.
Именно наблюдать! Учительские и ученические типы. И буду записывать дни, чувства и наблюдения. Конечно, у меня горячая, впечатлительная и немного насмешливая натура, и поэтому я буду записывать все у тети (дневник будет у нее), ибо некоторые, не только девочки, но и учительницы, любят порыться в чужих корзинках и потом наябедничать доброй, всему верящей «Madame». Итак, осторожность не вредна. Конечно, я очень довольна, что еду в школу к девочкам-подросткам и не буду скучать, как иногда дома. Боже, как интересно: музыка, танцы, рукоделие, рисование и т. д. и т. д. Это большое разнообразие. И к тому же моя тетя. Это примите во внимание. Представляю вам особу тети. Полная (хотя она толстая, но это прилагательное довольно неприлично), румяная, маленькая (почти, как я) и добрая. Глаза красивые, темно-карие, зубы великолепные, твердые, крепкие, здоровые, как слоновая кость. Михалина с «ce petit propre» ушла в гости. В часов 6 пришел к нам г. Гасбах, и мы сели ужинать в 8 все, поджидая «рара», но он таки опоздал на минут 15–20. В 9 ч. ушел г. Гасбах домой, и мне сейчас нужно ложиться спать. Хотя это очень неприятно, но я должна подчиняться теперешнему, строго-нравственному контролю. До завтра, милый дневник. А знаете, мне вечером становится так жутко и неприятно, и так не хочется ехать в Москву, а хочется тихо полежать на диванчике или посидеть возле дорогой незабвенной мамочки.
Августа 16, пятница
Утром опять безумно захотелось в Москву. Мне кажется, что это решено, и я в скором времени уеду. Сегодня утром в 10 часов мы отправились к нашему доброму, любимому кс[ендзу] Василевскому. Он вернулся недавно, только в прошлую среду, из собственного имения, где он нашел некоторые непорядки и лишения. Мы, конечно, как всегда, шалили и добивались, кому первому поцеловать руку или заговорить. Он очень добрый и терпеливый, хотя крайне равнодушен и апатичен. Остришь иногда, а он бровью не поведет. Потом вернулись и стали обедать. После еды и чаю я играла на ангелюсе, читала и играла. К 5 час. нам прислали фрукты и вина. Это «рара». Вечером пришел француз (как его звать, не знаю), и мы с блеском, роскошью и шиком сервировали стол и дали превосходные телячьи котлетки и чудесного сига. Часов в 7 мы пошли купить масла, так как его позабыла купить Михалина. Живо пробежавшись, мы с Эдди попросили у мамы денег и побежали себе купить колбасу (1/2 ф[унта] первый сорт, вареной, без чесноку) и с большим удовольствием съели ее с хлебом. При этом покормили трех кошек. Вскоре я захотела пить и пошла парадным ходом в детскую. Но папа меня заметил и представил свою «Sophie» этому французу – бельгийцу Штольцу. Я залпом осушила рюмку «Barsac’у»[79] и опять пошла на двор. Там застала Эдуарда в обществе… дворникова сына и прачкиной дочки. Нечего сказать – компания!!.. Там немного поиграла с ними, а потом пошла домой. Кстати, Эдди еще раньше успел сбегать на кухню и там налопался некипяченой петербургской водой. Вот умник. Пожалуй, Михалине под пару. Но мы не сразу пошли спать, а еще долго томились в ожидании Эдиных подушек и одеяла. An revoir mon petit «journal»[80]!!
17 августа, суббота
Ура, уже решено, что буду учиться в Москве. И на платье куплено, и воротнички с манжетами припасены. Но самое главное, это то, что я познакомилась с г. Арутюновым. Это очень симпатичный, добрый и хороший человек. Мы его встретили, идя в Гостиный двор купить материю. С ним на углу Знаменской площади[81] простояли почти ¾ часа. Он принял наше приглашение, и мы завтра ждем его к обеду. Сегодня же придет о. Василевский, очень милый и добрейший.
После обеда мы с мамочкой опять разговаривали на тему об отъезде, и моя дорогая чудная мамуся согласна, что там мне будет хорошо, и к тому же практика французского и немецкого превосходна. Вечером явился о. Василевский, и мы без умолку болтали и наперерыв старались доказать чем-нибудь наше остроумие и мудрость. Папа, как всегда, немного зевал. Мы пошли спать довольно поздно. До завтра.
18 августа, воскресенье
Ура! Мой дневник живет неделю, без перерыва пишу в нем важное и стоящее внимания. Мы утром с папочкой отправились на фабрику, а оттуда вернулись на извозчике, предварительно заехав к парикмахеру (рара брился). Приехали домой, а я в 1 час ушла к Черепеполкову[82] купить вина и фруктов. Вскоре пришел Арутюнов и просидел у нас почти до 6½ час. вечера. Когда он ушел, то рара отправился по делам, а мы ехали в кинематограф. Вернулись в 9½ час. вечера. Папа пришел в 2 ч. н[очи].
19 августа
Утром мамочка пошла с Эдиком к г. Цыбульскому. Он узнал, что Эдик не учился летом и для этого дал ему самого преподавателя, чтобы его спросить по-русски и арифметике. По-русски он выдержал блестяще, а, представьте, по арифметике срезался. До ноября он будет репетироваться дома с учителем, а там пойдет опять на испытание в гимназию, а оттуда в 1-й класс. После обеда мы никуда не ходили, а вечером уехали в Народный дом, купили билеты, а потом пришел рара, и мы смотрели комедию Островского (не папину) «Свои люди – сочтемся». Варламов играл купца Болотова, Стрельская сваху Устинью Наумовну; Стрельская играла бесподобно. Милая, полная старушка с юношески живой душой!!!! Варламов играл хорошо, представил собою настоящего купца-кулака. Чудно играл Петровский (Лазарь Елизарович Подхалюзин – приказчик), изображая подлизу приказчика, а потом превратившегося в обладателя капиталов. Шаповаленко (Сысой Псоич Расположенский), Шаровьева (жена Большова), Кострова (Липочка, дочь их) и Чижевская (Фоминична – ключница) вели роли прелестно. Вообще сегодня играли чудесно, и я осталась очень довольна. Adieu.
