Уильям ШатнерДо сих пор
Благодарность сайта за такую кропотливую и трудоемкую работу.
Я написал несколько книг, а также много других вещей и всегда любил посвящения. Фактически всю мою жизнь можно бегло прочитать, глядя на различных людей или события, что окружали меня всё это время на этой планете. Но до сих пор я так и не выразил признательность отцу и матери… моему дорогому, трудолюбивому, заботливому, любящему папе и моей смешной, разочарованной, нежной матери. Всё, что я собой являю или мог бы, — их заслуга. Я со смирением приклоняюсь перед ними.
БЛАГОДАРНОСТИ
Без любви моей жены, Элизабет, и дочерей, Лесли, Лизбет и Мелани, не было бы никакой книги.
Я бы также хотел выразить благодарность Дэвиду Фишеру, который оказался не только замечательным писателем и слушателем, но и прекрасным человеком. Копаться в дальних уголках моей памяти в его компании было для меня большой честью.
Кроме того, мы хотим выразить признательность членам семьи Шатнеров, а также множеству друзей и партнеров, которые так охотно и с энтузиазмом потратили свое время на воспоминания, чтобы помочь нам создать этот персональный портрет. При этом мы высоко ценим помощь нашего агента, Кармен Ла Виа из «Агентства Файфи Оскард»; нашего издателя, Тома Данна; нашего редактора, Питера Джозефа, и всех тех истинных профессионалов в «Книгах Томаса Данна» и «Прессе Св. Мартина». Эта книга не состоялась бы без труда Сюзанны Копитски и ее сотрудников из «Исполнительного Центра Кармен», а также без поддержки дорогих друзей Эли и Ноа Аттиа и Джорджа и Кэти Хикер.
Дэвид Фишер просто хотел бы выразить любовь и признательность своей жене, Лауре Стивенс, которая даже тяжелые дни умудряется сделать чудесными.
ГЛАВА 1
Я собирался начать свою автобиографию так:
Зовите меня… капитан Джеймс Ти Кирк, или сержант Ти Джей Хукер, или Денни Крейн, или пассажир самолета из «Сумеречной Зоны» Боб Уилсон, или Большая Гигантская Голова, или Генри V, или представитель Прайслайн, или …
Что ж, это проблема, не так ли? Я был действующим актером более полувека и сыграл так много различных ролей на сцене, телевидении и в фильмах, что невозможно сконцентрироваться на одной из них. Кроме того, моя карьера в качестве актера — всего лишь часть моей истории, поэтому я понял, что не могу начать книгу таким образом.
Затем я решил, что начну книгу с истории о своей памятной встрече с Коко, гориллой:
В 1988-м году, помогая «Фонду гориллы» в его кампании за сохранение вымирающих животных, я получил разрешение встретиться с гориллой Коко в ее обиталище. Коко была экстраординарным животным, научившимся общаться с людьми. Она могла написать более шестисот слов, но что меня более впечатлило — она, как мне сказали, понимала значения этих слов. Она различала написание слов «вода» и «птица», и когда она впервые увидела садящуюся на озеро утку, то написала «водяная птица». Это показатель уровня ее знаний. Видите, она, несомненно, очень умная. Меня пропустили на ее территорию — комнату, где мы остались с нею совершенно одни. И когда я входил в комнату, мне напомнили, что это внушительное и сильное животное; известно, что даже меньшие гориллы в гневе могут запросто оторвать человеку руку. Я не трус, но, признаюсь, мне стало страшно.
Есть определенная форма поведения, которая предписывает: говори то, что чувствуешь — и твои чувства передадутся через твои слова. Английское правило гласит иначе: сначала скажи, а потом ты почувствуешь. И, борясь со своим страхом перед этим величественным животным, я осознал, что, подходя ближе и ближе к ней, говорю: «Я люблю тебя, Коко. Я люблю тебя». Я говорил это искренне и честно и, пока говорил, смотрел ей прямо в глаза. Я немного присел, чтобы показать подчинение, но двигался вперед, показывая, что не боюсь. Снова и снова я повторял: «Я люблю тебя, Коко, я люблю тебя». И когда я произнес это, я начал и сам чувствовать любовь. В итоге я остановился прямо перед ней, заглянул в ее глубокие карие глаза и увидел ее морщинистый лоб и огромные руки. Я люблю тебя, Коко.
