молчалив, хотя вызов нейрохирурга был абсолютно необоснован и необоснованны были претензии к нему и административные угрозы. Нейрохирург привёз больную в детскую больницу, там её успешно прооперировали, девочка выздоровела.
Слово Святого Апостола Павла к Ефесянам. Гл.(31,32). «Всякое раздражение и ярость, и гнев, и крик, и злоречие со всякою злобою да будут удалены от вас; но будьте друг ко другу добры, сострадательны, прощайте друг друга, как и Бог во Христе простил вас».
Научитесь делать добро
Уровень квалифицированной врачебной помощи снижается во многих районных больницах. Уменьшается внимание к больным особенно к якобы деградированным людям. Врачи перестают искать истину в страдании больного и ничего не предпринимать для своевременного спасения жизни больного, тем более, если у него нет беспокойных родственников. Ведомственная порука закрывает глаза на порочную практику того или иного доктора, не ищущего истинные причины болезни пациента, тем самым порождает и усиливает зло. Пациент длительно страдает или умирает.
Больной Г., 1950 года рождения, был обнаружен соседом в собственной квартире без сознания. Сосед видел у больного судороги в конечностях. Фельдшер «скорой помощи» доставил больного в приёмное отделение районной больницы с направительным диагнозом «Алкогольная эпилепсия» (на основании того, что сосед больного сообщил фельдшеру скорой помощи, что тот злоупотреблял алкоголем). Дежурный врач стационара госпитализирует больного в реанимационное отделение. Историю болезни врач начинает с записи, как будто ему всё известно, и всё понятно без осмотра больного: «Тяжесть состояния больного обусловлена алкогольной энцефалопатией. Больной находится в мозговой коме II степени». Не найдя очагового поражения мозга, не проводя никаких диагностических мероприятий и дифференциальной диагностики, врач в конце описания больного выставляет диагноз: «Острая алкогольная энцефалопатия. Отек мозга. Алкогольная эпилепсия. Состояние после эпилептического припадка». Больному начата искусственная вентиляция лёгких, инфузионная терапия. Через три часа к больному вызывается невролог. Невролог подтверждает наличие мозговой комы II степени, не находит очаговые симптомы поражения мозга, выставляет диагноз: «Алкогольная дисциркуляторная энцефалопатия». Простые диагностические мероприятия не проводятся, как рентгенография черепа, исследование спинномозговой жидкости, ультразвуковая скопия черепа. На вторые сутки у больного регрессировала мозговая кома, он стал доступен продуктивному контакту, но анамнез жизни и болезни у больного не выясняется. Ему не задавались никакие вопросы. Производится первая диагностическая манипуляция – люмбальная пункция, ликвор вытекал интенсивно окрашенный кровью, что указывало на грубую патологию головного мозга с наличием крови на поверхности мозга. Становится ясно, что у больного предварительный диагноз выставлен неверно, алкогольной эпилепсии нет, имеется или разрыв кровеносного сосуда в мозге или тяжёлая черепно-мозговая травма. Впервые в этот же день в неврологическом статусе отмечается появление двухсторонних патологических стопных знаков Бабинского; для любого думающего и беспокойного врача становится понятно, что нарастает дисфункция мозга. Больной стал дышать самостоятельно, и он переводится из отделения реанимации основного корпуса районной больницы в неврологическое отделение в здание на другом конце города. Прекращается интенсивное лечение, почасовое наблюдение за больным. В эту же ночь после перевода, у больного возникает психомоторное возбуждение. Среди ночи он уходит из палаты в фойе здания, через открытое окно первого этажа падает на землю с высоты двух метров, не предупредив об этом спящую медсестру. В 7 часов утра прохожие увидели под окном больницы лежащего без сознания мужчину в больничной одежде, и сообщили медперсоналу. Медперсонал отреагировал только на третье сообщение прохожих, считая, что их разыгрывают. Невролог, придя на работу в 8 часов, определил у больного вновь развитие мозговой комы с редким сокращением сердца 44 в 1 минуту. В 10 часов был вызван травматолог, он диагностировал у больного внутричерепную гематому. Больному выполнена операция; двухсторонняя декомпрессивная трепанация черепа с удалением сгустков крови подострых субдуральных гематом: справа в лобно-височно-теменной области 120 мл, слева в лобно-височной области 40 мл. Наличие сгустков крови над мозгом больного указывает, что прошло значительное время около недели от получения им черепно-мозговой травмы. Несмотря на производство запоздалой операции, и повторной госпитализации в реанимационное отделение больной умер.
Здесь было нарушено много принципов Медицины: не было тщательного пропедевтического осмотра больного, диагноз был переписан у фельдшера, не сделаны простые исследования спинномозговой жидкости при поступлении и ультразвуковая локация черепа неврологом, рентгенография черепа. То есть не были выполнены стандарты обследования больного. За только что переведенным из реанимации больным не был осуществлён осмотр неврологом. Тяжёлый больной не был принят врачом с диагностированным тяжёлым субарахноидальным кровоизлиянием. Назначений не было. Медицинские сёстра в отделении неврологии не привыкли наблюдать за больными, требующими почасового наблюдения. Они даже не реагировали на просьбы прохожих забрать больного под окнами больницы в течение нескольких часов! Может ли разум любого человека не знающего, что невероятное зло изнутри медицины в некоторых коллективах вытеснило и разум и доброту у данных медиков, понять происшедшее? Понять случившееся невозможно.
