Было поздно, уже за полночь, и я устал. Я сидел в своей «Импале» с выключенным двигателем, так что, полагаю, мне было еще и холодно. На одном кофе из термоса долго не продержишься.
В воздухе над пустынными улицами лениво плыл снег. Плыл, не замечая ни знаков «стоп», ни «лежачих полицейских». Иногда снежинки ложились на ветровое стекло.
За полночь. Это означало, что я проторчал здесь почти три часа. Еще час, и я отправлюсь домой. Как и прошлой ночью. Как и позапрошлой. Я налил себе чашку чуть теплого кофе и снова перевел взгляд на окно квартиры Джо. По стеклу скользила его тень.
Ну же, подумал я про себя. Дай мне хоть что-нибудь.
Я просидел здесь три ночи. Три ночи без сна, три дня без сил. Я старался избегать Джо. Закапывался в бумаги. Затягивал ланч. Спал урывками на заднем сиденье. И держался подальше от «Стингрейз». Не мог заставить себя встретиться с Мэри лицом к лицу. Мне нужно было сосредоточиться. На чем-то, что я пока мог контролировать.
Я отхлебнул кофе и поморщился. Даже в участке можно было найти что-то получше этого пойла, похожего на жидкое дерьмо.
В последнее время я пил его так много, что, наверное, скоро заработал бы рак. Я потянулся к бардачку и порылся в нем в поисках бутылки виски, которую держал для особых случаев. Ничего особенного, обычная дешевка. Но в этом был весь смысл. Что-то приличное уже давно бы исчезло.
Вот оно. Не бутылка. Холодное как лед, аж волоски на груди поднимаются.
«Жучок», который дала Мэнсфилд. Подключен к жесткому диску, а тот пристегнут к ремню. Штуковина такая древняя, будто «Walkman» из 90‐х. Кассетный плеер в кармане – вершина шпионских гаджетов.
Достав бутылку, я уже хотел добавить в кофе пару ложек, но тут в квартире Джо погас свет. Я подтянулся. Последние две ночи он ложился спать около часа. Возможно, сегодня просто устал.
Но затем открылась входная дверь, и Джо вышел на улицу, держа в каждой руке по черной спортивной сумке. Наш улов после ограбления.
Я сполз по сиденью вниз. Джо огляделся. Из-за угла вывернула машина. Свет фар скользнул по моему ветровому стеклу. Машина остановилась на другой стороне улицы, багажник открылся, Джо забросил внутрь обе сумки и забрался на заднее сиденье.
После того как они проехали мимо, я подождал целых десять секунд и лишь затем завел свою «Импалу». Выпить весь кофе залпом? Подумав, я выплеснул его на тротуар и, включая фары, развернулся.
Впереди я видел машину Джо – красные огоньки в усиливающемся снегопаде. Я включил обогреватель на полную и крепче сжал руль.
Мы ехали минут двадцать, может быть, двадцать пять. После первых десяти я уже перестал понимать, где нахожусь. Пытался читать вывески, но свет фар до них не добирался, а те немногие уличные фонари, которые еще работали, мигали, как стробоскопы. В этот вечер Купер был не на моей стороне.
Наконец мы выехали из города. Дома уменьшались в размерах, промежутки между ними увеличивались. Мы ехали по открытой местности, и я старался не обращать внимания на скапливающееся у меня в животе беспокойство. Снегопад прекратился, и справа от меня внезапно блеснул отраженный лунный свет – возможно, там была река. Я пожалел, что не взял с собой карту.
Уверен, те, кто это слушает, прекрасно представляют себе, о каких местах идет речь. Вы все их видели. Некоторые из вас видят их всю свою жизнь. Пустошь. Как будто все, что было здесь раньше, исчезло. По обе стороны тянулись убранные кукурузные поля; время от времени в ночи появлялись рассеянные огоньки ферм. Редкие напоминания о том, что жизнь существует даже здесь.
Красные огоньки впереди погасли, и я сбросил скорость. Машина Джо свернула на грунтовую дорогу, пролегающую через кукурузное поле и ведущую мимо заброшенного фермерского дома к паре больших амбаров.
Я тихонько скатился на проселок и остановил «Импалу» за фермерским домом. Заглушил двигатель и выбрался в холодную ночь.
Выглянув из-за угла дома, я увидел, что машина Джо катится дальше.
В дальнем сарае загорелся свет – завелась вторая машина. Я присел на корточки у стены дома, продолжая наблюдение через дрожащий зум камеры мобильного телефона. Из машины выбрались трое мужчин. В громиле, сидевшем на водительском сиденье, я узнал Демьяна Марченко. Того самого парня с парковки у полицейского участка. Главу наркокартеля Омахи.
Я попытался сделать несколько снимков, но с такого расстояния мой мобильный телефон не позволял разглядеть детали. Марченко, раскинув руки, заключил Джо в объятья. Вместе они подошли к багажнику машины. Туда, где лежали деньги.
До меня долетел слабый звук. Тявканье собаки, пронзительное и короткое. Марченко обернулся и что-то крикнул – я не расслышал. Что-то мелькнуло у его ног.
Джо вытащил сумки. Марченко порылся в них и сказал что-то, покачав головой. Похоже, он был недоволен. Хотел лично убедиться, что его деньги в безопасности? И тут я вспомнил, что сказал мне Джо перед ограблением: картель использует Купер для хранения товара. Интересно, что у них в этих амбарах?
