[3], мы формировали намерение.
Я решила поисследовать мои отношения с мужским миром. Когда началось дыхание, я сначала почувствовала такое большое сопротивление этому процессу, но, как и в холотропном дыхании, в ребефинге для меня всегда важно «проплыть» это сопротивление тела, психики, «занырнуть» в какие-то более глубинные слои и посмотреть, что же там будет дальше.
И вот когда я это сделала, то вдруг увидела, ощутила себя маленькой девочкой, очень маленькой, той, которая буквально только-только учится ходить.
Со мной случился волшебный процесс, который я прожила всей сутью, всем телом:
Я нахожусь в спальне моих родителей, в том доме, где мы жили, когда я была маленькой, вижу эту советскую стенку с посудой, со всякими книгами, вижу диван, зеленый, в какую-то черную галочку, на котором спала все свое детство, вижу перед собой папу.
Папа присел рядом со мной на корточки. Нас отделяет, может быть, полметра. Я стою такая маленькая-маленькая, мои ножки очень слабые и трясущиеся, я не могу на них опираться в полной мере. Стою на них, но не могу сделать шаг. Мои ножки такие бессильные, не слушающиеся меня. Своей маленькой ручкой я держусь за краешек стенки с посудой и смотрю на папу, а внутри меня столько отчаяния. Столько боли, столько страха поднимается из глубины.
Я, лежа на полу, чувствую какой-то застрявший внутри меня крик. Я маленькая хочу кричать и звать папу, но не могу.
Мне так хочется соприкоснуться с папой, он сидит напротив, очень тепло и нежно улыбается, смотрит на меня.
Я такая маленькая, он такой большой, и он улыбается и приглашает меня к движению. Он вытягивает руки мне навстречу и просто ждет, когда я решусь.
Мне нужно сделать всего один или два шага в направлении папы, чтобы в какой-то момент наконец-то соприкоснуться с ним руками, чтобы получить опору на отца.
И именно эти несколько шагов для меня так тяжело сделать. Так невыносимо трудно. Я стою и плачу. Я кричу. Я задыхаюсь. Это в реальности происходит со мной, с моим телом – в процессе ребефинга. Я действительно дышу и кричу, дышу и кашляю, задыхаюсь, дышу и прошу папу помочь мне, спасти меня. Но в моем внутреннем образе папа рядом со мной, он здесь, и единственное, что я должна сделать, чтобы получить его поддержку и опору, – сделать эти несколько шагов. Но я не могу отпустить эту бездушную опору в виде стенки и довериться тому, что мой папа меня поймает, если я начну падать.
(Я не знаю, сколько по времени продолжалась моя внутренняя трансформация, дышали мы примерно 2 часа. Возможно, все это время я и находилась в этой внутренней агонии.)
В какой-то момент я вижу, что за папой появляется большое свечение. Внутри своего образа я понимаю, что это Бог, что за моим отцом стоит Бог, и если я не сделаю эти несколько шагов к своему папе, не протяну ему руки, то я никогда не приду к Богу внутри себя.
«Путь к Богу лежит через моего папу», – так ясно осознаю я. Увидев это, я чувствую такую силу и такую решимость, что маленькая я, стоящая на этих трясущихся ножках, отпускаю стенку, за которую держалась, и делаю один маленький шажочек.
После чего моя маленькая ручка падает в огромную папину ладонь. Он улыбается и держит меня, и я чувствую, что мужскому миру можно доверять, мужчины есть, все хорошо.
Мой мир обо мне заботится, и через папу я прихожу к Богу.
Папа берет меня за руку, и очень медленно мы идем с ним по направлению к этому свечению.
Оставаясь в процессе ребефинга, я поднимаю руку и прошу, чтобы ведущий ко мне подошел и сопроводил меня по пространству – все это время я остаюсь закрытыми глазами. Мне нужно своим телом прожить этот момент, когда я, опираясь на папу, иду за ним, зная, что он точно выдержит, даст опору.
Ведущий проводит меня по пространству, и в завершение я его обнимаю, обнимая (через него, телом, в яви) образ своего папы. Благодарю папу за то, что он всегда есть, и за то, что он такой надежный.
Когда я сняла повязку со своих глаз, то мгновенно села и написала эту практику. Каждый этап практики «Первые шаги» был дан мне в ребефинге для того, чтобы я сама прошла его, как маленькая девочка, которая наконец-то решилась довериться отцу, Богу и мужскому миру.
Подробнее о процессе «Первых шагов» мы поговорим в главе, посвященной отцу.
Варианты практики «Добаюкивание»
«Семейное добаюкивание»
В отличие от предыдущих практик эта связана с триадой.
Семья – то пространство, где создается наш первый треугольник взаимоотношений, поэтому очень важно, чтобы ребенок занимал в нем свое место. Практика семейного добаюкиваниярешает вопросы, связанные с иерархией и обретением своего места в семейной системе.
В «Семейное добаюкивание» приходят те, у кого спутаны роли в семье. Например, сын или дочь встает на место мужа для матери, обеспечивая, заботясь и решая ее проблемы. Либо дочь оказывается на месте жены для отца, создавая предпосылки для психологически инцестуозных отношений.