На этих словах она потянулась и схватила меня за яйца. И смотрела при этом мне прямо в глаза. После недолгой паузы — заметно более высоким голосом — я попытался повторить: «Я люблю тебя, Коко». Очевидно, эти слова имели куда большее значение, чем пару секунд назад. Ее хэндлер (тот, кто водит ее), стоящий вне комнаты, сказал: «Стой спокойно. Она хочет отвести тебя в свою спальню». И я стоял, совсем неподвижно, потому что очень не хотелось идти в ее спальню. Думаю, справедливости ради стоит отметить, что найдется не много людей, способных стоять настолько спокойно, насколько это удавалось мне в тот момент. Тем временем в смежном помещении молодая горилла, которая, как они надеялись, когда-нибудь спарится с Коко, заколотила в дверь, как ревнивый муж. И вот я, стою, пойманный в вечном треугольнике, с гориллой, держащей мою моментально сжавшуюся мошонку. В конечном счете, ей надоело…
Начав книгу с этой истории, я мог бы проинформировать читателя, что книга не будет ограничена лишь моей профессиональной деятельностью, а будет также включать в себя и истории обо всех необычайных возможностях, выпавших мне в познании мира. Я бы обсудил удивительные события, что произошли со мной, начиная с той темной ночи в Африке, когда я преследовал дикого слона, и кончая днем, когда вертолет оставил меня одного-одинёшенького на пике ледника высотой двадцать тысяч футов, или даже тем памятным событием, когда я увидел в пустыне пришельцев. Это также продемонстрировало бы, что в книге будет, над чем посмеяться — в большинстве случаев надо мной. Но затем я осознал, что люди знают меня в основном по моим работам в качестве актера, поэтому это не сработает должным образом. Так что я решил, что такое начало тоже не пойдет.
Потом у меня появилась замечательная идея. Я начну эту книгу с цитаты из песни, которую я сочинил о трагической смерти моей утонувшей красавицы-жены Нерин Шатнер:
Предполагалось, что моя любовь защитит ее —
Не защитила.
Предполагалось, что моя любовь излечит ее —
Не излечила.
Ты попросила: «Не покидай меня»,
И я тебя просил: «Не покидай меня» —
Но мы покинули.
Такое вступление в книге было бы очень значимым для меня — начать с большой личной трагедии. И это моментально позволило бы читателям понять, что это, должно быть, правдивая книга. Но с другой стороны, это было бы очень печальным началом, в то время как моя жизнь была полна радостей. И, конечно, я не столь известен своим пением; а есть и такие, которые считают, что мое исполнение «Lucy in the Sky with Diamonds» является самой худшей кавер-версией песни «Битлз». Не я — разумеется. Но это такая личная история, которую нужно рассказывать полностью, поэтому, естественно, я не мог начать книгу и с нее.
Есть одна чрезвычайно известная фраза, с которой я решил уж точно не начинать:
«Поднимай меня, Скотти».
Фактически, я настроен на то, чтобы эта фраза ни разу не появилась в моей книге.
Начало, как я понимаю, должно заинтересовать читателей с первых же слов, подхлестнуть их любопытство, заставить их гадать, о чём это он вообще? И вот что получилось:
Впервые я прибыл в НьюЙорк на индейском каноэ с выносными уключинами, прогребя весь путь от Монреаля…
Мне понравилось это, но, кажется, оно не отражает всей сути моей жизни. Это как-то слишком вычурно, заумно, и я понял, что не смогу использовать такое. Возможно, позже — в первой главе, решил я.
И тут мне пришло в голову, что, наверное, следует начать книгу с описания дня, когда я повёл своего прекрасного коня, Султана, на его последнюю прогулку по пастбищу. О боже, видели бы вы его в дни, когда он участвовал в мировых чемпионатах! Говорю вам, это был самый великолепный жеребец из всех, что только можно увидеть. И я не шучу. Он повергал людей в трепет. Достаточно было просто посмотреть на него и …
Можно было бы использовать такое начало, чтобы рассказать вам о моих страстных увлечениях — увлечениях, которые имеют огромное значение для меня. Увлечения, которым я посвятил свою жизнь — любовь к красивой женщине, любовь к семье, любовь к ремеслу, искусству, потребности испытать все аспекты жизни. Иногда я поражаюсь, понимая, что и сегодня живу с теми же приоритетами, что и в молодые годы: с желанием играть, желанием быть любимым, наслаждением вкусной пищей, весельем и устойчивыми товарищескими отношениями.
Но просто рассказать вам о своих страстях — даже к лошадям и собакам — было бы довольно скучным началом.
Возможно, подумал я, мне следует в начале побыть бойким на язык, показать читателям своё изворотливое чувство юмора. Пусть посмеются над цитатой из газетной статьи о весьма необычном деле, которое я как-то провернул:
«01.17.2006. В понедельник актер Уильям Шатнер согласился продать свой почечный камень за 75 тысяч долларов интернет-казино. Деньги от аукциона пойдут благотворительной организации Habitat for Humanity. „Это поднимет доноров органов на новую высоту или, наоборот, опустит их“, — сказал Шатнер. Аукционная цена включает в себя также хирургический стент и нить, с помощью которых и был извлечен камень».
Согласно словам Шатнера, почечный камень был таким большим, что «вы бы захотели носить его на пальце. Если бы вы подвергли его чрезвычайно высокой температуре, он мог бы стать бриллиантом…»
Хотя такое начало было бы, несомненно, забавным, оно отдает чем-то легкомысленным. Вместо этого мне пришло в голову, что вступление должно быть вдумчивым, оно должно быть о моей жизни. И нигде я не был так откровенен, говоря о своей жизни, как при цитировании слов, написанных Дэвидом Е. Келли для персонажа, которого я играю в «Юристах Бостона», Денни Крейна:
Вечер: Крейн и Шор сидят на балконе офиса Крейна.