Глава 6
Тремя часами раньше встречи генерала Орлова со своими гвардейцами состоялся другой разговор. Телефонный. И он тоже сыграл немаловажную роль в этой истории. Если бы полковник Гуров мог его слышать, то не стал бы так недоумевать над одним нелепым происшествием… и, скорее всего, не влип бы в крайне неприятную историю вечером этого дня.
«Что со мной? Может, зря я себя накручиваю? – смятенно подумал Сергей, тщетно стараясь унять дрожь в руках. – Ну, взбесилась Мария, так не в первый же раз. Проглотит. Предчувствия поганые? Я все же не старая баба… Условия на переговорах номер два? Да, это куда как неприятно, тут придется попыхтеть. Убедить, уговорить, уломать. Но поскольку обратной дороги нет… А позвонить я ему все-таки позвоню. И прямо сейчас, ничего, что рано, он рано встает».
Он вернулся в свою комнату, прихватив с собой пачку сигарет. Закурил. Снял трубку и набрал номер.
– Здравствуй, это я, – сказал он, не представляясь, уверенный, что его голос узнают сразу. – Не разбудил? Дело в том, что могут возникнуть некоторые… неприятности. Неплохо бы посоветоваться.
– Да неужели? – Сочный баритон в трубке истекал иронией. – Это у кого же они могут возникнуть?
– Сначала – у меня, – злобно сказал он, – а потом… как знать… Вот послушай.
Он кратенько изложил суть своих опасений. И услышал в ответ спокойное:
– Значит, посоветуемся. Когда я как следует обдумаю то, что услышал. Это хорошо, что ты позвонил. Есть для тебя одно нестандартное задание. Дело в том, что наш клиент начал проявлять активность, дергаться, проще говоря. Есть среди московских ментов такая известная парочка, полковники Лев Гуров и Станислав Крячко. Похоже, что с Покровским они в приятелях, вот он к ним по-приятельски и обратился. Нет, я уверен, что ни на какие официальные розыскные мероприятия никто не пойдет, Покровский не захочет рисковать. Но вот в частном, неофициальном порядке, пожалуй, могут. Наша задача – показать, что мы знаем об их интересе к этому делу. И недовольны. Я засек их вчера, когда отслеживал квартиру Покровского. А ты что думал? Я, милый мой, тоже работаю. Одного из них, Леву Гурова, я знаю в лицо. Откуда знаю? А ты подумай. Что второй – Крячко, не так трудно было догадаться. Понятно, что посетить в этом доме они могли только Покровского. И вряд ли они с Виктором Алексеевичем коньячок попивали да о политике беседовали. Я за ними немного покатался, когда они от Покровского вышли, причем так, чтобы заметили. А затем аккуратно свалил. Зачем? Как ты не понимаешь: чтобы они знали, их шаги тоже под контролем. Чтобы не проявляли излишней активности, опасаясь навредить дочке своего друга. Сейчас всего половина седьмого. Запиши адрес дома, где живет Гуров. Поедешь туда, прямо сейчас. И сделаешь вот что…
– Бог мой! – воскликнул Сергей, выслушав адрес и инструкции. – Но это еще зачем?! Нет, все, что необходимо, у меня найдется, с ремонта у отца еще оставалось что-то такое. Но ведь люди мимо ходят, ничего не стоит попасться. Не понимаю.
– Тебе и не надо понимать. Важно, чтобы Гуров понял. Да и передвигаться по Москве ему станет сложнее. А это для нас желательно. Что до «попасться», так простой тебе совет: не попадайся! Ничего, ты мужик ловкий, а там дел на десять секунд. Когда, кстати, у вас следующее, гм-м… мероприятие, встреча, или как все это называется?
– В субботу. Да, там же. Утром. А почему тебя это интересует?
– Да как тебе сказать… Хочу кое на что своими глазами посмотреть. Для расширения кругозора. Давно собирался, да никак руки не доходили. Ладно, до связи. Я сам позвоню тебе на сотовый ближе к полудню. И не дрейфь, не трясись, как овечий хвост, все у нас получится, это я тебе говорю.
«Твоими бы устами да мед пить, – невесело подумал Сергей, положив трубку. – Еще идиотизм этот, детство какое-то, право слово».
Он вынужден был признаться самому себе: чувство тревожной неуверенности, страха перед будущим после раннего телефонного разговора не только не утихло, а усилилось. Такое чувство, точно сидишь на бочке с порохом и смотришь на огонек, бегущий по фитилю… Тело, словно ватой набитое, и звонкая пустота в голове. Руки трясутся, пальцы ледяные. Впрочем, чему удивляться? Попытка переложить ответственность и тяжесть решений на чьи-то плечи, когда сам сидишь по горло в помоях, редко дает хорошие результаты. Известное дело: спасение утопающих – дело рук самих утопающих.
Для неопытных лесорубов характерно, что вытащить топор из ствола дерева им гораздо сложнее, чем загнать его туда…
…Так вот, еще в самом начале беседы с Орловым, успев только кратко проинформировать генерала о факте похищения дочки Виктора Алексеевича и вчерашнем визите к нему, Лев, даже несколько смущаясь, рассказал Орлову и Крячко о загадочной неприятности, случившейся с ним сегодняшним утром. Точнее, не с ним, а с его автомобилем, и ничего особо загадочного в неприятности не было, кроме одного: кому и для чего подобная несусветная глупость понадобилась?
