Они мои. Я люблю мужа и дочь. Моё всё. Лишь этим я живу.
Теперь мне хочется отгородиться от Дмитрия, но он снова и снова цепляется за меня, выспрашивая о прошлом. Он делает мне больно своими расспросами.
А темные фигуры все безмолвно наблюдают за нами. Иногда мне хочется пойти и посмотреть, что там, но Твари не дают этого сделать. Они вновь бродят рядом с нашим очередным жилищем и скребут когтями о бетонные стены.
Запись 14
Раньше я наивно полагала, что встретив людей, мы объединим свои усилия и будем искать выход из той жизни, что сложилась вокруг нас. Но нет, люди не те существа, которым стоит доверять. Мы везде найдем врагов.
Сегодня мы с Дмитрием совершали очередной налет на супермаркет, недалеко от бывшей культурной столицы (как сказал мой спутник). И так случилось, что среди бесчисленных стеллажей мне встретился еще один выживший. Приземистый широкоплечий мужчина с черными, грязными волосами с проседью, наставил на меня пушку, явно опасаясь нападения. Я пыталась с ним поговорить, но ничего не вышло, он лишь сильнее обозлился и смачно сплюнул в сторону. Неизвестный велел убираться мне восвояси и не появляться больше в этом городе. Родившаяся было во мне радость от встречи, вдруг развалилась на части, сметаемая осознанием того, каким враждебным и суровым стал этот мир. Здесь нельзя никому доверять.
Я отступала осторожно назад, боясь совершать резкие движения. Зеркально копировала его стойку, крепко сжимая в руках старое ружье. Его мне отдал Дмитрий. Это оружие его брата и теперь оно ему уже не нужно.
Но спокойно уйти мне не дали. Спиной я уперлась в кого-то. Огромного и вонючего. Запах пота был настолько едким, что я удивилась, как же раньше не смогла его учуять. Меня обхватили огромные руки и вырвали без особых усилий ружье. В следующую секунду… черт, это было страшно, что до сих пор не могу нормально соображать и спокойно писать.
Этот огромный человек с силой прижал меня к себе моим же ружьем. Дышать было катастрофически трудно. Разогретый в дневном пекле метал давил мне на шею, перекрывая всякую возможность вдохнуть. Адское мучение, если честно. В какое-то мгновение, все, что я могла чувствовать это учащенное сердцебиение и то, как губы начинают неметь. И боль в горле становится невозможной.
Мужчины, что поймали меня, оказались подельниками, и они о чем-то переговаривались, тихо и осторожно. Где был в этот момент Дмитрий, я не знала, да и, признаться, совсем забыла о нем.
Мои попытки выкрутиться не возымели никакого действия. Мужчины что-то говорили о диком дефиците женщин в нынешнее время. Дураку понятно, что взбрело в их грязные головы.
В прошествии нескольких минут я выяснила кое-что — бесполезно дергаться, когда тебя придавило камнем. А именно так и представилась та туша, что навалилась на мое тело. Пока его мелкий дружок копался в стянутом с меня рюкзаке, детина с когда-то сломанным носом и маленькими водяными глазками пытался стянуть мои штаны. Я как угорь на сковороде изворачивалась и пыталась как можно дольше оттянуть ужасный момент.
Тогда то и пришел на помощь Дмитрий. Но… он был сам не свой, носясь по залу и хохоча, как какой-то психически больной. Сначала рухнул с дырой в голове тот, что поменьше, а на борова этот ненормальный кинулся со спины. Завязалась нешуточная борьба. Дмитрием высокий мужчина собрал все близлежащие стеллажи, но все же потом рухнул на пол с перерезанной глоткой.
Теперь вопрос, как мой спутник умудрился провернуть такое? Я не успела заметить как в его руках оказался небольшой нож. Лезвие лишь блестнуло в свете заходящего солнца и боров повалился сраженный. Что напугало еще больше, Дмитрий с безумным взглядом продолжал, сидя на спине мертвого, раз за разом вгонять нож ему в шею и плечи. Звуки настолько неприятные. Как тогда в день, когда все кончилось.
Теперь и этот звук будет являться мне в кошмарных снах.
Не знаю, что с ним было, но этот человек начинает пугать меня все сильнее. Лучше бы я никогда не открывала ту дверь и оставалась бы одна, съедаемая собственными демонами и болью. Все лучше, чем путь бок о бок с ненормальным, неуравновешенным мужчиной. Этот пламенный взгляд, полный безумия сохранялся ровно до тех пор пока мы не вошли в наше жилище.
Сейчас он как обычно мрачен. Мы больше с ним не разговариваем. Думаю, он понимает, что друг друга нам лучше не узнавать.
Запись 15
Кошмар… это был абсолютный ужас!
Когда стемнело, и мы, заперевшись, собирались ложиться спать. Я заметила что-то краем глаза, прямо в небольшом коридорчике, ведущем в наши комнаты. Это была тень. Черное, непроницаемое нечто. Оно стояло прямо посреди коридора. Мне сделалось страшно. Но это ничего, я могла более-менее свыкнуться с тенью, в квартире, но дальше стало еще хуже. Дмитрий, просто прошел сквозь это темное пятно, даже не обратив на него внимания. Потом он вопросительно уставился на меня, не понимая, почему я медлю.
Неужели эти создания есть только в моей голове? Я схожу с ума?
Наверное, эта участь ждет всех выживших.
