— Стоять! — остановила нас, как мне показалось, ближайшая болотная кочка. — Дальше гелам дороги нет.
При этих словах глаза Хлои вспыхнули еë личной «чёрной дырой», и я, скорее понял, чем почувствовал, что сейчас славные гургутские войны, в количестве нескольких экземпляров, перестанут существовать в этом мире, от слова совсем.
— Вы что, не видите, кто стоит перед вами? — высокомерно удивился я. — Или болотный мох не только затмил вам глаза, но и заменил вам мозг?
— Ты гел. Или слишком наглый, или слишком глупый, — донеслось до меня вместо ответа гневное возмущение. — Впрочем, это недолго исправить. Например, укоротить язык…
— По самые плечи, — поддержали говорившего с противоположной стороны, вызвав громогласное ржание.
А вот это они зря сделали. Видит бог, я старался не доводить до смертоубийства, но недалёким гургутам было далеко до адекватного восприятия действительности. И если бы я смог ещё простить быдлячную наглость гургутского дозора, то Хлоя… Хотя кому я вру? Я бы тоже не простил.
— Только не убивай, — тихо шепнул я будущей супружнице. — Думаю, вождь не оценит.
— Пускай засунет свои оценки… и поглубже, — прорычала Хлоя в ответ и сделала парочку нешироких пассов руками.
И в данной точке этой планеты образовался местечковый космос: для гургутов-стражей вдруг перестали действовать законы физики. В частности земное притяжение. Они просто взмыли в воздух с насиженных моховых кочек и зависли в метре от поверхности земли.
Впрочем, недоумение в стане болотных стражей длилось недолго. Один из них, видимо, самый резвый и скоро сообразительный, решил насадить Хлою на копьё, как мотылька на булавку. Вот тут законы физики решили одуматься и сработать по полной программе. Нет, гравитация не появилась. И копьё гургутский паренёк метнул знатно… правда, промазал… не сделал поправку на свободное парение. И сам не хиленько ускорился в противоположном от броска направлении и со всей дури впечатался в местный эквивалент земного баобаба. На секунду мне даже стало до боли жалко… дерево. Уверен, что оглушительный хруст послышался именно от него. Про бронирование гургутов я знал из личного печального опыта и нисколько не сомневался, что тот даже не поцарапался.
— Ещё метатели копий будут? — с любезностью кобры спросила Хлоя. Молчаливое отрицание было ей ответом. — Тогда быстренько двинули к вождю, некогда мне тут рассиживаться.
Не знаю, что по этому поводу думали гургутские дозорные… Их мнение интересовало принцессу менее всего. Хлоя лишь щёлкнула пальцами, и воины, не прекращая парить в воздухе, облетели нас по кругу, взяв в кольцо. Это был своего рода молчаливый почётный караул. Скорее всего, принцесса заблокировала им речь, как совсем недавно сделала со мной, и это уже наглядно говорило о приобретённой силе. Одно дело справиться со мной, а совсем другое — блокирнуть пяток гургутов. При этом даже капельки пота не выступили на прекрасном лобике. Интересно, скольких она вот так, не парясь, сможет себе подчинить? А вот Мару, например, сможет? Или Болотную? А если они вместе объединятся, смогут вдвоём накостылять Хлое по аппетитному заду?
— Не смогут, — внезапно сказала принцесса.
— Опять в мозгах моих ковыряешься, — огрызнулся я, чувствуя себя нашкодившим школьником, застуканным за просмотром порно-сайтов.
— Зачем? — с хитроватым прищуром выдала Хлоя. — У тебя на лице всё написано. Причём с картинками. Даже неграмотный гургут прочитает.
Судя по активной немой жестикуляции, гургуты хотели доказать нагловатой принцессе, что они — самая грамотная нация в этом несовершенном мире. Но Хлоя не обратила на их потуги никакого внимания. Как, впрочем, не обратил внимания и я. Меня сейчас занимали совсем другие мысли. А точнее, это были не мысли, а надежды. Очень хотелось надеяться и верить, что она всё прочитала по моему лицу, а не порылась в мозгах. В противном случае, весь тот ворох мыслей по унасекомлению известен ей до последней детали. А это значит, что Хлоя имеет все шансы и все возможности изолировать меня навсегда. И, чувствует моя пятая точка, суд присяжных ей по этому поводу не грозит. Хотя, если бы и грозил, мне от этого было бы ни тепло, ни холодно, а как-то параллельно и перпендикулярно.
Прокручивая всё это в голове, я бросал на принцессу короткие скрытные взгляды, пытаясь понять, действительно ли она сидит в моей голове? Принцесса же игнорировала моё внешнее любопытство и делала вид, что погружена в свои мысли. Какие лозунги ей толкали тараканы, населяющие эти мысли, помимо, конечно, планов завоевания мира, узнать было решительно невозможно.