– Пытаюсь открыть водительскую дверцу, – с удивлением говорил Гуров, – но ключ в замок не лезет, хоть стреляйся. Ну, я присмотрелся повнимательнее… Батюшки мои! Замок залит быстросхватывающейся эпоксидной смолой, что-то типа амберлита. То есть наглухо! Теперь его только вырезать и менять, эту пакость оттуда нипочем не выковыряешь. Я так полагаю, что подошел некто, сначала прыснул на замок из баллончика жидкой эпоксидкой, а затем, из другого баллончика, катализатором-отвердителем, сейчас такие бинарные составы в любом хозмагазине продаются, задешево и на любой вкус. За пятнадцать секунд смола схватывается, твердеет и – тушите свет, сушите весла. Мой несчастный «пежик» даже сигнализацией мяукнуть не успел. Так что на некоторое время я без колес, на тебя, Стас, одна надежда, будем на твоем престарелом «Мерседесе» кататься.
– Что за гадость мелкая такая? – недоуменно спросил Крячко. – Ты что же, как-то связываешь это с нашим вчерашним визитом к Покровскому? Ну-у, это уж совсем за уши притянуто! Ты кому-нибудь из местных подростков жизнь не отравил? Очень в их стиле. Зимой юные техники совсем просто поступают: забивают мокрую тряпку в выхлопную трубу. Два часа возни с паяльной лампой обеспечены, причем если догадаешься, отчего это у тебя машина не заводится. Использовать эпоксидку? А что, остроумно… Это нелепое совпадение, Лев.
– Сам не знаю, что думать! – с досадой сказал Гуров. – С одной стороны, отучен я верить в совпадения. Вчера мы ввязались в дело о похищении дочки Покровского, а наутро следующего дня я получаю поганенький сюрприз. Кроме того, не забывай: пас же нас вчера кто-то от Витиного дома. А с другой стороны, не вяжется столь серьезное преступление, как похищение человека, с мелким хулиганством. Я в растерянности… Петр, ты бы завесил клетку, что ли! Чего это твой пират разорался?
Генерал-лейтенант Петр Николаевич Орлов укоризненно покачал головой:
– Как не стыдно! Капитан Флинт тебе радуется, приветствует тебя веселой песенкой, а ты… Грубый ты человек, Лева! – Он с улыбкой посмотрел на Гурова. – Пасли вас, говоришь? А вот об этом подробнее.
Рассказали подробнее. Хотя какие там подробности? Бежевая «восьмерка»? Но номер-то неизвестен? А не имея номера, пытаться эту машину вычислить – занятие заведомо безнадежное, их в Москве – как на помойке кошек.
Мощный с залысинами лоб генерала прорезала вертикальная складка. Петр Николаевич глубоко задумался.
– То, что дом Покровского отслеживали, – сказал он наконец, – меня ничуть не удивляет. Странно было бы, если бы преступники этим не озаботились. То, что вам присели на хвост с не совсем понятными целями, может означать только одно: тот, кто отслеживал, опознал одного из вас, голуби мои, либо обоих. Кто б это мог быть? В среде серьезного московского криминала ваши личности вкупе с физиономиями достаточно хорошо известны. Что же получается? Кстати, сам факт наблюдения за домом наводит на мысль: кто-то вполне серьезный. Но как это совместить с изгаженной Левиной машиной? Мне одна забавная история вспоминается. Году этак в семьдесят втором служил под моим началом такой сержант, Харьковский. Отличный, кстати, был парень и оперативник от бога, где он, интересно, сейчас? Так вот, учился он в вечерней школе, я ему помогал немного. Особенно тяжело у Харьковского шла литература. Проходили они тогда «Молодую гвардию» Александра Фадеева, задали Коле на дом сочинение, он, обливаясь потом, его написал и принес мне на проверку. И вот читаю я среди прочего следующую изумительную фразу: «Молодогвардейцы гадили фашистам, как могли!» Каюсь, долго я смеялся, хоть к молодогвардейцам со всем пиететом отношусь. Собственно, потому и смеялся, что с пиететом. Там, понимаешь, смертельная борьба, а тут – «гадили», вроде как наложили под дверью кучу дерьма и позвонили. Не вяжется, не так ли? Аналогия ясна? И в нашем случае не вяжется. Так что, может быть, Станислав со своим предположением об очумелых ручках наших юных техников попал в яблочко. Ладно, пока забудем об этом. Пока. От дома до Управления пешочком дойдешь. А будет нужда в колесах, так покатаетесь на керосинке пана Крячко, что-то я давно его инвалидного драндулета под окнами Управления не видел, даже соскучился как-то.
– Вам бы всем только чужое имущество хаять! – обиженно фыркнул Крячко, который любил свой старый «мерс» бог знает какого года выпуска трепетной любовью и видел в машине живое и по-своему разумное существо. Его драндулет, над которым потешалось все Управление, начиная с Льва Гурова, только внешне выглядел неказисто, и поверить в то, что на подобном раритете можно передвигаться, не впрягая в него лошадь, мог только человек, видевший машину Станислава в работе. Гуров видел и знал, что не стоит судить о крячковском любимце по внешности! Она скрывала отличнейший форсированный мотор, усиленную подвеску, автоматическую коробку передач и множество других полезных прибамбасов, понятных только завзятым и опытным автомобилистам. Станислав Васильевич мог показывать на своем «мерсике» чудеса вольтижировки! Это, кстати, несколько раз спасало ему и Гурову жизнь.