Часто участники практики хотят посмотреть на родителей, которые вместе, любят друг друга, заботятся, стараясь таким образом запечатлеть иную картину взаимодействия в семье, чем была у них изначально. Нередко детям хочется лечь между мамой и папой, чтобы с двух сторон напитываться их теплом, любовью и единением, создавая таким образом ощущение тотальной безопасности.
«Семейное добаюкивание» дает многим людям чувство принадлежности к полной семье, которого у них не было никогда.
«Перепроживание детства»
Это практика, соединившая в себе предыдущие:
• внутриутробный период с мамой и папой;
• рождение в руки родителей;
• первый год жизни с мамой и папой;
• первые шаги, позволяющие исследовать окружающий мир с отцом;
• практика сепарации, отделения от родителей.
Практика перепроживания детства довольно длительная: в группе занимает 8–9 часов, при этом один из блоков длится непрерывно 5–6 часов. Практика очень мощная в равной степени для всех участников: детей и родителей.
Многие не готовы сразу к перепроживанию детства, потому что эта практика очень глубокая, тотальная – важно ей сдаться. Для кого-то комфортнее проходить все этапы постепенно, не торопясь: «Добаюкивание», затем «Первые шаги», «Семейное добаюкивание» и только после «Перепроживание детства». Каждая из этих практик закрывает свои запросы. Таким образом, появляется возможность в своем темпе закрывать вопросы внутри себя.
Четыре базовых принципа «Добаюкивания»
Я не могу сказать, что целенаправленно создавала эту практику, чтобы сделать известной, способной жить свою жизнь. На самом деле она через меня родилась, а я не имела представления, во что она в дальнейшем перерастет. На данный момент практика «сепарировалась» от меня, как выросший ребенок, и живет свою жизнь, многие люди знают ее, а не меня.
Однажды я была на обучении у Анастасии Ивановой на гипно-родах в Новосибирске. На этапе знакомства я просто сказала, что меня зовут Виктория, я психолог. Далее заходит разговор про роды, про то, что множество травм с процесса рождения тянутся на протяжении всей жизни. Вдруг одна из женщин говорит: «Слушайте, я ходила на “Добаюкивание”, такая классная практика!» Начинает рассказывать свой опыт. Другие участники обучения также говорят, что слышали о ней, делятся тем, кто у кого ее проходил или хотел бы пройти.
И тут я понимаю, что никто из них не имеет представления о том, что я именно тот человек, через которого эта практика пришла в мир. Мне было так интересно наблюдать, как «Добаюкивание» живет свою жизнь. Однако я все же чувствую себя в некотором роде мамой «Добаюкивания» и тех практик, которые сложились из нее.
Самое важное в процессах восстановления доверия миру – это их бережность. Нет никакого насилия, преодоления, задачи заставить себя, борьбы со своими страхами или гневом. Все только через любовь и принятие. Даже проживание трудных чувств, о которых мы обязательно поговорим ниже, проходит через принятие их ценности.
Сейчас я познакомлю тебя с принципами «Добаюкивания». Именно эти принципы помогают практикам оставаться безопасными и бережными.
1. ЭКОЛОГИЧНОСТЬ, бережность.
Каждый человек в практике регрессирует в возраст своей абсолютной беззащитности: открывая сердце, он открывается своей уязвимости. Задача мастера сделать так, чтобы пространство, которое создается в процессе, было безопасным.
2. ПРАВО НА ЧУВСТВА и их проживание.
Чувства принадлежат телу, их возникновение является реакцией на мысли, события или их восприятие. Есть такая формула: как ты чувствуешь, так и правильно для тебя. Воспоминания у всех свои. То, что я ощущаю, является для меня правдой, и никто другой не может со мной спорить о том, правильно я чувствую или нет.
ЗАДАЧА МАСТЕРА – ЛЕГАЛИЗОВАТЬ ВСЕМ УЧАСТНИКАМ ИХ ЧУВСТВА: «Я ВИЖУ ТВОЮ ПРАВДУ».
3. СОПРОВОЖДЕНИЕ.
Важно признать, что, каким бы суперпсихологом я ни была, я не целитель, не гуру, я никого не спасаю. Я не знаю, как лучше для этого человека.
Кто-то приходит получить любовь, поддержку и радость, а встречается со своей болью, драмой. Моя задача – сопроводить человека через его боль на выход, где она конечна.
Другой, наоборот, приходит, чтобы перепрожить свои детские травмы, а обретает счастье, любовь, близость мамы. Здесь задача сопроводить человека к тому, чтобы он смог присвоить всю любовь себе.
4. УВАЖЕНИЕ К ПРОЦЕССАМ ДРУГОГО.
Например, в гамаке лежит женщина в роли ребенка и кричит. На ум приходит мысль: «Ну что ты кричишь, отвергая маму? Просто принимай ту любовь, что она тебе дает». Но это только мой разум так реагирует.
Когда я уважаю процессы другого, то говорю: «Хорошо, возможно, для тебя это наилучший способ пройти насквозь твою боль. Я просто побуду рядом, сопровождая твои процессы. Я доверяю тебе и уважаю твой выбор. Если у тебя это происходит, значит, у тебя есть силы с этим справиться. Я же сделаю так, чтобы пространство было безопасно и не было никакой вероятности ретравматизации».