20 августа, вторник
Знаете, господа! В Москву учиться не еду, буду тут у Girard[83], и еще сегодня идем в Народный. Ставят Островского «Правда – хорошо, а счастье – лучше». Опять Варламов и Стрельская – чудо хорошо.
11 сентября
О! Сколько времени я не заносила своих впечатлений в милый дневник. Но это извинительно, так как я работаю очень много. Начну (если только могу) с самого начала. Я поступила в пансион Рэвиль или Жирар, в третий (теперь ставший дорогим, близким) класс. И музыку беру я там же у доброй учительницы Раисы Михайловны Зеленковой. В нашем классе всего лишь 10 учениц: Жанна Мико, Эльда Фиетта, Сусанна Мазо, Клэр Треспалье, Симона Ру, Евгения Доббельт, Женя Рукавишникова, Женя Видаль, Маргарита Клэм и Лулу Гулевич. Все девочки такие симпатичные, милые и иногда даже красивые. Классная дама в нашем классе – mademoiselle Michel. Толстенькая, розовенькая брюнетка с маленькими карими глазками, которые иногда в упор, сердито смотрят на тебя. От этого взгляда становится совсем не страшно, а как-то весело и смешно. И непременно Виниций (т. е. Симона Ру, самая шаловливая, подчас дерзкая ученица) шалит и наполняет уроки французского и рисования разными веселыми или чересчур смелыми выходками. Но все-таки весь пансион обожает эту блондинку-француженку с черными блестящими глазами, несколько узким ртом и грубоватым, очень громким голосом[84]. Мико, недурненькая брюнетка с очень большими черными глазами, закадычная подруга Эльды Фиетта, итальянки с пепельными волосами и черными глазами. Ее родители – владельцы самого лучшего магазина «Аванцо» на Морской улице[85]. Отец Гулевич (или Сфинкса[86]) служит в казначействе, и они имеют четыре автомобиля. Вообще там девочки интеллигентных и богатых семейств. Пришла я домой в пятницу и узнаю, что моя хорошая, милая, дорогая mademoiselle Jeanne была у нас и меня не застала.
1915 год
30 декабря, среда
Завтра в 12 часов ночи – встреча Нового года! Завтра! Как скоро промелькнул этот год: другие годы кажутся такими долгими, скучными, страшными, а этот – наоборот. Ошеломляюще быстро пролетел и так же быстро кончится завтра! Всегда перед встречей Нового года мною овладевает какое-то неопределенное чувство… не то жалости к минувшему, не то ожидания будущего и легкого заинтересования им. Что-то будет? А через несколько дней так входишь в вечную нить часов и дней, что даже забываешь прошлый год и не отдаешь себе никакого отчета, что из одного года жизнь перешла в другой! Встреча Нового года обычно весела, торжественна, но бесконечно неинтересна, потому что присутствуют всегда те же персонажи: отец, мама, тетя, полковник, «Kwiatek»[87], брат и я! И никогда ничего нового! А если что-нибудь и появляется на горизонте нашей гостиной, то или такая препротивная особа, как А.Е., или ничего не значащая деловая личность, которая приходит и уходит, не оживляя и не оставляя после себя ни малейшего впечатления. Редко бывают интересные случаи многочисленного собрания, но и эти обычно для меня совсем не занимательны! Многим может казаться, что я люблю общество молодежи: учениц, гимназистов, студентов! Наоборот… это общество, правда, оживленное и веселое, меня иногда порядочно-таки злит, и мне гораздо больше нравится… ну, одним словом, я сама знаю, какого рода общество предпочитаю, и это лишне заносить на страницы дневника.
Сегодня довольно изрядный морозец (кажется, 12°), но, несмотря на это, я два раза выходила с мамой прогуляться (по Невскому, разумеется). К 3 часам меня приглашала Вава, но сегодня я ловко отказалась, придумав какой-то удачный предлог, и предпочла, конечно, пройтись в «Паризиану»[88]. Ставили драму. Сюжет о том, что мать любит какого-то адвоката, и он тоже; приезжает дочь и умоляет мать не выходить вторично замуж за адвоката; мать плачет, но соглашается; через год дочь сама влюбляется в адвоката и он тоже; мать узнает и упрекает дочь в самовольных отлучках из дому; дочь дерзит матери и убегает к адвокату; потом все улаживается; в день помолвки дочери мать поздравляет адвоката наедине и вливает ему в рюмку яд; адвокат умирает; дочь проклинает мать; домашний доктор и друг матери берет вину на себя; дочь исчезает с горизонта, а мать отправляется в монастырь или наоборот, потому что последняя картина была в таком скупом освещении догорающей свечи, что был виден только нос монахини, а по носу трудно судить, кто она! Вот и вся драма! Ну, если бы дочь провела роль более осмысленно и живо и была бы красивее, и мать тоже, а адвокат хоть и ничего, но почему-то выставлял ногу на передний план; да еще порядочное количество всяких «если бы», то драма была бы более чем сносной! А так двадцатидвухлетняя дочь ведет себя, как тринадцатилетняя девочка, мать некрасива, играет с напускной страс