагу. Мой инстинкт самосохранения вовремя предупредил меня. Во время разворота мы попали под огонь польских снайперов. Сегодня вновь был на передовой, где шли бои. Днем со мной был польский архиепископ345, который, будучи парламентером, хотел бы поработать для спасения польских мирных граждан. Успех весьма сомнительный. Руководство польским восстанием не готово к переговорам. На этот раз рейхсфюрер СС передал мне все полномочия, а также соответствующую армию, так что теперь я могу с облегчением вздохнуть и попытаться сделать так, чтобы боевые действия не стали особенно кровопролитными, и спасти женщин и детей. В настоящий момент мои нервы гораздо спокойнее, чем раньше. Нет ничего страшнее, чем идти против своего внутреннего убеждения. Совесть должна быть чистой, иначе я не смогу воевать. Возможно, другие увидят в этом проявление слабости, но Господь Бог все должен сделать сам».
22 августа 1944 г.
«Вчера получил радиограмму приехать на совещание к рейхсфюреру СС и Гудериану. Вот так я провожу твой день рождения – в дали от всех ужасов и зверств. Вчера в 11 часов прилетел в Лётцен и пошел купаться в море. Затем был обед, послеобеденный сон и в 17.30 у Гудериана. Вечером ходил в кино. Рейхсфюрера СС еще не было. Сегодня подстригся и продолжал ждать встречи с рейхсфюрером».
24 августа 1944 г.
«22-го вечером вернулся обратно из Лётцена. Вчера был трудный день. С полудня до 16 часов находился в Варшаве под обстрелом разрывных зарядов, а вечером – бесконечные совещания. Коппе, государственный секретарь Бюлер346 из Кракау и губернатор Фишер. Кроме того, совещание с генералом фон Форманом. Вчера вновь истекал кровью, как после операции. Не знаю, что это – геморрой или легкая дизентерия, от которой страдают сотни бойцов. Сегодня до 14 часов повторилось то же самое. Лондонское радио упомянуло мое имя. В Варшаве пленили князя Радзивилла и его жену347. Идут тяжелые бои с огромными жертвами и постоянными остановками».
25 августа 1944 г.
«Прибыл самолетом в Лётцен. Обязательно должен переговорить с Фегеляйном, но до высоких господ почти не дотянуться. Медленно, но верно я возвращаюсь к ситуации, которая сложилась в Ковеле. Обещания не соблюдаются. Забирают мои войска, но ушли еще не все. К сожалению, предательство юго-восточных союзников выглядит вполне закономерным. Все произошло так, как я и ожидал. Так что оставайся в Ритцлерне и позаботься о детях. Ты будешь им очень нужна, когда меня не будет».
26 августа 1944 г.
«Улетаю обратно в Варшаву. Так и не смог поговорить ни с рейхсфюрером СС, ни с Фегеляйном. Новых сил я не получил. Только по телефону добился того, чтобы мои полномочия не изменились».
27 августа 1944 г.
«Прошлой ночью в Варшаве у меня были некоторые неудачи. Высокие потери дают о себе знать. Я был на передовой с Райнефартом и моими генералами – Рором и Ширмером348. Во второй половине дня ко мне присоединились генерал фон Форман, а затем губернатор доктор Фишер. Настроение не очень хорошее из-за ситуации на западе и юго-востоке. Позвонил сегодня Фегеляйну. Надеюсь, он не забудет об обещанной помощи».
28 августа 1944 г.
«Прочная связь с южным соседним корпусом генерала Хартмана (дубовые листья, ампутированы одна рука и одна нога). Вечером в Литцманнштадте на заседании суда по Каминскому».
29 августа 1944 г.
«Варшавская мясорубка. Визит генерал-полковника Риттера фон Грайма349, командующего воздушной армией».
30 августа 1944 г.
«Четыре недели борьбы за Варшаву. Этим утром я наблюдал с северного берега реки Вислы наступление боевых групп Шмидта350 и Дирлевангера на окруженные кварталы старого города Варшавы. Во второй половине дня у меня были командиры авиационных частей и зенитных дивизионов. С прошлой ночи мы ежечасно ждали крупной наступательной операции большевиков. Поскольку половина города еще находится в руках повстанцев, то положение не очень завидное».
1 сентября 1944 г.
«Вчера и сегодня положение точно такое же. Завтра в полдень снова большое наступление».
3 сентября 1944 г.
«Вчера был мой самый большой успех в борьбе за Варшаву. Я был на переднем крае от рассвета до заката. Два радиосообщения рейхсфюреру СС:
1.) “Рейхсфюрер, я сообщаю, что сегодня утром северный “котёл” Варшавы нами ликвидирован. Идет бесчисленный поток мирных жителей и пленных. 150 немецких солдат освобождены и торжественно приняты Райнефартом на командном пункте”.
