е имеется, - добавляю я, чувствуя за себя гордость, что смогла отстоять свою профессиональную способность.
Рогозин сердито поджимает губы, наверное, не ожидая, что я окажусь настолько умной на свои годочки. Потом он переключает свое внимание на папку и достает оттуда два листа бумаги. – Это инструкция и правила поведения, пока ты находишься здесь. Лилия Сергеевна, - он сделал паузу, ожидая, пока из ряда женщин не вышла блондинистая женщина с точеной фигуркой, лет пятидесяти.
У нее было худощавое лицо, тонкие губы, напоминавшие мне усохшую курагу. На лице были, слегка великоватые для её овала, очки, которые совсем не скрывали небольшие морщины на глазах и темные круги под ними. Эта дама явно проводила много своего времени над чем-то очень щепетильным. Её холодный облик моментально отталкивал и навеивал на меня грусть от понимания, что уставшей внешностью она благодарна всецело своей работе в лаборатории.
- Эта женщина, - продолжил он. – Старший физиолог-ученый, которому ты полностью должна повиноваться. Она покажет тебе обстановку и то, с чем мы занимаемся. Ты должна беспрекословно исполнять все её требования и пожелания. Её и мои, в том числе. И это все, что тебе нужно знать! – подчеркнул он.
Я, было открыла рот, чтобы что-то возразить, но эта Лилия Сергеевна на меня так посмотрела, что у меня отбило дар речи.
- Все, что будет выходить за рамки инструкции и любые нарушения правил, будет нести за собой ужасные последствия, в виде наказания. И поверь, они будут не легкими, - он смерил меня строгим взглядом, ожидая возражений. – Сейчас ты пройдешь за Лидией Сергеевной. Тебе выдадут халат, и ты приступишь к работе.
Лилия Сергеевна двинулась к выходу, и я быстро посеменила за ней, действительно испугавшись того, что сейчас происходило. Я ни черта не понимала. И была возмущена и зла, и все просто держала в себе, не понимая, с чем я столкнулась и чего ожидать дальше. И решила так же следовать всему, что мне не скажут, пока не выясню, куда на самом деле я попала. Пока у меня было одно предположение, что это тюрьма строгого режима. И мне бы хотелось, чтобы это была просто чья-то злая шутка.
Глава 2
Этот день стал для меня самым долгим и ужасным. Все волнение и трепет от предчувствия, первой, любимой работы по профессии, угас, как мокрая спичка. То, что когда-то вызывало у меня интерес и стимулировало мою жизнь, разочаровало окончательно.
Неужели все не могло быть так просто, как у всех? Тебе предложили работу, и ты, согласившись, исполняешь свои обязанности, получаешь простую зарплату, опыт и стаж. Вечером приходишь домой, смотришь телевизор или идешь гулять с друзьями. На выходные едешь к родным и близким в гости.
Да, у меня почти не осталось родных. Но это не означает, что у меня не должно быть времени и выходных на себя и свою личную жизнь. Просто хотя бы пару дней, смотаться в гости к сестре, которая сейчас, к её счастью, оказалась настолько умной, что устроилась на работу дома. И теперь все её клиенты приезжают к ней домой, чтобы получить юридическую помощь.
А я вот, любительница приключений, которой никогда не сидится на месте, опять попала в очередную передрягу. Это я поняла в свой первый рабочий день. Когда убрала почти всю лабораторию. А это тысячи всяких колбочек и пробирок, которые надо было привести в опрятный вид и разложить для удобства, чуть ли не по «алфавиту». Кроме того, Лилия Сергеевна оказалась ужасной кофеманкой, и меня восемь раз отрывали от порученной мне работы, чтобы сделать ей кофе. К тому же, достичь правильной консистенции, которую она любила, мне удавалось только с третьего раза. Это настолько вывело меня и разозлило, что встало бы у нее сердце в этот момент от передозировки кофеина, я бы только порадовалась и получила удовольствие. Как можно столько пить кофе в ее возрасте?
Правда, первый день заставил меня усомниться - лаборант я или уборщица. Но к счастью, стойко все выдержав, вечером я явилась в комнату, чувствуя себя просто ужасно. Жаль, только пообщаться мне ни с кем так и не удалось. Если я хотела завести с кем-то разговор, меня сразу прерывали и давали еще больше работы. Тогда стало понятно, что разговорчики тут не слишком любят.
Была уже почти полночь, как мне посчастливилось доползти к кровати. Сняв с себя мокрую от пота одежду, я быстро приняла холодный душ и с громким стоном распласталась на постели. Спина ужасно ныла от постоянного скручивания над столами и ящиками, руки и ноги крутили. Чувствовала себя разбитой и ужасно хотелось расплакаться. Ну, вот так стало себя жаль!
Я посмотрела на кровать напротив себя. Ли спокойно себе посапывала, наверно, наблюдая уже двадцатый сон. В этот момент мне так захотелось с ней поговорить, узнать хоть что-то. Возможно, она смогла бы меня успокоить, сказать, что все это ошибка. И завтра все будет по-другому. Но нужно быть реалисткой. Признаться самой себе, что я попала в настоящую ж*пу и выбраться отсюда почти нереально.
Закрыв глаза, я начала мысленно прокручивать в голове то, что сегодня увидела снаружи.
