– Добро пожаловать в библиотеку семьи Хендерсон. У вас уже есть карточка читателя?
Голос старушки Перес – скрежет перьевой ручки по бумаге – улетел вдоль пустующих коридоров.
– Добрый день! Есть школьная. Но, боюсь, она уже недействительна, – улыбнувшись, сказала Элла.
– Назовите ваши имя, фамилию, возраст и место проживания.
Библиотекарь, так и не подняв головы, принялась медленно стучать по клавиатуре.
– Я из Канады, но живу сейчас в Лос-Анджелесе. Мне двадцать восемь.
– Извините, но мы не сможем завести на вас карточку. Библиотека выдает книги только жителям Северной Дакоты. – Перес отодвинула клавиатуру и отхлебнула чаю. – Но вы можете почитать в одном из наших залов. – Она громко поставила кружку на стол. – Только скажите мне ваши имя и фамилию.
– Элла Уилсон.
Библиотекарь замолчала. Медленно, будто шпион, прячущийся от чужого взгляда, она выглянула из-за стойки. Сначала показался пучок седых волос, из которого торчали два карандаша, потом изогнутые от удивления брови и наконец глаза. Перес резко поднялась. Ножки стула заскрежетали по лакированному паркету.
– Элла?! – Старушка кинулась к ней с объятиями. – Вот не ожидала тебя здесь увидеть!
От Перес пахло пылью и розами. На зубах остались следы помады, а бордовые румяна украшали ее благородно-белую кожу. Дрожащими пальцами она взъерошила волосы Эллы, испортив ей укладку. Перес любовалась изменившимся лицом, гладила острые скулы и рассматривала ее дорогой твидовый костюм.
– Ой похорошела! – бубнила старушка.
– Вы тоже прекрасно выглядите, Перес. – Раскрасневшаяся от комплимента Элла погладила морщинистые руки библиотекаря.
– Что тебя сюда привело? Вы же с матерью вроде переехали?
– Мисс Купер позвала меня на встречу выпускников. Столько лет прошло, вот решили наконец встретиться. Но… – Элла покачала головой. – Там было ужасно скучно. Поэтому я сбежала сюда.
– Ничего нового, – улыбнулась Перес.
– Я бы хотела увидеть книгу. Ту самую. Она еще тут?
– Поняла, поняла, – Перес кивнула. – Ты найдешь ее там же, где и всегда. Иди, дорогая. – Библиотекарь подтолкнула Эллу к книжным шкафам. – Читай и никуда не торопись. Если захочешь горяченького, то приходи. Чаем напою или чего покрепче налью.
Перес вновь скрылась за стойкой, а Элла двинулась вдоль высоких деревянных стеллажей по скрипучему паркету. В углах стояли кресла, тускло горели торшеры; пыльный полумрак окутывал помещение. Все как десять лет назад. Ничего не изменилось.
Элла нашла шкаф с любимыми книгами. Бегло оглядела корешки и, увидев нужный, громко вздохнула. Невольно потянулась и коснулась потрепанного края. Буквы слегка стерлись, а краска облупилась, но золотые узоры сохранились. Потянув за корешок, Элла достала книгу, а вместе с ней и воспоминания, которые никак не могла забыть.
– Ну что, пришло время узнать, кто какие места занял в творческом конкурсе. – Учительница художественных искусств достала кипу бумаг. – Никто не против, если я зачитаю результаты вслух?
Парни громко затопали и взвыли, словно стадо диких животных. Мисс Купер постучала по столу, но подростки продолжили шуметь.
– Пятое место заслуженно получает натюрморт Стэна Гибсона. Четвертое – пейзаж Оливии Кинст.
Девочка, сидевшая перед Эллой, обиженно упала лицом на учебники, а несколько парней засмеялись.
– Соблюдайте тишину! – крикнула учительница. – Вы выпускной класс, так и ведите себя как взрослые, иначе каждому рейтинг оценками за поведение испорчу!
Подростки замолчали и сели прямо, как прилежные ученики. Мисс Купер откашлялась и продолжила:
– Третье место занимает портрет Эшлин Брукс. – Учительница покосилась на девочку за первой партой. – Ты молодец, что прислушалась к моим советам, но если бы поработала с ракурсом и светом, то было бы еще лучше.
– Спасибо, учту в следующих работах. – Эшлин сделала заметку в тетрадке и, выделив ее маркером, вновь посмотрела на учительницу.
– И первое место… – Мисс Купер сделала драматическую паузу, забыв, что она учитель по художественному искусству, а не преподаватель в театральном кружке. – Первое место… Первое… Место…
– Ну же, мисс Купер! – нетерпеливо взвыли ученики.
– Первое место занимает… Хильда Паттерсон с автопортретом.
Все захлопали, и победительница встала с места, пафосно поклонившись друзьям. Парни засвистели, а девочки крикнули:
– Ура!
– Ты опять проиграла, Уилсон, – раздалось за спиной.
Мерзкий голос Вуда царапал сердце. Ранил его и год за годом убивал. Но Элла не сдавалась. Сжимая под партой кулаки, она делала вид, что не слышит одноклассника. Смотрела на учительницу и улыбалась, радуясь за победительницу.
– А знаешь почему? Потому что от тебя разит нищетой, – продолжил Вуд, и его дружки, сидевшие за соседними партами, рассмеялись. – Знаешь, где твое место? – Вуд ткнул ее в плечо пальцем. – Тебе показать?
