То, что я из семьи алкашей, и со мной западло водиться приличным детям, я узнала только в школе. В первом классе меня дразнили “Людка-проститутка”, а я даже не понимала, что это за слово и что тут смешного. Ко второму классу поняла, хоть и не слишком правильно, и с моими обидчиками стали происходить разные неприятности. У кого-то в портфеле оказывался здоровенный паук, у кого-то на тетрадках появлялись разные пятна, а к парте приклеивалась жвачка. Кнопки на стульях я вообще не считала даже достойными упоминания делом. Однокашники жаловались на меня учителям, но я начинала рыдать и уверять, что это все поклеп, и я бы никогда… И примерно через полгода никто не решался даже косо взглянуть в мою сторону.
А в шестом классе я впервые приняла заказ. Нет, не на убийство, конечно. Но надо было проучить одну школьную задаваку-отличницу, не дававшую списывать на конрольных двоечникам и хулиганам. Я взяла аванс и честно отработала заказ.
Сначала я слегка подлизалась к будущей жертве, предложив ей мандарин и шоколадную конфету. Бедная заучка так обрадовалась моему внезапному дружелюбию, что чуть не разрыдалась. Нечасто ее угощали чем-то, кроме тумаков, раз уж она настолько растрогалась от внимания замарашки из семьи алкоголиков… После школы я проводила ее до дома, и даже зашла в подъезд. А когда она поехала на свой четвертый этаж на лифте, тщательно изучила парадную. Чтобы дойти до лифта, надо было пройти пять ступенек вверх. Этого мне хватило. И на следующий день после уроков я сразу побежала по знакомому маршруту. Дождалась, пока дверь подъезда начнет открываться, натянула на уровне щиколоток привязанную к перилам тонкую леску и взлетела по ступенькам на второй этаж. Через пару секунд раздался громкий вскрик и звук падения. На лифте я добралась до последнего этажа и сидела там, пока выбежавшие на крик соседи не помогли девочке добраться до квартиры. А потом спокойно спустилась вниз.
Отличница не появлялась в школе две недели, а когда все же вернулась, еще месяц ходила на костылях. Ногу она не сломала, но разрыв связки оказался ничем не хуже. Понимала ли я, что она могла убиться насмерть? Разумеется. Было жи мне жалко воображалу? Если честно, сначала да – когда я вспоминала, как она обрадовалась моей мандаринке, как чуть ли не обнимать меня кинулась за грошовое угощение. Но потом я взяла себя в руки. Разве меня хоть кто-то когда-то жалел? Над моими растрепанными волосами, дырявыми юбчонками и старым, найденным на помойке портфельчиком ржали все, включая учителей. Если бы я была чуть более робкой, чуть хуже давала отпор – затравили бы, не задумываясь. Так чего мне жалеть тех, кто изначально был в выигрышном положении, носил дорогие платья и ранцы? кого родители холили и лелеяли, и у них не было нужды выть по-волчьи? Я ходила с гордо поднятой головой, и теперь меня зауважали. Потихоньку начали давать новые заказы – все более дорогие, сложные и опасные.”
**************************
– Я сначала даже не понял, что она такое кричит в трубку. Думал, на нее кто-то напал… или перестрелка… невозможно было разобрать.
Невысокий полный мужчина примерно под полтинник, в явно очень дорогом лиловом костюме-тройке, никак не мог спокойно усидеть в кресле. Он то приподнимался, словно готовясь встать, то снова садился, и с каким-то остервенением крутил в руках конец сиреневого галстука. Рыхлое тело колыхалось, словно кусок гигантского студня, и не прекращало движение даже в те моменты, когда он замирал с застывшим взглядом, словно забывая, где и зачем находится. Его охранник, здоровенный шкаф с простых джинсах и тонком свитере, молча стоял в дверях, пристально наблюдая за нами.
– Когда понял, тут же помчался домой. К тому времени на ее телефон уже пришло это сообщение.
Он протянул мне айфон в прозрачном чехле со стразами. Сообщение было на редкость коротким: “Мамочка, не сообщай в полицию. Меня не убьют, если заплатишь денег. Только не говори никому!”
– Насколько я понял, в полицию вы все же сообщили? – подал голос глава нашего сыскного агентства, расплывчатый и пузатый, хоть и гигантского роста, Тимофей Рядно.
– А вы бы на моем месте что сделали? – банкир аж налился кровью, нахмурил брови, и на мгновение в этом маленьком смешном толстячке мелькнуло что-то бандинское. – Стали бы торговаться с бандитами? И потом, Вадьку украли на глазах всей школы! Директорша после звонка Алены сразу полицию вызвала, что тут можно скрывать, хоть башкой своей кудрявой подумайте?
Я горестно потрясла несчастной завитой башкой, стараясь не обижаться. Человек в стрессе еще и не так хамить может. И в самом деле, после публичного похищения странно надеяться на полную секретность. Наверняка о киднеппинге говорит уже весь город. А о том, что вчера заказала в дорогом салоне химическую завивку, успела не раз пожалеть. И ведь просила крупные локоны, а получила шевелюру обгадившегося пуделя. И распрямить туго скрученные колечки за ночь не получилось. Может, налысо побриться, и носить пока парик? Опять же, и по работе так удобнее будет, если купить два-три парика, их можно во время слежки менять… Ладно, подумаю об этом потом.