Странный гул разбудил меня ночью. Прямо в мой комнате, когда я открыла глаза, то в ужасе закричала.
Тень нависла прямо надо мной. Она пыталась коснуться меня… или… поговорить? Именно от нее исходили этот странный звук, похожий на гул пчелиного роя.
Дмитрий, тут же прибежал на крик. И мне пришлось все ему выложить, ибо он не поверил, когда я сказала, что мне приснился просто страшный сон. Мы провели много ночей в одном помещении, чтобы он мог знать — я не кричу во сне. Каким бы он страшным не был.
Он остался со мной этой ночью. Мы спали на одной кровати. Мужчина старался быть как можно более незаметным и небольшим. Но уснуть мне так и не удалось.
Тень наблюдала за нами из угла комнаты.
Запись 16
Она не исчезла. Тень почему-то привязалась к нам. Наверное, она поняла, что я вижу. Всегда незримо преследует нас. Бесконечный гул, что исходит от неё, раздражает и давит на нервы. Небольшая передышка бывает только днем.
Мы выходим из «дома», когда большой и жаркий диск солнца уже скрыл свой бок за линией горизонта. Даже в сумерках воздух прогрет так, что обжигает ноздри при вдохе. Последний луч солнца исчезает, и тут же появляется она, этот назойливый силуэт. Даже сейчас, перед рассветом темное пятно затаилось в самом дальнем уголке, под креслом и наблюдает.
Дмитрий и я совсем отдалились. Часто ловлю на себе его настороженный взгляд. Будто бы мужчина ждет какого-то подвоха… или удобного момента. Только для чего? Уйти? Ударить меня в спину?
Не могу даже представить, что за мысли блуждают в его темноволосой голове.
В то же время, я его прекрасно понимаю. Нельзя позволять себе спокойно расслабиться с человеком видящим, скорее всего, несуществующие вещи.
Мне все чаще кажется, что скоро мы пойдем разными дорогами.
Запись 17
Почему поток воспоминаний прекратился? Я больше не вижу их. Волны, с которыми они раньше накатывали, куда-то исчезли. Словно море успокоилось.
Времени думать и размышлять предостаточно, но сколько бы я не напрягала память… никак. И от этого так же больно, как и от самих воспоминаний.
Что лучше? Помнить и чувствовать боль от потери или же забывать и страдать от белых пятен в памяти? Не знаю.
Мы давно вышли из городской черты и беспрестанно следуем на юг по какой-то широкой трассе. В лесу спать намного страшнее. Но мы не разводим костер, не включаем фонарь и идем практически бесшумно.
На сегодня все.
Запись 18
Вчера, когда мы миновали восемнадцатый километр и миллиарды ярких звезд освещали ночное небо, мы наткнулись на Тварь.
Она была одна, и это странно, так как мы успели заметить, что они склонны ходить стаями не меньше трех особей. А тут она что-то вынюхивала прямо у самой дороги. Судя по звукам, сородичей её не было рядом. Дмитрий движением показал, что нам лучше обойти её по широкой дуге. Заходить в темный лес было страшновато, но делать нечего.
Это не была чья-то вина. Никто не наступал на сухую ветку или что-то в этом духе. Наверное, мы просто прошли не достаточно далеко от неё.
Мы были замечены. С пронзительным воем, она кинулась на нас. Дмитрий и я разбежались в разные стороны.
Моя тощая фигура показалась Твари почему-то более привлекательной. В лесу, меж стволов елей и колючего кустарника скрываться оказалось трудно. Хотя на первый взгляд дело казалось плевым.
Человеческий глаз не приспособлен видеть ночью. Звездного света и тех растянувшихся в линию осколков бывшей Луны было ничтожно мало. В нескольких метрах от себя ты видишь лишь нечеткие силуэты, а то, что лежит дальше сливается в сплошной мрак.
Твари же напротив, было очень уютно во тьме. Горящие, словно новогодние огни, глаза мелькали совсем близко за моей спиной. Казалось, что я могу почувствовать кожей её горячее смрадное дыхание. Но в какой-то момент я перестала слышать топот четырех лап. Я продолжала бежать, кое-как уворачиваясь от возникавших на пути препятствий, пока прямо передо мной не возникли два горящих зеленых огонька. Резко затормозив, я упала.
Это была небольшая прогалина. Тварь медленно вышла из мрака, показывая себя во всей красе. Пластины, покрывавшие все мощное тело, металлическим блеском отражали сияние небесных светил. Пасть в хищном оскале грозила мне своими острыми клыками в несколько рядов. Глаза сузились в щелочки. Рога Тварь выставила вперед, то ли собираясь меня насадить на них, то ли демонстрируя их размер. Все одно, это вселяло ужас. Бежать бесполезно. Две ноги против четырех — заведомо проигрышная позиция. Как я поняла, раньше она просто со мной игралась. В любой момент эти массивные лапы могли нагнать меня. Но ей было интересно гнаться за добычей и сводить ту с ума от страха. Жизнь не промелькнула у меня перед глазами. Страх не дает этого делать. Ты просто обездвижен им, и твое лицо застывает в глупом выражении. Я могла слышать только, как громко бьется мое сердце, будто предсказывая свою скорую остановку. Тварь отчего-то медлила, подбираясь ко мне опустив тело на согнутых лапах к самой земле. Она была довольна. Рык этих существ — это срежет металла. Я сглотнула.