был операбельный, ответственно выполнял операцию по вправлению вывихнутых позвонков со стабилизацией позвоночника. Когда врач видел, что спинной мозг вытек, и осталась пустота вместо спинного мозга на протяжении нескольких позвонков, у врача возникало чувство опустошения и жалости к больному, ибо произведённая операция была ради операции. Он честно говорил родственникам о непоправимом дефекте нервной системы. Так поступали единицы врачей, другие усиленно обнадёживали родственников и больного, что функции спинного мозга восстановятся, так как им была сделана выдающаяся операция. Скрытие правды, какой бы она не была, от близких родных больного является злом. Самовосхваление, не приносящее никаких положительных результатов в болезни показ тщеславия и ничего другого. С таким тщеславием врача больной так и будет лечиться, страдать и верить во врача, не понимая, почему раз за разом тлеет его организм, без обещанного возвращения здоровья. Таким больным советовали заняться духовной практикой с умственным творчеством; ответ был один, «когда у меня заработают руки и ноги, тогда я начну думать, что делать, Бог сейчас мне не нужен»!? С неочищенной душой рано или поздно они умирают с недовольством на мир и людей, и где скитается их душа неизвестно. И только трое родственников из тысячи пострадавших просили не мучить больного не оперировать, дать ему спокойно умереть, понимая, что операция бесполезна, если имеется полный разрыв спинного мозга недалеко от головного мозга. У них была большая душевная скорбь, но не было злобы к врачам, которые говорили о невозможности и бессилии восстановить движения в руках и ногах у больного. Они просили Бога забрать их Души. Помнится, у матери двадцатисемилетний сын получил тяжелую травму ныряльщика, у него появились симптомы восходящего отёка спинного мозга. К врачу зашла женщина – мать, небольшого роста, полная, у нее были посиневшие губы и сердечная отдышка. Она воспитывала сына одна. Мать сказала мне: «Доктор, мой сын не жилец, я вижу без ваших объяснений. Оставьте меня около него, не оперируйте, я буду молиться Богу, затем похороню его, своего единственного сына, и после этого умру сама, нам вместе осталось жить немного!» В каждом ее слове сквозила народная мудрость понимание истины в безысходности их судеб. Сейчас появились священники в больницах и открылись больничные церкви. Священники нужны спинальным больным.
«Что посеет человек, то и пожнёт: сеющий в плоть свою от плоти пожнёт тление; а сеющий в дух от духа пожнёт жизнь вечную. Делая добро, да не унываем, ибо в своё время пожнём, если не ослабеем. Итак, доколе есть время, будем делать добро всем, а наипаче своим по вере». Слово Святого Апостола Павла к Галатам. Гл.6(9).
Получивший полное тление тела, больной с перерывом спинного мозга должен и обязан обращаться к Богу. Потому что у него осталось в движении только дух и душа, главные ипостаси, данные человеку Богом, наполняющие неживое тело энергией.
Слово Святого Апостола Павла из послания к Ефесянам. Гл.1(15). «Посему и я, услышав о вашей вере во Христа Иисуса и о любви ко всем святым, непрестанно благодарю за вас Бога, вспоминая о вас в молитвах моих, чтобы Бог Господа нашего Иисуса Христа, Отец славы, дал вам Духа премудрости и откровения к познанию Его, и просветил очи сердца вашего, дабы вы познали, в чём состоит надежда призвания Его, и какое богатство славного наследия Его для святых, и как безмерно величие могущества Его в нас, верующих по действию державной силы Его, которою Он воздействовал во Христе, воскресив Его из мёртвых и посадив одесную Себя на небесах, превыше всякого Начальства, и Власти, и Силы, и Господства, и всякого имени, именуемого не только в сем веке, но и в будущем, и все покорил под ноги Его, и поставил Его выше всего, главою Церкви, которая есть Тело Его, полнота Наполняющего всё во всём».
К продолжительно болевшему Владыке Пензенскому и Кузнецкому Серафиму были приглашены многие врачи и профессора. Один из московских профессоров пригласил меня для консилиума. Меня быстро привезли в дом Владыки. В большой комнате за столом сидело множество врачей, обсуждающих диагноз больного и методы дальнейшего лечения. Так же за столом сидели два инока, (как потом я узнал, посланных Патриархом) измождённых и худых, они немигающими чёрными глазами смотрели на каждого говорящего. У меня, почему-то, не было восприятия разговора врачей, я ничего не слышал и ничего не мог понять. Моё внимание было сконцентрировано на лике Иисуса Христа на картине (не на иконе) написанной карандашом, висевшей слева от стола на стене. Луч солнца освещал божественный лик Христа, во мне возникли чувства светлого восторга, мне казалось сейчас, Господь жив и сойдёт с картины и разрешит проблемы, говорящих вокруг людей.