Наше трехэтажное общежитие. Рядом довольно громадное строение лаборатории. Это было одноэтажное здание без окон и с одним входом. С высокими потолками и небольшим подвалом, где держали несколько крыс и собак в клетках. Чуть дальше лаборатории стоял, неплохой себе, домик, для нашего господина Рогозина. На заднем дворе находилась небольшая взлетная площадка, огромный ангар и два грузовых вертолёта. Все это было огорожено четырехметровой сеткой и колючей наэлектризованной проволокой. С северной и западной стороны, стояли две вышки для охраны.
Вроде бы ничего броского, хотя охрана жесткая. От этого возникал вопрос: для чего такие меры? И куда я вообще попала?
Меня просто грызло множество вопросов. Несмотря на усталость, я не могла вот так просто уснуть, не получив хотя бы часть ответов на них. Поэтому, как мне не было жаль свою новую подругу азиаточку, мне пришлось её разбудить.
- Ли, - прошептала я осторожно. Я еще помнила о том, что она легко надирала задницы мужчинам, которые её здесь домогались. Девушка пошевелилась и сразу открыла глаза. – У тебя очень чуткий сон, - прошептала я, поворачиваясь на бок к ней лицом.
- Привычка, выработанная годами, - ответила она, подперев голову руками.
- Прости, что разбудила. Ты обещала поговорить.
- Да, я тебя ждала, - ответила она. – Видимо, не сладкий день?
- Неужели может быть хуже? Здесь вообще знают о законе про восьмичасовую занятость? – устало сказала. – Ли, что происходит?
Девушка тяжело вздохнула и перевернулась на спину, вперив взгляд в потолок.
- Я хочу знать, могу ли тебе доверять и насколько, - сказала она, не моргая.
- Полностью. Клянусь, - не обдумывая, ответила я. – Я не хотела и не знала, куда меня везут. В контракте совсем говорилось о другом виде деятельности. Это должно было быть место, где-то во Владивостоке, в клинике с хорошей репутацией. Не понимаю, как я могла оказаться в Сибири на таких условиях. Чувствую себя заключенной.
- Ты не слишком далека от истины, - ответила Ли, вновь ко мне поворачиваясь. – Я тебе кое-что расскажу. Только ты должна пообещать, что это будет между нами. Мне просто нужен человек, которому я могу доверять. Сама я не справлюсь. Твой доступ к лаборатории мне бы очень помог. Поэтому я очень рискую, открываясь тебе.
- Ладно. У тебя есть мое слово. Чем еще я могу доказать тебе, что на твоей стороне? Мне очень нужно выбраться отсюда, и, если это поможет, то я согласна на все.
- Первое – ты должна знать, что живыми отсюда никто никогда не уходил. Если у тебя есть кто-то из родных, то для них ты уже погибла в каком-то ужасном несчастном случае, как только переступила порог самолета, который направлялся сюда, - спокойно ответила Ли. – И я тебе верю. Вижу, ты напугана и растеряна.
Да, это так и было. Просто мне трудно в этом было признаться даже самой себе. А еще истерить и рыдать просто было безрезультатно. В таких ситуациях нужен весь здравый ум и стойкость. Понимая, что Ли моя последняя надежда, которая очень много знает, я ухватилась за нее, как за спасательный круг. Ведь только сейчас поняла, что это все не шутки. Лишь бы только выбраться.
- Расскажи мне все, что можешь, Ли. Пожалуйста, - попросила я, судорожно сглотнув. Страх и понимание безысходности наполнили меня до краев. Но я готова была побороться, раз весы стояли только на жизни или смерти. – Ты можешь мне доверять. Обещаю.
- Никому не слова, Мика. Иначе, заподозрив, что ты что-то знаешь, тебя ликвидируют, не успеешь даже пискнуть. Будь милой, стойкой и соглашайся, по возможности, на все, что ты можешь перенести. Не перечь никому из старших. И говори ТОЛЬКО со мной о подозрениях и информации, которую ты узнала.
- Хорошо, - согласилась я, и Ли, выдержав небольшую паузу, начала свой, до жути нереальный, рассказ:
- Моя сестра – Анита Островская, работала в лучшей поликлинике Москвы хирургом. Она любила свою работу и была отлична в своем деле. Мы всегда были близки. Всем делились друг с другом. Она младше меня на два года. Ей всего было двадцать восемь лет. Меня всегда привлекала компьютерная техника, программы, все сложное и необычное. Поэтому, когда стал вопрос о моей профессии, я поступила в институт на киберзащиту. Что касается техники и программ, я, как рыба в воде. Поэтому меня завербовали в одно подразделение, где я работала вот уже как шесть лет, - сказала Ли осторожно, посмотрев на мою реакцию. – Не буду вдаваться в подробности. Они ни к чему. И кстати об этом тоже никто не должен знать. Я говорю тебе все это, чтобы ты понимала, что тоже мне можешь доверять. Ведь, как только, ты вчера приехала сюда, я нашла кучу информации о тебе, поняв, что ты не несешь мне никакой опасности.
Я удивленно вытаращила на нее глаза, но промолчала на это признание. Вся усталость и сонливость вмиг улетучились, заставив меня слегка приподняться в кровати. Я хотела получше видеть Ли, понимая, что человек передо мной совсем не тот, кем я её представляла.