– Поздравляем нашу Хильду и благодарим ее маму за пожертвования школьной выставке, – учительница не дала Вуду договорить. – А также давайте поздравим Эллу Уилсон. Ее сложная и многогранная работа заняла второе место.
Класс замолчал. Смех утих, тишину нарушили лишь звонкие хлопки мисс Купер. Одноклассники презрительно глянули на Эллу, а назойливый Вуд вновь толкнул ее в плечо.
– Ни-ще-та-а-а… – шепотом протянул он.
– Работы всех победителей вы сможете увидеть в выставочном зале нашей школы, – неловко продолжила учительница. – Обязательно сходите туда и поддержите своих друзей. Там же вы найдете меня после занятий. Я буду ждать всех, кто хочет отправиться на выходных в Национальный парк Теодора Рузвельта. Заявки принимаю до пятницы. А теперь открываем тетради и записываем тему урока.
Элла, гордо вздернув подбородок, смотрела на доску. Ждала, когда же одноклассники перестанут злобно разглядывать ее, ища новую причину для насмешек. А Вуд со своей шайкой наконец замолчит и перестанет обсуждать ее нафантазированные ими же изъяны.
Возможно, бедность, как и богатство, передается по наследству. Люди рождаются либо с золотой ложкой во рту, либо с одной ржавой вилкой на всю семью. Но все это, несомненно, ставит на жизни одно огромное клеймо. Тебя либо любят, либо ненавидят. Либо ты всего добиваешься сам, либо получаешь все на блюдечке с голубой каемочкой. Стоит лишь прийти в школу, как другие дети укажут твое место. И способ, которым они это сделают, тоже зависит от твоего «наследства».
Отец бросил семью еще до рождения Эллы. Доверившись не тем людям, он влез в долги, которые повесил на свою жену, и сбежал в тот же день, как пришли коллекторы. Мама сразу после рождения Эллы устроилась на две работы, чтобы хоть как-то расплатиться за ошибки мужа. Ирма зарабатывала несчастные крохи и вместе с дешевыми продуктами приносила домой мечты, которые Элла надеялась когда-нибудь осуществить. Она мечтала поскорее вырасти и помочь маме с деньгами. Заработать миллионы долларов, купить ей особняк и наконец поужинать в дорогом ресторане. Но чем старше она становилась, тем отчетливее понимала: этого никогда не случится. И издевки детей лишь подтверждали это.
Когда умерла бабушка, Элла с мамой оставили Канаду и переехали в Северную Дакоту, в дом, который им завещала старушка. Они надеялись, что тут их жизнь изменится, но все осталось как прежде. Ржавая вилка не стала золотой ложкой. Мама по-прежнему истязала себя на нескольких работах, выплачивая долги отца. А Элла по-прежнему терпела издевки безжалостных одноклассников – пусть и в новой школе.
За эти годы Элла обросла броней. Она выстроила стену и прорубила в ней окно, через которое плевала на всех обидчиков. Издевки больше не задевали, а осуждающие взгляды не смущали. Она стала Тихоней, сидевшей в углу кабинета за последней партой. Одиночкой без друзей и без особой поддержки учителей. У нее не было парня, она не фанатела от школьной сборной по баскетболу и не мечтала попасть в команду чирлидеров. Элла видела жизнь в другом. Она нашла место, в которое сломя голову неслась после уроков. Библиотека семьи Хендерсон – маленький каменный домик – стояла на углу улицы, недалеко от дома Эллы. В ней она пропадала каждый день до самой ночи. Мама не возражала: она понимала, что книги – единственное развлечение, которое Элла могла себе позволить.
И так из года в год Элла пряталась в фэнтезийных мирах.
– Уилсон, ты где? – крикнула Перес.
Элла протерла от пыли последнюю полку и, быстро поставив книги на место, выбежала в главный зал.
– Вы звали меня?
– Да. Ты закончила убираться в разделе классики?
– Закончила. Вся полка с Фицджеральдом сияет и блестит.
Элла шагнула к огромным коробкам, которые разбирала библиотекарь.
– Сиять не надо. Яркий свет книгам противопоказан, – пошутила Перес и с громким стуком поставила на широкий стол стопку книг. – Нам привезли новые пожертвования. Надо разобрать все, что тут есть, и поставить новые книги на учет. Я займусь списком, а ты расставь все по полкам и если увидишь издания с дефектами, то пока отложи их, я отдам все на починку владельцам библиотеки.
– Все сделаю, Перес.
Элла любила книги. Она наслаждалась запахом пожелтевших от времени страниц и с таким же удовольствием вдыхала типографскую краску. Новые книги почти не привозили в их библиотеку и отдавали лишь ненужные. Они могли быть потрепанными, грязными и даже рваными, но все еще оставались такими же ценными и важными. Перес передавала их на реставрацию Хендерсонам. Они любили свое дело и заботились о каждой страничке, чью судьбу определили беспощадное время или безжалостный владелец. Элла знала, с каким трепетом Хендерсоны относятся к своей работе, и мечтала когда-нибудь увидеть тех, кто создал место, ставшее для нее отдушиной. Но они, по словам Перес, были людьми занятыми и времени наведываться в библиотеку им не хватало.
– Ну что, осталось несколько книг, и закончим, – раздался голос библиотекаря из завала картонных коробок. – Если хочешь, можешь идти домой.