2.) “Рейхсфюрер, я сообщаю, что боевая группа Рора в 13 часов 30 минут в ходе атаки с ходу взяла форт и Чернякув, продвинувшись на юг, в Сельце”.
Чтобы избежать ненужного кровопролития, я проезжал сквозь тысячи пленных и гражданских лиц и произносил речи, которые доносил до людей переводчик. Я гарантировал им жизнь. Только после этого несколько команд штрафников могли часами вести колонны. Я уже отбил 60 процентов Варшавы, теперь осталась другая часть, побежавшая к большевикам».
5 сентября 1944 г.
«Вчера утром началось наступление на южную половину центра города. К сожалению, дела идут не очень хорошо. Поляки сражаются героически. Из-за большевиков происходит спешка, но торопиться нельзя. Однако здесь, по крайней мере, ситуация выглядит лучше, чем на Западе».
6 сентября 1944 г.
Вчера я посетил приемный лагерь в Прушкове и больницы для эвакуированного польского гражданского населения. Также вчера я вновь говорил с польскими женщинами, которые вышли из окружения. Надеюсь, что поток бездомных остановится и восстание прекратится до того, как большевики будут полностью готовы к наступлению. Сегодня приезжает в Варшаву командующий группой армий «Центр», генерал-полковник Райнхардт.
13 сентября 1944 г.
«Прага потеряна. Поэтому, как это было в Ковеле, мы вновь сражаемся по всем направлениям. Варшава словно камнем висит у меня на шее. Лондонское радио сообщило, что меня включили в список военных преступников! Какая честь! В Варшаве я только и занимаюсь защитой человечества перед Богом, а на меня осуществляются нападки!»
15 сентября 1944 г.
«Я перенес свой командный пункт дальше вперед, в Ольташев. В руках русских теперь все восточные берега Вислы, и мне придется вести борьбу на всех направлениях, так как поляки по-прежнему занимают высоту в городе и два пригорода. Гаубатц сообщил о болезни».
16 сентября 1944 г.
«Перенос моего командного пункта был вызван потерей Праги, из-за чего я оказался на передовой линии борьбы с повстанцами. Передав еще одну танковую дивизию для захвата Жолибожа, я возглавил корпус. Моя штаб-квартира расположена в небольшом доме рядом с парком и небольшим огородом. С 5.30 утра обстрел. Меня разбудили, когда большевики (польско-советская армия Берлинга351) попытались переправиться через Вислу. Наступление было остановлено. Вчера мне удалось направить рейхсфюреру СС два особых сообщения относительно населенного пункта Сельце и форта Легионово. Интересно, как долго еще будет сопротивляться Варшава. Надеюсь, мне повезет с солдатами. Каждый день удержания завоеванных позиций – это успех».
17 сентября 1944 г.
«Прошлой ночью мы отбили очередную попытку врага переправиться через Вислу. Противник заранее подготовил понтоны на противоположном берегу. Вероятно, сегодня вечером или в самые ранние часы последуют новые сильные атаки».
18 сентября 1944 г.
«Прошедшие ночь и день были полны волнения. Незадолго до полуночи были пресечены две попытки противника совершить переправу. Утром к северу от Жолибожа с самолетов было выброшено около 900 человек. Сегодня они были уничтожены. На юге заводская территория была занята нами. В полдень произошла внезапная тревога: к городу приблизилось несколько сотен четырехмоторных американских бомбардировщиков. Было выброшено более тысячи парашютов. К счастью, это оказались только контейнеры с грузами. Ветер был для нас благоприятный, поэтому лишь небольшая часть из них достигла польского “котла”. Совещания с генералом фон Форманом, генерал-лейтенантом фон Лютвицем352 и полковником Аудёршем353. Когда последует главный удар противника – сегодня вечером или завтра утром? Прошлой ночью я спал всего лишь час, так как одно тревожное сообщение следовало за другим».
20 сентября 1944 г.
«Сегодня я был с докладом у рейхсфюрера СС, вчера утром – у генерал-полковника Гудериана. Вчерашний день и минувшая ночь в Варшаве были полны напряженных мгновений. Только я собирался вздремнуть, как пришло сообщение, что русские вновь пытаются форсировать Вислу. Противник повел наступление на широком фронте. В то время как часть моих боевых групп сообщала, что 27 барж уничтожены артиллерийским огнем и затоплены, пришло известие о высадке противника в центре города. Это были критические часы, пока наши резервы не перешли в контратаку. Ночная контратака увенчалась полной победой. Ранним утром Висла оказалась в наших руках, и мы взяли в плен 180 человек. Ежедневные потери моей боевой группы составляют 300 человек, из-за чего она серьезно поредела. В настоящее время силы противника, помимо 40 000 повстанцев, включают в себя также регулярную польско-советскую армию, состоящую из 3 дивизий, которые пытаются всеми силами установить связь с повстанцами. В остальном мое положение не очень изменилось. Большинство моих подчиненных очень устали от постоянных уличных боев днем и ночью и высоких потерь».