Хочется крикнуть громко слова пророка Исаии. «Омойтесь, очиститесь; удалите злые деяния ваши от очей Моих; перестаньте делать зло; научитесь делать добро, ищите правды, спасайте угнетённого…». Библия. Книга пророка Исаии. Гл. 1 (16).
Порок самомнения
Некоторые врачи не понимают протекающую болезнь своего пациента и выставляют неправильный диагноз. Более того, даже консилиум врачей подтверждает их диагноз, хотя течение болезни приобрело несвойственное по выставленному диагнозу угрожающее течение. Скоропалительное, необдуманное, некритичное, не терпящее возражений, самомнение – один из страшных пороков врача, и оно гнездится постоянно в его натуре на протяжении многих лет, пока врач не начнёт понимать, что в течение всего и во всём находиться истина Божьего мироустройства и его личные амбиции лишь отголосок невежества. Болезнь надо понимать знанием, умом и сердцем.
В коридоре одного из отделений больницы один врач случайно встретил хорошо знакомых ему братьев. Они были очень расстроены. Их мама одна жила в деревне в своём домике, несколько дней назад заболела, а сейчас после госпитализации в хирургическое отделение резко отяжелела. Обеспокоенные состоянием матери, они попросили заведующего отделением встретиться. Он назначил беседу на 16 часов, но в течение часа его так и не было на месте. Врач другого отделения попытался найти заведующего хирургическим отделением по всей больнице. Его нигде не было. С внутренней тревогой он пошёл посмотреть больную, чтобы определиться, чем он сможет помочь ей. Небольшого роста полненькая женщина кричала от невыносимой боли в животе и в пояснице. Ночью она хотела повесится на каретке кровати, но не смогла этого сделать, так как каретки были сделаны из сплошного дерева, да и другие больные препятствовали ей. В течение нескольких дней нахождения в больнице у неё была постоянная температура тела 40 градусов, больная перестала мочиться. В истории болезни был выставлен диагноз, кажется кишечной колики. По листу назначений интенсивная и необходимая терапия не проводилась. Сердобольный, знакомый братьям, врач обратился за помощью к дежурному хирургу отделения экстренной консультативной помощи. Опытный хирург стал внимательно ощупывать живот больной, она стала кричать от невыносимой боли. Он тихо сказал, что «острого живота» он не видит. И вновь стал усиленно щупать живот, больная жаловалась на нестерпимую боль, как в животе, так и пояснице и просила больше её не трогать, ей лучше повесится, чем иметь такую боль. У наблюдавшего врача непроизвольно вылетели слова предостережения, которые конечно услышали все остальные пациенты, лежавшие в палате: «Не мните ей живот, разорвутся почки у неё геморрагическая лихорадка». Хирург на врача сильно обиделся, записал свой осмотр в истории болезни без заключения о мышиной лихорадке. Тогда обеспокоенный доктор вызвал дежурного терапевта, дежурного хирурга по больнице и инфекциониста, они так же отвергли клинически мышиную лихорадку. Инфекционист сказал, что диагноз можно поставить, когда будут положительные анализы. Беспокойство врача, принявшего всю ответственность за судьбу больной на себя, продолжалось, он попросил реаниматолога в присутствии дежурного хирурга больницы, обладавшего административными полномочиями, перевести больную в реанимационное отделение, в чём было отказано. Возник какой-то замкнутый круг, ощущение безысходности. В своей практике он выдел больных с мышиной лихорадкой, у которых при постоянной высокой температуре тела происходили кровоизлияния не только в почки, но и в головной мозг, больные впадали в мозговую кому. Было ясно, что старенькую женщину в таком состоянии оставлять снова в палате без установленного диагноза и без интенсивной реанимационной помощи нельзя. Пока делались дополнительные анализы, приехала племянница больной, замечательный терапевт, заведующая терапевтическим отделением одной из городских больниц. Известный нам врач ей высказал твёрдое убеждение, что её родственница заболела геморрагической лихорадкой; учитывая проживание в сельском домике больной, в котором наверняка старушку донимали мыши. Учитывая, что почки перестали выделять мочу, возникла опасная для жизни высокая температура тела 40 градусов, по медицинским канонам требующей интенсивной терапии в отделении реанимации, а не в хирургическом отделении, где не было назначено лечение, в котором жизненно нуждалась больная. После осмотра больной она согласилась с мнением можно сказать возбуждённого доктора. С трудом больную перевели в реанимационное отделение инфекционной больницы. На следующий день, лечащий врач больной, стал угрожать доктору физической расправой. Видимо он испугался, что тот поколебал его непререкаемый авторитет, вынося сор из избы. Знакомый, для сыновей больной женщины, врач спокойно ответил, что расправы он не боится, а вот почему лечащий врач и его заведующий отделением оставили больную без диагноза, в страдании, без назначений в течение нескольких дней? Старушка уже пыталась повеситься, и она могла бы это сделать в эту же ночь в туалете, а вы уважаемый доктор считаете себя правым?