Я продолжал наблюдение.
Снова объятия, разговоры на повышенных тонах. Потом все разошлись по машинам.
Я сунул мобильный в карман и поднялся.
Они уезжали. Обе машины направились в ту сторону, откуда приехал Джо. Если они проследуют этим маршрутом, то меня не заметят.
Я подошел к своей «Импале» и уже взялся было за дверную ручку, когда за правым ухом что-то резко щелкнуло.
– Спокойно, парень, – сказал мужской голос. Низкий, грубоватый. – Надеюсь, у тебя есть чертовски веская причина шастать по моему участку в такой поздний час.
«Ага. Значит, дом только выглядит заброшенным», – подумал я.
– Как раз собирался уезжать, – сказал я, медленно выпрямляясь. – Расслабься, я полицейский.
– Не пори чушь. Копы здесь больше не бывают. С тех самых пор.
Наблюдая краем глаза за отъезжающими машинами, я пытался понять, что он имеет в виду.
– Больше не бывают? С каких таких пор? С тех пор, когда здесь обосновался картель?
– Ты же вроде бы полицейским назвался.
– Я здесь недавно. Только что перевелся. И дай-ка угадаю: по-твоему, местные власти смотрят не туда, куда следует, и позволяют этим ребятам заниматься своими делами.
– А ты сообразительный.
– Насколько я слышал, вы все здесь только рады брать у них денежки.
Пауза.
– Вот что парень, у тебя какие-нибудь документы есть?
– Во внутреннем кармане.
– Только без глупостей.
Я сунул руку в карман куртки и вытащил свой значок.
Грубая мозолистая рука выхватила его у меня. Ствол дробовика ткнулся мне в затылок.
– И какой у вас уговор? – спросил я. – Они хоть платят вам за то, что вы храните в амбарах наркотики и оружие?
– Оружие на землю.
Я подчинился. Судя по огонькам, обе машины выезжали на главную дорогу и направлялись в Купер.
– Думаю, лучше о тебе сообщить, – сказал фермер.
– Считаешь, что я фальшивка? Ну так позвони, спроси дежурного, кто я такой.
– В ваш участок я звонить не буду.
До меня не сразу дошло, что он имеет в виду. Должно быть, у меня был такой вид, будто я вот-вот на него наброшусь, потому что он ткнул меня стволом в спину.
Я не шевелился. Только слушал, как он набирает номер в тональном режиме.
Машины уже выехали на главную дорогу, и их было едва слышно.
– Ты мне не нужен, – быстро сказал я. – Ни ты, ни то, что у тебя в амбаре. Мне все равно, как ты зарабатываешь деньги.
– Заткнись.
– Если ты позвонишь, я покойник.
– А если не позвоню, покойник я, – ответил он и заговорил в трубку. – Это Ноа Джонсон. Слушайте, ребята, вы в курсе, что притащили сегодня хвост?
Я закрыл глаза.
– Не волнуйтесь, – продолжал фермер. – Я его взял. Думаю, вам надо на него взглянуть. На жетоне имя – Томас Ливайн. Детектив.
Последнее слово он произнес так, словно это было непристойное ругательство.
Я смотрел на дорогу. Машины замедлили ход, развернулись, и лучи фар пробежали по кукурузному полю. Они возвращались.
Я подумал о проводе, протянутом у меня под рубашкой. Джо, конечно, проверит. Нужно было срочно избавиться от оборудования.
– Думаешь, они обрадовались твоему звонку? Считай, твой сарай из списка складов уже вычеркнут. Во сколько тебе это обойдется?
– Я же сказал: заткнись.
– Или они убедили тебя, что вы теперь партнеры? Ты же знаешь, что они тебя спалят, не задумываясь, если понадобится.
Ствол уперся мне в спину еще сильнее.
– Не делай вид, что понимаешь, как тут у нас все устроено. Людям приходится договариваться.
Машины уже ехали через поле.
– Молись, чтобы Марченко меня пристрелил. Потому что иначе я вернусь сюда уже завтра утром с чертовым ордером, слышишь? Переверну здесь все вверх дном. Что бы ты ни прятал, я это найду и уничтожу тебя.
– Слушай сюда…
– У тебя есть жена? Она когда-нибудь сидела в федеральной тюрьме? Надеюсь, она не красавица. Хотя это не так уж важно. Когда впереди тридцать лет отсидки, ты берешь все, до чего сможешь дотянуться. Они набросятся на нее, как…
Он врезал мне прикладом по затылку. Голова взорвалась болью. Я упал в грязь, на мгновение укрывшись за «Импалой» от приближающихся машин.
– Я же говорил тебе заткнуться, – напомнил фермер.
Поднявшись на колени, я запустил руку под рубашку и дернул за провод, срывая скотч вместе с волосами, микрофоном и пуговицей и бросил это все куда-то в темноту. Фермер, если и заметил мои маневры, виду не подал. Он смотрел на машины. Когда я поднялся, они уже подъехали.
Дверца открылась, появился Марченко. Наши взгляды встретились, и он расплылся в жуткой улыбке, продемонстрировав отсутствие верхнего зуба.
– Детектив, – промурлыкал он со своим дурацким акцентом, – какой сюрприз.
Глава 33
Я отыскал взглядом Джо. Он стоял в красном свете стоп-сигналов, но его лицо оставалось в темноте.
– Надо быть осторожнее, – сказал я. – Найти тебя не составило труда.