– Да, не похоже, что преступники рассчитывали на выкуп. Но для чего еще они могли вот так демонстративно похитить ребенка? – осторожно я.
Он лишь вяло махнул на меня рукой.
– Да что тут гадать? Возможно, месть. Мы выдаем ипотеку, знаете, столько обиженных на наш банк в городе? Мне лично угрозы регулярно поступают. Возможно, кто-то из правления на мое место метит, хочет выбить из колеи… Этим полиция займется, не вы. К вам другое дело.
– А ваша жена, как она отреагировала на просьбу никому не говорить? – машинально спросила я, не понимая, чего в таком случае хочет от нас убитый горем отец. Вначале подумала про стандартный заказ – присоединиться к поискам мальчика. Но похоже, не все так просто…
– – Алена была не в себе, когда я приехал. – он сразу сник, и снова начал усиленно теребить галстук. – Я ее такой никогда не видел. Она даже не рыдала, а просто выла… качалась на кресле взад-вперед, и выла, словно е…ный волк! Я сам чуть не завыл!
– Но потом она пришла в себя? – я живо представила эту картину, и сама чуть не разревелась.
– Нет! – выкрикнул он и нервно сглотнул. – Она упала мне в ноги и умоляла в полицию не звонить. Цеплялась за меня, кричала, что из-за меня сына убьют. Не надо никуда ходить, надо просто заплатить. Я еле вырвался. Разумеется, не в участок поехал, а к главному прокурору, дело приоритетное. Вадика сразу начали искать.
– А к нам тогда зачем? – уже вслух изумилась я. – Раз вся полиция города уже поднята, найдут вашего сына.
– К вам другая просьба. – он нервничал все сильнее. на лбу выступила испарина. – Алена… она собирается сама искать Вадика. Я ее знаю, она не остановится. Я хотел ей дать своих охранников, но она орет, что никому из них не верит, раз уж шофер оказался заодно с бандитами, то и все они… продажные твари. А я не хочу, чтобы она одна выходила на такие поиски. Но продажных и впрямь много, даже слишком, а мне нужны честные. Вас главный из СК порекомендовал, Оскар Белов. Я ему верю… ладно, вы беретесь за дело?
– Беремся. – тут же встрял Рядно, довольно потирая руки. – Разумеется, детективное агентство “Шерлок” всегда к вашим услугам! Какой договор составлять будем – охранный? Вашей жене нужна охрана во время поисков, я правильно вас понял?
– Наверное… – банкир явно не продумал деталей договора. – Вам виднее, как это называется. Но ваши сотрудники должны сопровождать ее всюду, куда она захочет поехать или пойти. У вас, я вижу, в штате есть баба… тьфу, дама?
– Есть тьфу-дама, есть и мужчины. – кротко ответила я, искоса глянув на недовольно засопевшего Рядно. – Вы хотите чисто дамского сопровождения?
– Лучше двое. – деловито кивнул он. – Вы и вот этот здоровяк.
Тимофей от неожиданности закашлялся, я пришла ему на помощь:
– Господин Рядно владелец агентства, у меня другой напарник, бывший опер. Мы справимся.
– Да-да. наши лучшие сотрудники – Полина кудрявцева и Александр Половцев! – торжественно, словно объявляю выход на сцену звезд, провозгласил обрадованный поддержкой Рядно. Хорошо хоть не уточнил. что мы не только лучшие, но и единственные. – Я сейчас договор подготовлю, вы пока побеседуйте.
Банкир с некоторым недоверием поглядел на меня.
– Спрашивайте. – коротко бросил он.
– Вы сказали, что жена не верит вашей охране, потому что ее предал шофер. Объясните, что она имела в виду?
– То и имеет. – он снова начал выходить из себя. – У нее был личный шофер, Колька Скворцов, возил ее чуть ли не десяток лет. Ну, наверное меньше… лет пять точно. Из местных, вся биография как на ладони, никаких претензий ни разу не было. И вот!
Он замолчал. Бодигард молча смотрел перед собой, Рядно что-то сосредоточенно печатал на компьютере. Через пару секунд я прервала молчание:
– И в чем провинился шофер?
– Так это он забрал Вадика! – толстяк наконец сорвался с кресла и забегал по маленькому кабинету, натыкаясь на стены. – Он приехал на нашем джипе к школе, поэтому мой сын к нему и сел!
– Погодите. – я покрутила головой. – И куда же они поехали? Джип вашей жены – машина приметная, в нашем городе таких мало. Синий Рендж Ровер, верно? Видите, даже я его знаю, он такой один, по-моему. Должна быть куча свидетелей, да и по камерам его отследить легко.
– Отследили. Доехали до ближайшей забегаловки, шофер с мальчиком вышли, зашли внутрь, и тютю. – он трясущейся рукой вытер пот со лба. – Никто не видел, когда они вышли. Джип остался стоять возле кафешки, его недавно отогнали ко мне на стоянку.
– Шофер тоже исчез? – я не спрашивала, а скорее утверждала, но банкир снова взвился:
– Думаете, если б его нашли, я бы тут сидел? Я бы… мои люди душу бы из него вытрясли!
– У него есть жена, родители?