Вскоре нас пригласили в спальную, где лежал Епископ. Народу собралось много. Я стоял сзади всех, меня охватила скорбь, интуитивно я почувствовал, что через три дня Владыка умрёт. Спросил оперирующих хирургов, стоявших впереди меня, нет ли у больного одного грозного заболевания, на что они ответили с раздражением отрицательно и заверили меня, что у Владыки имеется поправимая болезнь. Мне подумалось, или они не понимают причину смертельного состояния человека или врут. Вдруг Владыка позвал меня к себе. Я протиснулся через толпу. У него были по-детски вопрошающие и умные глаза. В течение многих десятилетий у многих тысяч больных мне приходилось безошибочно предвидеть смерть перед их кончиной в каком бы состоянии они не находились в сознании или без сознания, тут, к моему ужасу, самые тяжёлые ощущения подтвердились, он уже лежал на смертном одре. В моей голове, в душе молниеносно промелькнули мысли и переживания: «к чему здесь бесполезное и тягостное присутствие множества людей и не христиан в том числе? Отошлите всех отсюда. Вы монах, а монах обязан знать кончину своего тела и время ухода своего духа к Богу? Земная жизнь закончилась»! Вкладывая все эти мысли в слова, я произнёс: «Вы молитесь Богу»? Владыка радостно закивал головой. Он подал знак, чтобы все ушли. Нас увели в трапезную. Был накрыт богатый стол. Меня удивляло, что все члены консилиума, пили водку, когда за стеной тихо стонал от боли и мучений Владыка. Я быстро покинул трапезную. На второй день узнал, что Владыку увезли в московскую клинику, где он через три дня умер, я был удивлён, зачем умирающего, по моему мнению, человека повезли со страданием в Москву. Много месяцев меня мучили угрызения совести, почему я мирянин спросил нашего первосвященника, молится ли он Богу?
Потом выяснилось, что я был просто орудием в его великом духе. Он выискал меня, чтобы узнать правду. Он великолепно прочитал все мои мысли, сказанные в трёх словах. Он попросил срочно отвести его в Москву, чтобы исповедоваться у Патриарха Алексия II и простится с ним, как с братом во Христе и как с первым и дорогим другом. Патриарх не мог из-за важных церковно-государственных дел явиться к нему в эти три дня в наш край. Владыка, пренебрегая страданием своего тела, явился к Первосвященнику Всея Руси, чтобы получить благословение во вхождение в Царство Небесное к Богу, куда ушёл прежде Иисус Христос.
Таким людям, монахам, Епископам, видимо, необходимо знать правду о смертельном конце болезни, чтобы мобилизовать свой дух к ритуалу Земной кончины.
А если бы он далее слушал неправду, он не смог бы осуществить свою цель простится с Патриархом. Было бы проявление врачами зла к нему, продолжая тешить его надеждами на скорейшее выздоровление, даже в последние дни перед кончиной.
Без злобы и ярости
В медицине очень много случаев с плохим исходом болезней людей, большинство больных выписываются из больниц с выздоровлением и улучшением, однако на пути выздоровления какого– либо больного во взаимоотношениях врачей встречаются ненужные недоразумения, немудрые действия, отсутствие снисхождения, как будто любовь и доброта исчезли в человеке. Часто врач врача перестаёт слушать и слышать.
В участковой городской больнице, поступившему ребёнку был выставлен диагноз: «Ушиб спинного мозга на уровне шейного утолщения. Парез левой руки». По телефону главный врач больницы стал срочно вызывать нейрохирурга к больной девочке из Областной больницы. Он доложил, что девочка в сознании, витальные функции организма не нарушены, имеется слабость левой руки, а правая рука и ноги имеют хорошую силу, девочка самостоятельно мочится. На рентгенограммах шейного отдела позвоночника повреждения шейных позвонков не выявлено. Учитывая эти обстоятельства, нейрохирург предложил девочку эвакуировать медицинским транспортом больницы в сопровождении врача анестезиолога в областное нейрохирургическое отделение, так как больная транспортабельна.
Главный врач с раздражением стала выговаривать претензии к нейрохирургу, что он не вправе отказываться от вызова, а если девочку парализует при транспортировке, то вся ответственность ляжет на него, в противном случае она будет жаловаться и т. д. С неприятным осадком на сердце нейрохирург выехал в район. После приезда в участковую больницу выяснилось следующее. Девочка упала во время сна с кровати, сама вскочила, заплакала. Родители увидели, что у неё свисает левая рука. Привезли в больницу. Больную осмотрели: главный врач, хирург, невролог, педиатр и выставили диагноз повреждения спинного мозга. Были сделаны рентгенограммы шейного отдела позвоночника. Девочке ещё не было двух лет, но она была очень крупной не по возрасту. Во время неврологического осмотра нейрохирург увидел со стороны нервной системы только ограничение движений левой руки в плечевом суставе. Другой патологии нервной системы не было выявлено, никакой симптоматики поражения спинного мозга не было! При ощупывании левой ключицы обнаружен был многооскольчатый перелом кости. Отломки ключицы хрустели у девочки при движениях левой руки, и было ощущение, что они задевали нервы плечевого сплетения, так как она периодически вскрикивала от боли. На рентгеновских снимках шейного отдела позвоночника в прямой проекции хорошо просматривался перелом левой ключицы с большим смещением отломков. Рентгенолог не увидел и не описал перелом ключицы в своём заключении. В течение всего нескольких минут нейрохирург выставил диагноз перелома ключицы, но в течение многих часов это не смогли и не захотели сделать целая группа местных врачей. Не была сделана фиксация ключицы, из-за чего у девочки возникали жестокие боли невралгического характера. Нейрохирург молчал и в подавленном настроении попросил хирурга сделать фиксацию ключицы, и написать выписку из истории болезни с направлением больной девочки в детскую больницу. Областной специалист был голоден, так как весь день делал сложную операцию на головном мозге по удалению опухоли. Главный врач даже не предложил ему перекусить, хотя больная девочка была внучкой повара больницы и наверняка; они нашли бы для него кусочек хлеба и стакан горячей воды. Никаких комментариев на ошибку местных врачей в диагнозе, на отсутствие первой врачебной помощи ребёнку, на всплеск необоснованной злобы, на отсутствие элементарного уважения к областному специалисту, который исправил их невнимание к больной, нейрохирург не произнёс. Он был кроток и