что вы не нашли тетрадки во время обыска? – Оскара я поймала рано утром в прихожей, когда он уже собирался выходить из дома. Маша, его жена и моя подруга, кормила маленькую дочку, не спавшую всю ночь из-за внезапно появившихся соплей, и только на секунду выглянула из комнаты. Выглядела она не лучше мужа – такой же замученной, с ввалившимися глазами.
– Полина, отвяжись! – похоже, он не спал и этой ночью. Глаза ввалились, и нервы явно были на пределе. – Я не проводил обыск лично. А ребята искали мальчика, а не школьные тетрадки. Они, кстати, клянутся, что ничего подобного в квартире не было. Но допускаю, что просто внимания не обратили.
– Понятно. – на самом деле, все становилось только более запутанным. – А жена Скворцова была в квартире? Или тоже внимания не обратили?
– Была. – он мягко отодвинул меня от двери. На пороге остановился и неохотно проговорил. – Софья Скворцова плакала, уверяла, что не понимает, что произошло, муж около 10 утра отключил мобильник, и она не может с ним связаться. Квартиру разрешила обыскать без всякого ордера, готова была помогать всеми силами, рвалась поехать на поиски мужа. Да, оперативники ей поверили. Может, и напрасно. Но тут уже ничего не поделаешь.
Он сделал шаг через порог, снова остановился, немного поколебался и неожиданно добавил:
– Ты же в доме банкира теперь бываешь? Присмотрись к людям, которые там работают. Кто-то из них точно в деле. – посмотрел в мои распахнутые от изумления глаза и неохотно продолжил: – Записи с камер должны храниться в “облаке” около года. Так вот, за последнюю неделю все они стерты.
Он ушел, оставив меня в квартире. Я покосилась на закрытую дверь в комнате, куда скрылась подруга, и чуть поколебавшись, заглянула к ней. Маша подняла на меня огромные запавшие глаза, свинцово-серые, словно осеннее небо, и попыталась улыбнуться, но видно было, настолько она расстроена и измотана. Маленькая Дашутка захныкала, потянула маму за волосы, и я, загугукав в ответ, быстро удалилась, аккуратно захлопнув за собой дверь, спустилась к машине, где ждал Саша, и села на место шофера.
– Да уж, лоханулись коллеги. – в голосе любимого чувствовалось некоторое злорадство. – Поверили дамочке, купили на ее горючие слезы. А она тем временем к муженьку присоединилась.
– А почему не сразу? – заинтересовалась я. – Раз ее успели допросить, значит, какое-то время она еще была дома. Зачем?
– Мне-то откуда знать? – он пожал плечами. – Может, как раз хотела с полицией встретиться, узнать, так сказать, направление мыслей. Больше интересует, зачем тетради из ранца к себе забрала? Что она с ними делать-то собиралась?
Я ненадолго задумалась. Мальчик в доме Скворцовых не появлялся, значит, его жена должна была где-то забрать прописи и отнести домой. Хотя… а вдруг появлялся? Никто же не знает, куда троица поехала после кафе “Дальнобой”.
– Слушай, а тот незнакомец в худи, которого видела официантка, мог оказаться Софьей Скворцовой? Непонятно же, там был мужчина или все же женщина. Может, они и не мудрствовали, просто отвезли ребенка к себе на квартиру?
– Тогда нашим сильно не повезло. – покачал головой Половцев. – Смотри, похитители вышли из кафе примерно в половине десятого. Если поехали к шоферу домой, доехали бы около десяти утра. А опера приехали с допросом около половины одиннадцатого. Думаешь, на полчаса разминулись? Жильцов дома наверняка опрашивали, наверняка кто-то бы эту троицу увидел.
– Или не увидел. – мрачно продолжила я. – Или даже не опрашивали. В любом случае, что нам это дает? Где искать супругов Скворцовых?
– А нам не за это платят. – отрезал он. – Мы должны дамочку сопровождать. Вчера так насопровождались, что до сих пор голова трещит.
Я со стоном откинулась на спинку сиденья. И в самом деле, пометавшись без всякого толку несколько часов по городу, Алена привезла нас обратно в свой сказочный замок, пригласила на просторную, отделанную синим мрамором кухню, по размеру сильно превосходящую всю мою скромную квартирку, и велела составить ей компанию в нехитром вечернем утешении. Поварихи уже не было в доме, по молоденькая пухленькая горничная в кокетливом белом фартучке быстро, как электровеник, металась по кухне, казалось, улавливая мысли хозяйки. На мраморном столе-островке, как на скатерти-самобранке, появилась трехлитровая банка самогона, соленое сало и несколько буханок уже нарезанного черного хлеба, и мы, как трое заправских алкашей, начали пьянствовать, попутно выслушивая аленины проклятья шоферу и всей его семье до седьмого колена. Впрочем, мне показалось, что после нахождения прописей она слегка успокоилась, видимо, поверила, что найти скворцовскую чету вместе с ребенком будет не так уж сложно.