Оставалось только плюнуть на всё это и плыть по течению судьбы, но почему-то не плевалось. И плыть этакой безвольной не тонущей субстанцией совершенно не хотелось. Но кого мои хотелки интересовали. А главное, что в союзники взять совершенно некого! Мары с Болотной поблизости не наблюдается. На Великого вождя надежды никакой. Мне даже не дадут донести до него мысль с мольбой о помощи. Просто блокирнут мою речь и заменят своей. Короче, куда ни кинь, одна большая «Ж» беспроглядная и беспролазная. Самое время впадать в глубокую алкогольную депрессию. Но. Даже этого мне сделать не дадут, хотя принцесса обещала предоставить мне возможность побухивать в своё удовольствие. Остаётся только лишний раз убедиться, что в любом мире особы женского пола — полновластные хозяйки своего слова. Хотят — дадут. Хотят — возьмут обратно. И, положа руку на сердце, можно смело утверждать, что не только к слову это относится.
Глава 19
Глава 19
В селении гургутов нас явно не ждали. И судя по реакции, большинство жителей деревни видели не гургутскую женщину впервые в жизни. В основном это относилось к молодёжи. Что, собственно, было и неудивительно. Болотная ведьма, я так подразумеваю, была не в счёт. Скорее всего, перед всем селением Болотная не разгуливала. Являлась, наверное, элите и ненавязчиво (или очень навязчиво) подталкивала вверенных ей гургутов в нужном направлении. Для остальных — чем больше загадочности и таинственности, тем для дела полезнее. Поэтому удивлённые взгляды и слегка отвисшие челюсти сопровождали нас во время всего шествования по поселению. Убивало наповал совсем другое. Ни одна гургутская собака не падала ниц передо мною и не славила своего мессию! Все фанатично делали вид, что видят меня впервые.
Я уже хотел возмутиться по этому поводу и устроить первостатейный разнос в этом позабытом богом «курятнике», но Хлоя банально выключила мою речь, даже не поведя косым взглядом в мою сторону. И пусть после этого на голубом глазу доказывает мне, что в моей голове она не как у себя дома. Я ей прямо сходу поверю. Ага. Два раза.
Вот так вот молча мы и добрались до хижины Великого вождя. Последовала секундная заминка, видимо, Великому докладывали о нашем пришествии, после чего два гургутских воина из охраны проводили нас внутрь.
Великий вальяжно возлежал за богато накрытым «достарханом», и я не без внутренней гордости заметил, что идея изготовить подобия мягких диванов, спонтанно воплощённая мной в прошлое посещение его хижины, активно прижилась и усилено используется в повседневной жизни.
— Если ты за своими братьями, — обратился вождь к принцессе без приветствия, — то можешь забирать, они мне не нужны. Иди, тебя проводят.
Далее он поднял правой рукой знакомый кувшинчик с вином и жестом предложил мне присоединиться. Собственно, кто я был такой, чтобы отказывать самому Великому вождю в его желании надраться в любое время суток в приятной компании. Естественно, я сделал шаг навстречу хорошей попойке. Но это был ровно один шаг. На второй внутренних ресурсов моего организма не хватило. Я так и застыл столбом со слегка поднятой ногой.
— Я хотела обсудить не только пленение моих братьев, — как ни в чём не бывало произнесла причина моего остолбенения. — Думаю, нам есть что предложить друг другу.
— Предложенных жизней тебе мало? — сверкнул Великий очами в ответ на столь наглое заявление. — Вот она гелская благодарность. Хорошо, мои болота переварят даже магичку.
Вождь негромко щёлкнул пальцами, и за спиной Хлои возникли четыре воина. Возникнуть-то они возникли, но вскоре бравые гургуты пополнили ряды статуйности.
— Предлагаю всё же побеседовать, — продолжила Хлоя, как ни в чем ни бывало.
— Вот так и живём, — вздохнул Великий вождь с показным притворством. — Всё приходится делать самому.
Дальнейшие действия для посторонних зрителей имели интерес по зрелищности равный абсолютному нолю. Это когда все процессы замирают настолько, что беременные улитки, на фоне происходящего, развивают скорость передвижения на уровни гиперзвука. Ну, встал Великий с диванчика. Вонзил лукавый взгляд в бездонный космос Хлоиных очей. Та ответила та ему звёздными искорками в том космосе. И МХАТовская пауза зациклилась в знаке бесконечности. Ни тебе всполохов ослепительных. Ни тебе сгустков протоплазменных. Встали как два истукана и взглядами «любовными» перекидываются. Скукота. Аж выпить хочется. Только хочется, но далеко не всегда можется. Хотя чего это не можется-то?
В одну поистине прекрасную секунду я вдруг понял, что имею полную и безраздельную власть над своим телом. И никакие жёнушки Хлои мною теперь не рабовладельствуют. И почему, собственно, не предаться осуществлению желания на фоне борьбы двух магических раздолбаев.
— Если я чего решил, я выпью обязательно, — распевно процитировал я слова бессмертного классика и практически в один прыжок очутился на диванчике с кувшинчиком вина в одной руке и рулькой в другой руке. — Желаю, чтобы все, — отсалютовал я другой цитатой пока ещё не классика и вожделенно принял в себя содержимое кувшина.
Благодать, разлившаяся по моему телу, начала целеустремлённо смывать все напряги прошедших дней, и я, чтобы поддержать её устремления и подпитать её материально, хлобыснул сразу второй кувшинчик, не закусывая.
— Лепота, — констатировал я вслух, прислушавшись ко внутренним ощущениям. — Только тоскливо в ваших Палестинах. Может, плюнем на этот театр глухонемых трагиков? Посидим. По Бахусу пройдёмся. Артемиде должное отдадим, вон, стол к