Горничная, затянув спадающие на мокрый от пота лоб волосы в тугой пучок, резала все новые шматы сала, приносила откуда-то баночки с маринованными грибочками и огурчиками, а мы опрокидывали стопку за стопкой и согласно кивали в такт очередной тираде:
– Ну они ж не смогут Вадюшу обидеть, верно? Скажите? Его Коля на руках с двух лет на руках таскал, можно сказать, грудью кормил! Он же его не обидит? Верно? А его клюшка драная, Сонька – она его пирожками угощала. Ленивая тварь, но ради Вадюши аж сама к плите вставала. Она ж его не тронет? Верно?
Я торопливо кивала, опасаясь, что от энергичных движений моя бедная мелко завитая голова скоро отвалится. Да и сидеть на длинной полированной мраморной скамье, огибавшей островок, становилось все сложнее. Задница в обтягивающих джинсах скользила, держать равновесие становилось все сложнее. Но отказаться от очередной стопки тоже не получалось – Алена, как заправская пьяница, не наливала себе следующую, не проследив, чтобы мы не допили предыдущую. Ох, недаром кумушки болтали, что до удачного замужества она работала элитной проституткой в интим-сервисе, видимо, без хорошей тренировки по распитию крепких напитков там никак не обойтись.
– А откуда у тебя универсальная отмычка? – с трудом ворочая языком, поинтересовался Саша после настойчивого требования банкирши перестать ей “выкать”.
– В Даркнете все заказать можно. – пожала плечами она. – Я подготовилась, мне терять уже нечего.
После этих слов мне безумно захотелось перетрясти ее торбу, чтобы не подставила нас под монастырь. Мало ли что она еще в Даркнете приобрела, вдруг там портативный пулемет обнаружится? Но тут пришлось выпить еще стопку, потом другую, и про свой чудесный замысел с обыском сумки я напрочь забыла.
Голова так и не отвалилась, но с утра казалась налитой свинцом. Саша долго отпаивал меня рассолом, и в конце концов на руках вынес к машине, чтобы я успела перехватить Оскара до ухода на работу. Вот, узнала ценную информацию, но лучше бы я еще поспала…
Я быстро рассказала Саше о стертых записях, но он лишь изумленно покачал головой:
– Ладно, допустим, что у Скворцова среди обслуги есть помощник. Такое вполне возможно, кто-то должен был проследить, не изменились ли у Алены планы на утро. Вот проснулась бы она не в половину десятого, как обычно, а пораньше, хотя бы в девять, включила бы на мобиле звук – и накрылся бы план похищения медным тазом! Но зачем записи стирать? Ребенка-то украли не из дома, а из школы! Сообщника по домовым камерам никак не разоблачить.
Раздумывать над очередной загадкой не хотелось, Да и времени на разгадывание ребусов, как оказалось, у нас уже не было. Телефон затрясся от вибрации, и холодный женский голос строго произнес:
– Полина, почему вы до сих пор не у меня? Мне придется ехать самой!
– Будем через пять минут, не выходи из дома! – заорала я и, перебросив телефон Саше, нажала на газ.
В элитный поселок мы прибыли и в самом деле быстро. Алена в комбинезоне, на сей раз из какой-то тонкой сиреневой ткани, уже стояла возле синего джипа во дворе. Сегодня она была накрашена, голубые глаза словно светились от удачной лиловой подводки, узкие бледные губы выглядели пухлее и ярче, чем вчера. Да и жуткая бледность отступила – то ли от хороших новостей, то ли сдалась под наплывом пудры и румян. Загрузившись в машину, мы выехала из поселка и поехали куда-то на предельной скорости.
– Позвонила Катя. – не отрывая глаз от дороги, пояснила банкирша. – Парикмахерша. Мы с ней до замужества вместе в салоне красоты работали, она одна мне не завидовала, когда я разбогатела. Сказала, что видела сегодня Скворцова. Одного, без жены и Вадика. Но это точно был он! Он же постоянно меня в салон подвозил, да и по городу нас обеих катал, когда мы по кафешкам или магазам хотели прошвырнуться. А тут просто проходил мимо салона, где она какую-то дамочку стригла. Она не могла бросить клиентку, а когда минут через пять закончила и выглянула на улицу, его и след простыл. Только вернулась в салон, смотрит в окно – он обратно чешет! Она побоялась выходить, сразу бросилась мне звонить. Я сказала, что приеду, и мы попробуем понять, куда он успел бы дойти на той улице за несколько минут.
– Так надо было в полицию сразу звонить! – я аж подскочила на мягком сидении.
– Наверное. – растерянно сказала Алена. – То есть ты это… давай звони.
Пока я объясняла Оскару, где, по словам парикмахерши, проходил Скворцов, мы уже доехали до салона и припарковались на узенькой улочке возле яркой вывески “Могучая грива”. Что сразу бросилось в глаза – улочка была крошечной, примерно на восемь домов, вся в камне и асфальте, нигде ни травинки. Времени года тут словно не существовало, оно менялось разве что зимой, когда шел снег. Машин тоже не было видно, видимо, узкую улочку автоводители не жаловали. Зато проходов между старыми домами было множество. Полукруглые арки вели в мрачные внутренние дворики, пройдя через которые, можно было очутиться на широких многолюдных проспектах. Ну как тут понять, куда мог свернуть шофер?
Растерянно оглядевшись, я попыталась было найти на домах видеокамеры, но не обнаружила ни одной. Или они так хорошо маскировались?